Прощальное

Воспоминания все еще были слишком свежи. Если бы Зойсайт закрыл глаза, он бы до мельчайших деталей вспомнил узор на ее алом платье, тонкую нотку цветочных духов; ощутил бы ее спертое, почти отчаянное дыханье ему в лицо, нетерпеливые прикосновения холодных пальцев. Он бы вспомнил каждую искринку света во влажных от слез синих глазах, каждое слово, сорванное с искусанных губ. Все это было столько раз. И как-то даже странно и… удивительно понимать, что в последний. Все это началось больше полугода назад. Скука, случайно пойманный заинтересованный взгляд девичьих глаз, его наглый и насмешливый прищур в ответ. Небрежное ухаживание, самое банальное и избитое, но оставляющее на бледных щечках розовые пятна смущения. Она так явно боялась его и так явно тянулась в его сети! Смешная маленькая принцесса с мудрыми, но все еще детскими глазами. Зойсайт не помнил, когда впервые перешагнул через их целомудренные игры, сорвал первый (он знал наверняка) поцелуй, пробудил в совсем еще зеленой, выращенной в строгих правилах девчушке чувственность и страстность. Она была тогда пугливее лани и одновременно беспомощнее ее, так что Зойю не составило труда пойти еще дальше. Они оказались близки. Лорд знал, что это закономерно и ожидаемо, для нее это было шоком и, наверное, падением. Но она справилась с этим, видимо, решила что-то для себя, что мужчина не знал и не понимал, и потянулась за ним следом. Нет, она была умницей: не выставляла свои чувства напоказ, не преследовала, не требовала, не приставала с нравоучениями, покорно пила противозачаточное зелье и уходила из его покоев в срок; она была умной, несмотря на очевидную наивность. Умной и, как потом Зойсайт понял, дальновидной. Ведь она всегда знала, что никогда не станет его женой. Ему нравилась эта ее безропотная покорность, ее тихая, нетребовательная нежность, желание отдаться ему полностью и ни разу не получить ничего взамен. Она так часто шептала, что любит, и никогда не ждала ответного признания. Слишком мудрая. Слишком любящая. Понимала, что ответного чувства нет. Зойсайт мог бы ее спасти от этой свадьбы, но не хотел, и она знала об этом. Ее выдают за другого, вчера состоялась их последняя ночь. Он мог надавить, их связь бы продолжилась, однако посчитал, что она достойна покоя с безнадежно и горячо влюбленным в нее будущим мужем, знающим, что невеста не невинна. Лорд должен уйти из ее жизни. Пусть это будет его свадебный подарок. Однако что-то все-таки не давало ему покоя. Страх? Одиночество? Понимание, что никто и никогда не будет любить его так же, как она? Она вчера старалась быть такой сильной. Лишь раз сорвалась, начав беспамятно покрывать поцелуями его лицо, лишь раз показав свое отчаяние. Поцеловала на прощание его руку… А теперь идет к алтарю. Пара минут — и она станет навеки чужой. Зойсайт стоит в толпе гостей, тысячи лиц вокруг, но его взгляд направлен лишь на одно. Она бледна, смертельно бледна. И красива. Никто не заподозрит в ней женщину, павшую под гнетом безнадежной любви, потому что выражение ее спокойно и величественно, как у достойной принцессы, наследницы великих правителей. Нет, она не тот беспомощный ребенок, как он думал раньше. Она умница. Она самая достойная и чистая девушка. В его руках хрустит конверт с письмом, который он получил утром, но не прочел, чтобы не поддаться минутной прихоти и не испортить счастливое будущее маленькой принцессы. Оно даже сквозь атласную перчатку прожигает руку, заставляет покрываться липким потом. Жених и невеста клянутся в вечной верности, а он только сейчас достает заветный листок и пробегается глазами по строкам. Губы, и без того бледные, сводит судорогами. Сердце начинает беспокойно биться о ребра, невидимый узел сжимает грудь. Колко и больно. Так ожидаемо. И так неожиданно. Она говорит о любви и желает счастья, так делают все, кто хочет уйти красиво. И вдруг болезненно, тоскливо признается, что самое страшное было в последний раз выпить зелье и убить единственную возможность носить под сердцем его дитя… Зойсайт сжимает короткое письмо в руках, поднимает глаза к алтарю, а там — короткий окольцовывающий поцелуй мужа и жены. Зал взрывается аплодисментами и поздравлениями, повсюду брызги из лепестков красных роз, больше напоминающих кровь… И Зойсайт улыбается, изо всей силы напрягая мышцы лица, словно себе в наказание. Через силу. Быть может, сейчас ей достался кто-то более достойный, чем он. Пусть Небо позаботится об этом.