Не отпускай меня

Хани проснулась от ощущения того, что её шея вот-вот отвалится, и медленно оторвала голову от плеча брата. Сехун читал журнал, а в иллюминаторе, рядом с которым он сидел, проплывали пушистые облака. Мерный гул мотора с трудом пробивался сквозь затуманенное снотворным сознание, но девушка нашла в себе силы потеребить Сехуна и попросить у него бутылку с водой, чтобы смочить пересохшее горло. — Ещё долго? — сипло шепнула она, вновь опуская ресницы. — Спи, мы летим над океаном, — брат успокаивающе погладил её по волосам и позволил вновь прилечь на своё плечо. — Опять таблеток наглоталась, что ли? — уже находясь на хрупкой границе сна, Хани услышала ядовитый голос Бэкхёна. Сил, чтобы ответить, не было, и она провалилась в мучительную дрёму. Подсознание, которое всегда бурно реагировало на снотворное в крови, решило подкинуть девушке парочку безумных сюжетов для сна, в которых она только и делала, что убегала от кого-то и раздирала горло в бессмысленных попытках закричать. Когда же, завернув за очередной поворот, она оказалась на знакомой платформе, страх липкими щупальцами опутал всё тело. И вот она уже стоит у самой кромки и слышит нарастающий гул подъезжающего поезда. Её ослепляют яркие фары, а за спиной шумит толпа людей, рвущаяся вперёд, чтобы занять ещё свободные места. Почувствовав в своей руке чужую тёплую ладошку, Хани повернула голову и в страхе узнала в стоявшей рядом девочке себя маленькую. — Мама? — с улыбкой позвала она. В то же мгновение Хани почувствовала мощный удар в спину и с криком полетела прямо под колёса поезда… — НЕТ!!! — распахнув глаза, девушка испуганно уставилась на обернувшихся с передних сидений Бэкхёна и Исина. — Ты в порядке? — Сехун напряжённо вглядывался в перекошенное от страха лицо сестры и капли пота, бегущие по её шее. — Что? — всё ещё не отойдя ото сна, выдохнула Хани. — Я хотел разбудить тебя. Мы приземляемся, — объяснил брат, поспешно пристегиваясь ремнём. *** Мексика встретила туристов удушающей жарой и повышенной влажностью. Ярко разодетые местные жители приветливо улыбались, наперебой предлагая свои услуги — будь это такси или уличная торговка, впаривающая сувениры за баснословные деньги. Без приключений доехав до гостиницы, где заранее была забронирована пара двухместных номеров, все четверо ненадолго разошлись, чтобы принять душ и переодеться, а уже потом встретиться в открытом кафе, находившемся на противоположной стороне дороги. — Ну и жарища! — обмахивался газетой Исин, нетерпеливо дожидаясь, когда молоденькая официантка принесёт заказ. Сехун же, напротив, деловито раскладывал в центре стола карту и в сотый раз объяснял маршрут, по которому они должны были выдвинуться завтра утром. Облюбованные ими скалы давно стали лакомым кусочком для многих альпинистов — забраться на них требовало немало усилий, но всё же вполне реально для непрофессионалов, благо проблем со снаряжением не было. Хани отчего-то было холодно —, но не снаружи, а внутри, особенно когда она видела, как Бэкхён в очередной раз отвечал на сообщения оставленной в Корее Да Ён. Девушка не знала, что он ей наплёл, но обиженная пассия всё-таки отказалась от идеи ехать с ними и сосредоточилась на своём бизнесе. Благо отвлекать теперь было некому. — Мы пройдём мимо этих скал? — чтобы немного отвлечься, Хани наугад ткнула на участок карты. — Да, у нас тут будет привал после второго дня пути. Затем мы свернём на восток и начнём подъём на эту высоту. Думаю, что за пять дней уложимся и к субботе вернёмся в гостиницу, — с энтузиазмом ответил Сехун. — Это хорошо, потому что в понедельник у нас назначены съёмки промо-видео, — Исин тут же зарылся носом в кожаный блокнот. — Не нуди, — отмахнулся Бэкхён, отложив, наконец, мобильник. — Мне нужно успеть прошвырнуться по местным магазинчикам, а ещё спрыгнуть с тарзанки. — С тарзанки? Круто! Я тоже хочу! — тут же загорелся идеей Сехун. — Что? — ужаснулся Исин. — Йа, на мозги не капай! — взвился Бэк. — Мы ждали этого отпуска полтора года, так что имеем полное право оторваться! — Хани, хоть ты им скажи! — взмолился Чжан. — Бесполезно, — развела руками девушка. — Вот, даже она понимает, — усмехнулся брюнет. — Тогда сделайте это сегодня, потому что после будет некогда, — посоветовал Исин, на ходу меняя что-то в расписании. — Есть, капитан! — дружно ответили парни. *** Остаток дня компания гуляла по местному рынку, запасаясь сувенирами и милыми вещицами. Сехун, как влюблённый подросток, фотографировался на каждом углу и отправлял снимки И Ри, к каждому сообщению прикрепляя десяток смайликов. Исин, прекрасно владеющий английским, напропалую торговался с продавцами, особенно этот фокус удавался с женщинами — ни одна из них не могла устоять против красивого азиата с милой ямочкой на щеке. Бэкхён покупал больше всех — не глядя сгребал все хоть чуть-чуть привлекшие внимание вещицы в бумажный пакет, щедро расплачивался долларами и не забирал сдачу. Хани следила за ним с расстояния и думала над тем, что останься она в Сеуле, то по возвращении парней не получила бы от Бэка даже самой кривой статуэтки. Он бы раздарил все сувениры многочисленным друзьям и знакомым, а её наградил красноречивым раздражённым взглядом, что непременно оставил на девичьем теле ещё один болезненный ожог. Чтобы немного спастись от вечерней прохлады шумного города, Хани купила у пожилого мексиканца тонкий шёлковый платок и тут же обернулась в него, спрятав под полупрозрачной тканью растянутую майку с абстрактным рисунком. Если бы не шорты, не потрёпанные кроссовки и не спутанная от ветра шевелюра — она бы непременно чувствовала себя героиней женского романа, в тайне страдающей по прекрасному мужчине, совсем не обращающему на неё внимания, но в финале книги обязательно её полюбившем. Вот только реальность куда суровее — в ней нет места сказкам. — Этот мужчина сказал, что тарзанка есть вон там! — поведал Исин, пообщавшись с очередным местным жителем. Став самопровозглашённым проводником, он умело петлял по узким улочкам, будто всю жизнь прожил в Мехико, и то и дело подгонял отстающих. Наконец они добрели до реки и построенной на её берегу вышки, с верхней площадки которой и осуществлялись прыжки. — Воу! Как высоко! — возбуждённо закричал Бэкхён. — Сфоткай меня! Вот отсюда! — Сехун всунул в руку сестры мобильник и принял очередную пафосную позу. — А ты прыгнешь? Или кишка тонка? — не отставал от Исина хитро хихикающий Бэк. — Ты точно демон, — закатил глаза парень. — Неправда, я сегодня даже линзы не надел, — отмахнулся брюнет. — Ну так что? Тряхнём стариной? Подстёгиваемый любопытством и жаждой адреналина, Исин немного поколебался, но в итоге согласно кивнул. — Даже не думай! — приказал Хани брат, когда парни отправились к лифту. — Даже не думаю, — улыбнулась она, поудобнее перехватив пакеты, которыми её нагрузили. — Будьте осторожнее! Исин и Сехун помахали на прощание и залезли в лифт, а Бэкхён неожиданно притормозил и жестом показал, чтобы они ехали без него. Дождавшись, когда кабина начнёт подниматься, брюнет вернулся к насторожившейся Хани и мило улыбнулся. — Точно не хочешь прыгнуть? — спросил он, щуря красивые глаза. — Нет, — отказалась девушка, бросив взгляд на теряющуюся в сумерках вышку. Бэкхён сделал шаг вперёд и вплотную прижался к внезапно затрепетавшему девичьему телу. Хани вздрогнула, но отстраниться не успела — тёплая ладонь легла на её спину и крепко удержала на месте. — А если я скажу, что взамен тебя поцелую? — шепнул Бэк, почти касаясь дрожащих сухих губ. Хани стиснула в пальцах многочисленные ручки пакетов и опустила голову, лишь бы не видеть этих искрящихся непонятными для неё эмоциями глаз. — Ты любишь меня? — не спешил уходить парень. Девушка зажмурилась и постаралась не обращать внимания на быстро бьющееся сердце, молясь о том, чтобы и Бэк этого не заметил. — Я вижу, как ты на меня смотришь. Постоянно, где бы я ни был и что бы не делал. Любишь меня, Хани, — растягивая слова, усмехался брюнет. — Зачем тебе это нужно? Сколько раз мне тебя оттолкнуть, чтобы ты поняла, что не нужна мне? Ты пустое место. Ничтожество. Ненавижу тебя. Ладонь, успевшая согреть участок кожи, медленно соскользнула с чужой спины и опустилась. Бэкхён не улыбался, в его глазах была смертельная усталость и тоска. Тогда Хани не выдержала — грубо толкнула парня в грудь и швырнула на землю многочисленные пакеты. — Обязательно говорить о том, что я и без тебя знаю? — крикнула она, из последних сил удерживая рвущиеся наружу слёзы. — Думаешь, мне приятно любить такого, как ты?! Уж прости, что тревожу тебя своими взглядами и присутствием! Это всё, что мне остаётся! — Ты понимаешь, что убиваешь меня своей любовью? Я устал от неё! — неожиданно зло откликнулся Бэкхён. — Просто оставь меня в покое! Исчезни из моей жизни, Хани! Не заставляй причинять тебе боль! — Куда исчезнуть? — опешила девушка. — Мне некуда идти! — У тебя должна быть своя жизнь! Ты только и делаешь, что всюду следуешь за мной по пятам! Ты никогда не сможешь меня разлюбить, если не вычеркнешь из своей жизни! Только ты виновата в том, что твоя детская влюблённость превратилась в зависимость, — бросив на Хани полный ненависти взгляд, Бэкхён медленно развернулся и направился к лифту. Не зная, куда себя деть, девушка решила вернуться в гостиницу, но уже через десять шагов передумала и возвратилась к брошенным пакетам. Сев на корточки, принялась осторожно сгребать выпавшие на землю сувениры, но не выдержала и, закрыв дрожащими ладонями лицо, отчаянно расплакалась, выпуская наружу всю боль и отчаяние. Редко проходившие мимо люди, не решались подойти к рыдающей иностранке, лишь бросали на неё обеспокоенные взгляды и изредка оборачивались. Хани пришла в себя, услышав знакомый восторженный вопль — троица любимых людей её жизни стояла на верхней площадке, пристёгнутая ремнями и тросами, и счастливо вопила, глядя на панораму вечернего города, ослеплённого многочисленными огнями. Девушка торопливо оправилась и поднялась на ноги, не сводя взгляда с парней. Те тоже её заметили и громко позвали по имени, сотрясая эхом влажный воздух. Улыбаясь, Хани подняла в воздух руки и помахала им, искренне надеясь, что с такой высоты они не заметят мокрых от слёз щёк. *** Хани успела принять душ и переодеться в пижаму, а Сехун всё ещё продолжал трепаться по телефону с И Ри и делиться впечатлениями дня. Девушка залезла под одеяло и сунула руку в карман рюкзака, но нужной вещицы там не оказалось. — Се, ты брал мой плеер? — окликнула брата Хани. – Се! — Чего? — зажав ладошкой мобильник, недовольно откликнулся парень. — Где мой плеер? — А мне почём знать? — закатил глаза Сехун, возвращаясь к разговору с невестой. Чертыхнувшись, Хани вышла в коридор и подошла к соседнему номеру. Осторожно постучав, услышала тихое «войдите» Исина и робко толкнула дверь. — Привет, это я, — поздоровалась девушка, обрадовавшись отсутствию в комнате Бэкхёна. — Проходи! — улыбнулся парень, откладывая в сторону блокнот. Переодетый в футболку с забавным медвежонком на груди и полосатые шорты, щурившийся от света настольной лампы, он казался особенно милым и родным. Осторожно ступая по полу ногами, обтянутыми мягкими носочками, Хани присела на край кровати рядом с ним и глубоко вздохнула. — Что-то случилось? — взмахнул ресницами Исин. — Нет, — мотнула головой девушка. — Как тебе прыжок с тарзанки? — Здорово! — хлопнул в ладоши парень, но тут же помрачнел. — Только очень страшно! — Страшнее гор? — не поверила Хани. — Конечно! В горах ты прикрепляешь себя десятком тросов, верёвок и креплений и делаешь всё возможное, чтобы не упасть, а тут же добровольно летишь вниз головой. Жуть! — вздрогнул Исин и потёр руками плечи. — М-м, понятно! Я что спросить хотела… У тебя случайно нет моего плеера? Почему-то его нет в рюкзаке. — Сейчас посмотрю, — Чжан поднял с пола сумку и принялся деловито в ней копошиться. — Кажется, ты отдала его, когда выходила из самолёта. Ты была такой сонной и я боялся, что ты его потеряешь… Вот он! — Спасибо! — девушка обрадовано зажала в ладошке плеер и кивнула Исину. — Почему ты всегда пьёшь снотворное во время полёта? — неожиданно серьёзно спросил парень. — Так проще. Я боюсь высоты, — честно призналась Хани. — Зачем же ты тогда ходишь в горы? — нахмурился друг. — Или тебя страшит только полёт в самолёте? — Я боюсь любой высоты, даже если это два метра, — девушка судорожно сжала пальцы и опустила взгляд. — Этот страх преследует меня с детства. Это ощущение чужой ладони, которая ускользает и ты не можешь за неё ухватиться. Она даже ничего не поняла. Она просто упала, а я не смогла её удержать. Хани подняла на Исина глаза, полные слёз, и облизнула пересохшие губы. — Я боюсь поездов и самолётов. Боюсь любой высоты. Боюсь ощущения пустоты под ногами. Но я летаю, пусть и глотаю перед полётом таблетки. И езжу на поездах, хотя внутри всё сжимается от страха. И в горы тоже поднимаюсь, хотя в голове туман и пустота. Понимаешь, это как доказательство того, что я живу, дышу. Что я ещё здесь. Я боюсь умереть, Исин. Но ещё больше я боюсь, что что-то случится с теми, кого я люблю, а меня не будет рядом и не получится помочь. Я не удержала мамину руку, не смогла за неё ухватиться, когда она падала под колёса поезда… Но я хочу удержать того, кто сейчас рядом со мной, и не отпускать до последнего. Хани поспешно отвернулась, но Исин успел заметить её слёзы и тяжело вздохнул. Не говоря ни слова, притянул девушку к себе и крепко обнял, укачивая будто ребёнка. И она не выдержала, дав волю своей истерике, обмякнув в чужих руках. Для того, чтобы понять, не нужны слова. Гораздо важнее просто быть рядом и молча принимать тебя без остатка, со всеми страхами и недостатками. Когда хлопнула дверь ванной, Хани вздрогнула и резко подняла голову. В комнату вошёл невозмутимый Бэкхён в одних пижамных штанах и, подойдя к зеркалу, продолжил сушить волосы полотенцем, ни на кого не обращая внимания. — Бэк, ты мог бы быть и повежливее, — прошипел Исин, пока Хани поспешно вытирала слёзы и выпутывала пальцы из проводков наушников. — Вообще-то я в своём номере и делаю, что хочу. Или, может, я должен был посидеть в туалете, терпеливо дожидаясь окончания вашей аудиенции? — развернувшись к друзьям, огрызнулся Бэкхён. — Я уже ухожу, — не поднимая глаз, пробормотала девушка. — Спокойной ночи. — Подумай, Хани, — остановил её на пороге мрачный голос брюнета. — Ещё не поздно купить билет на самолёт и вернуться в Корею. Поверь, твоя помощь здесь никому не нужна, так что удержи от падения в первую очередь себя. Хотя… ты и так уже упала в моих глазах ниже некуда! Молча проглотив обиду, девушка толкнула дверь и вышла в коридор. Перед глазами всё плыло и кружилось, а вновь разодранная рана в груди нещадно кровоточила. Спрятав плеер в карман шорт, Хани поднесла к глазам дрожащие ладони и долго разглядывала переплетение линий и мозоли, небольшие шероховатости кожи, давний шрам на сгибе большого пальца. Если бы она тогда удержала этими ладонями мамину руку, всё сложилось бы иначе. Вот только время невозможно повернуть вспять, а научиться принимать жизнь такой, какая она есть, непосильная задача.