Зачетка

      Все начиналось невинно…       Университет, это конечно же не школа. Тут более жесткие правила, но, в то же время, и больше свободы. Намного больше. Вот только я и подумать-то не могла, что мне реально придется выживать…       Третий курс. Нам добавили новый предмет по специальности. Самый сложный для меня, как оказалось. Молекулярная биофизика. Бр-р-р… Я так и не поняла, в чем там суть. В общем, на парах либо засыпала, либо и вовсе не приходила в универ, предпочитая нежиться в своей кровати. Вот и донежилась.       Лучше бы я вникала в то, что нам с занудным усердством втирала эта сучка. Но теперь уже поздно. Я в больнице. У меня курс реабилитации и обязательные беседы с психиатром. А вы как хотели, чтобы я осталась прежней веселой и беззаботной халтурщицей?       Прости Господи, за то, что я второй раз пыталась наложить на себя руки. Зачем ты дал шанс мне жить дальше? Как я смогу выйти в люди, помня все то, что она со мной вытворяла? Мне противно. И ведь я согласилась сама. И ради чего? Да ради того, чтобы не вылететь с учебы. Дура я! Лучше бы бросила все сразу.       Вновь и вновь события той ночи всплывают в моей памяти. Они не оставляют меня. Мучают. Терзают, словно разрезая лезвием душу и перемешиваясь с обрывками мыслей, угнетающих меня каждую секунду.       А все, казалось, начиналось совсем невинно…       Суета, конец года. Студенты бегают, желая поскорее избавиться от долгов и свалить отсюда. Я же спокойна. О, я привыкла, что мне все сходит с рук. Все решают деньги. Все.       Но как же я была неправа. Оказывается, не все.       – Петрова, вы в курсе, что по моему предмету у вас будет незачет? – худая женщина в сером костюме взглянула на меня так невинно и безропотно, что хотелось ее пожалеть.       Она поправила свои большие очки, занимающие добрых пол-лица, и водила ручкой по столу, пока я стояла перед ней и неоднозначно намекала. Нет, нет, не подумайте. Я не такая. Я всего лишь хотела дать ей взятку. Зато она, как оказалось, такая…       В кабинете были только мы. Риск мог заключаться лишь в том, что эта женщина старых нравов и не подкупается. Но надежда остается до последнего. Преподавательница казалась забитой серой мышью, как классический вариант. Ничего примечательно. Тихий писклявый голос, острый тонкий нос, поджатые губы и большие глаза. Может из-за очков такой эффект, а может оттого, что она всегда таращится на всех и вся, что порой становится как-то не по себе.       – Можно же это как-то исправить? – я сделала жест пальцами, означающий наличность. Откупиться для меня не было проблемой, поскольку родители богаты. Единственное, поскандалят для вида, мол, серьезней надо относиться к учебе. Но они меня любят, поэтому простят.       – Можно, – подумав, женщина кивнула, а у меня как гора с плеч, отлегло.       Как же я тогда жестоко ошиблась. Люди, учтите, внешний вид обманчив.       Хотя…       Это же классика всех ужастиков. Но давайте по порядку.       – Так и сколько? – я нетерпеливо натирала пальцы, ожидая нескромную сумму, а она что-то долго думала.       – М-м-м, если хочешь, то можно и сегодня. После уроков.       – Что?       Интересно, это я ее не поняла, или она меня?       – Дополнительное занятие, – эта, а ведь я даже не знаю, как ее зовут. Ну и поделом ей. В общем, эта мымра вдруг улыбнулась. – Всего одно, и зачет будет твой.       – Но…       - Вот тебе адрес, - преподавательница быстро написала что-то на клочке бумаги и вручила его мне. – Моя смена заканчивается в семь. Пока доеду, после… Хм-м. В девять жду тебя, – сухой взгляд. – Не опаздывай.       Не знаю. Лучше бы я опоздала. Да даже авария была бы лучше. Пусть хоть с переломом позвоночника. Но это. Меня унизили на всю мою оставшуюся жизнь. Зато в зачетке появилась нужная пометка. Когда-то нужная.       Я бросила учебу. Вернуться туда опять? Ну уж нет!       Психиатр говорит, что все пройдет. Все наладится. Да где уж там?       Без пяти девять. Я в незнакомом районе. Средний, такой непривычный, после моего элитного поселка. Частный дом. Деревянный. Как странно.       Хочется развернуться и уйти. Но…       Я жму на звонок и вскоре мне открывает дверь она. Не узнаю красивую блондинку. Но это она. Вот же преображение.       – Проходи, – говорит, поправляя легкое платье, чуть ниже колен.       И я оказываюсь внутри. Звук замка, и сердце, готовое вырваться наружу. Почему мне страшно?       – Будешь чай? – спрашивает, мило улыбаясь. На нее не похоже.       – А можно просто воды?       Зачем только я согласилась?       – Конечно, я сейчас…       Она помчалась на кухню, принесла стакан и вручила его мне, все шире обнажая свои слишком ровные белые зубы. Я выпила. Без всяких подозрений, утолила жажду. Что-то голова закружилась.       – Простите, я присяду.       Присесть я не успела, упав на пол. Проснулась, а шевельнуться не могу. Вот те раз.       Хочу оглядеться, но и этого сделать не могу. Я ничего не вижу. Повязка мешает. Откуда она? Зачем? Сердце бешено бьется от страха. Дополнительное занятие, говорите? Ну-ну…       – Где я? Что происходит? – начинаю кричать, пытаюсь освободиться. Но все тщетно.       Тонкая веревка или это проволока, впивается мне больно в запястья. Я не привыкла терпеть боль. Я неженка. Мне хочется домой.       – Мама! – начинаю кричать и звать на помощь.       – О, деточка, – вздрагиваю от резкого голоса, – твоя мамочка уже тут. Веди себя хорошо, будь умничкой.       Чувствую, как что-то уперлось мне в промежность, поглаживая сквозь джинсовую ткань. Не могу понять, что это, но как будто чья-то ступня. Как унизительно. Хочу избавиться от этого ощущения, но не могу. Меня крепко привязали, обездвижили. А сейчас чужие руки срывают с меня любимую блузку, расстегивают пуговицу, а после нее и молнию на штанах. Стягивают джинсы вниз, оставляя на уровне щиколоток.       Мне страшно. Мне хочется домой. Но все только начинается. Пока еще почти невинно…       – Раздвинь-ка ножки, крошка, – женский смех. Истеричный.       Я лежу, не шевелясь. Только дрожь по всему телу. Да и при всем желании, я бы этого не смогла сделать. Меня так сковали, что двигаться не представлялось возможным.       Звук механизма. И, кажется, пришло время для настоящей паники. Мои ноги стали подниматься, раздвигаясь шире при помощи этой штуки. В итоге, я оказалась в очень унизительном положении, вся напоказ. Мне стыдно. А дамочка забавляется, продолжая гоготать.       Она меня видит, а я ее нет. Хоть в этом повезло. Не представляю, как бы выдержала, если бы могла за всем этим наблюдать.       – М-м-м, жаль, что ты уже не девочка, – изучив меня, делает вывод. – Было бы веселее.       В меня проникает один ее палец, затем второй, тут же добавляется и третий. Женщина не церемонится, словно изучая, она грубо лапает и растягивает мое нутро. Через несколько секунд я чуть не давлюсь, когда она одним рывком засовывает всю ладонь и начинает елозить внутри, растопыривая пальцы. Сука, хоть бы ногти подстригла.       Мне реально больно. Еще бы, когда нежную слизистую так нагло царапают. Я кричу, а она смеется. Удивляюсь, как я еще там не поехала рассудком. Ведь помню каждый момент этой пытки.       Училка оттрахала меня своим кулаком, и, между делом, решила вспомнить про грудь. Потная рука скользнула по животу и, нащупав бюстгальтер, сорвала его. Тут мне было безразлично. Куда больше волновало, когда же она перестанет рвать меня изнутри.       Перестала. Может, мысли читает?       Но нет, это еще только начало. Просто пришла очередь для сосков. Их лизнули. Еще послюнявили. Куснули. Мне ощущается лишь дискомфорт и боль, бесконечная боль. Продолжая мусолить и сосать грудь, женщина чем-то прищемляет сосок, затем повторяет этот же процесс с другим.       Тишина. Слышу удаляющиеся шаги. Гул отдается в ушах. Эта стерва явно на шпильках, а ведь казалась забитой серой мышью. Меня никто не трогает, но все тело пульсирует от причиненной боли. И, тем не менее, успеваю каким-то чудом расслабиться.       А зря.       Эта тварь специально выжидала, когда я ослаблю контроль. Хотя, не пойму, зачем?       Меня шибануло легким разрядом тока через соски. Вот же, мать твою, зараза. У меня уже не хватает сил орать. Колошматит и бьет в конвульсиях на металлическом ложе.       - П-п-пре-к-крат-т-ти, - молю, еле выговаривая слоги.       В ответ лишь все тот же смех. Но мучение прекращается.       Покалывающая боль была не столь сильной, сколь устрашающей. Но все прекратилось. Мои груди, насколько это было можно, оттянули за соски. Наверное, в начале я бы орала от этого. Но сейчас ничего не чувствовала. Только слегка.       Эта штука, к которой меня привязали, начала подниматься. Теперь я оказываюсь в вертикальном положении, отклоненном немного назад. Ноги по-прежнему согнуты в коленях и широко разведены. Как же унизительно. Соски тянет вверх, и с какой-то периодичностью их награждают небольшими разрядами тока. Легкое покалывание, а мне кажется, что меня очень сильно трясет.       Чужие пальцы проводят по внутренней части бедра, задерживаются между ног, едва касаясь клитора, и спускаются в другую сторону. Сквозь непрекращающуюся боль, меня пронзает от этого мимолетного движения, даря бурю эмоций и наслаждения. Хочется еще. Вот так нежно, осторожно, возбуждающе. Но ничего не происходит.       – Детка, – с моих глаз снимают повязку, – ты должна это видеть.       Она. Слегка покрасневшая, видимо от жаркой атмосферы в помещении.        Темная комната. Вокруг разный инвентарь для сексуальных пыток. А у нее красивая грудь. Упругая. Интересно, осталось ли что-то от моей?       Позади нее большое зеркало. И я вижу себя. Зачем она это сделала? Лучше бы оставила мне повязку на глазах.       Спускается на колени. Я распята, привязана крепко. По ногам стекает кровь. А она уже прильнула к моему лону. Ласкает языком клитор. Черт. Это приятно. И от унизительного положения у меня сводит внизу живота. Хочу кончить. Хочу. Черт подери, дай же мне, наконец-то, получить удовольствие.       Отстраняется. Нет. За что? Только не надо меня вновь мучить. Она за чем-то идет и возвращается со странным предметом. Тройной вибратор. Обильно смазав его и меня, она первый член вводит во влагалище, второй в анус, а оставшаяся небольшая часть прикасается к клитору. Зафиксировав это, включает.       И больно, и хорошо. Странно. Унизительно. Вижу свое отражение. Как же я измучена. В голове звенит. Перед глазами плывет, мутнеет. Шумно вздыхаю. Я кончила. И чувствую, как резко пульсирует все внизу. Она убирает жужжащую штуку. А я вижу себя расплывчато и не вижу одновременно. Я уже ничего не понимаю.       Она садится напротив. Раздвигает ноги. Ласкает себя. Наблюдаю, как женщина наслаждается. Она сама себя ублажает, любуясь собственной работой. Возбуждаюсь, еложу ногами. Думаю, больше никогда.       Никогда и никому не позволю до себя дотронуться.        Не помню, как я потеряла сознание, и что было дальше. Но очнулась я в той же комнате, куда пришла изначально. Одета, сижу на мягком диване. Все казалось странным сном, если бы не боль в теле.       Это было на самом деле. Меня действительно изнасиловала женщина, о которой такого бы и в жизни не подумать. Вздрагиваю, когда вижу ее приближение.       – Держи, – вручает мне зачетку. – И можешь уходить, ты выполнила задание.       – Но…       – И даже не пытайся кому-то рассказать об этом. Они не поверят и здесь ничего не найдут. В лучшем случае, подумают, что ты где-то шлялась в неположенном месте.       Я не послушалась. Пошла в участок. Там новое унижение. Лучше бы я молчала.       Меня долго лечили. А затем снова, когда попыталась покончить с собой. А потом еще.       До сих пор.       И теперь я не знаю, как мне жить дальше. Мне не дают уйти, но и быть на этом свете невыносимо…