Твое отражение

Больше всего на свете Гермиона Грейнджер любила книги. И это ни для кого не было секретом. Все прекрасно знали, что девушка часами просиживает в библиотеке за очередным невероятно интересным фолиантом. Но мало кто знал, какой видела библиотеку гриффиндорка. Для всех это было то ли хранилище знаний, то ли собрание ненужной макулатуры. Для нее это была необъятная вселенная. Открывая очередную книгу, она погружалась в новый, совершенно сказочный мир, который захватывал её с головой. Поэтому совершенно неожиданным для юной мисс стало то, что драгоценные книги стали интересовать ее куда меньше, нежели молодой человек, сидящий напротив. Каждый раз, когда она переступала порог сокровищницы мадам Пинс, ее взгляд волей-неволей перемещался к нему. Этот парень явно был слишком странным. Он не читал ни одну из книг, не делал домашних заданий, в принципе он вообще ничего не делал, а лишь часами смотрел в окно, как будто там была вся его жизнь. Не менее загадочной являлась и его внешность. Гермиона еще никогда не видела таких красных, почти бордовых волос. И глаза, ярко зеленые, куда ярче чем у Гарри, обрамленные черными ресницами. Весь его образ нехотя привлекал гриффиндорское внимание. Именно поэтому мисс всезнайке невероятно сильно хотелось заговорить с ним. Однако этому препятствовало одно большое “но”, в виде серебристо-зеленого шарфика, который покоился на светлой шее. С представителями змеиного факультета мисс Грейнджер старалась не пересекаться лишний раз. Поэтому львиная доля любопытства была остановлена непоколебимыми принципами. Через несколько дней, проведенных за одним столом, интерес гриффиндорки поутих, а потом и вовсе исчез. Как оказалось ненадолго. Проходя мимо очередного стеллажа, Гермиона наткнулась на одну крайне занимательную книгу и так увлеклась чтением, что даже не заметила, как одна из книг, стоящая на верхней полке, решила спикировать строго на ее умную голову, но так и не достигла поставленной цели, так как была ловко подхвачена руками не безызвестного нам слизеринца. Гермиона, подняв голову и узнав спасителя, замерла в нерешительности, которая продлилась недолго. О себе дало знать вбитое с детства в голову воспитание, которое требовало благодарностей. Из-за чего девушка, недолго думая, заговорила: - Огромное спасибо, еще чуть-чуть и моей голове бы не поздоровилось. - Не стоит благодарностей. Было бы обидно, если бы вы попали в больничное крыло из-за такого пустяка.- Его слова были такими уместными, удивительно. - Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер.- Ее губы украсила робкая улыбка, все-таки она решилась испытать судьбу. Как оказалось, не зря. - А меня Нотт, Теодор Нотт.- Уголки губ на спокойном лице дернулись вверх, создавая что-то наподобие легкой улыбки, едва заметной и почти неуловимой. Именно с этого, довольно банального знакомства и началось их общение. Как оказалось, Теодор очень интересный собеседник. Он всегда мог поддержать разговор, разбавить неловкие моменты удачной шуткой, но самое главное - он отлично понимал Гермиону, благодаря чему уже через неделю стал зваться просто Тео и никак иначе. Впрочем, парень был не против такой фамильярности. Но как бы хорошо у них все не складывалось, за слизеринцем продолжала сохраняться одна необъяснимая странность. Он все также неотрывно смотрел в окно. Долгое время Гермиона списывала это на привычку, но любопытство опять взяло верх. Спросить напрямую у Тео она не решалась, поэтому решила просто проследить за его взглядом и узнать причину столь продолжительного интереса. Как только она поняла, что так его заинтересовало, с губ невольно сорвался пораженный вздох. На лужайке, расположившись в тени деревьев, лежала, читая новый выпуск “Придиры”, никто иная как Луна Лавгуд. Вот теперь-то гриффиндорка и поняла, зачем Нотт приходил сюда каждый раз. И как она сразу не заметила? Ведь Луна отдыхает там каждый день. Грустная улыбка опечалила ее лицо. Как смешно было думать, что все эти дни Теодор просиживал в библиотеке только ради нее. Ведь она была лишь временным развлечением. Улыбка стала еще печальней, как только она взглянула в глаза Тео. В них было столько счастья и нежности, что, казалось, будто они сияют. Гермиона неслышно встала и принялась быстро собирать разбросанные по столу книги. Еще никогда она не хотела покинуть библиотеку так быстро. Но душа требовала одиночества или хотя бы покинуть общество Нотта. Теодор с таким неподдельным удивлением наблюдал за ее действиями, что она, не сдержавшись, выпалила: - Я пожалуй пойду. Не хотелось бы мешать тебе любоваться ею.- В его глазах, полных удивления, заиграло непонимание, а затем легкое смущение. Заметив это, она решила закончить и только потом уйти.- Знаешь, она имеет право знать о твоих чувствах. Поэтому на твоем месте я бы перестала просиживать дни в библиотеке и, наконец, призналась. Договорив, она уже было собралась уйти, как сильные руки притянули ее в едва ощутимые объятия. Раздался голос Тео, такой тихий и в то же время четкий, каким она еще никогда его не слышала: - Ты мне нравишься,- гриффиндорка пораженно уставилась в его смущенные глаза. - Но как? Ты же все время наблюдал за Луной. - Луной? Нет, я все время смотрел только на тебя. - Но ведь на лужайке перед окнами была лишь она.- Теперь пришло ее время удивляться. - А кто тебе сказал, что я смотрел на лужайку? - По его губам скользнула усмешка. Видя в ее глазах непонимание, он продолжил.- Сядь, пожалуйста, на мое место, а я займу твое. А затем взгляни в окно и ты сама все поймешь. Выполнив все указания, Гермиона звонко рассмеялась. В окне, в паре сантиметров от себя она видела Тео, хотя нет - его отражение. Казалось, что еще чуть-чуть и она его коснется. Потрясающе. Встав, она через пару шагов оказалась возле Нотта и крепко обняла его, ощущая такое нужное сейчас тепло. А в голове крутится лишь одна мысль: “Все-таки хорошо иногда ошибаться.”