Безмолвный крик

Сегодня был тяжелый орн. Десептиконы налетели на небольшую электростанцию словно яростный шторм, сметающий все на своем пути, стремясь лишь к разрухе. Которую они после себя и оставили… Я не заметил, как оказался у своего отсека. Пальцы, словно запрограммированные, вспорхнули над панелью, введя последовательный код доступа. Заслонка тихо зашипела двигательным механизмом и медленно поползла в пазы, открыв тусклой оптике темное пространство. Так и хотелось раствориться во тьме, забыть тот проклятый орн… …Орн, когда я носил их знак. Казалось, он был вчера, и я отлично помню все до мельчайших деталей. Орн, когда я увидел настоящую сущность десептиконов, когда я невольно переступил ту границу войны, которой всегда страшился… Когда ты умер для меня. Я шагнул в отсек – простейшее движение, которое стало для меня чуть ли не самым невыполнимым заданием–, и темнота приятно легла на мои плечи, ласково встретила объятиями, такими необходимыми для меня сейчас… Не желая прогонять единственный для моей искры свет, как бы противоестественно это ни звучало, я настроил освещение отсека на минимальный заряд лампы, довольно треснувшей статикой под потолком в знак согласия, и прошел дальше во всепоглощающую тьму. Тяжелые шаги тупым эхом фиксировались в процессоре как отстраненные звуки функционирующего меха, не принадлежащего этому миру. Мой мир давно остался в прошлом с выстрелами двух винтовок. Вселенная начала снова материализоваться, и я заметил, что подошел к тонкой пластине на стене, в которой возникло лишившееся ярких красок изображение несчастного трансформера. Я бы испытал сочувствие и жалость к этому изгою судьбы, если бы этот шаттл, в прошлом смотревший на мир яркой синей оптикой, не был мной. И эта действительность словно смотрела сквозь саму мою разбитую искру, которую уже никогда не собрать по осколкам обратно. Больше не смея рассматривать несчастного бота, в ком до последнего сгорания цепей не хотелось признавать реальность, я опустил потяжелевший шлем и сквозь мутную оптику различил яркое пятно, совсем не вписывавшееся в мою серую действительность. Энергон. Его естественный, приятный фиолетовый цвет потонул в подавляющей, небезызвестной добавке Сайдсвайпа №113. Красная химическая субстанция напомнила об автоботской инсигнии, и, будто почувствовав, какие ассоциации всплыли в моем процессоре, квадратные знаки начали нещадно жечь крылья, напоминая о себе и о том, что они невольно стали частью меня. Сервопривод сам потянулся навстречу долгожданному, хоть и краткосрочному, забвению, лишь бы притупить эту боль в ноющей искре, но в последующий клик я резко вздрогнул, словно прошитый мощнейшим зарядом тока, когда вспомнил, что было крепко зажато в кулаке. Воспоминания, обрывки фраз и образы полетели со сверхскоростью, сменяя друг друга, смешиваясь, наслаиваясь, они закружились в беспощадной буре, унося меня в глубины неизведанного мира прошлого. Я никогда не стану верить такому предателю, как ты! Повтори, как твое имя? Скорее, нам нужен транспорт! Трансформеры, способные летать, не должны заниматься наукой. Свобода - это право всех разумных существ. Почему ты такого размера? Шлаков десептикон! Звон разбившегося стекла, тонкого хрусталя, о твердый пол распугал все мысли, словно они были надоедливой мошкой, что обитала на Земле. Я остался один на один с гробовой тишиной, иногда нарушаемой лишь неравномерным стуком, который отдавался тупой пульсацией в искре, мечущейся в своей камере по неизвестной причине. Это опрокинутый куб энергона, из которого вытекала красная жидкость, словно жизненно важная составляющая умирающего человека с открытой раной. Но я не замечал всего этого, смотрел отсутствующей оптикой в никуда после странного приступа. Если бы меня сейчас увидели таким, то непременно спросили: куда ты смотришь, Скайфайр? Я бы не ответил, не смог бы, потому что действительно не знал ответа на простой вопрос, ставший загадкой вселенной. Сейчас я видел лишь твою улыбку. Такую ослепительную, искреннюю, красивую. Недосягаемую… Я... больше не могу бороться... Всего лишь ученый... Прошлое преследует меня, словно хищный зверь, намереваясь впиться в шейные магистрали. Отпусти меня... Не оставляй меня... Видение начало расплываться из-за тонкой пелены охладителя, и я сначала удивился, даже испугался этой реакции, но потом снова стало все равно. Остался лишь кадр, помеченный сегодняшней датой. Я пришел на назначенное тобой место, стараясь не обращать внимания на волшебную ночь и красоту небесных светил. Через брийм мучительного ожидания возник ты, словно ангел, спустившийся с небес, и в тот же клик исчезла эта война, автоботы, десептиконы. Остались только ты и я, два ученых. Два друга. Два... О нашей встрече никто не должен был знать. Ты с легкой грацией, что всегда была твоим спутником и тенью, парил прямо передо мной. Я боялся сделать лишнее движение, будто это спугнуло бы тебя, машину для убийств, поэтому лишь покорно стоял и наблюдал за тобой, смотревшего в ответ с этой ухмылкой. Как я хотел стереть это выражение, совсем не подходящее тебе, но ты бы не позволил, поэтому я лишь покорно стоял и улыбался тебе в ответ. Ты тихо, почти незаметно подлетел так непростительно близко, что меня словно обожгло холодным пламенем, но я не двинулся, я не смог. А затем… Вселенная обрушилась. Ты, мой самый близкий и любимый трансформер, сделал мне предложение. Но нет, у меня глосса не повернется назвать его так, ты сделал мне ультиматум, Старскрим, и также незаметно, будто не совершил ужасной вещи клик назад, упорхнул, оставив меня наедине с разрывающейся искрой и небольшим предметом, вложенным тобой в манипулятор. Я не хотел смотреть на него, потому что знал, что именно ты мне предложил. В знак согласия кусочек сплава начал невыносимо жечь ладонь, и мне пришлось сильно сжать кулак, чувствуя, как впились острые края в металл, лишь бы на мгновение забыть обо всем, что ты мне сказал. А именно… Я зажег оптику, чтобы посмотреть на отчаяние, отразившееся в зеркале... Выберешь автоботов?... Я разжал онемевшие пальцы, не обращая внимания на снова вспыхнувшую боль, пульсирующую в ладони, словно от прожигающего металл укуса, и посмотрел вниз. Или выполнишь обещание гарантировать мое счастье? Весь мир сузился до размеров небольшой металлической инсигнии манящего и одновременно отталкивающего цвета, который когда-то успел омрачить мое функционирование. Острые края хищно поблескивали в тусклом свете отсека, унося мысли прочь из процессора. Видение, похоже, играло со мной плохую шутку, когда я понял, что на треугольном куске металла возникла надпись, произнесенная вслух шепчущим и манящим голосом в самом процессоре... Я жду тебя...