Tillsammans Аr Vi Allt

      Долгожданный перерыв.       Кварфорт открыл дверь своей гримерки и затащил туда Ларссона. Властно прижав басиста своим телом к стене, он целовал его в полуоткрытые губы. Всего пять минут. Этого мало, но больше и не нужно. Главное – поиздеваться над ним, довести себя до исступления и снова выйти на сцену.       Желание, страсть и возбуждение. Учащенное сердцебиение и сбитое дыхание. Поспешность. Крис, прижатый к стене, изгибался от каждого прикосновения Никласа, пытаясь как можно плотнее прижаться к этому полуобнаженному разгоряченному телу, поскольку мечтал об этом в течение всего концерта.       Еще недавно их кровавые поцелуи на сцене были лишь только частью шоу. Кровь, стекающая по подбородку басиста заводила толпу фанатов. Однако раз за разом всё это переросло в нечто большее… для Ларссона. Кварфорт возбуждал его только одним своим видом: выбритые виски, татуировки, его сумасшедшая улыбка и шрамы. Почти безумная страсть делать себе увечья является фишкой группы Shining. Хотя нет, это даже не фишка, это стиль жизни вокалиста. Это депрессивное настроение даже не многие выносят и подолгу не держатся в группе – уходят, понимая, что эта безнадежность и этот мрак начинают окутывать их с ног до головы. Это тяжело. Но Крис думал, что может что-то привнести и изменить жизнь Никласа, однако раз за разом после концерта он перебинтовывал порезы вокалиста, которые тот делал себе во время выступлений.       Ларссон знал, что он у Кварфорта не первый, поэтому потакал всем его безумным прихотям. Хотя, на самом деле он понимал, что ему самому всё это тоже чертовски нравится и сейчас, стоя в гримерке, он знал, что за этим поцелуем может ничего не последовать. Однако надежда умирает последней. - Ник… Никлас, - тяжело дыша, проговорил Крис, - нам пора выходить, - нехотя продолжил он. - Знаю, знаю, - пробормотал вокалист, больно прикусив губу длинноволосому юноше.       То неистовство, с которым Кварфорт вышел на «бис», нисколько не удивило согруппников. Они из раза в раз видели, как Кварфорт в исступлении падал на колени и стучал кулаком об пол, а, порой забываясь, начинал мастурбировать лёжа прямо на сцене. Музыка была для него больше, чем просто музыка, это было внутреннее состоянии души, личная маленькая вселенная, к которой он даже и близко никого не подпускал. Растворяясь в музыке, он мог вытворять разнообразные вещи, на которые другие люди просто не способны. Алкоголь и наркотики являлись лишь дополнением к этой истинной слабости Никласа. Порою он черпал своё вдохновение стоя на краю моста и представляя свою смерть. В такие моменты он уходил в себя на какое-то время, давая понять окружающим, что его не стоит беспокоить. Так и писались тексты: стоя над пропастью с холодящим ощущением возможной гибели.       В очередной раз порезанные руки. Кровь, стекающая по запястьям алыми нитями. Привкус железа на языке. Никлас снова подошел к Крису с привычным для фанатов поцелуем. Солоноватый привкус его губ уже давно не пугал басиста. Ему это нравилось.       Бис. Прощание с фанатами. Сбор аппаратуры. Отъезд в гостиницу.       Войдя в свой номер, Крис, пнув в сторону свой чемодан, завалился на кровать. Довольно долго он уже выступает вместе с Кварфортом на одной сцене, но только в последнее время он начал испытывать что-то иное в своих чувствах к нему. Он всё пытался понять, значат ли что-то страстные объятья во время перерывов в гримерке и их секс после концертов. Если раньше Никлас ограничивался только поцелуями на сцене с кровью во рту, то на данный момент всё изменилось. Однако, зная вокалиста, ожидать каких-то чувств от него не стоило. С такими мыслями, Ларссон встал и открыл свой чемодан. Пока басист в нем рылся, пытаясь найти чистую футболку, он наткнулся на забытую бутылку Jack Daniel's. Взяв ее в руки, он стал раздумывать выпить ли её ему одному или найти себе компанию. Он выбрал второй вариант и, закрыв крышку чемодана, вышел из номера и направился к двери Кварфорта. «А чем черт не шутит», - подумал он и поднял руку, чтобы постучать в дверь вокалиста, но она оказалось открытой. - Ник? Ты здесь? – обеспокоено спросил басист, закрывая за собой дверь, но в ответ лишь услышал тишину. - Ник? – повторил он более громко. - Пошел вон! – огрызнулся Кварфорт, откуда-то из ванной.       Поставив бутылку вискаря на столик при входе, Крис направился к Нику и увидел его сидящим на кафельном полу, прислонившись спиной к ванне. В руках у него был его любимый нож, а на предплечьях много новых порезов. Некоторые из них были довольно глубокими и сильно кровоточили. - Уйди, - сквозь зубы процедил вокалист, давая понять юноше, что он никого не хочет видеть. Ларссон вспомнил, как однажды Никлас переусердствовал с наносимыми себе порезами, что даже загремел в больницу. С одной стороны, его было даже жаль, но он сам выбрал себе такой жизненный путь, в чем он может винить только себя. Хотя, зачем винить? От этой странной зависимости он получал лишь одно сплошное удовольствие. - Ты что, опять хочешь валяться на больничной койке? – Крис проигнорировал его высказывание и протянул руку для того, чтобы помочь Нику встать. Взглядом полным негодования, Кварфорт посмотрел на того, кто уже начал раздражать его одним только присутствием. - Зачем ты пришел? – всё еще сидя на кафельном полу спросил вокалист, смотря собеседнику прямо в глаза. Негодующий взгляд мужчины не напряг Ларссона, он лишь убрал протянутую руку и присел на край ванны: - Искал компанию, чтобы выпить. Давай я перевяжу тебе раны, - сказал он, после чего его резко одернули вниз за штанину. Да так, что, соскользнув о борт, больно приземлился на задницу, ударившись затылком о край ванны. - Попробуй, - прошипел Кварфорт и, приблизив свое лицо к басисту, показушно провел острием ножа по высунутому языку. - Прекрати! – прокричал Крис, всё еще потиравший свой затылок, - ты, чертов псих, - добавил он тише. - Но тебя же это возбуждает, не так ли? – сладострастным шепотом спросил Никлас. - Да иди ты! – басист встал и вышел в комнату, чтобы посмотреть, нет ли по близости чего-то холодного, что можно было бы приложить к ушибленному затылку.       Через какое-то время из ванной вышел Кварфорт. Кровь на его запястьях уже почти застыла, а правая рука до сих пор сжимала нож. - Что, ушибся, бедненький? – ехидно спросил он. - Не твое дело! – огрызнулся Крис и пошел к двери, - не хочу, чтобы на меня повесили твоё самоубийство, к которому ты с таким рвением стремишься. Счастливо оставаться. Никлас с таким положением вещей согласен не был: - Стой! – выкрикнул он и, оказавшись рядом с Ларссоном, резко схватил его за руку, - не так быстро.       Ларссон оглянулся и хотел было выхватить свою руку из сильной хватки вокалиста, но вместо этого получилось так, что их лица оказались очень близко к друг другу. - Я же сказал: не торопись.       Почувствовав дыхание Никласа на своем лице, сердце Криса отчаянно забилось. Сделав несколько шагов назад, он наткнулся спиной на стену и громко выдохнул, поскольку снова оказался прижатым к стене этим мощным телом. Оценив ситуацию, Кварфорт произнес: - Мы, вроде, сегодня что-то не закончили? – после этих слов он провел языком по шее басиста, - или ты всё же собрался уходить? Нет. Уже не собирался.       Шорох снимаемой одежды, прерывистое дыхание, скрип пола – Ларссон оказался поваленным на кровать. Крис практически забыл как дышать, ведь они впервые делали это в такой обстановке. Их многочисленные связи ограничивались туалетами и гримерками, но сегодня было всё иначе.       Никлас, усевшись на бедра своего басиста, залюбовался обнаженным торсом лежащего перед ним юноши. Худое тело с выступающими ребрами, которые от глубокого дыхания так соблазнительно приподнимались. Он снова взял нож в руку, который был до этого брошен на кровать, и прикоснулся его острием к животу Криса. Пока тот пытался понять, что происходит, Кварфорт медленно повел рукой от живота к горлу басиста, оставляя белую линию от острия ножа на его теле. Нет, Никлас не хотел причинить вреда своему любовнику, он лишь хотел показать свое преимущество перед ним, свою власть. - Ты псих, - уже с улыбкой на губах произнес Ларссон. - Заткнись, - усилив нажатие ножа, прошипел вокалист, тем самым, оставив небольшой шрам на шее басиста.       К изумлению Криса, такое его еще больше возбудило. Его тело требовало большего. Он, конечно, понимал, что завтра утром Кварфорт мог вообще забыть о произошедшем из-за принятых им препаратов и алкоголя, но на данный момент ему было наплевать. Он хотел его и знал, что сейчас будет больно, но он к этому уже привык. Необычно было то, что делали они это лицом к лицу. Никлас всегда не церемонясь поворачивал его к себе спиной. Но не сегодня. Сегодня он хотел видеть лицо своего любовника и его реакцию на боль и наслаждение.       Крис вскрикнул и прикусил губу, обхватив ногами тело Кварфорта еще крепче. Осталось потерпеть всего несколько движений и больно уже не будет. Никлас, наслаждаясь реакцией любовника, нагнулся к нему и потянул зубами за пирсинг на его губе и басист не смог сдержать стон. Вокалист в ответ на это увеличил темп и наслаждался реакцией Ларссона, который прогибался от каждого толчка, вцепляясь мертвой хваткой в лежащее под ним покрывало. - Мне нравится, как ты стонешь, - прикусив ухо басиста, прошептал Ник.       Его голос колющим холодом пробежался по телу юноши, остановившись и сконцентрировавшись в области паха. Нет, ему даже не нужно это симулировать. Всё было искренне и честно. В этот момент Крису даже показалось, что он действительно нравится вокалисту, а не просто является его очередной игрушкой, которую можно в любой момент растоптать и бросить. В этом любовном забвении Ларссон потянулся рукой к лицу Кварфорта и, немного приподнявшись, поцеловал его в губы. Второй же рукой он начал поглаживать тело Никласа, начиная от изувеченного предплечья и постепенно пробираясь к его груди и соскам. Страсть разгоралась всё сильнее, движения стали еще быстрее и резче.       Возбуждение туманило голову, и кульминация не заставила себя ждать. Басист оторвался от поцелуя и резко откинулся головой на подушку, закусив губу. Его пальцы больно впились в спину Ника и не отпускали, крепко в нее вцепившись. Вокалист, с нескрываемым наслаждением глядя на хрупкого любовника, схватился за его возбужденную плоть и спустя несколько движений почувствовал, как от экстаза затряслось под ним тело Криса. Это и стало решающей точкой невозврата. В этот момент басист впервые услышал стон наслаждения со стороны его любимого психопата, на что он даже улыбнулся. Однако Ник этого не видел, поскольку лежал, уткнувшись лицом в плечо юноши и пытался отдышаться.       «Может, он и вправду не безнадежен?» - подумал Ларссон, осторожно поглаживая руку Кварфорта. Затем вокалист слез с юноши, лег рядом с ним и, не проронив ни слова, заснул. Небольшое разочарование вкралось в сознание Криса, но дремота вскоре напала и утянула его.       Утром басист обнаружил, что лежит в постели один. Сев на кровать, он начал собирать хаотично разбросанные поблизости вещи. Он даже не заметил у окна обнаженного Кварфорта, который молча стоял к нему спиной и курил. Быстро одевшись, он хотел было подойти к одинокой фигуре, но услышал короткое: - Уходи.       Потом, сидя в микроавтобусе, направляющимся к очередному аэропорту, Крис заметил, что Никлас смотрел всё время прямо перед собой, избегая разговоров с группой, чего ранее за ним не наблюдалось. Оказавшись на соседних местах в самолете, Ларссон готов был выслушать всё, что угодно, вплоть до разговора об изгнании его из группы. - Выпьем? – спросил Кварфорт, разглядывая страницу журнала с алкогольной продукцией. - Но сейчас же не продадут, - ответил басист, почувствовав, как огромная невыносимая тяжесть рухнула с его плечь. - Значит, подождем. – Никлас запихнул журнал за сетку впереди стоящего кресла и откинулся на своем сидении, закрыв глаза. - Пристегнуться не забудь. - Заткнись, умник. – Сказал Кварфорт, но послушался.       Ларссону даже показалось, что Ник улыбнулся. Стоит ли надеяться? А, пошло оно всё к черту. Будет еще не один концерт и не одна ночь в гостинице. Что-либо думать еще слишком рано, поэтому юноша тоже устроился поудобней и закрыл глаза, вспоминая вчерашнюю ночь и ожидая взлёта самолета.