Морская вода

Шарркан никогда не любил женские слезы. И дело совсем не в чувствах, которые испытывал мечник при виде плачущей девушки, нет. Конечно, было неприятно осознавать, что это милое и нежное создание плачет именно из-за него, но не в этом была главная причина. Женщины не умеют красиво плакать. Когда они плачут, их красивые лица искривляются в отвратительных гримасах. И Шарркану это очень не нравится. Он привык видеть улыбающихся при виде него девушек, которые так и норовят услужить ему или сказать какую-нибудь милую глупость. Он просто хватается за приятную мысль о прекрасных нимфах и наслаждается присутствием женщин окружающих его. А еще женщины часто кричат, когда плачут. Иногда к их слезам и крикам добавляется невнятное бормотание. И тогда Шарркан просто не может выносить их рыдания. На него накатывает приступ раздражения, который очень сложно сдержать. Если бы Шарркан не знал, как бывают прекрасны женщины, то точно бы начал кричать на них, чтобы они перестали. Но ведь мечник понимает, что после того, как эти слезы остановятся, женщина утрет их и улыбнется. И именно эта улыбка Шарркану в них нравится больше всего. Потому что женщины прекрасны. Ему нравится касаться их мягких волос, нравится смотреть в их красивые глаза и целовать нежно, но, тем не менее, страстно. Шарркан любит всех женщин. А еще он любит, как по-разному звучит его собственное имя, срывающееся с их мягких губ. У них всех разные голоса: нежные, звонкие, тихие, насмешливые и такие непохожие друг на друга. У всех женщин, с которыми был Шарркан, мягкие руки. И каждая девушка касалась его по-разному. Одна несильно тянула за волосы, другая переплетала свои пальцы с пальцами Шарркана, а третья выводила на его торсе непонятные узоры. Все женщины разные. Шарркан забывается, когда смотрит женщинам в глаза. Сколько их у него было? Он не помнит, правда. Но вот глаза этих женщин ему запомнились. Нежные голубые, озорные алые, лукавые карие, робкие серые – их было так много, но Шарркан помнит их все. Но смотреть на покрасневшие от слез глаза бывает неприятно. Шарркан сразу же вспоминает, как секунду назад эта девушка кричала, плакала и ее красивое лицо некрасиво искажалось. Шарркан не может выбрать какую-то одну понравившуюся девушку. Вчера ему нравилась робкая и нежная девица, а сегодня – гордая и сильная. Мечник не может остановить выбор на какой-то одной. Ему просто хочется быть с каждой из них. Но Шарркан не любит, когда они плачут. Шарркан видел, как плачет Ямурайха всего два раза. Первый раз был в далеком детстве и, если честно, он не помнит причины. А если еще честнее, то образ маленькой плачущей девочки почти исчез из воспоминаний Шарркана. Но вот второй раз мечник запомнил. И запомнил, наверное, навсегда. Ямурайха никогда не рассматривала его как мужчину, да и сам Шарркан не видел в ней женщину. Изо дня в день она была лишь просто Ямурайхой, той, с кем он продолжал свой спор. Шарркан не знал, есть ли у этой ведьмы человек, которого она любит, и были ли у нее какие-либо отношения. Он вообще многого о ней не знал. Но даже в тот день волшебница ничего ему не сказала. Они столкнулись в коридоре дворца. Ямурайха выронила все свитки, которые несла, и злобно посмотрела на мечника. Шарркан усмехнулся, глядя на разозлившуюся волшебницу. Колкость за колкостью, и у них завязался очередной спор. Ямурайха, уже забывшая про разбросанные по полу свитки, вовсю кричала на него, говоря что-то про его тупоголовость и неуклюжесть. Мечник как обычно насмехался над магией, пока девушка не намекнула на однообразность его аргументов. И тогда Шарркан вскипел. - Да ни один мужчина не полюбит тебя, помешанная! Тот момент Шарркан запомнил. Еще никогда он не видел такого выражения на лице Ямурайхи. Сначала она хотела сказать что-то в ответ, но потом, словно передумав, сжала губы в тонкую полоску. В голубых глазах смешались и удивление, и злость, и горечь, и обида. Наверное, она не ожидала от него таких слов. - Не полюбит, - дрогнувшим голосом сказала Ямурайха. Всего несколько слезинок. Всего несколько слезинок дали понять Шарркану, что он сказал то, что не следовало, и что он действительно зацепил ее своими словами. Мечник злился на самого себя, ведь Ямурайха плакала из-за него. Но почему-то Шарркан не чувствовал того раздражения, с каким он смотрел на плачущих женщин. Волшебница не всхлипывала, и ее лицо не перекашивалось. Ямурайха даже не сжала губ. Ее лицо расслабилось, а по щеке скатились маленькие капельки. В ее глазах осталось всего одно чувство: печаль. Ямурайха плакала по-другому. Ямурайха плакала красиво. Шарркан и сам не знал, что делал, когда прикоснулся к лицу Ямурайхи и, поймав ее удивленный, но все еще печальный взгляд, невесомо коснулся губами дорожки слез. Ямурайха, эта водная ведьма, была удивительна - ее слезы не были горькими. Шарркан почувствовал на губах соленый привкус и, отстранившись, заглянул в голубые глаза девушки. - Что ты… - произнесла Ямурайха, когда мечник обхватил ее лицо ладонями и вновь нежно поцеловал в щеку. «Совсем как морская вода», - подумал Шарркан. Девушка прикоснулась к рукам генерала, но пытаться убрать их не стала. Почему-то было по-своему приятно чувствовать, что Шарркан сейчас вот так близко, что сейчас он переходит все границы и открывает путь чему-то новому. И это что-то новое Ямурайхе начинало нравиться. Где-то в глубине души девушка понимала, что нужно оттолкнуть этого наглеца, но женское любопытство хотело знать, к чему это могло привести. Так нежно и так осторожно он касался ее лица, что волшебница затаивала дыхание, боясь пропустить хоть что-то важное. Слезы могут быть горькие. Слезы могут быть соленые. Но Шарркан не мог ни с чем перепутать вкус морской воды и мог с уверенностью заявить, что это была именно она. Какие же еще у этой ведьмы припрятаны фокусы? Мечник снова заглянул в голубые глаза Ямурайхи и увидел в них уже не печаль, а озадаченность. Она не знала, что ей делать. Ямурайха потерялась в своих желаниях и просто не могла понять, что в этой ситуации могло быть более правильным. Шарркан еле заметно улыбнулся и вытер большим пальцем слезы со щеки девушки. Кто бы мог подумать, что Ямурайха не привыкла к нежности? Хотя она, скорее, не привыкла к нежности с его стороны? - Не плачь больше, старая ведьма, ладно? – в самые губы прошептал Шарркан. Ямурайха чувствовала горячее дыхание мечника и его теплые руки на своем лице. Было так приятно, что девушка была готова сама поддаться ему навстречу и окончательно потерять голову, но тут к ней словно пришло осознание. Ямурайха вздрогнула и резко оттолкнула от себя мечника. - Тупоголовый мечник! – прикрыв ладошкой губы, вскричала девушка. Шарркан весело засмеялся и окинул покрасневшую волшебницу лукавым взглядом. Девушка что-то еще зло пробормотала и поспешила поднять свитки, разбросанные по полу. Шарркан помнил удаляющуюся спину Ямурайхи. Помнил, как она спешила скрыться подальше отсюда. А еще ему, наверное, никогда не забыть, как она, покрасневшая от злости и смущения, обернулась на его слова. Генералу кажется, что он все еще чувствует на губах соленый привкус морской воды, и лукавая улыбка становится шире. - Эй, ведьма, никто не должен видеть твои слезы, кроме меня! Шарркан не любит женские слезы. Женщины не умеют плакать красиво. Но у Ямурайхи почему-то получается. Но отчего-то Шарркану совсем не хочется любоваться этими слезами. Точной причины он не знает, но ему кажется, что эта ведьма просто околдовала его.