***
— Привет! — улыбнулся Антон другу, заметив, что омега сегодня выглядит иначе. Взгляд осмысленный, немного нервный. — Что-то случилось? — Нет. Все в порядке, — ответил Марк как можно спокойней, опустившись на соседний стул. Зная о проницательности друга и собственной эмоциональности, омега репетировал ответы всю дорогу, молясь, чтобы голос его не выдал. Антон чуть приблизился, едва заметно принюхиваясь. — А почему от тебя альфой пахнет? Марк примерз к стулу. — Сильно? — голос дрожал. — Нет. Совсем слегка. Поскольку между ним и Родионом не случилось близости, омега полагал, что легко справится с запахом в ванной, отчаянно орудуя мочалкой и перепробовав несколько гелей для душа из богатого арсенала альфы. И все же запах остался. — Чего молчишь? — нетерпеливо заерзал Антон с блестящими от волнения глазами. — Кто он? Марк покраснел, и опустил голову. — Это… он? Омега кивнул, пряча трясущиеся руки под партой. Вдруг о случившемся нельзя было говорить? Родион ничего не сказал об этом. Но врать Антону бесполезно, тем более, что он знает, что Марка с альфой связывают некоторые отношения. — Вы встречаетесь? — Нет, конечно, — ответил Марк на выдохе, чуть опустив плечи. — А что у вас было? — От волнения друга становилось только хуже, словно они действительно дошли с Родионом до конца. — Мы целовались. — И все? — Да! — вспыхнул Марк и ответил чуть громче. Благо до урока ещё оставалась пара минут и в классе было шумно. По лицу Антона расползлась широкая понимающая улыбка, а Марку оставалось только отвернуться, чтобы хоть уши остались нормального цвета. — Поздравляю, — с искренней радостью за друга произнес Антон, на что Марк лишь тихо вздохнул. — Ну, и чего ты такой грустный? Ты же целовался с Ро… Марк опасливо шикнул. — …целовался с ним. Пусть Арсений его пара, но ведь это тоже что-то значит. К собственному облегчению, омеге не пришлось объяснять, почему так тяжело на сердце. Друг списал его состояние на то, что у его предмета обожания есть пара, и разубеждать Антона в этом он не собирался. Пусть будет так, как решил Антон, потому что объяснить тот бедлам, который на самом деле творился в его жизни, едва ли представлялось возможным. Ему и самому бы для начала не мешало разобраться в происходящем. То, что случилось вчера, никак не желало укладываться в голове у омеги. Сначала его чуть не погубил собственный дар, но Родион не только не ушел после того, как Марк умудрился накинуться на него в телефонном разговоре, но и спас, вытащив черте откуда. А потом просто забрал с собой, выпытал, что пара и… и ужас, чем они занимались! Это было потрясающе! Интересно, почему Родион не воспользовался ситуацией и не зашел дальше? Марк сглотнул и уставился в тетрадку, пытаясь не привлекать внимание учителя. Кажется, Родион действительно поверил, что он его пара. Но ведь запаха он не чувствует. Тогда почему он сделал это с ним вчера? Обласкал Марка, заставил его испачкать штаны и позволил спать рядом в своей постели, чему омежка был бесконечно рад. Маленький трансформер бросил украдкой взгляд на блондинистую шевелюру Принца. Интересно, с ним он тоже это делал? От такой мысли Марка прошила молния раздражения и злости. То, что Родион творил нечто подобное с кем-то еще выводило из себя и заставляло сильнее давить на грифель карандаша. Друг, не оборачиваясь, ткнул локтем в бок. Марк замер, зыркнув на учителя из-под светлой челки. Опасности не было, и омегу снова поглотили невеселые думы. Абсолютно непонятно, что было у альфы на уме, но отступать после вчерашнего он не намеревался. Если он не прояснит, что между ними происходит, то наверное сойдет с ума! И лучше не откладывать дело в долгий ящик, иначе смелость сбежит, поджав хвост, или Родион снова исчезнет. Приняв решение, омега ни за что не собирался сдаваться и оставшиеся уроки провел тише воды, ниже травы, размышляя о том, что хочет узнать и как ему следует об этом спросить.***
День пролетел незаметно, и вот Марк уже стоял на крыльце школы в полной растерянности, не зная, что делать дальше. Первой мыслью было идти домой, но Родион ясно вчера сказал, что пока он остается с ним, потому что он его пара. От последней мысли под ложечкой приятно засосало, и Марк подавил улыбку. Тогда почему сегодня он ничего не сказал? Насупившись, омега сделал несколько твердых шагов вниз по лестнице, намереваясь отправиться домой. Однако, оставив позади последнюю ступень, замер, не решаясь следовать собственному намерению. Вдруг Родион разозлится? И отправит его домой навсегда. Выругавшись про себя, Марк достал мобильник. Если Родион снова не ответит, то омега идет прямиком домой. В конце концов, ему еще с родителями объясняться. Трубку сняли. В груди приятно затрепетало. — Да. — Привет, — неуверенно начал Марк. — Уроки закончились и я иду домой. — Иди. Там тебя встретит Павел и ты поедешь на занятия. — Но… — Никаких но, Марк. Не разочаровывай меня. От последних слов стало стыдно. Он только и делал, что всех разочаровывал, оказавшись презренным трансформером. И, как бы ни был жесток Родион, Марк все равно желал только одного — оставаться рядом, а если при этом альфа еще не будет смотреть на него с легким налетом презрения, то можно будет однозначно заявить, что жизнь удалась. — Я понял.***
Омега направлялся домой, используя обычный маршрут, и, несмотря на то, что все мысли занимал Родион, он все же заметил низкий темный автомобиль, тихо катившийся за ним вдоль дороги. За годы учебы в школе Марк был готов к неприятным неожиданностям, и именно привычка держать ухо востро, выработанная годами, заставила обратить внимание на черный «Мерседес». Кидаться прочь с воплем: «помогите» было слишком рано, и Марк решил проверить свою догадку, свернув во дворы. Машина не последовала за ним, но, уже приближаясь к противоположному выходу из сочленения трех пятиэтажек, образовавших букву «П», омега увидел, как двое людей впечатляющего роста вошли там же, где и он минуту назад. Заметив омегу, они направились по прямой. Марк кинулся наутек. Шансы сбежать были невелики, но его преимущество было в том, что он отлично знал местность. Сразу за домом тянулись два ряда гаражей, поставленных торцом друг к другу. Они не охранялись, некоторые и вовсе были заброшены. Именно к одному из таких и бросился Марк. Втиснувшись в узкий проход в середине, он мигом добрался до решетки и, взобравшись наверх, нырнул головой вниз через зазор прохудившейся крыши. Он совсем не боялся себе навредить, так как уже в полете представил под собой достаточно высокую кровать с жестким матрасом. Именно там она и была. Подскочив в прыжке, омега забился в угол, за изъеденный гнилью и сыростью шкаф с проржавевшими инструментами. Кровать исчезла вместе с дырой в крыше. Сверху из ближайших домов его трансформация была не заметна из-за старой раскидистой липы. Марк замер, еле дыша, и сразу услышал шум. Ветер стоял сильный и шанс на то, что его не отыщут по запаху, был высок. Он сотни раз репетировал собственное исчезновение в этом месте, как и во многих других, в зависимости от того, где он окажется. Тайники спасали не единожды, но тогда Марк хотя бы знал, кем были его преследователи и чего ожидать. Как правило, его одноклассники ограничивались плевками, тычками и ударами с целью не повредить, но унизить, уничтожить морально. Пусть они были настоящими уродами, но все же не настолько тупыми, чтобы навредить трансформеру, за которым пристально следит вся школа. А значит, шанс, что все может всплыть, оставался, и омега все же иногда благодарил несправедливую систему, когда побитый и грязный, но живой, шел домой застирывать вещи и отмывать лицо, пока родители ни о чем не догадались. Не шелохнувшись, Марк продолжал прислушиваться. Было тихо, но омега терпеливо выжидал, не желая попадаться по глупости, готовый сидеть сколько нужно. В заднем кармане завибрировало. Марк осторожно вытащил мобильник, не производя шума. Звук он отключил еще когда заметил преследователей. Фильмы он смотрел и, несмотря на замечание Родиона о несообразительности, идиотом не был. Позвонить он никому не мог, могли услышать, а вот эсэмэс… Но родителям он никогда не писал, понимая, что лишние проблемы с одноклассниками ему не нужны, Антона тоже не хотелось впутывать. «Родион» — высветилось на экране. Отчего-то Марк сразу обрадовался и на глаза навернулись слезы. Конечно, ему было страшно. Очень страшно. Он не был супергероем, способным справиться с любой проблемой на свете, а их в его коротенькой жизни появлялось всё больше. Взять трубку он не решился, боясь, что преследователи просто затаились, но и сбросить не мог, глядя на любимое имя, словно эта ниточка могла защитить его от всех ужасов на свете. Телефон не переставал звонить, после окончания звонка раздавался новый. Слезы тихо текли по щекам. С каждым новым вызовом Марк становился чуточку счастливее, словно, обреченный, он видел ангела, дарящего тепло одним своим присутствием. Пусть эти люди перебьют ему все кости, но его альфа хочет с ним поговорить. Очень хочет. Может, он ему все-таки не безразличен? После девятнадцатого вызова Марк поднял трубку, решив что времени прошло достаточно, а если нет, то он все равно услышит голос Родиона, даже если это будет их последний разговор. — Алло, — тихонечко выдохнул омега. — Где ты, черт возьми! — рассерженно прорычали в ответ. — Я, — омега икнул, — спрятался. За мной кто-то гнался. — Где спрятался? — В гараже. — Выходи немедленно! Омега не посмел ослушаться разгневанного альфу. Снова открыв провал в крыше, он материализовал лестницу и не спеша взобрался по ней. Затем протиснулся в узкий проход и вынырнул на пятачок перед гаражами, сразу увидев перед собой метавшего гром и молнии Родиона. За ним стояли двое преследователей, а по кольцу их окружала охрана. Альфа оказался рядом с ним в два стремительных шага. — Какого черта ты бегаешь от своих телохранителей? — прошипел он, дергая омегу за запачканную куртку на себя. Марк не сразу сообразил. — Телохранителей? — Что за цирк ты устроил? — Я не… — Я звонил тебе сотни раз! Почему ты не брал трубку? — Я боял… — Мне что, больше делать нечего, как бросать все дела и мчаться в какие-то подворотни! Больше Марк слушать не мог. Разразившись рыданиями, он прильнул к альфе, обнимая за пояс. — Прости меня, — ревел он, глотая слезы. — Я испугался. Я не знал. Прости меня, пожа-а-алуйста, — булькал Марк, которого начало подергивать от собственной истерики. Крепкая рука обхватила трясущееся тело, и уже в следующее мгновенье Родион держал Марка на руках. Они направились не во двор, а на незаметную улочку, примыкавшую к глухой стене предприятия, где уже ожидали несколько машин. Забравшись внутрь салона, Родион не отпустил Марка, позволяя омеге рыдать дальше, сидя у него на коленях. Его плечи то и дело подрагивали. — Не первый раз прячешься? — с нехорошим подозрением спросил альфа. — Нет. Это м-мой тайник. — Расскажи мне. И Марк стал рассказывать. Никогда прежде ни одна живая душа не знала, что в реальности творилось в его жизни, кроме, пожалуй, такого же несчастного Антона. Марк рассказывал, как его унижали, таская за волосы и заставляя есть землю, как запихивали в рот собачий кал и мочились на учебники, как привязывали к забору за школой и оставляли на морозе, как заставляли мыть обувь всего класса вместо уроков, как гнали домой, словно гончие, и это стоило ему вывихнутой лодыжки, сломанной руки и еще много-много всего, что он пережил в одиночку, боясь рассказать о таком родителям. — Тебя насиловали? — пустым голосом спросил Родион. — Нет, — ответил омега, пригревшись на широкой груди. — Говорили, что я грязный и мерзкий. Марк почувствовал, как его крепче сдавили в объятьях и, взяв за подбородок, заставили поднять взгляд. — Ты прекрасен, запомнил? Омега не шелохнулся, теряясь в божественной синеве глаз. И лишь спустя секунды кивнул. А затем был поцелуй. Осторожный, ласковый, бережный. Так Родион никогда его не целовал прежде. И Марк забыл обо всем. Когда они приехали в дом Сокольниковых, омега уже спал, выплакав всю свою грусть разом. Родион отнес его в спальню и, стянув испорченные вещи, завернул в одеяло. Через минуту он уже находился в собственном кабинете, по соседству со спальней, где его все еще ожидал секретарь с того момента, когда он так внезапно сорвался. — У меня будет к вам еще одно дело, Михаил Владимирович. — Конечно, — тот распахнул блокнот. — Соберите мне все данные на учеников и родителей девятого «В» класса моей школы. Просьба была необычной, но бета лишь кивнул.