Падать в бездну...

- Гроттер! Хватит там возиться, марш в зал! Ты не видишь, что у нас полно гостей?! Таня рассеянно кивнула. Работу свою она ненавидела – как, собственно, и всё остальное, что только в последнее время появлялось у неё на пути, что пыталось помешать в жизни. Гроттер даже толком не могла понять, когда именно впервые это началось – когда она едва не вылетела из университета, когда, с трудом закончив свой четвёртый курс и едва-едва поступив в магистратуру – и то на контракт, потому что потеряла баллы, - была готова отказаться от учёбы и от жизни… - Гроттер, пошевеливайся! Кивнув и прихватив меню, рыжеволосая направилась в зал. В любом случае, работа от неё никуда не денется, а мама и папа почему-то уверены, что занятость – это лучший способ выбить из головы дочери всякую ерунду, которой она, по их мнению, занималась в последнее время. - Гроттер, клиенты ждать не будут, - на сей раз это был уже не громогласный голос противного, мелкого, низкорослого начальника, а другой официантки, Лизки Зализиной, которую она, судя по всему, взаимно терпеть не могла. Клиенты ждать не будут. Таня знала, что следовало бы и ускориться, вот только одна беда – она просто не могла заставить себя нормально двигаться; наверное, рыжеволосая с удовольствием бы бросила эту работу, но сейчас, летом, это единственный шанс хотя бы иногда побыть одной. Пускай даже среди всеобщего шума. - Девушка! – окликнул, кажется, кто-то из клиентов – Гроттер, мельком посмотрев в зеркало и увидев себя, бледную, похудевшую слишком сильную, с запавшими зелёными глазами, содрогнулась и ускорила шаг. Она даже успела положить на стол меню, проговорить дежурное "может, я могу чем-нибудь помочь?", а после… По какой-то глупости подняла глаза. …Гроттер никогда не верила, что человека, которого никогда не видел, можно до такой степени обожать. Она считала, что фанаты – это банальные глупцы, у которых не хватает собственного внутреннего мира, не думала даже о том, как можно влюбиться в певца или актёра. Говорила: глупости. Абсолютные. Когда Таня впервые смотрела передачу, от которой сходила с ума её подруга, Анька, то делала это только для того, чтобы поиздеваться над Склеповой. У Анны – прошло через несколько недель, к слову. Таня – а тогда была зима, - причастилась вроде бы, то и дело косясь на часто появляющегося там эксперта; не на звезду какую-нибудь, не на громогласного ведущего, а на молодого эксперта, который что-то там говорит – Гроттер не слушала, - что-то там советовал… Показывали его редко. А после – каким-то странным образом, - вдруг доверили эту самую передачу; Тане казалось, что она сошла с ума; выучила уже каждый жест, особенно – бесконечное прикосновение к дужке очков на переносице, словно парень пытался их поправить и одёргивание воротника бесконечно чёрной рубашки, пускай это и было нелицеприятным на телевидении. Таня думала, что сошла с ума. Потом даже как-то свыклась; вот только родители почему-то не хотели смириться: к психологу отправляли, в университет бегали, пытаясь заставить свою дочь учиться, а вот теперь занялись трудотерапией. Гроттер же было всё равно: перед глазами стояло знакомое по телевиденью лицо, а в голове крутилось, собственно говоря, только одно имя… И вот, сейчас, на этой же чёртовой работе, она стоит рядом с тем человеком, которого так отчаянно желала когда-то увидеть, и не может промолвить ни слова. - Гроттер, ты уволена! Тане – всё равно. Она, всё так же смирно замерев и пошатываясь изредка взад-вперёд, то ли прошептала, то ли желала прошептать его имя, вновь подняла глаза на парня, а после, пошатнувшись, осознала, что падает… - Девушка, вы… Что с вами? – Гроттер слышала это словно сквозь какую-то пелену – она чувствовала, что кто-то подхватил её на руки, не позволив свалиться и удариться о что-то головой. - Гроттер, не притворяйся! Гроттер, твою дивизию, ты всё равно уволена! Второй голос Таня узнала сразу – начальник. Первый – тоже. У него даже имя было какое-то предельно странное: Глеб Бейбарсов; мама из-за этого переключала телевизор всякий раз, когда там мелькал любой, пусть даже и не этот, Глеб, и уж тем более барс или похожий на него, на Бейбарсова, парень. - Да уйдите уже со своим увольнением! – последовало возмущённое – Гроттер упорно не могла заставить себя открыть глаза, но всё равно почувствовала, как её усадили на какой-то диванчик – наверное, тот, на котором до этого сидел посетитель. – Девушка, с вами всё в порядке? Таня его себе таким и представляла – осторожным, заботливым… И не верила, что когда-то увидит живьём. - Извините, - выдохнула она, резко открывая глаза. – Я… Простите пожалуйста, я… - Да сидите! – Бейбарсов – а Таня всё-таки ничуть не ошиблась, теперь она могла утверждать точно, что это был он, - смотрел на Гроттер до такой степени обеспокоенно, что она во второй раз едва ли не свалилась на пол. – Всё в порядке? - Да, - кивнула Гроттер немного рассеянно. – Я… А Вы без очков. Таня даже не поняла, почему ляпнула такую глупость – она прекрасно знала, что с этого разговор нормальные люди не начинают, но, не увидев давно уже любимый и знакомый атрибут, никак осознать не могла, куда он подевался. - А зачем мне очки? – удивился парень. – Я прекрасно вижу и… А, вы об этой дурацкой постановке, которую называют зачитыванием реальных историй? – он улыбнулся. – Почему-то наша стилист считает, что без очков меня вряд ли будут воспринимать нормально. Они без диоптрий – смысл в нормальной жизни… - Глеб опять мотнул головой, словно сам себя перебивая, и повторил вопрос. – Точно всё хорошо? - Да, конечно, - кивнула Гроттер, пытаясь сесть нормально – почему-то форма, которую она должна была носить, показалась слишком неудобной и неприятной, а самое главное, слишком уж короткой. – Я… - Сидите, - Бейбарсов в который раз осторожно сжал её ладонь – Гроттер показалось, что она задыхается. – Как Вас зовут? Рыжеволосая содрогнулась. "Вас". Она не привыкла, что к ней кто-то обращается на "Вы" – это было приятно, интересно, интригующе, но при этом слишком уж непривычно. Гроттер привыкла к фамильярности. К хамству. К чрезмерной грубости. Глеб – Таня всё была уверена в том, что он обязательно растает, но парень пропадать не собирался, - словно специально был невероятно обходителен и спокоен. А ещё – словно случайно прикасался, словно незаметно провёл несколько раз кончиками пальцев по её ладони и… Гроттер задыхалась. Казалось, неправильно просто так сидеть и смотреть в глаза практически незнакомого ей человека; впрочем, её уже попросили представиться. - Таня… - прошептала она, опуская глаза. - Гроттер, как я понимаю? Рыжеволосая кивнула – и вновь подняла взгляд. Нет, не пропадает. Всё такой же уверенный в себе, всё в той же, к слову, чёрной рубашке, всё с теми чёрными глазами и чёрными волосами, с той же смуглой кожей – правда, без очков, но так, как показалось Гроттер, он выглядел моложе и даже приятнее. Он был реальным. Таня никогда не верила, что это сможет случиться – но произошло ведь. Всё вокруг действительно существовало. - Да. - Вы сегодня крайне немногословны, Татьяна, - улыбнулся Бейбарсов. – Может, всё-таки лучше на ты? А врача точно вызывать не надо? Гроттер отрицательно покачала головой – нет, врача вызывать точно не надо. Всё, что только может быть ей нужно, уже вроде бы как есть. - Гроттер, ты слышала, что ты уволена? – язвительно поинтересовался хозяин заведения, вновь являясь к столику. – Уважаемый, сейчас я пошлю за другой официанткой и… - Пошлите себя и куда подальше, - достаточно грубо ответил Бейбарсов. – Мне ничего не нужно. Таня усмехнулась. Почему-то подобное поведение, кажется, не слишком правильное, она банально пропустила мимо ушей, продолжая с обожанием смотреть на Бейбарсова; тот словно не замечал этот взгляд, хотя, возможно, уже даже и привык. Рыжеволосая, будто бы выполняя какую-то глупую установку своей подруги, скользнула взглядом по рукам Глеба – кольца нет. Нет. - Да, пожалуй, лучше на ты, - запоздало ответила Гроттер. Бейбарсов кивнул. - А можно поинтересоваться ещё и о номере телефона? – вдруг спросил он. - Зачем? – Глеб усмехнулся, наблюдая за удивлённым взглядом зелёных глаз – странная, конечно, девушка. Но красивая. - Чтобы удалось поймать и во второй раз, - улыбнувшись, ответил он – больше вопросов у Гроттер почему-то не возникало. Когда же салфетка с рядом цифр перекочевала к Бейбарсову, Гроттер окончательно успокоилась и даже, кажется, почти уняла дрожь в руках – но первого, конечно, прикосновения. - Принести воды? - Не надо! – как-то слишком отчаянно воскликнула Таня. – Я… Я в полном порядке, правда. - Тогда, возможно… Гроттер почему-то стало жутко стыдно. Казалось бы, она должна была завести более активный разговор, расспросить о том, что так сильно её интересовало – а почему-то упорно молчала и только отрицательно мотала головой, когда Глеб предлагал что-то. - Таня, почему ты… Вы?! – возмущённый голос матери вырвал Гроттер из сумасшедшего забвения – приятные мгновения, как она могла понять, закончились.