Мы — вожатые

Арина — Давай сюда! — Макс, сидящий на подоконнике, призывно хлопнул себя по расставленным ногам. Я запрыгнула на его бедра, обняв одной рукой за шею и обернулась к Яну; поманила друга пальцем, предлагая ему обнять меня сзади. Понимающий парень впился в мою шею, как заправский вампир, и я чуть не прыснула. Мельком взглянула на Макса: тот, ухмыляясь, запустил руки мне под футболку. Я подмигнула парню и улыбнулась. Мы оба прекрасно понимали, что эти непристойности на людях заводят нас до пелены перед глазами. — Зиновьев, Авдеев, Лазарева!!! — раздался громовой голос кураторши - дамы в теле бальзаковского возраста, которая ненавидела нашу компанию всей душой, что, впрочем, было взаимно. Блин, вот попадос. Она же сейчас нам вынос мозга по полной программе устроит. А ведь нас уже почти отпустили на лето... Печаль-тоска. По-любому какие-то общественно-полезные работы нам обеспечены. — Вы что себе позволяете?! Сейчас пойдете со мной к замдекану по воспитательной работе! Ян, услышав это и представив перспективу, шарахнулся от меня, как от огня; Макс, по-прежнему ухмыляясь, словно Чеширский Кот, нехотя оторвал ладони от моей талии; а я, сделав лицо посмиреннее, выступила вперед. Сдавленный смешок чуть не вывел меня из равновесия – я кое-как сдержалась, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Кураторша – Грозная Мария Васильевна – живо развернулась и засеменила своими коротенькими пухлыми ножками. Мы едва поспевали за ней. Макс, вдруг почувствовав прилив таланта в актерской, а точнее пародийной области, задвигал на полусогнутых, подражая нашей строгой, но от того не менее потешной даме. Я толкнула его в плечо – не, ну а что? – чтобы он прекратил. В итоге мы стали в шутку толкать друг друга, и я не выдержала, захохотав. Кураторша злобно зыркнула на меня, постучалась в нужную дверь (ибо мы пришли), распахнула ее и затолкала нас впереди себя. — Авдеев, Лазарева? Зиновьев? Опять вы?! — справедливо возмутился Евгений Николаевич – весьма флегматичный замдекана по воспитательной работе. Мы у него были частые гости. То курим на крыльце, то окна где не надо открываем, то с преподами конфликтуем… И, как обычно, нам сейчас пообещают «в следующий раз обязательно отчислить», а потом заставят делать что-нибудь полезное для института. — Что натворили? — Евгений Николаевич, они устроили какой-то бордель! — тут же поспешила наябедничать Грозная. Мы только дружно хмыкнули. Вот сразу видно, что человек совершенно не понимает, о чем говорит. — Что, обнимались? — уточнил спокойный, как сытый удав, замдекана. На самом деле, подозреваю, что ему было глубоко пофиг на наши деяния и эти «воспитательные процедуры» он выдумывал не иначе, как лекарство от скуки. — Они втроем, понимаете?! — взревела, словно хороший паровоз, кураторша. У Евгения Николаевича от удивления глаза на лоб полезли и он закашлялся. Похоже, мы действительно малость переборщили. Макс положил руку мне на плечи и поцеловал меня в щеку. Я взглянула на Яна – тот был взволнован и оттого отчаянно краснел. — Всё, молодежь, вы доигрались. Будете вожатыми, — озвучил приговор Евгений Николаевич. У парней вытянулись лица, да и я, честно говоря, была не в восторге. Убить лето на лагерь? Мария Васильевна противно заулыбалась. Казалось, сейчас я проснусь, и всё это окажется глупым кошмаром, но я никак не просыпалась. — Информация потом. Свободны. — Отчеканил замдекана. С кислыми минами мы пошли к выходу, так как на последнюю пару все равно опоздали, а Мегера не пустит. У Яна было такое лицо, будто ему сказали, что обокрали его дом. Макс выглядел разочарованным, но все же не таким угрюмым. — Эй вы, мужики или кто? Хорош киснуть. Своими серыми рожами вы напоминаете мне, почему я не люблю осень! — принялась я вправлять мозги этим непутевым. — Арин, дети – это смерть. У меня малая дома, я авторитетно тебе заявляю, — в глазах Яна плескалась невыносимая тоска и уныние. — Пошел в жопу! Придумаем че нить. Верно, Макс? — обратилась я за поддержкой к парню. — Да, справимся мы со спиногрызами, Ян. Не парься, дружище. Пошли гулять лучше. Детка, ты с нами? — спросил Макс, переводя взгляд с друга на мою скромную персону. — Куда ж вы без меня.