Распустись... Изо всех сил.

Come break me down Bury me, bury me I am finished with you Look in my eyes You're killing me, killing me All I wanted was you © 30 Seconds To Mars - The Kill

Что было до этого в его жизни – неизвестно. Что в твоей – не важно. Кто кем является по визиткам или в теории на словах же совсем не имеет значения. Этому человеку нет определения. Он просто такой, каким ты его видишь. Есть описание в голове, но когда произносишь на словах, такое ощущение, что сморозила глупость. То, что ты говоришь – и так известно, в частности ему, не следует озвучивать, лучше идти на несколько шагов вперёд. Делать выводы из его качеств, просчитывать, как благодаря им он так или иначе отреагирует на то или иное действие. Ты никогда не узнаешь, что заставило его так поступить, ведь не будучи достаточно опьянённым, он не раскроет того, что творится в его голове. Сначала хотелось спросить, зачем всё это, и награда это или же наказание, что же будет потом… А потом это всё просто испарилось. Укус не первый, и не второй, но такое ощущение, будто он парализовал разум. Больше не можешь мыслить трезво. Только становишься полностью отзывчивой на любой его жест и слово – и отвечаешь своими же действиями так, будто кричишь, срывая голос, что он нужен тебе. Что бы он не принёс с собой, уже плевать, среди всего, что он принесёт, определённо есть то, что так сильно нужно. Даже если будет чересчур много боли, выражение его строгого лица способно её затмить, и какой-то кромкой сознания ты поймёшь, что оно того ещё как стоит. Чем сильнее ощущения – той же боли или же неудовлетворённого желания – тем ярче разлетается вечная маска спокойствия, а та живая, отравленная усмешка выходит на новый уровень. Он почти скалится, но в этом нет ничего агрессивного либо пугающего. Это захватывает чересчур, потому что он показывает и даже предсказывает то, чего ты даже представить не могла. Нож в спину – это не подходящее сравнение, но если думать только о том, насколько это было неожиданно, оно подойдёт. Время идёт, и даже раз за разом повторяя вдохи – такой простой процесс дыхания, о котором ты и не задумываешься – тебе чудится, что всё совершенно ново. Может, это кажется из-за белизны перчаток на его руках или аккуратности движений – даже самых трудоёмких – или самой манеры любого его действия. Ничего из этого не надоедает, и чудится, будто за тебя принялся высоко квалифицированный профессионал, способный, даже импровизируя, выглядеть так чисто и ровно, что поражаешься, как он только мог до этого подобный приём не отработать. В этих становящихся более частыми скачках видишь эмоции, всё больше и больше, и не можешь устоять. Каждое движение рушит стену внутри почти сокрушающе, не хочется в какой-то момент в ответ фанатично и так неоригинально прервать его поцелуем или просто кинуться на него, но желание внутри так возрастает, что тебя трясёт, как будто ещё немного заполнившись, ты будешь прорвана. И когда доносишься до конца, теряя ощущение самой себя вспышками, есть этому награда. Этот момент всегда смертельно хочется замедлить… Конечно, разгорячённая, ты не всегда отдаёшь себе в чём-либо отчёт, нет времени приостановиться и зависнуть, иначе возбуждение будет уже не тем. Отчего-то он лучше тебя в этом, он может контролировать своё сознание почти полностью, его взгляд не затуманен – ну, может, лишь на чуть-чуть. И когда наступает этот момент, замечаешь, как всякий раз его лицо озаряет волнующая, возбуждающая ещё пуще усмешка – как будто ты только что превзошла его ожидания, удивила его, что на самом деле в жизни сложно… Удержать его хочешь, потому что от подобного движения эмоции становятся слишком сильными, нет сил их сдерживать. Собственное тело кажется слишком слабым, неспособным выразить и доли того, что на него обрушивается. Он ловит момент, когда ты только начинаешь прогибаться в пояснице, и вталкивается, резко, обхватывая пальцами бёдра. Сильнее может быть только желание уничтожить в буквальном смысле, умыться кровью врага или сожрать сердце… Это что-то тёмное в его образе, что не позволяет никогда сравнить чувства к нему с чем-то из принципа позитивным… Ужасно, уничтожающе эмоциональным негативом – да. Всякий раз руки машинально пытаются удержать его за бёдра, но он неумолим. И в этот момент в голову закрадывается мысль, что на самом-то деле, ты ведь хочешь быть уничтоженной вот так… Открываются именно те особенности, которые ты в силу навязанных обществом идеалов, считала отвратительными… Он умело вытащит это всё и ткнёт носом, и что бы он с этим потом ни сделал – даже если бы захотел тебя уничтожить – ты ощущаешь, что всего лишь за считанные минуты перевернулся весь мир. Пользуясь этим, он сделает абсолютно всё по своему усмотрению, пока ты не оправилась, не начала строить свой собственный внутренний стержень, пока не посмотрела на всё совершенно по-новому – уже принимая себя такую, какая была им открыта, правдивую. Он обострит возникшую язву чуть ли не до сквозной дыры в груди. И не тугое тело, не инстинктивное безумное напряжение, не чувство пота на спине или в ямке меж ключиц и не вкус и запах крови доведёт его до экстаза, а именно ощущение того, как ты разбита. Беззащитна больше, чем когда-либо в жизни. Всё это с давящим как вода на дне впадины желанием, так, что кажется, мозг тебе вышибли через нос… Пальцы сведёт от усилия, а в зубах будет такое ощущение, будто нервы ломит от усталости, и ты почти ничего не чувствуешь. Хочется боли, чтобы понять, что остальные части тела живы. И со снисхождением, с таким видом, будто он повелитель всего, и он делает тебе немыслимое одолжение, он целует в губы, предварительно легко сняв очки, не закрывая глаз, и следя за тобой. Он доволен реакцией, по отражению какой-то безумной сладости в глазах это ясно. Звуки поцелуя слышатся мокрыми, приглушёнными, низкими, и доводят до оцепенения, потому что это было бы последним, что ассоциировалось бы с ним самим, таким безобразно чётким и аккуратным. От такого разрушительного диссонанса ты не можешь сделать вообще хоть что-нибудь – даже подумать. Понимаешь, что это не вызывает у тебя хоть какой-либо оценки, так это поражает. Уже на пределе своих сил, смутно, только что пережив телом одно потрясение и умом – тысячу, ты чувствуешь, как напоследок он, как прежде, по-деловому, спокойно перешёл к шее. Он не стал выжимать последнее, мучить до умопомрачения – просто прокусил. Всегда так… Но кажется, что это уже что-то другое. Уже начиная видеть всё по-другому, ты проваливаешься в темноту, чувствуя в последнюю очередь, как движется его челюсть при глотках.