Простые реалии

Навеяно: Ленинград – Белые розы. База «Гидры». Город N. 10.00 На далёкой родине у доктора Джозефа Уинсли остался его дражайший друг-садовод, который, несомненно, оценил бы эту историю по достоинству. Но, увы. В данной конкретной ситуации труды Джо созерцать было некому... Кроме, пожалуй что, персонала и охраны секретной базы «Гидры», где работал учёный. Ну, а что? — Эти-то чем хуже? — самодовольно ухмыльнулся своим мыслям молодой человек после того, как получил очередной разнос от руководства. — Лишний раз не будут капать мне на мозги. Они и так кипят от жары и работы. За два часа до происшествия. Едва прибыв в расположение с поручениями для своих сотрудников, мистер Пирс учинил молодому учёному строжайший выговор вместе с управляющей Анжеликой Франц, которая только подлила масла в огонь, ибо после того, как Уинсли сорвал грозной начальнице и всему кабинету директоров важные переговоры, Франц была глубоко обижена на доктора. — Хорошо, я всё сделаю так, как вы пожелаете, сэр, — заверил Пирса ученый и, наигранно улыбнувшись управляющей, отбыл из кабинета руководителя в сторону лаборатории, по пути к которой, собственно, и решил заняться релаксом и успокоением своей взбудораженной ценными указаниями души. — Ты ему веришь, Алекс? — покосилась на главу «Гидры» Франц. — Он же ненормальный! — Посмотрим, — отозвался Пирс, сняв очки в чёрной оправе и устало потерев переносицу. — Тем не менее, он – лучший. Пусть и эксцентричный. Он нам нужен. — Я из-за его беспардонных вызывающих выходок скоро с ума сойду. — Не горячитесь раньше времени. — Он подрывает все устои нашей организации и неоднозначно действует на окружение, — возразила Анжелика, поправив рыжие локоны, уложенные в строгую причёску. — Он может стать угрозой. — Но пока же не стал? Успокойтесь. 14.50 Послеобеденное время было прекрасно тем, что оперативники и персонал возвращались к своим занятиям, шагая из столовой и думая о чём-то личном и приятном, как это бывает после еды. Однако, они не были расслабленны до такой степени, чтобы при возможной угрозе не суметь отреагировать на неё. Но…. Джо шагал и думал о своей далёкой отчизне и о том, что там уже давным-давно начался картофельный сезон... И ничего не предвещало бы беды, если бы на полпути к лаборатории Уинси не решил заняться огородничеством. Воплотить, так сказать, идею в реальность. — Почему нет? Хороший, между прочим, релакс, — довольно заключил молодой человек. — Бери больше – кидай дальше. Минут 15 спустя Джо вышел, гордо подняв голову под объективами камер слежения, из центрального входа в офис вместе со своими лаборантами-помощниками, коих насчитывалось ровно две штуки. Лаборанты были уроженцами местных тёплых широт и никогда не видели, как именно сажают картошку на родине доктора. Посему…. Молодые люди решились на этот следственный эксперимент. — В моё время, — менторски вещал Джо, давая указания своим помощникам, где копать и что сажать, — все студенты и старшеклассники средних школ ездили в сели и веси на уборку/посадку урожая и были вполне счастливы и довольны собой. — Да? — скептически приподняв бровь, осведомилась блондинка-лаборантка по имени Римма, держащая в руках стремительно пустеющее ведро с картошкой, которую по приказу Джо они с братом-близнецом Римом, что также числился в помощниках у доктора, купили заблаговременно. Прямо как были, так и рванули в белых халатах в сторону городского рынка, где, не торгуясь, приобрели на радостях целое ведро. — Естественно, коллега, — с умным видом отозвался Джо, чьё поведение уже привлекло охрану базы и претендовало на клоунаду. — Тот, кто работает со мной, тот должен уметь всё! Вам ясно? — Вполне, — улыбнулась девушка. Охрана базы закрыла на группу картошкосажателей глаза, ибо несколько веских НО совпали как звёзды в гороскопе, в одном месте и в одно время: во-первых, местом посадки была назло Франц выбрана клумба перед центральным офисом. Во-вторых – садовый инвентарь для посадки в виде лопаты был снят с пожарного щитка. Дабы условия деятельности на все сто процентов соответствовали реальным событиям, где Джозеф Уинсли гордо именовал себя научным руководителем, командуя процессом со всей строгостью, а лаборанты хихикали и на пару, но иногда по очереди, возделывали заросшую идеально ровным газоном клумбу. — Полное безобразие! Ни одного сорняка! — сокрушался Джо, глядя как охрана, не меньше их заинтересованная результатом, что уже само по себе, в-третьих, стоит себе на месте и не торопится оградить земельную собственность организации от сельскохозяйственных работ. Выпав из первоначального ступора, парни начали тихо посмеиваться. Первую картошку, как «заслуженный научный руководитель», доктор посадил под аплодисменты лаборантов лично. Чем очень гордился. И даже раскланялся, как укротитель тигров на арене: — Такая ответственная минута была, аж слёзы на глаза наворачивались от крамольных мыслей об отчизне, — пояснил Уинсли лаборантам, когда те, следуя примеру начальника, засаживали клумбу планомерно и очень аккуратно картошкой. — Орлы! — не мог нарадоваться помощникам учёный, — то, что надо. С вами приятно работать, коллеги. — Джо! — В какой-то момент Рим обернулся назад, побелев от того, что встретился с холодным взглядом серых глаз Зимнего Солдата, что вместе с группой стажеров, желавших пополнить ряды «Гидры», замаячил на горизонте. — Ой, да ну, — отмахнулся доктор. — Цербер не укусит, пока его хозяин с поводка не спустит. Се ля ви! И без обид. Вдруг откуда не возьмись… — усмехнулся химик, пожав плечами в сторону Барнса, но тут же осёкся и выдал чуть более ироничное, — ничего и не взялось. Из центральных дверей офиса в сопровождении телохранителей вышла управляющая Франц, беседовавшая в этот момент с отбывшим с базы мистером Пирсом по телефону. Повисла неловкая пауза. И лаборанты Рим и Римма могли потом присягнуть на библии, что ощутили в тот момент, как над головой сошлись тучи и засверкали молнии. Всё застыло: три агронома в белых халатах, в числе которых Джо с отнятым у лаборантки пустым блестящим ведром, по которому только что хотел постучать, давая сигнал к завершению работ, управляющая с открытым ртом, охрана, Зимний Солдат и стажеры. — Мдауж,— вздохнул учёный, вспомнив русского классика, — всё смешалось в доме Обломских. Шагнувшая к Джо и «копателям» Франц сломала каблук, выронив из рук, на тротуар, телефонную трубку, которая, на счастье собравшихся, не разбилась. Личная охрана управляющей, что везде и всюду таскалась за прекрасной дамой хвостом, разом подавилась жвачками. Наблюдавший всё это действо «краем глаза» Зимний Солдат, приняв совершенно безразличный к происходящему вид, медленно отвернулся и хлопнул себя рукой по лбу. — Сумасшедший дом… — пробормотал Джеймс, уже не стесняясь стажеров. — Что тут происходит? — выдала Анжелика Франц дрожащим от «волнительного» момента голосом, в котором если не булькала радость, то уж ярость и ощущение фатального фиаско уж точно клокотало. — Как что? — невинно выдал Джо, оперевшись рукой на плечо бледного, как мел, Рима, у которого в руках была лопата. — Картошку сажаем. — Что? — управляющая явно не поверила своему счастью и вытаращила на химиков глаза. — Картошечку же, — любовно повторил молодой учёный и погладил ведро, хотя на деле не отказался бы погладить саму Франц, исключительно для того, чтобы она так не переживала за урожай. Секьюрити за спиной управляющей угрожающе напряглись. Джо обнял ведро покрепче. Зимний Солдат продолжил стоять в той позе, в которой стоял, тихо про себя матерясь, чтобы не видеть происходящего абсурда вообще. Рим и Римма начали растворяться от предвкушения нагоняя от начальства прямо в воздухе. Анжелика Франц выдохнула и вдохнула, набрав побольше воздуха в грудь: — Подобное поведение я считаю неподобающим! — зло зашипела начальница. — Мало было вам, доктор, утром разбора полётов, так вы ещё под вечер какие-то сельхозработы устроили… Это недопустимо! Но положение спас Александр Пирс. Телефон, что упал на асфальт, но не разбился, как выяснилось, всё ещё работал, переключившись на громкую связь. Пирс слышал всё и даже осознал, начав смеяться. Покатывался Алекс минут десять, все присутствующие, кроме мрачной управляющей, тоже, а потом выдал короткое: «молодцы» и повесил трубку.