21,5

22. За два года, что Чжан Исин знает Чондэ, он вспоминал о том, как познакомились, не меньше сотни раз. Почему-то эта история занимала довольно приличную часть его размышлений, когда он погружался в себя, обдумывая, собственно, почему он знает этого немного заносчивого паренька и почему неизменно, с той самой встречи, зовёт его Чен. То был ничем не примечательный день. Какое-то кафе на углу, таких ведь сотни, правда? Третья прогулка Исина по городу после переезда и поступления во вполне неплохой институт, знакомство с чем-то новым, таким притягательным и неизведанным. Высокие ноты, подрагивающие ресницы – Чжан познакомился с этим парнем одним лишь взглядом в его сторону. Без стеснения, чуть позже, он протянул руку, чтобы услышать имя, которое, как ему показалось, не так уж и хорошо сочетается со столь волшебным голосом и нежным взглядом. - Я буду называть тебя Чен, ты не против? – с третьего раза Чондэ разобрал то, что говорил ему юноша напротив, всё ещё держа его ладонь в своей. - Ты из Китая? – неуверенно спросил теперь уже Чен, выходя через чёрный вход в какой-то закоулок, вытаскивая за собой Исина. - Да, - как-то грустно ответил тот, избегая пронзительного взгляда из под полуопущенных ресниц. - Я могу помочь тебе с корейским взамен на твой китайский, идёт? - Спасибо, - Чжан до сих пор со стыдом вспоминает, как покраснел в этот момент. Его спасла ночь. Тёплая и беззвёздная. После были встречи, практически каждый день, практически без смысла, ведь они просто говорили, говорили обо всём подряд, узнавая друг друга, спуская что-то с тормозов и заливая пламенным чувством что-то неимоверно холодное в груди. Чжан Исин учился в институте, а по вечерам пропадал в танцевальном зале с командой таких же, как и он. Ким Чондэ, окончив колледж, работал помощником на кухне в ресторане, ночами пропадал в различных пабах, даря свой голос, надеялся, что продвинется хоть в чём-то из того, что составляет половину его жизни. Безусловно, вторая – это Исин. У них не осталось времени на разговоры. Ни времени, ни сил, ни желания. И их это вполне устраивало. Исин не видел себя без Чена. Чен не хотел оставаться один. - Я дома, - Чондэ скинул кроссовки и понёс пакеты с продуктами на кухню, предвкушая очередной ужин, во время которого любимый человек подарит улыбку, пронзающую насквозь, и непременно похвалит кулинарный талант. Тишина. Свет не горит. Пусто? - Исин, что с тобой? – Чен опускается на колени перед диваном, встревожено смотря на лежащего перед ним на животе парня, - Спина? – ответа нет, Чондэ понимает, что всё серьёзно. Он бы снова прочитал нотацию о том, что необходимо следить за собой, но разве теперь это поможет? Достав какую-то мазь, заблаговременно приобретённую из каких-то неописуемых соображений, Чондэ невесомо, подушечками пальцев втирает прохладную субстанцию в горячую поясницу, боясь причинить боль. Чжан молчит. Чен накрывает его одеялом и уходит: ему пора на работу в очередную забегаловку. Исин задумывается о том, что пора заканчивать что-то, но что, понять не может. 21. Чондэ стоит на сцене, мысленно прикидывая, сколько выручит за вечер и какую новую кулинарную книгу сможет приобрести. Другие мысли, вскользь несущиеся мимо нот, не дают покоя, потому что, чёрт возьми, он неспокоен, совсем неспокоен. Ему хочется поскорее оказаться дома, обнять того, ради кого он дышит, ради кого поёт. Чен не был романтиком, не был однолюбом, но… без Исина, этого танцора с самой красивой на свете улыбкой, он просто не выживет. Песня за песней, мало кто слушает, ведь Ким Чондэ – фон к ночной жизни десятков людей, третий сорт, практически отброс, но его, по правде говоря, это совсем не волнует. Наверно, этот вечер не должен был принести большую неудачу, чем рецидив Исина, но, увы, судьба порой бывает слишком жестока, подбрасывая нелепые, мелочные испытания, которые могут стать камнем преткновения. Маленькая ошибка несёт за собой нечто большее, чем маленькое последствие. Неудачный конец - Чен берёт слишком высоко и в момент ощущает, что в горло впились тысячи маленьких осколков кристального голоса, что с болью осыпались на лёгкие. Никто не заметил. Чондэ взял скудный гонорар и ушёл, точно так же, как и два года назад вместе с Исином, через закоулки ночных переулков. В окнах квартиры свет не горит: парень понимает, что улыбки сегодня ему не дождаться. Пять утра, за окном всё ещё темно. Чен что-то готовит, но странная пелена то и дело застилает глаза, а шарф скатывается с горла, путаясь в ногах. Сил нет ни на что. Чжан медленно заходит на кухню, слегка сгорбившись, шаркая босыми ногами по холодному полу, смотря тем вымученным взглядом, из-за которого Чондэ хочется кричать: слишком больно по сердцу. - Чен? – несмело. В ответ парень лишь кивает головой, показывая на горло: болит. - Сильно? – Исин подходит к нему и проводит холодной ладонью по щеке. Кивок. - Прости меня, - тишина режет барабанные перепонки, так привыкшие к сумасшедшим битам. Чондэ сидит на полу, прижав колени к груди, и отчаянно не понимает, за что тот извиняется, ведь вина только его собственная и ничья больше. Как будто Исин мог знать, что он думал о нём, когда пел. А вдруг так и есть? Парень закрывает глаза, совершенно путаясь в том, как можно назвать то, что происходит. Прокручивает моменты, где мог ошибиться, ведь за день всё не сломать, и ничего не находит. 21,5. Чен открывает глаза далеко за полдень – пропуск не сойдёт с рук. Просыпается на диване, завёрнутый в одеяло. Исин рядом, мирно посапывает, а в комнате витает незамысловатый запах мази – ему всё ещё больно. - Ты проснулся? Горло болит? Что тебе принести?- в этот момент Чондэ просто хочется раздавить своего парня в объятьях, но он просто просит воды. И снова тишина. Чжан прогулял занятия, пропустил репетицию. Ему было больно, но немного не там: болело в груди. Значит, любит. Медленно, робко, тянется руками к одеялу, притягивает к себе за плечи паренька, зарываясь носом в густую шевелюру – маленький фетиш. Чен улыбается, ведь это многое для него значит. - Люблю тебя, - по-китайски шепчет Исин, на что Чондэ отвечает прикосновениями пальцев по горячей коже, потому что Чжан так любит. Поцелуи? Их много, но обоим катастрофически мало: просто не помнят, когда в последний раз было так сладко и горько одновременно. Нежно, резко, холодно и жарко – так, как надо, как и должно быть. И снова в голову лезет то глупое воспоминание о первой встрече, о знакомстве. Исин больше не сомневается, а Чен не теряется в своих мыслях, потому что знает, что вместе навсегда.