«Мисс Эвердин, С того самого момента, как я увидел вашу улыбку, для меня погасло солнце. Луна стала ничем в сравнении с яркими бриллиантами ваших глаз, искрящихся улыбкой. Улыбайтесь чаще. С уважением, К.П.М.»
Я перечитываю самое первое короткое послание, оставленное в моей любимой беседке незнакомцем, в десятый раз и опять заливаюсь краской смущения. Робкая, полная невинности улыбка расцветает на моих губах. Я всё так же продолжаю смущаться от его прекрасных писем. - Мисс Эвердин, вам помочь с корсетом? – услужливо спрашивает моя служанка Эмили. Я киваю и откладываю послание. Девушка молча затягивает на мне корсет и помогает надеть тяжёлое платье из бархата. Отец хотел, чтобы сегодня я надела именно его. Потому что именно сегодня должна решиться моя судьба. Мне семнадцать, и это мой шанс найти удачную партию, выйти замуж и… умереть от скуки, растя в стенах какого-нибудь дворца детей от наиболее выгодного мужа. - Спасибо, Эмили. Пауло никого не заметил? – осведомляюсь я, натягивая перчатки. Она качает головой и, поклонившись мне, удаляется. Я вздыхаю и поправляю причёску. Вообще-то, кудри я не очень люблю. Просто Отец настоял на том, чтобы в этот день я выглядела как можно старше своих семнадцати, дабы привлечь внимание состоятельных мужчин. И всё же кто этот таинственный незнакомец? - Китнисс, дорогая, ты готова? – спрашивает мама, заходя в мои покои. Стоит ей заметить меня, задумчиво склонившуюся над клочком бумаги, как её лицо озаряет нежная улыбка. - Ты безумно красива, дочка. - Благодарю, - отзываюсь я и учтиво приседаю в реверансе. Матушка хохочет и прижимает меня к себе. Я улыбаюсь и обнимаю её. Моя мать – удивительно красивая женщина. Отец влюбился в неё и взял в жёны сразу же после первого бала. Да, у них действительно сказочная любовь. Они до сих пор, спустя восемнадцать лет, смотрят влюблёнными глазами друг на друга. Вот и я мечтаю о такой любви. С первого взгляда. С первого прикосновения. С первого поцелуя. - Ты выглядишь превосходно, солнышко, - произносит с нежностью она и прикасается губами к моему лбу. – Мужчины будут снопами валиться к твоим ногам, милая. - Мама, - укоризненно говорю я, вспыхивая от её слов. – Вы меня совсем засмущаете. - Дорогая, ты просто не понимаешь, какое впечатление производишь на молодых людей. - Я и не хочу никакого впечатления производить, - дёргаю плечом я и смотрю на наше отражение. – Я хочу только найти своего единственного на этом балу. - А если не найдёшь? – лукаво интересуется мать. Я прижимаю её пальцы к своим губам. - Значит, я буду искать до тех пор, пока не найду. - Пусть удача будет на твоей стороне, дочка, - нежно улыбается мама и обнимает меня, выходя из моих покоев. – Я буду молиться за тебя. * * * Тревожные звуки рояля отскакивают от стен залы и рассыпаются миллионом колокольчиков. Чарующие ноты завладевают сознанием, погружая присутствующих в свою волшебную атмосферу. Нежность и страсть. Любовь и ненависть. Горечь и сладость. Соната №14 до-диез минор, та самая, которая завоевала сердца миллионов людей, покорила и подчинила, заставила полюбить выдающегося немецкого композитора. Соната, подаренная влюблённым сердцем. Соната, прозванная «лунной». Я люблю чарующие звуки маминого рояля. Помню, ещё малышкой я любила следить за быстрыми и ловкими пальцами матери, наигрывающей что-то на этом волшебном инструменте. Бывало, я и засыпала так… Когда музыканты начинают играть танцевальную музыку, я выскальзываю из залы, ссылаясь на головную боль. Никогда не любила танцы. И не умела изящно двигаться, в отличие от моей младшей сестрёнки Примроуз, искренне наслаждающейся танцами. Ноги сами несут меня в мою любимую беседку. Пальцы теребят веер, и я отбрасываю от себя обязательную, но такую мешающую деталь вечернего туалета. Ночная прохлада ласкает моё лицо, обжигает холодным дыханием мои пылающие щёки. Я прижимаю к сердцу клочок бумаги, извлечённый из лифа, и пробегаюсь глазами по посланию.«Ваше Высочество, Вы прекраснейший цветок, который только мог создать Господь. Звуки вашего волшебного голоса дарят надежду тем, кто в ней нуждается, дарят наслаждение каждому, кто слушает. Вы источник для жаждущего путника. Вы глоток свободы для узника. Вы та, кто навеки похитил моё сердце. Навеки Ваш, К.П.М.»
Внезапно я замечаю движение. Тёмный силуэт, находящийся в моей беседке. Моя тяжело грудь вздымается, и я закусываю губы. Только не волнуйся, Китнисс! Только не нервничай! - К-кто вы? – интересуюсь я, пытаясь сделать свой голос угрожающим. Жаль, получается лишь какой-то писк. - Ваше Высочество? Не хотел Вас напугать, - раздаётся голос молодого человека. Я сжимаю руки в кулачки и гордо вздёргиваю подбородок. - Как вы здесь оказались? - Я служу во дворце. - Почему же вы не на празднике? Мне кажется… - Мне не хочется. Я усмехаюсь. - Назовите ваше имя. - Зачем? Разве не интереснее беседовать инкогнито? - Назовите ваше имя, - настойчиво прошу я, подходя ближе к беседке. Молодой человек выходит из тени беседки. Свет луны освещает его профиль. - Капитан Пит Мелларк, мисс, - говорит он и смотрит мне в глаза. Я смотрю в его и понимаю, что утонула. Бабочки в моём животе начинают свой танец, и я замираю, глядя в прекрасные голубые глаза. Неуверенная улыбка расцветает алой розой на моих губах. - К. П. М… - отрывисто произношу я и смотрю, как ответная улыбка появляется на губах молодого человека. - Вижу, Вы узнали того, кто шлёт вам любовные записки, совсем как мальчишка. Смею ли я надеяться на вашу благосклонность и жалость? Меня не отдадут под трибунал за письма? Трибунал, записки, благосклонность… О чём он говорит? Какая волшебная ночь… какие чарующие глаза… - Смеете, - шепчу я. Слышу тревожные крики зовущих меня людей. – Что же вы делали в беседке сегодня? - Я ухожу на войну, Ваше Высочество. Последняя записка. - Вы можете передать мне её лично, - едва слышно шепчу я. Сердце тревожно бьётся в груди. Мои колени становятся ватными, когда он кладёт в мою раскрытую ладонь клочок пергамента. Я опускаю глаза и читаю.«Ваше высочество, Это послание будет последним. Сердце замирает в груди, когда я представляю вас, оставшуюся без защиты, и виной этому служит война с Францией. Я сделаю всё, чтобы обезопасить Вас, моя любовь. Моё проклятие. Мой дар. Вы самое чистое создание на свете. Сохраните эту чистоту своего сердца в знак памяти о Вашем покорном рабе. Любящий вас, К.П.М.»
Мои глаза наполняются слезами, когда я дочитываю последние слова. Закусываю губу, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, и едва слышно шепчу: - Вы постоянно обращаетесь ко мне «мисс Эвердин», «Ваше Высочество»… Назовите меня по имени, - прошу я, сгорая от стыда за такую вольность. Его глаза расширяются в изумлении, и он с надеждой и какой-то странной радостью смотрит на меня. - Китнисс… Наши губы встречаются, когда я робко кладу ладошку на его грудь. «Я буду молиться за тебя ». «Вот и я мечтаю о такой любви. С первого взгляда. С первого прикосновения. С первого поцелуя». - Я дождусь… тебя, - кричу я ему в спину, когда он уходит. Он оборачивается. Его лицо озаряется улыбкой – настоящей, искренней, живой. – Я дождусь тебя. * * * Три месяца спустя За завтраком непривычно тихо. Отец читает газету и тревожно отбивает пальцами ритм по столу. Чашка горячего кофе стоит опасно близко к краю стола. Я держу в пальцах чашку с чаем и с тоской смотрю на своего жениха. Брендон Кингс. Молодой человек, попросивший моей руки после того самого бала, подарившего мне первый поцелуй. Я улыбаюсь и касаюсь пальцами губ. - Ваше Величество, привезли списки погибших. Отец хватает свитки, и я наблюдаю за его вытягивающимся лицом. - Слишком много потерь… Отличные бойцы… Неужели никто из них не… Отец выходит из обеденной залы, и мама выходит вслед за ним. Я хватаю свитки и пробегаюсь глазами по списку имён. Он кажется мне бесконечным. Чашка с громким стуком падает, и чай некрасивой лужей остаётся на полу. В глазах темнеет, когда я читаю следующую запись. «Капитан Пит Мелларк – убит в бою».