Леша

День хороший. Солнечный. Жизнь кипит. Только где эта жизнь? За воротами казармы. Офицерам, конечно, полегче, чем рядовым оленям, только и у офицеров своя пищевая пирамида. Хорошо быть генералом или полковником, да даже майором или капитаном. А вот что делать младшим лейтенантам, зеленым как весенняя трава? В чипок чтоли сгонять, пирожки под запись взять, ибо денег нет и до получки еще дотянуть надо, а сигареты скоро закончатся и кофе тоже. Или в медчасть сходить у медицины спиртяру поклянчить? В город погулять сходить, так опять же денег нет. Максим Кузнецов вздохнул. - Лех, дай ножики покидать, - попросил сослуживца. - Держи, - Лешка Анисимов потянулся, достал с полки метательные ножи в брезентовом чехле и бросил Максиму, - маньяк ты. - Так делать все равно нечего, - пожал тот плечами. - Иди по тумбочкам пошукай, солдат попугай. - Настроения нет. Кузнецов подхватил ножи и отправился на улице, там под навесом был самодельный тир для метания ножей. Клинки приятно холодили ладонь. Макс отправлял их в мишень, укладывая один к одному. Ножи были его пунктиком. Он мог пришпилить подброшенное яблоко, а за ним другое, попасть несколько раз подряд в одну и ту же точку на мишени, да многое что мог с хорошим ножом. На Лехины клинки он давно облизывался, кованные вручную, с отличной балансировкой. Только Леха не отдаст, подарок будущего тестя. С топотом прибежал срочник связист. Нырнул в офицерский домик. Из окна донеслось неразборчиво: - Бу-бу-бу, вызывают, бу-бу-бу. Побежал обратно на пост. За ним вышел Леха. - Пойду, узнаю, в чем дело. Вернулся через полчаса красный, чем-то возбужденный. - Макс, я в увольнение на пару дней. Ножи можешь пока пометать. Быстро собрался и отчалил. Везет же некоторым, у которых будущие тести в полковниках ходят. Два дня прошли как близнецы братья, ничем друг от друга не отличаясь. К концу второго ввалился Лешка, хлопнул на стол пузырь и кусок сала. Молча. Так же молча ушел на улицу. - Я не понял, что это было? – удивился Макс, продолжая крутить меж пальцев Лешины ножи, к которым за эти два дня прикипел как к родным. - Да какая тебе разница, наливай, да пей! – пожал плечами младший лейтенант Паша Величко, первый сплетник в их части, который тоже маялся безденежьем. - Давай, вот, за упокой выпьем, - предложил сослуживец. - Кто помер то? – Поинтересовался Макс. Ты что, совсем не в теме, - удивился Величко, - начальник гарнизона давеча в аварию попал. Ну и того, вместе со всей семьей. - Подожди, это что полковник Скороленок? - Ну да, - опешил Павел. - Твою мать, - Макс сорвался из-за стола и рванул на выход, обуреваемый нехорошими предчувствиями. На скамье, за столом, за которым не раз лейтенанты и не только обмывали звездочки и выговоры, сидел Леха, странно сидел. Силуэт негативом отпечатался у Макса на сетчатке. - Леха, не надо! – с отчаяньем крикнул Максим. Тот только стрельнул глазами и покрепче вжал табельный Макаров в рот. "Шмальнет же!" мелькнуло у Макса. Решение пришло само. Рука сжала клинок. Макс размахнулся и бросил кинжал. Грохнул выстрел. Полетела щепа. Макс подбежал к оседающему Лехе. - Сейчас, сейчас, ну и дурак же ты, - бормотал Макс, - пойдем, перевяжу тебя, потом в санчасть, вдруг я тебе там сухожилие какое перерезал, а? Открыв рот, около дома стоял Величко. "Ну вот, теперь пойдет сплетня гулять, – подумал Макс, - о том, как младлей Кузнецов зарезал младлея Анисимова, а тот потом застрелился". Макс потянул Леху, но тот, пройдя пару шагов, осел на землю. Макс в сердцах плюнул и, подобрав от греха подальше Лехин ствол, побежал в свою комнату, там где-то в недрах тумбочки должен быть жгут. Затягивая жгут на подраненной руке, Кузнецов продолжал говорить всякую успокоительную чушь. Потом помолчал и выдал: - Только попробуй выкинуть что-то подобное, я тебя сам на британский флаг порву и скажу, что так и было. - Не могу я, - выдавил Леха. - А я могу, да? - Я без нее жить не могу, - лицо Анисимова искривилось, из зажмуренных глаз потекли слезы, - не могу я, пойми, не могу! Макс подождал, когда истерика утихнет. Когда Леха перестал всхлипывать, спросил: - А она бы хотела этого? – помолчав, добавил, - так что, живи друг, живи, не позорь офицерское звание, а то потом как ты ей после смерти в глаза глянешь. ***** Грянул залп. Солдаты четко, как на параде опустили оружие. В темный зев могилы опускался гроб, накрытый триколором. - Братья, сегодня мы хороним героя, отдавшего жизнь за Россию. Идет война, и пусть она проходит на территории другого государства, но это война за нашу Родину. Там гибнут русские люди, такие же, как Алексей Анисимов, добровольно примкнувший к ополчению Новороссии. Мы не забудем и не простим.