Острова нас не отпустят

Меня кто-то позвал. Сначала все ограничилось тихим и робким: - Шутер? Голос был женским и довольно знакомым. Я узнала его, ведь неоднократно слышала его раньше, но все равно не хотела просыпаться. Кто-то пытался выдернуть меня из сна. Зачем? Мне же сейчас было так хорошо! Меня ничто не тревожило, кроме периодически повторявшейся фамилии откуда-то извне. Солнце нежно грело озябшее тело, лёгкий ветерок приятно обдувал кожу. Рука, онемевшая под тяжестью головы, казалась сейчас мягче любой подушки. Потянувшись, я сонно улыбнулась. Мне было все равно, где я, я просто получала удовольствие от того, что мне наконец-то удалось расслабиться и отдохнуть. Нет, я не проснусь сейчас. Зачем мне эта реальность? Зачем вечное чувство опасности и ощущение в ногу со мной шагающей смерти? Постоянно бежать куда-то, прятаться, искать укрытие? Сейчас я променяла бы все что угодно на продление этого прекрасного умиротворения и приятной слабости. - Шутер, очнись. Умоляю тебя, просыпайся! От солнца, светившего в глаза, я блаженно зажмурилась и по-ребячески сморщила носик. Кто-то настойчиво продолжал будить меня. Это несомненно раздражало, и я пообещала себе отомстить этому человеку... только когда проснусь, разумеется. Дремота напомнила мне о детстве. О таком прошлом всегда хотелось думать с улыбкой на губах. Я чувствовала то же, что и много лет назад, когда по утрам после звона будильника мне удавалось доспать ещё несколько минут, прежде чем родители сами приходили меня будить. Эти несколько минут были самыми незабываемыми моментами детства. Когда ты лежишь в постели и вроде как ещё спишь, но мозг постепенно начинает работать. Сейчас все происходило идентично: оставаясь в сознании, я отсыпалась за все бессонные ночи, которые только могла вспомнить. - Катя. Катенька. Катюша. - обеспокоенный паникующий голос почти срывался на крик. - У нас большие проблемы... Она не переставала звать меня. Её голос, полный отчаяния и страха, с каждым разом доносился до меня все громче. Он помогал мне проснуться, однако я не могла, как обычно, резко подняться и открыть глаза. Что-то мешало мне, но я не могла понять, что. Силой я пыталась разомкнуть глаза, но они заново слипались. Не чувствуя под собой ровным счётом ничего, я заволновалась. Во мне боролись два чувства, между которыми я никак не могла выбрать: сонливость, заставлявшая вновь забыться, и насторожённость, кричавшая о том, что на самом деле не могло быть все так хорошо. Мозги потихоньку начинали работать, и вместе с сильной головной болью ко мне начали возвращаться воспоминания: Мне пришлось срочно покинуть пляж. Пираты начали подозревать, что в лодке находились не все беглецы, и очень скоро они вернулись на то же место зачистить территорию. На этот раз их стало больше. Уже было не важно, кто допустил ошибку: я ли, когда из-за спешки после убийства оставляла трупы прямо на дороге, или Адам, когда громко кричал Миле с судна, или же Мила со своей излишней эмоциональностью и тонким звонким голосом, слышимым всюду. Уже все произошло, и винить было некого. Важно было лишь не допустить, чтобы с Анной по чьей-то неосторожности произошло то же самое. План должен был выглядеть идеально. Каждую ситуацию, каждое движение нужно было продумать с точностью до кадра. Я не умела составлять планы. Все, что бы я не придумала, мной же уничтожалось из-за тупиковых решений и не лучших исходов. Я сильно нервничала. Встряски мне добавляла мысль, что местонахождение Ани было до сих пор мне неизвестно. Пришлось обратиться за помощью к тому, кто мог бы хоть что-то знать о тайниках Вааса. Я до последнего не была уверена, что поступала правильно, но на тот момент другого выхода я не видела. Потом долго простояла у порога дома в нерешительности, и только услышав насмешливое: "Так и будешь стоять или все же войдёшь?" - решилась зайти внутрь. Бак долго смеялся. Он громко и искренне хохотал от рассказанной истории о "неудачном отплытии домой" Адама и его девушки, а после уже в открытую начал стебать моё решение пойти к нему за помощью. С самого начала разговор не задался. Хьюз игрался с моими словами и коверкал их значение, якобы видя в них какой-то совершенно другой смысл. Отвечал он на все мои вопросы, но делал это так, чтобы я ещё больше в них запуталась. Он искусно юлил и легко перепрыгивал с темы на тему. Тогда я решила действовать иначе. Да, Бамби был очень хитрым и изворотливым человеком. Его было трудно раскусить или заставить что-то делать через силу. Но, понаблюдав за мужчиной, мне удалось найти его больную точку, и сейчас ничто не мешало на неё надавить. Наслушавшись его пустой болтовни, я встала из-за стола, за который меня учтиво усадили, положила кружку с недопитым травяным чаем и подошла ко входной двери. - Спасибо за гостеприимство и за то, что выслушал, но больше тратить время на тебя я не собираюсь. Он надеялся удержать меня подольше. В трущобах, где единственным развлечением был бар, Хьюзу, естественно, не хотелось так скоро расставаться с человеком, с которым можно было бы хоть о чем-то поговорить. - Уже уходишь? Да брось, мы же ещё не договорили. - Я надеялась, что ты скажешь мне, где держат Анну. - Чего ради? - он хохотнул и по-хозяйски закинул ноги на стол. - Ее могли уже давно продать. Зря теряешь время. - Не думаю, что без Вааса они отправят её покупателю. - холодно ответила я, скрестив руки на груди. - Поставкой рабов занимается только их главарь. - Верно, - сощурившись, ответил Хьюз. Он посмотрел на мой трофейный кулон. - Но если Ваас сдох, то первым делом пираты возьмутся за заложников и покромсают всех "от нечего делать". Так зачем спасать какую-то девчонку? Себя спасай. - Она моя подруга. Пираты ещё не в курсе, и шанс её спасти у меня ещё есть. Так что будь любезен, блять, и скажи мне, где её держат. - Не лучшее место находить сраных друзей. - Бак отхлебнул пиво из горла тёмной бутылки. - Все они лживые твари, которые киданут при первой возможности. - Пусть так, но с ними хотя бы не свихнёшься в одиночестве. - Это ты на что намекаешь, девочка? Бак оскалился. Нужно было заканчивать разговор, пока он ещё не перерос в конфликт. Хьюз разозлился на меня, но все же держал себя в руках и старался как можно быстрее перевести тему. Мне уже было некогда его слушать. Пришлось пообещать Баку, что вернусь к нему просто так, а не тогда, когда снова потребуется помощь. Он не особо мне поверил, но разрешил уйти. Я узнала, что Анну держали в центральном лагере вблизи старых шахт и сразу же решилась туда ехать, напрочь позабыв о плане, который еще нужно было подготовить. Купив в лавке патроны для простого пистолета 1911, я вышла на дорогу в поисках машины. Глядя на карту, я думала, что до главного аванпоста ехать было недалеко. Я не учла, что в путеводителе было указано далеко не все, и очень скоро путь мне преградила высоченная голая скала. На её объезд я потратила больше времени, чем на разговор с Баком, а потом ещё столько же, когда на развилке выбрала неправильное направление. С наступлением темноты ориентироваться в джунглях стало крайне проблематично. Деревья и повороты становились такими одинаковыми, что я, казалось, петляла кругами. Ближе к лагерю пришлось выключить фары, а вскоре и вообще продолжить путь пешком, чтобы как можно дольше оставаться незамеченной. К счастью, сами шахты освещались, и очень скоро их яркие огни прожекторов вывели меня к нужному месту. Всюду виднелись красные лазеры снайперских винтовок. Разговоры головорезов заглушал озлобленный лай собак. Спрятавшись в кустах, я пыталась понять, где именно могли держать Анну. Её голоса я не слышала. "Она должна быть где-то в подвале. Где темно. А может, в шахтах?" Под сооружением для снайперов в горе была видна пещера. Её вход хорошо охраняли, а значит, там хранилось что-то очень ценное. Я сразу догадалась, что там прятали. Теперь нужно было придумать, как попасть туда незаметно, избегая лишних жертв. Плана у меня не было, а псы задачу только усложняли. Идти напролом было полнейшим безумием, потому что на грандиозную бойню у меня не хватило бы сил. Нужно было их всех отвлечь, но я понятия не имела, как именно это сделать. Услышав приглушённый рык дикого зверя, я внимательно прислушалась, пытаясь понять, откуда доносился звук. Рёв принадлежал здешнему хищнику, но вот откуда именно он послышался, я поняла не сразу. Сменив укрытие, я увидела за небольшими ангарами клетку, в которой бился и скалился разъярённый леопард. Он помог мне разобраться с несколькими бойцами прежде, чем его застрелили. Остальные пираты разошлись по лагерю, и мне легко удалось незаметно проникнуть в шахту. В пещере было темно и душно. Она не подсвечивалась изнутри. С одной стороны это было хорошо, так как меня в непроглядной тьме было невозможно разглядеть, а с другой стороны я едва не навернулась на ровном месте, потому что сама тоже ничего не видела. Подсвечивая себе путь огнём зажигалки, я осторожно углублялась в старые шахты. Чем дальше я шла, тем чётче слышала песню, слова которой были мне знакомы. Почему я её знала - это была любимая песня Анны, которую она часто запевала в дороге. Такой ориентир быстро помог мне выйти на её след, и я увереннее шла вперёд, подбадривая себя тем, что знала правильный путь. Больше никаких звуков я не слышала. Так я подобралась к железной двери, на которой не было замка. Я медленно поднесла руку к ручке, но вспомнила, что аккуратно и тихо двери такого типа не открываются, и опустила её. Пересчитав патроны и взяв пистолет покрепче, я толкнула дверь ногой. Она была толстой, схожей с бункерной, а потому плавно открылась. За это время я успела отскочить в сторону, чтобы не стать живой целью для обстрела. Все было так... постановочно. Вот она, Вершинина, сидит посередине комнаты в кругу света. Её даже никто не привязал. Казалось, бы: хватай и беги. Она подсвечивалась, как главный приз - только над ней висела одинокая не мигающая яркая лампочка в старом абажуре, обрисовав круг светом, в котором сидела пленница. Все это было слишком странно. Песня резко остановилась. Послышался приглушённый всхлип. В комнате была только она. - Кто здесь? - тихо спросила Аня, не поднимая головы. Я вышла из тени и подошла к девушке. Она прятала лицо за грязными волосами и глубоко дышала. От прикосновения к плечу русая вздрогнула и едва не упала со стула, шарахнувшись от меня. - Спокойно. Я пришла за тобой. - Шутер? - мягко, с надеждой в голосе спросила Анна, подняв на меня серые затуманенные глаза. - Шутер! Она обрадовалась мне, как ребёнок, но очень скоро широкая, искрящаяся от счастья, улыбка сменилась на обеспокоенную и отстраненную. Девушка как будто вспомнила о чем-то очень важном, но по каким-то причинам рассказать об этом не могла. - Что случилось? - спросила я у Вершининой, приглядываясь к ней. - Где остальные? - она выглядывала из-за моего плеча, пытаясь разглядеть позади меня брата и его подружку. - Адам, Мила? Ты ещё не вытащила их? - Вытащила. - Правда? - заправив засаленные волосы за уши, переспросила Аня и начала усерднее выглядывать кого-то за моей спиной. - Они ждут снаружи? Я могу их увидеть? С братом все в порядке, ему ничего не сделали? "Ну как сказать..." Я не могла сказать ей правду. Правда бы убила ее, и я боялась в момент сломать девушке жизнь. Остров и так сделал бы это, а содействовать я не хотела. Пожалела девчонку. - Твой брат в порядке. - я выдержала паузу. Нужно было сказать все естественно, чтобы впоследствии избавиться от лишних вопросов. - Они с Милой уехали домой. Твой брат разрешил тебе остаться здесь. - Разрешил он, посмотрите-ка. А меня, значит, он спросить не хочет, - она фыркнула, но скоро вновь переключилась на саму историю. - Когда они уехали? - Прошлой ночью. Сжав губы в тонкую полоску, сероглазая мотнула головой в знак согласия, вздернув её чуть выше, видимо, чтобы сдержать подступающие слезы. Потом тихо и сдавленно ответила: - Ясно. Они... - её голос заплетался, - просили что-нибудь передать? - Завести Инстаграм и постить все, что будем видеть. - Людка. Как всегда в своём репертуаре... - Анна зажмурилась и затряслась от обиды. Не сдерживая больше слез, она схватилась за голову и замерла. - Боже, в последнее время я так часто плачу. - Слушай, - я присела перед девушкой на корточки, установив зрительный контакт. Её круглые от растерянности глаза сверкали от влаги. - Нам бы валить отсюда надо. Ты пробовала бежать отсюда? Может, тут есть лазейки? В ответ Анна медленно покачала головой. - Может, другой проход? Это же шахта. Как часто к тебе заходят? По сколько человек сразу? Вершинина опасливо обернулась назад и уставилась в одну точку - на один из черных углов комнаты. Я была обеспокоена этим поведением. Анна всегда была открыта и прямолинейна в общении, а сейчас её будто что-то сдерживало невидимыми цепями. Помимо того, что ей только что пришлось проститься с братом и понять, что больше она никогда его не увидит, так ещё и повышенная нервозность заставляла усомниться во вменяемости пленницы. Её как будто подменили. - Все в порядке? Она снова поджала губы и показала глазами на открытую дверь бункера, прошептав одно слово: - Беги. - Ты чего? Я сюда за тобой пришла. Вместе и уйдём. Поднимайся со стула. - Беги. - Да что с тобой? Я же... Послышался щелчок, который невозможно было спутать ни с чем другим. Звук затвора на пистолете. Анна, едва услышав его, плотно стиснула зубы и покачала головой. Я знала, кто был под прицелом, поэтому тут же подняла руки вверх. - Разумно. - промурлыкал из темноты знакомый низкий голос. - Я уже слышу частое биение сердца. Послышалось нервное хихиканье. В мрачном углу и сейчас никого не было видно, но голос доносился именно оттуда. Снова Ваас. Я уже начинала привыкать к постоянный ведениям, но сейчас все было иначе. - Ты тоже это слышала? - тихо спросила я у затихшей Анны. - Сказала же тебе, беги. Она вжалась в стул, на котором сидела и зажмурилась. Я внимательно смотрела в сторону, откуда прозвучал щелчок механизма и не могла понять, на самом ли деле все происходило или у Вершининой тоже поехала крыша. - Какая драма. Одно, блять, удовольствие следить за вами. - голос был спокойным и ленивым. Ваас проговаривал все с особым наслаждением, действительно, получая удовольствие от происходящего. - Ловите момент, скоро я разлучу вашу сладкую парочку. Усмешка не предвещала ничего хорошего. Дверь за мной захлопнулась и сзади нас тут же окружили пираты. Послышался лай их собак. Это была ловушка. - Столько проделанной работы, сколько... манипуляций, - послышался шорох, как будто кто-то поднялся на ноги, - чтобы снова оказаться пойманным таким тупым образом. Безумие. Полное, мать его, безумие! Показываться на свет он не спешил. Теперь я могла разглядеть мужской силуэт, но точный образ до сих пор не выстраивался в голове. - У тебя мой пистолет. Я по нему очень-очень сильно скучал. Пора вернуть мою вещицу, ты не находишь? - фразы проговаривались так быстро и плавно, что я даже не сразу поняла их значение. - Сама мне его отдашь или... можно сразу переходить к силе? Сзади меня подтолкнули, уткнув в спину автомат. Я не удержалась на месте и сделала один неловкий шаг в сторону мужчины. Он неподвижно стоял на своём месте и ждал, когда я подойду к нему ближе. Как только я сократила расстояние до желаемого ему, он молниеносно выхватил пистолет из моей кобуры и со всей силы толкнул меня назад. Сделав несколько частых шагов, я так и не смогла удержать равновесие, а потому все же упала. Двое головорезов взяли меня под руки и подняли на ноги, но больше не выпускали. Хватка была настолько сильной, что предплечья едва не посинели. Немного покрутив 1911 в руках, мужчина довольно усмехнулся. - Ты была с ним так ласкова. Ни царапины. У меня закипали мозги. Будь это очередной фантом, то уже давно бы рассыпался в прах и прекратил сводить меня с ума! Но он не исчезал, все сильнее заставляя меня поверить в реальность происходящего. Это, в свою очередь, делало меня слабее. Я не понимала, почему видела его. Почему он был живым. - Это не ты. - я качала головой, отказываясь верить тому, что видела. - Ты не должен жить. - Правда? - наигранно ответили мне из тёмного угла. - А ты должна жить? С этими словами на меня наставили оружие. Я громко закричала, когда увидела, кто вышел на свет. Он напоминал живого мертвеца. Дракулу, которого выволокли на яркое солнце! Вся кожа ужасно бледная. На ней не было живого места: всюду виднелись волдыри, едва схватившиеся раны и ожоги. Взгляд был хищный и холодный, зрачки, неестественно широкие, тут же сузились до размеров песчинки; губы плотно сжаты. На него было страшно смотреть, но отвернуться я была не в силах. - Признаться честно, ты едва меня не убила. - после такого начала интригующим тоном, с которого Монтенегро обожал начинать, я ждала агрессии, но никак не гребанного восторга. - Я польщен. Нет, блять, серьёзно! Хоть кто-то попытался это сделать, и если бы не старый гвоздь, к которому ты меня привязала, то... блять... да! Сука, я едва вытащил свою задницу оттуда! В отместку, он тоже пробежался глазами по моему телу, заострив особое внимание на шее и ключице. Я попыталась вырвать руки, но меня сильно ударили по голове, чтобы мне было тяжелее воспринимать происходящее. Ваас решительно подошёл ко мне и, взяв меня за подбородок, поднял мою голову выше. Он видел, что каждое его прикосновение вызывало у меня дрожь во всем теле и учащённое дыхание - он видел, что я начала его бояться. Он игрался со мной. Понимая, что на каждое его движение провоцировало во мне мгновенную реакцию, и я тут же начинала пытаться вырваться и вздрагивать, ожидая худшее, Ваас действовал медленно, наблюдая за каждой моей реакцией. Он был спокоен. Глядя на меня, он начал хитро улыбаться. Осторожно и ужасно медленно, "случайно" касаясь моей кожи грубыми пальцами так, что по телу пробегали мурашки, завёл свои руки мне за спину и, развязав узел, снял свой кулон. В это время мое сердце едва не пробило рёбра. Закончив, он расслабленно проговорил: - Теперь вырубайте. Заметив в руках пиратов шприцы с сомнительным наполнителем, мы с Анной запаниковали, но очень скоро нас погрузили в сон. *** - Пожалуйста. Если ты все ещё жива, проснись! - голос дрожал. Казалось, ещё немного, и у девушки начнётся истерика. Так и случилось, очень скоро она сорвалась и перешла на крик. - Шутер, блять! Я не хочу умирать! Я вздрогнула и резко открыла глаза. На самом деле не было ни ветра, легко обдувавшего тело, ни безмятежности, которую я лелеяла всем сердцем. Солнце нещадно жарило мне спину и затылок, все тело разболелось, как у больной собаки. Развороченный шрам на правой ключице ещё недавно будто бы "спал", но зато сейчас дико нарывал и болел. Запястья, прикованные друг к другу, тоже заныли страшно, и я почувствовала, как на руках под кожей от давления разъединялись и оттягивались кости. Даже чувство жажды так не выделялось на общем фоне, как боль, которая меня сковала. Я дёрнулась, но не почувствовала земли под ногами. Что-то качнуло меня и тихо заскрипело. Я посмотрела вниз и ужаснулась - подо мной была пустота. Пустота длинной в сто с копейками метров и упиравшаяся в маленький темно-синий кружочек. Если б я стояла на ногах, то в момент бы отскочила от края пропасти, но такой возможности мне никто не предоставил. Руки были привязаны к какой-то старой цепи. От каждого моего движения она неприятно поскрипывала. Я висела прямо над той маленькой лужицей и смотрела вниз, с ужасом признавая прыжок с высоты единственным спасением. - На меня посмотришь или как? Анна висела в паре метров от меня. По ее недовольному взгляду несложно было догадаться, какой был у неё настрой. Она скорее была очень зла, чем боялась. Её подвесили ко мне лицом, поэтому девушка постоянно щурилась от солнца, светившего ей прямо в лицо. - Сколько ты уже меня зовёшь? - Почти два часа. Господи, чем они тебя так накачали? - На мне не экономят, - с видимой усмешкой ответила я, вспомнив, сколько проблем доставляла Ваасу при малых количествах дозы. На этот раз вкололи "на совесть". - Етить колотить, да я думала, что ты уже копыта отбросила! - раздраженно воскликнула Вершинина и хотела было топнуть ногой, но вовремя вспомнила, что некуда было топать. - Уже решала, хоронить тебя или здесь оставить. - Опять это "етитско"... Язык сломаешь. Короче выражайся, а то ты меня сбиваешь. - Покороче?! Мы тут висим хрен знает сколько, я не чувствую ни ног, ни рук, от солнца уже ожоги появляются, а ты просишь меня короче выражаться? Окей, блять! Сука, мы в жопе, так понятней?! - От переизбытка эмоций Анна дёрнулась и тут же умолкла и замерла, услышав скрежет своей старой цепи. - Мамочки! - тихий писк. - Я не хочу умирать. - Успокойся. Я найду способ поднять нас обратно. - Ага, чтобы нас сразу убили? Они хотят "прыжок веры". Я подняла голову, но на выступе никого не увидела, да и голоса я не услышала. - Наверху пираты? - Да. Сказали, что убьют, если поднимемся. - Тогда придётся прыгать. Мы обе посмотрели вниз. В синем кругу в центре виднелись две продолговатые тёмные точки. Хотелось бы мне верить, что это были не крокодилы, а наши с Анной тени. - Блять. - русая охнула и зажмурилась. - Ну какого хера? - Есть какие-нибудь идеи? - У меня плохо соображает мозг при виде маленькой точки, в которую мы должны прыгнуть. Анна вздрогнула и вновь, услышав звон железа, притихла. Я постаралась проползти, как по канату, но от ржавчины руки то и дело соскальзывали. Вершинина старшая попыталась сделать так же, но у неё тоже ничего не получилось. Солнце начало припекать. Теперь я тоже чувствовала неприятный жар, заставляющий придумывать план спасения немного быстрее. Скрип цепей не давал мне покоя. Они были старыми, а значит, могли легко оборваться. Придумать бы, чем ускорить этот процесс... Выжав последние силы из ослабевших рук, я подтянула тело выше и, согнув ноги в коленях, забросила их наверх к оковам, зафиксировав себя вниз головой. Цепь я плотно прижала к телу посередине, теперь она напоминала эластичную толстую нить, легко прогнувшуюся под меня. Ботинки соскальзывали, приходилось действовать быстро. Ослабив хватку, я обратно полетела вниз, пытаясь добиться хорошего разгона. Почувствовав, как привязь под моим весом спружинила, я, развернувшись к подруге спиной, поддалась инерции и, подтянувшись при помощи рук и завертев ногами, сжала на своей талии эту цепь. - Ахренеть. - Анна смотрела на меня с нескрываемым удивлением, не в силах понять, что я только что сделала. - Это как? - Нужно обрубить цепь. - ответила я, затягивая железки туже. - С ума сошла? Я наоборот боюсь, что это случится. Вершинина посмотрела вниз и тут же подняла голову. - Другого выхода нет. Прыгать все равно придётся. Работая ногами и руками, я загнана себя в ещё одну петлю. Цепь сильнее обхватила моё тело и больше сжимала кожу. После последовал ещё один оборот, который сжал крайние рёбра. Дышать стало в разы тяжелее. Я выругалась, но продолжила заворачиваться в цепь. - Это ты мне там? - снизу крикнула Анна. - Нет. Сук. Больно. - отрывисто отвечала я, стараясь, чтобы девушка все поняла. - Делай. Так же. Давай. Больше за русой я не следила и ничего от неё не слышала. Задержав дыхание, я сделала ещё один "кувырок". Цепь с каждым разом затягивалась на мне все сильнее, обвивая меня, как удав обвивает свою жертву. Ржавчина неприятно впивалась в кожу, на талии вообще не было живого места, но я продолжала закручивать себя, пытаясь подсчитать, сколько ещё мне бы потребовалось витков. Внезапно пальцы соскользнули с цепи, и я с криком полетела вниз кубарём, раскручиваясь, как клубок нитей. Что-то хрустнуло, и оковы оборвались. Приятную слабость в теле сменило напряжение всего организма, как только я оказалась в свободном падении. Холодная вода помогла мне проснуться окончательно. Она заставила каждую мышцу снова заработать с небывалой силой. Я вошла в неё "солдатиком", почти не издавая брызг, и удивилась глубине озера, потому что достать до дна мне так и не удалось. Я надеялась оттолкнуться ногами и быстро всплыть на поверхность, но вместо этого пришлось самой грести руками и ногами. Первое, о чем я сразу же задумалась - воздух. Я не успела толком вздохнуть, как уже оказалась под толщей ярко-синей воды, сквозь которую проникали тонкие светлые лучи солнца. Спустя секунду послышался гулкий грохот ударившегося о твёрдую поверхность тела. Я подняла взгляд и увидела, как ко дну медленно опускается извивающаяся от боли Анна. Ей с приземлением повезло меньше. Ухватив сероглазую за ногу, я потянула её на поверхность. На счастье, она не успела наглотаться воды и даже помогала мне тащить себя. После обжигающего солнца вода казалась особенно холодной, а тень непроглядной, как ночью. Выбравшись на берег, обе облегченно вздохнули. Я восстанавливала дыхание, а Анна, круглыми от ужаса глазами смотрела на воду и молчала. - Как тебе удалось так быстро следом за мной спрыгнуть в воду? На сколько витков тебя хватило? - Шутишь, да? - недружелюбно и холодно ответила русая и вздрогнула, испугавшись неожиданно подувшего ветерка. - Я чихнула. - То есть? - Просто, блять, чихнула. Понимаешь? - девушка заикалась, вспомнив, через что ей пришлось пройти. - Я чихнула, что-то звякнуло и я полетела... Сука, это было так стрёмно, ёлки моталки! Русой было не до смеха, а я едва удерживалась, чтобы не расхохотаться в голос, представив, насколько громким был этот чих. Потом некоторое время мы сидели молча, разглядывая место, где нас оставили. - Когда он появился? Анна повернулась ко мне. - Кто? - Ваас. - Несколько дней назад. Я поражаюсь, как выжила тогда. Он был в ярости, убивал каждого второго, но почти всегда молчал. Начал истерить только тогда, когда в лагере закончились бинты и обезболивающее. Обдолбался наркотой... меня тоже "угостил", а потом втирал мне о чем-то. - Вершинина замолчала. - Интересно, кто его вывел из себя. - Он рассказывал обо мне? - Во всех подробностях. - Вот сука! - Подожди, это он из-за тебя тогда тогда таким агрессивным был? Что ты с ним сделала? - Почти убила, - с досадой ответила я, жалея, что он все же остался жив. - Что теперь? - спросила, наконец, Аня. Она долго пыталась собраться с мыслями, чтобы задать мне этот вопрос. - Куда идти? - Не знаю. - я тоже пока не видела никакой лазейки. - Здесь наверняка есть проход, просто мы его пока не нашли. Позади нас послышалось насмешливо: - Забавно. Ещё недавно ты так же говорила в шахтах. Мы обернулись, готовясь бежать, но было уже поздно.