Красной нитью через всю жизнь

Декабрь 1991 год; первый курс Она взмахнула копной спутанных кудрявых волос и свысока посмотрела на обидчика, затем подошла к своему лучшему другу и уверенно сказала: — Идем, Гарри. Он этого не стоит. В то время, как его лицо пылало от злости и негодования, она оставалась спокойной. Что же это было? Самоконтроль или безразличие? Из какого она рода волшебников, раз может так высокомерно себя вести? Кто же она, эта Грейнджер? Язвительное выражение лица и былой задор Драко Малфоя от предвкушения очередного взрыва эмоций Гарри Поттера вмиг исчезли. Эта девчонка могла предотвратить любой накал страстей. За это он ее и ненавидел. Добро, если бы здесь был еще и Уизли: его-то она точно не смогла бы удержать от дуэли, но в этот раз Драко просто не повезло. Плечом к плечу новоиспеченные друзья уходили все дальше и дальше. Почему он не задевал Грейнджер, когда она была наиболее уязвима — до дружбы с Поттером и Уизли? Тогда, когда еще таскалась с Лонгботтомом и всюду его защищала. Хотя тогда она показалась Драко нормальной. Теперь с уверенностью можно сказать, что девочка, обладающая большим потенциалом в области магии (впрочем, как и Мальчик-Который-Выжил), опустилась до общения с долговязым, неказистым и туповатым Уизли, а значит, она не такая уж и умная. Хотя Драко Малфою не привыкать к тупости — у двух его друзей в голове мозг Лонгботтома, но разделенный пополам. Такой человек в свите обязательно бы пригодился. — Лузеры! — крикнул басом вслед Грейнджер и Поттеру Грегори Гойл, хотя те уже были на приличном расстоянии. Драко сжал губы и медленно повернулся к нему. — Разуй глаза, идиот, они уже ушли! — Но я же громко крикнул, — сказал в свое оправдание он. — Драко прав. Ты что, идиот? — подтвердил Винсент и с недовольством посмотрел на Грегори. Быстрым шагом Драко пошел вперед, не дожидаясь ребят. На его лице почти появилась улыбка, ведь еще немного и эти олухи станут не хуже его домовых эльфов. Стать предводителем таких тупиц — дело несложное. Даже Люциус Малфой говорил, что подчинить своей воле глупых людей — не достижение. Другое дело, Поттер и Грейнджер — знаменитости его курса. Неужели они не по зубам Драко? Ведь ему действительно было чем заинтересовать эту девчонку! Он читает так же много, как и она, и лучше разбирается в зельях, а если она хочет быть идеальной ученицей, то ей точно понадобится его помощь. А Поттер также известен, как и его семья. Его отец был чистокровным, а ведь чистокровные волшебники должны держаться вместе, ведь так? Насчет крови Грейнджер: всех чистокровных семей Англии Драко знать не мог, но ее фамилия слишком маггловская, а имя довольно необычное. Наверняка, полукровка. Из какого же рода ее мать? Еще не прошла злость на отказ Поттера дружить, слишком сильно было задето самолюбие. Теперь любимчик Хогвартса позволяет себе формировать собственную компанию в лице Грейнджер и Уизли, а он, Малфой, остается в стороне. Нет, Драко не об этом мечтал. Ему не нравилось быть главным среди никчемных. Он хотел быть лучшим из лучших. Так он был воспитан. Таким, в конце концов, был его отец. А тот вечер снова был обеспечен холодом подземелий, многообразием глупых шуток и раздражающего гогота. Так Драко проводил свое свободное время с единственными «друзьями». Май 1998 год Холод и темнота напоминали Хогвартские подземелья и гостиную Слизерина. Наверное, поэтому Драко чувствовал себя спокойно в зале суда Министерства Магии. Казалось, что после войны жизнь стала еще беспокойнее, чем во время нее. За причастность к Темному Лорду пришлось выкручиваться всеми силами, и даже для такого великолепного дипломата, как Люциус Малфой, это было трудно. Буквально перед Малфоями по решению суда от службы в Министерстве отстранили Долорес Амбридж. Это, конечно, не Азкабан, но нищета никак не вписывалась в жизнь Малфоев. Единственное место в Англии, где можно зарабатывать приличные деньги — это только Министерство Магии. Будущее было таким туманным, что Драко старался о нем не думать, ну или хотя бы не заходить далеко в своих размышлениях. Держа руки под столом, он накручивал на палец левой руки прочную красную нить. Иногда сильно стягивал ее, до боли. Затем, освободив палец, начинал заново. Это отвлекало. Затихали стуки молотка, речи отца, свидетелей защиты, односложные фразы министра. Скоро вызовут его самого. Придется отвечать на вопросы и иногда врать. Не так искусно, как отец, без бравад, раскаяния и боли на лице, но убедительно. Люциус говорит, что главное в таком деле — поверить самому в свою ложь. Он точно в свою верил. За все время с Темным Лордом Малфой-старший научился видеть, а, может, чувствовать грань между плохой актерской игрой и добавлением пары оттенков эмоций в разговор для убедительности. Этому, к сожалению, своего единственного сына он научить не смог. Оправданный Люциус Малфой с еле заметной улыбкой кивнул сыну и сел в первый ряд трибун для присутствующих в суде. Когда Драко Малфой занял место отца, он, наконец, убрал нить в карман и хорошенько посмотрел в глаза председателей. Министр, два Уизли, какая-то пожилая женщина, а в тени, где-то на задних рядах Гарри Поттер. Один. — Слушание номер пять тысяч двести три по делу Драко Люциуса Малфоя, — говорит министр и раздается стук молоточка. — Вы обвиняетесь в причастности к Пожирателям Смерти, покушении на убийство Альбуса Дамблдора, участии в трех разбойных нападениях под предводительством Беллатрисы Лестрейндж и использовании Непростительных Заклинаний. А также, магии в присутствии магглов. — Нет, я не участвовал в нападениях. Я был там, — грубым, охрипшим голосом ответил Драко и удивился тому, как за год изменился его собственный голос. — Есть ли тому подтверждение? — Да, сэр, — осторожно говорит Люциус за спиной Драко. — Мы были вместе, скрывались и использовали магию только защищаясь, но никак не убивая. — Мы учтем ваше мнение, — кивает министр, но этого ему явно недостаточно. — Министр! — неожиданно вступает Гарри Поттер, приподнимаясь со своего места и направляясь в центр зала суда, к Драко, — я хотел бы дать показания в защиту мистера Малфоя, если вы позволите. Никто не может перечить Гарри Поттеру, поэтому министр кивает. — Зимой я, Гермиона и Рон попали в особняк Малфоев, так как были пойманы егерями. Для того, чтобы меня не смогли узнать, Гермиона использовала жалящее заклятие, которое очень сильно изменило мое лицо. Для опознания позвали мистера Малфоя. Узнав меня, он ничего не сказал своим родственникам, хотя и знал, что вся семья находится в большой опасности и немилости после нескольких провалов. Рискуя не только своей жизнью, но и жизнью родителей, Драко Малфой оказал помощь не только мне, но и нашей победе над злом. Я хочу сказать, что... Драко просто оказался хорошим сыном, только и всего, тем не менее из воспоминаний Северуса Снейпа, которые были предоставлены мною следствию, понятно, что ради сохранения жизни себе и своей семье, Драко просто пришлось согласиться убить Альбуса Дамблдора. И я напоминаю вам, что он этого не сделал! Министр, есть много настоящих преступников, на которых нам стоит тратить время, а это всего лишь перенесший много испытаний молодой парень, который даже еще не успел прийти в себя. За вклад в победу над Волдемортом, я считаю, что нужно оправдать мистера Малфоя. — Гарри Поттер лишь на секунду оборачивается к Драко и встречает недоверчивый и удивленный взгляд серых глаз. Оказывается, что не только Люциус обладает даром красноречия. — Все это так, мистер Малфой? — спрашивает министр, и Драко кивает. Какой дурак откажется от такой удачи в виде хороших рекомендаций от самого Героя Англии? Снова прения, недовольства со стороны правой трибуны. Злые высказывания пожилой женщины, одобрительные взгляды обоих Уизли. Стук молотка и министр делает свой выбор. Драко Малфой оправдан. Шум, объятия, топот. Вот как закончилось слушание для Драко — даже не успев начаться. Пришел Гарри Поттер, и все ему поверили. Сказал пару слов, и министр магии оправдал потомственного Пожирателя Смерти. И пусть Драко сам пытался затем убить Поттера в Выручай-комнате, пусть действительно хотел убить Дамблдора — в глазах Поттера он остался слабым мальчишкой. И пусть. Ничье одобрение теперь не доставляло удовольствия. Самое главное мнение — это его собственное. Но Драко не трансгрессировал вместе с родителями после суда. Ему хотелось побыть одному, и, кажется, родители это поняли. Старый-добрый «Дырявый котел» будто бы ждал Драко. Внутри бара было так же, как и в душе у парня — грязно, пусто, темно и душно. Во всем помещении — всего четыре человека вместе с управляющим Томом и самим Драко. Последний раз он был здесь два месяца назад, как раз во время одного из нападений Беллы на известные в магическом Лондоне места. Кажется, с того дня заведение потеряло всех своих посетителей. Видимо, теперь сюда будут заходить только оправданные Пожиратели, как Драко. Заняв один из столиков в глубине зала, самый незаметный и маленький, и повесив черный плотный пиджак на стул, чтобы было не так жарко, Драко решил не смотреть на единственного посетителя, дабы не привлекать внимания. От пьяных людей можно ждать чего угодно. Том подошел к новому гостю лишь спустя несколько минут после того, как протер все бокалы для шампанского. Будто они кому-то были нужны. — Добрый вечер, сэр. Что прикажете подать? — спросил он монотонным, даже безжизненным голосом. — Бутылку огненного виски, пожалуйста. Громко шаркая ногами о пол, бармен медленно побрел выполнять заказ. Подумать только, когда Драко появился здесь впервые, это место показалось ему сказочными воротами в волшебный мир, единственным местом, через которое можно попасть в Косой переулок, самым посещаемым местом в Лондоне после Министерства магии. Здесь всегда было много людей; каждый иностранец останавливался именно в гостинице на втором этаже Дырявого котла. И хотя это место никогда не сияло чистотой, богатством и шиком, для Драко оно осталось таким, как в детстве: с особой атмосферой и уютом. С грохотом Том поставил на столик пыльную бутылку и кружку, наспех протертую тряпкой, затем молча развернулся и ушел. Что бы сказал на такое обслуживание Люциус Малфой? Устроил скандал, конечно. Он уже начал приходить в себя после войны, меняя поведение загнанного в угол пса на привычное королевско-аристократичное. Но Драко было плевать. Все, что он хотел — бутылка виски и безлюдное тихое место — у него было. А отчаяние и апатию Тома можно было понять: дело всей его жизни безвозвратно пошло под откос. Больше не будет толп посетителей и детишек с родителями, которые проходят через подсобное помещение бара в Косой переулок. Скорее всего, создадут новый проход, дабы не портить самим себе настроение перед походом по магазинам. Старая бутылка открылась с трудом. В этом Драко не мастер, ведь такой работой всегда занимались эльфы. Вряд ли Поттер оставит без награды всех эльфов-домовиков, после того, как получил помощь Добби. Как бы ни пришлось полностью отказаться от услуг эльфов или еще хуже — платить им за это деньги. Драко фыркнул. В дело с эльфами-домовиками обязательно сунется Грейнджер. Грязнокровка, решившая изменить устоявшиеся, многовековые традиции магического мира. Посмевшая оспорить правильность жизни чистокровных волшебников. Надоедливое насекомое, которое пытается стать в одну линию с такими волшебниками, как Драко. Первый стакан виски пошел плохо: горло будто вспыхнуло огнем, и Драко пришлось подавлять кашель, чтобы не создавать шума. Заслезились глаза, и все-таки пришлось несколько раз громко откашляться. Глубоко вздохнув, Драко вновь наполнил кружку. Алкоголь — это не удовольствие, а способ забыться, поэтому и следующая порция виски ушла довольно быстро. Зачем Поттеру нужно было выручать его на суде? Хватило его помощи и в Выручай-комнате. Какую выгоду из этого он хочет извлечь? Или это запоздалый ответ на предложение о дружбе? Или он хочет еще большей славы и умиления людей от того, что две ненавистные стороны объединились навсегда после удачной борьбы со злом? Хотя вряд ли Поттер оказался вдруг таким расчетливым, ведь зачастую он действовал только подчиняясь импульсам. Чего не скажешь о Грейнджер. Могла ли она придумать такую грамотную политику по превращению Поттера в настоящего героя войны и едва ли не короля Англии? Конечно, могла. Хотя бы для того, чтобы затем, пользуясь полученной властью, освободить бедных эльфов-домовичков. Драко улыбнулся. Столько усилий для осуществления какой-то маленькой, почти ничтожной цели. Грейнджер это может. Но только когда видит в этом свое предназначение, а она, скорее всего, его видит. С другой стороны, манипулировать друзьями для получения желаемого как-то не по-гриффиндорски. Даже как-то не по-грейнджеровски. По-малфоевски, это да… Третью кружку Драко осушил незаметно. Желаемое помутнение разума никак не наступало. Даже вещи вокруг были четкими, не наблюдалось и малейшей расплывчивости. Кажется, алкоголь на него не действует. А мужик в противоположенной части бара продолжал нагло пялиться. Ему было лет сорок пять. Длинные волосы немыты, лицо злобное и морщинистое. На столе старая потрепанная шляпа. — Какие-то проблемы? — громко спросил Драко. — Нет никаких проблем, — прохрипел мужчина и, как показалось Драко, сделал он это с вызовом. Быстро поднявшись со стула, и не забыв при этом бутылку, Драко вышел в свет и подошел к мужчине. — Эй, мне здесь драк не нужно, — сказал Том, выйдя из-за барной стойки. — Почему ты уставился на меня? Может, мы знакомы? Так напомни мне! — сказал Драко, не обращая внимания на бармена. — Иди домой, мальчишка. Не мешай думать, — отмахнулся мужчина, даже не глядя в глаза Драко. — Было бы чем думать, — едко произнес он и почувствовал, как закружилась голова, — что, я тебе не нравлюсь? Так давай разберемся и нечего было целый час на меня пялиться из другого конца зала! Внезапно какая-то сила подхватила Драко и откинула к дверям. Больно ударившись головой о ножку последнего стола, Драко достал палочку и направил ее в обидчика, но к нему уверенным шагом подходил бармен Том. Не обращая внимания на направленную на него палочку он взмахом руки открыл дверь и сказал Малфою: — Проваливай отсюда. Таким, как ты, здесь не место. — Каким — таким? — с вызовом спросил Драко, поднимаясь с пола. — Пожирателям Смерти, — ответил он. — Я еще с ним не разобрался, — сказал Малфой и попытался пройти мимо Тома, но наткнулся на невидимый барьер. — С ним уже и без тебя разобрались, — тихо и со злостью сказал он, — этот мужчина уже семь лет слепой. В тот момент Драко почувствовал, будто на него вылили ведро с холодной водой. Он пытался разобраться со слепым человеком. Это было очень низко. Ниже падать просто некуда. Пылая от стыда, Драко достал из кармана несколько галеонов, даже больше, чем требовалось, и быстро покинул бар. Лондонская погода в тот день была нетипичной и встретила его ярким солнцем и жарой, хотя когда Драко только ехал в Визенгамот на небе были темные грозовые тучи. Время близилось к вечеру и улицы города начали оживляться парочками влюбленных и целыми семьями с детьми, которые выходили на прогулку. Прохожие вокруг были одеты в странные маггловские одежды ярких цветов: оранжевый, желтый, розовый, голубой, а самой одежды на них было не так и много. Взглянув на свое отражение в одной из витрин, Драко вспомнил, что забыл в баре свой пиджак, но возвращаться за ним не хотелось. Он лишь ослабил галстук и расстегнул несколько пуговиц. Шум машин, бегущие люди очень раздражали и даже немного пугали. Хотелось заколдовать их всех, чтобы побыть в тишине, ну или хотя бы для того, чтобы никто не толкался по дороге. В этой части Лондона Драко никогда не был, но чтобы трансгрессировать, нужно было найти безлюдное место, а это казалось невозможным. Немудрено, что Волдеморт хотел подчинить себе магглов. Тогда бы они точно не бегали здесь как муравьи. Июль 1987 год — Ты не должен общаться с магглами, — сказал Люциус Малфой, медленно разрезая мясо серебряными приборами. Слева от главы стола сидела Нарцисса, а справа — единственный сын, шестилетняя копия отца — Драко. Обеденный зал и длинный дубовый стол были слишком большими для семьи из трех человек, равно, как и весь этот особняк. Единственное маггловское население находилось за рекой, в нескольких километрах от дома. Туда маленький Драко и сбежал от старенькой няни, которую Люциус тут же выгнал с работы, а для сына после разъяснительного разговора было уготовано наказание. — Я хотел поиграть, — сказал Драко. — Ты еще мал и не можешь контролировать магию. Если маггловские дети ее увидят, то нас с твоей мамой ждут огромные неприятности, а тебя отдадут в маггловскую семью, и ты никогда не увидишь Хогвартс. Слова отца были такими холодным и угрожающими, что у Драко почти навернулись слезы на глаза, но он вовремя посмотрел на маму, которая отрицательно покачала головой, чтобы он этого не делал. Сильнее сжав в маленьких руках большие серебряные вилку и нож, Драко опустил голову и не без труда продолжил резать свою порцию мяса. — Так что, ты хочешь и дальше общаться с магглами? — строго спросил Люциус. — Нет, — тихо буркнул Драко. — Я не слышу. — Нет, — сказал Драко и виновато посмотрел на отца, — я не буду больше общаться с магглами. — И больше никогда не уходи так далеко от дома. Это опасно, — услышал Драко мягкий мамин голос. — Папа, а если я буду держать магию под контролем, можно мне хоть иногда общаться с магглами? — с надеждой спросил мальчик, но даже не получил ответного взгляда отца. — Ты — волшебник. Тебе нельзя общаться с магглами. Ты должен общаться только с такими, как ты. — Но я не знаю ни одного волшебника поблизости! Зачем нужно было строить дом так далеко от людей? — капризно спросил Драко и тут же пожалел об этом: и мать, и отец смотрели на него строго и возмущенно. — Драко, не смей впредь говорить плохо о своих предках, — сухо сказала мать. Округлив серые глаза, мальчик посмотрел на отца и тут же начал оправдываться: — Я не говорил о предках, правда! — Ты считаешь, что твои предки построили плохой дом, — утвердительно сказал Люциус, разрезая мясо. — Нет, дом хороший!.. — Может, ты сам построишь лучше и будешь жить в нем? — продолжал отец, — хибару вроде той, где живут твои маггловские друзья. — Но у меня нет там друзей. Я даже познакомиться ни с кем не успел, — опустив взгляд в тарелку, сказал Драко, но отец его не слышал. — Если тебе не нравится это прекрасное семейное поместье, ты можешь жить на улице, — грубо сказал он, теряя контроль. В этот момент Нарцисса ласково погладила его по плечу и сказала: — Драко очень любит этот дом, — в этот момент мальчик кивнул, — и больше не будет ходить в деревню к магглам. Мы с отцом не разрешаем тебе играть с этими детьми. — Но что с ними не так? — тихо спросил Драко. — Они — не волшебники. Только и всего, — легко ответила мама, и в привычном молчании они продолжили трапезу.