Соси прощение

Под узким кругом неестественно яркого, режущего глаз желтого света фонаря, Билл лениво привалился плечом к стене полицейского участка, отвлечённо катая ногой скейтборд. Он и не подозревал, что был объектом пристального внимания уже на протяжении двадцати минут, а это, на минуточку, четыре неторопливо выкуренные до самого фильтра сигареты. Человек явно нервничал. Билл скучающе поглядывал то на время, то за прозрачные двери, наверное, ожидая выхода отца. Выглядел он заспанно. Ну, ещё бы, ведь его дернули из постели еще прошлой ночью, заставив пережить ужасные последствия пьяного дебоша. За этим занятием Билл не заметил подкравшейся к нему со спины угрозы, а когда дернули за плечи назад, утаскивая из-под обзора камеры наблюдения, уже не смог вскрикнуть. Для морпеха, привыкшего таскать на себе двадцатикилограммовую спецовку, Билл ничего не весил. Скейтборд вылетел из-под его ноги, худые руки с удивительной силой вцепились в плечи, и Билл пару раз резко крутанул головой, в попытке высмотреть напавшего. На подобную этой ситуации у Билла выработался стойкий рефлекс — крепко стискивать челюсти, не позволив затолкать себе что-нибудь в рот. «Давай, Грей! Соси у него прощение, падла!» Но вместо слов у Роба получалось невнятное бормотание. Стоило Биллу почувствовать почву под ногами, он резко затолкался локтями, закрутился и успокоился только когда в его шею уткнулись холодным носом, подгребая в объятия. — Да ты гонишь! — крикнул Билл, но его вновь заткнули ладонью. Сильно пахнущая ладонь соскользнула с лица, опустившись на шею, а затем и на грудь. Билла одолело чувство дежавю. Грей уже лез к нему с такого рода объятиями, когда был пьяным. — Не знал, ч-что ты к-к-куришь, — сухо заметил Билл, высоко задрав голову. — Твоя футболка… Карри отдал? — Н-Нет, кто-то из ваших. Т-такой… высокий, тёмные волосы. — У нас каждый второй подходит под это описание. — Кудрявый. — Так, — в тон ему кивнул Грэй. — П-пятнистый? — В родинках что ли? Скажешь мне, что в разговоре он будто смотрел сквозь тебя. — Да! — Миха. Роберт победно хлопнул себя по бедру. — Снайпер наш со 210-й бригады. Молодой совсем, как Макс. Ну, ты его знаешь… — Билл замялся, — Да знаешь! Вы его на площади валяли всей толпой, маленькие чудовища. Вас даже бить нельзя. — Но ты д-дрался! — Не, — губы растянулись в ухмылке, легонько коснувшись ими задней стороны шеи Билла, видимо, заметив собственные следы от засосов, — я тебя только скрутил, а это не одно и тоже. Это так, баловство. Билл неопределённо покрутил ладонью, оценивая работу Роберта на митинге на 3/10 за организацию веселья, после чего все-таки смахнул с себя удерживающие руки. Роб оставил на его плечах свою тяжелую куртку, доходившую Биллу до середины бедра. Сам он остался в футболке, что его нисколько не смущало. — Значит, Миха злится н-на м-меня? За разговором, Билл отошёл к краю пандуса, на который его оттащили, и привалился к низко поставленному бортику для инвалидов. Роберт молчал. Подвис на образ непринужденно откинувшегося Билла: тонкая линия шеи, плавно уходила под глубокий ворот не по размеру огромной спальной футболки, морозный румянец на щеках добавлял неприкосновенному детскому образу шарма… голые острые избитые коленки, худые лодыжки. Роберт сжал ладони, задержав взгляд на последнем, представляя, с какой бы он легкостью подхватил их и как правильно и гармонично они вписались бы в его ладони. Он не мог себе простить тот поступок, который даже не мог вспомнить… может, он насильно затолкал Билла в багажник? Или угрожал ему? Билл плакал и бился со стволом у виска… Он не помнил, но почему-то этот образ казался ему соблазнительным. Роб хотел бы быть ближе к этому мерзкому пацану. Хотел бы задохнуться в нем, распахнуть куртку, уткнуться лицом в грудь, размазать свой собственный запах — тяжелый, мужской, чтобы все псы за милю знали, чей Он. Роберт осторожно опустился рядом, склонившись к источнику такого приятного запаха — намного ниже, чем это было нужно. Где-то внутри поселилось чувство собственности в отношении сидевшего рядом и шмыгающего носом подростка. «Отлично. Он простыл из-за меня» Биллу даже пришлось растолкать Роберта локтем вбок, потому что тот погрузился в свои мысли слишком глубоко и не слышал его. — Что? Прости… Сложный денёк вышел. Пришлось одного шкета по всему городу искать, ах, ну да. Ахаха! — Да п-п-пош— — Соберись, детка, — не без улыбки поддержал его Роберт, — а что по поводу Михи, то он всегда такой. Не принимай на свой счёт. — Это его п-пост-травмат-тческая реакция? Как у тебя? — Что? — А? — Подъебал, так подъебал. Рассеянный жёлтый свет фонаря над ними заострял черты лица, привычно бледно-зелёные глаза сейчас казались чёрными омутами. Все это напомнило Биллу одну их встречу, когда он сильно налажал с машиной и Роберт поймал его в одном из переулков, тогда, на грани потери сознания, он видел этот взгляд. То, что они молча рассматривали друг друга, совершенно не портило момент неловкостью. Напротив, задавало настроение, чувство тёплой близости. Люди называют это ТЕМ самым моментом — искрой. «Я ведь ему жизнь спасал столько раз, закрывал собой. Он уже должен принадлежать мне, разве это не так работает?» Пользуясь моментом, Билл, слабой от неуверенности рукой, потянулся к маске собеседника, в последний момент меняя направленность желания, и вместо того, чтобы подцепить ее — прижался кончиками пальцев к нижней грани на шее. Было в этом что-то спрашивающее разрешения. Билл пытался сгладить момент разговором. Его там интересовал какой-то фрагмент, связанный со структурой, в которой Роберту приходилось работать, а потом Билл аккуратно (как ему казалось) соскользнул на тему более близкую к его личной жизни. Билл немало удивился тому факту, что Роберт был шведом, более того, владел несколькими языками, в том числе, мог тараторить на чистом Испанском — не такой элегантный, как Итальянский, зато полный жара и страсти. Все эти разговоры не затрагивали жизнь Роберта до момента его службы, как и тот факт, почему он решил отказаться от всего своей жизни в пользу контракта. — Значит, — в этот момент Билл старался выглядеть как можно более толерантным, но выходило это из ряда вон плохо, — ты получил ранение на войне? Билл даже не заметил, когда обе его ладони оказались согретыми в руках Роберта. За интересом скрывался страх, и это было очевидно. Роберт не собирался сводить эту неловкость на нет — он склонился вперёд, в непонимании заглядывая Биллу в глаза. — Тебя беспокоит моё лицо? Билла разрывало от двух чувств: неловкость и интерес. Для него это оказалось что-то вроде Квеста — как далеко это может зайти? — Хочешь посмотреть? На его удачу, Роберт шел на поводу, но преследовал свои интересы. Сейчас он старался грамотно взвесить ситуацию и понять, не будет ли все это для Билла ЧЕРЕСЧУР, ведь он был ещё подростком и мог сильно испугаться. Да так сильно, что будет потом держаться от Роба подальше, а этого хотелось меньше всего. — Интересно — посмотри. Он медленно склонился к Биллу, позволив подцепить маску большими пальцами и медленно потянуть вверх. Билл замер, облизнулся, и Роберт вместе с ним. — Давай-ка вот так, — тихо и спокойно предложил Роб, соскользнув с бордюра и плавно, чтобы не сбить мальчика с правильного курса, не отстраняясь от него, опустил ладони по обе стороны от бёдер. Это не было ловушкой… Билл не должен был так считать. «Все это под ТВОИМ контролем» Понимал Билл того или нет, но он сам подводил все к их первому поцелую. Поднимая маску выше, пальцы терлись о щетину, и было в этом что-то приятное, потому что Билл неосознанно сделал это ещё раз — погладил большим пальцем Роберта по щеке против роста колючих волосков. Его жёсткие изрезанные шрамами губы сложились в улыбку. Билл завороженно смотрел на них и сам не понял, в какой момент потянул ткань маски к себе, мимолетно облизываясь. Этого было достаточно. Роб аккуратно коснулся уголка губ Билла, скользнул к губам, не углубляя поцелуй, как бы все внутри не просилось, туго скручиваясь морским узлом внизу живота — вот же он! Целуй! Проникни языком! Будто невзначай, он облизнулся в момент прикосновения, подсказывало Биллу, что все может закончиться очень интересно, если он сам захочет. Но Билл до сих пор морозился его, а у Роберта не было цели напугать. — Я поцеловал тебя, ничего страшного? Роберт не знал, какие мысли нахлынули в этот момент на Билла или внутри него сейчас все исчезло, но одно знал точно — он на перепутье и ему нужна была помощь, чтобы определиться. Он снова опустился и поддержав подростка под лопатки обеими руками, склонился совсем близко, шепча между кроткими поцелуями: — Тебе нравится? Я снова сделал это. Он же не считал нужным отрываться от губ, жарко шепча слова прямо в податливый рот. Но продолжал говорить, потому что детишки любят репетировать и Биллу это просто нравилось, правда. В конце концов, несмотря на весь свой внешний фарс, он обычный подросток со своими слабостями. Роберт не делал с ним чего-то такого, что бы Билл ему запретил делать или даже не хотел, чтобы Роберт с ним это сделал. Эти касания оказались приятными. Интересными. Билл совершенно не умел целоваться, но Роберт его и не торопил. Сминал губы, позволяя Биллу повторить это действие, и вновь сделал это, почему-то не отрывая взгляда от подрагивающих ресниц. Было что-то исключительно очаровательное в том, как Билл морщил нос всякий раз, когда Роберт торопился или у Билла не получалось повторить движение. Ладони крепко надавили на плечи, отстраняя Билла. Облизав покрасневшие губы, Роберт взглянул на растрепанного и нахохлившегося смущённого мальчишку. Тот тоже рассматривал Грея, но смотрел исключительно на губы. — Ещё? — сипло поинтересовался Роб. Пальцы подлезли под маску до самого виска и потянули ее вверх. Роберт сразу же закрыл лицо руками, давая Биллу время ещё раз подумать и убедиться в правильности своего решения. Это могло сбить его настрой. Биллу пришлось побороть собственную неловкость, и негнущимися от смущения пальцами он подхватил Роберта под челюсти, поднимая лицо. Раньше прикосновение к кому-либо не вызывали в нём такую бурную реакцию. Он мог схватить Роберта за руку без задней мысли или потрепать ладонью по спине, выбить из него все дерьмо, позволить прикоснуться к себе, но ничего не почувствовать. — Прекрати, нет, ну, хватит, Билли! Роберт смеялся, и Билл смеялся вместе с ним, отнимая его руки от лица. — Ты сказал, что я могу посмотреть, если захочу, Грей! И я хочу. Это было похоже на игру. Роберт хотел, чтобы это было забавно. Он хотел рассмешить Билла. В самый неожиданный момент он резко опустился вперёд, накрывая мальчика собой, и потерся с ним носами в неконтролируемом порыве нежности. Вздохнул запах волос, придерживая ладонью под затылок, водя свободной рукой где-то под курткой, наброшенной на расслабленно улыбающегося подростка. Ему все пока нравилось. Билл не признается, но от Роберта странно приятно пахло чем-то древесным. Их некогда взаимная неприязнь разбилась… или расцвела новым цветом? Правильно говорят: «Люди воюют лишь из-за недостатка в их жизни секса» Со столь близкого расстояния Билл мог рассмотреть так долго скрываемое от него лицо. Делал он это грубо — просто пялился. Его взгляд не знал, за что зацепиться, и остановился на ярких губах. Он стал рассматривать тонкую паутину шрамов, в нескольких местах пересекающих его губы в одном направлении, от подбородка и до нижней губы тянулся дугой рубец. «Наверное, в этом месте ему сшивали губу» — подумал он, настолько глубоким казался ему этот шрам. Билл откинул голову назад, смотря на него снизу вверх и положил ладонь под затылок, на случай, если вдруг Грей решит прервать «показ». Такой же, как и длинный бледный шрам рассекающий его щеку вплоть до ломаной перегородки носа, будто в этом месте кто-то срезал у него кусок плоти. Отметина эта была явно старой, совсем белесой. А вот пересекающий в несколько сантиметров след над подпаленной бровью рубец был свежим. Но и он был не таким простым — шел поверх старого, а тот уже рассекал бровь и опускался глубоко к веку. Какой-то частью сознания Билл пытался связать это с тем фактом, где левый глаз у мужчины немного косил. Спросить Грея в лицо он все равно не мог. Внимание Билла захватили как раз в тот момент, когда его взгляд соскользнул с лица на шею и… Роберт не хотел пугать его своими стянувшими кожу обширными ожогами, верхняя граница которых достигала нижней челюсти. Но это только вершина айсберга. — Что тебя так заинтересовало, мой хороший? — под этим шепотом Билл вздрогнул и предельно честно смял поочередно верхнюю и нижнюю губу. — П-п-прикоснешься ко мне? — легкий поворот головы, и он уже касался шершавых губ, — Ещё раз. От озвученной просьбы, у Роберта туго скрутило низ живота. Билл дал ему своё согласие, значит, ему понравилось и он хотел ещё, несмотря ни на что. Для Грея все было кончено в тот самый момент, когда Билл откинулся в его руках и потянулся вверх, лизнув куда-то в подбородок — по линии шрама — и Роберт быстро поймал юркий язычок, углубляя поцелуй. Подсадив Билла на руки, он развернул его к стене, протащив по ней вверх, и тот послушно обхватил его ногами за талию. Это было правильное и спонтанное движение. Вжав Билла в стену, его жадно и прерывисто влажно целовали. Сначала мальчик не поспевал, чавкал, что его жутко смущало. Его пугал такой напор и те звуки, которые наполняли процесс, но вскоре он распробовал это приятное занятие, позволяя напоить себя им, и сжал Роберта под затылок, второй рукой упершись в плечо. Это дарило чувство защищенности, будто бы он смог оттолкнуть Роба, если тот сделает ему больно. Билл разочарованно простонал и потянулся вслед за губами, к которым тянулся мостик слюны и он истончался… до тех пор, пока не оборвался совсем. Но даже не думал утереть губы. Его боднули носом в скулу, и Билл послушно откинул голову назад, ещё не зная зачем, но… Ох! Жаркий рот присосался к шее, грубо потягивая кожу, закусывая, облизывая ее. Роберт дарил ему чудесный первый опыт, который хотелось повторить и продолжить. Грей обнял его обеими руками, прижимая к себе так тесно, будто тот вот-вот передумает и бросит его. Продолжая целовать в шею, Роберт вдруг почувствовал теплое дыхание себе в ухо и то, как сильно под губами пульсировала артерия. «Совсем мальчишка» — Роб! Роб-берт... вот сюда, да. Билл резко оторвал от себя чужую руку и сунул ее вниз — Роберт задохнулся, когда кончики пальцев коснулись ремня — а потом Билл повел ее себе под футболку, будто ей там и самое место. Расслабившись, Билл понял, что все, чего бы он не пожелал, Роберт с ним сделает. Но не больше! В движениях чувствовалась скованность, будто Роберт не хотел пугать его своими желаниями, хотя в укусах не был сдержан. До Билла дошёл посыл его агрессии — Роберт сходил с ума по его шее. По его запаху. — П-погладь т-тут, — Билл сильнее и сильнее сжимал бёдра на его боках и прижался пахом к паху, чувствуя чужое возбуждение. Несмотря на то, что он мог бы отвоевать в этой борьбе за тело, Роберт отпустил его. Потому что большее он пока предложить не мог. На него обрушилось понимание ситуации и болезненно ударило по голове — он ВООБЩЕ ничего не мог предложить Биллу взамен, ему не принадлежала даже собственная свобода. Куда там до свиданок в кафе и кинотеатров? Когда в любой момент дернут с поста, засунут в вертушку и отправят в какую-нибудь жопу Сатаны вершить демократию. Контрактники якори не бросают. Дом для них вообще понятие относительное, это больше момент и близкие люди, нежели место. Ко всему прочему, в законодательстве строго прописана мера наказания за такого рода отношения с несовершеннолетними. Даже если он охуевший. Хотя, если Билл будет хорошим мальчиком, то он нарвётся на что-то посерьёзнее языка во рту. Роберт был не против прокатить его на своих пальцах. Почему нет? Пальцы, язык… он был способен заставить Билла кончить под собой и не расчехляясь. Кроме того, в силу своего возраста и неопытности, Билл быстро сдастся. «Придётся поднатаскать немного, » — Роберт встряхнул головой, отгоняя мысли. — Билл. — Я с-сделал чт-то-то не так? Его уверенный в себе мальчишка никогда не звучал так растерянно. «Подумал, что я просто издеваюсь?» Роберт поспешил забрать Билла в объятия, прижимаясь носом к истерзанной им шее. Тот щекотно поморщился, поднимая плечо в попытке закрыться. Сейчас он отойдёт от эйфории после всех тех касаний, и Роберту лучше в этот момент быть к нему ближе, не дать чувству беспокойства накрыть Билла с головой, не дать усомниться в его, Роберта, намерениях. — Ты должен знать, что ты не минутное увлечение, — молчание подзатянулось, — Хочешь, я… хочешь, я научу тебя собирать автомат? Мы приятно проведем время, я заварю тебе чай. А если что, ты в любой момент сможешь прострелить мне бедро? Будет весело. — Я… — сипло начал Билл. Роберт по голосу слышал, как к его горлу подкатывал страх. — Я д-должен буду з-забыть о с-случившемся, да? Билл вновь полоснул его словами по сердцу. Но в этот раз Роберт был готов. В голос рассмеялся и, не дав Биллу времени понять что происходит, прижался к его губам. «Как ты только мог об этом подумать, боже!»