Трансформер

      Было жутко неудобно, жарко и нечем дышать. С губ сорвался подавленный стон, голова отчаянно раскалывалась. Веки Лекс и вовсе не мог раскрыть, белесые вспышки опаляли кипевшие мозги. Хотелось глотнуть воздуха, но плотная материя не давала выбраться.       А уже через секунду удушливые силки исчезли. Свежий прохладный воздух коснулся горячей кожи. Облегчение заставило крякнуть на выдохе, и новый удар мигрени запульсировал в висках.       - Пей, - его голову подняли, а в губы толкнулась гладкая поверхность. Протестовать было невозможно, и обнаружившаяся в следующее мгновенье жажда жадно потянула влагу в першившее горло.       Вода приносила живительное удовольствие, но уже через три глотка стакан отняли, заставив Лекса протестующе замычать и потянуть конечности в поисках желаемого.       - Открой рот, - он послушно позволил челюстям разжаться. Что-то легкое упало на язык. – Таблетку запей.       Послушно выполнив все, что от него требовалось, омега поежился. В груди на мгновение захолонуло, голая кожа пошла мурашками, заставляя сворачиваться в куль. Сверху упало тяжелое одеяло, и Лекс поспешил спрятать нос.       Шевелиться или говорить не хотелось, единственное, о чем волновался омега в данную минуту, это затихающие вспышки в голове, к которым он тщательно прислушивался, будто карауля в засаде.       По комнате кто-то ходил. Скрипы и шорохи сопровождали снующего повсюду человека. Затем скрипнула дверь, щелкнул замок и все спасительно стихло.       Через пять минут сознание благополучно спряталось в сон, не позволяя хозяину терпеть мучительное похмелье.       Очнувшись во второй раз, Лексу все же пришлось разлепить глаза. Все плыло, но в голове стучало менее настойчиво, скорее, привычная после перепоя тяжесть заполняла мозг, не давая быстро шевелиться и соображать.       Сориентировавшись в чужой комнате, Лекс отыскал душ. После проведенного там часа ему значительно полегчало – прохладная вода бодрила, убирая сонливость и легкую тошноту.       В комнате снова хлопнула дверь.       Завернувшись в темный халат Филиппа, висевший на крючке, Лекс выполз наружу.       Альфа снимал форменный пиджак стоя у шкафа, на омегу он даже не взглянул.       - Что я тут делаю? – слабо прохрипел Лекс.       - Тебе лучше знать. Это же ты вломился ко мне посреди ночи с ножом в руках.       Ему понадобилась пара минут чтобы переварить услышанное:       - Врешь.       - Твое? – Филипп вынул складной нож из кармана, заставляя вытаращенные глаза поползти ко лбу.       - Быть не может, - выдавил Лекс трясущимися губами.       Альфа, как ни в чем не бывало, раздевался, пока судорожный взгляд омеги метался по чужому телу.       - Ты не… я тебя не ранил? - Филипп презрительно гоготнул, заставив Лекса сжать от досады зубы. - Ну и ох%енно! Гони мои вещи, и я пошел.       - Не так быстро, - обронил альфа, когда он уже схватился за аккуратно сложенную стопку одежды.       - Чего еще?       - Течка когда? – вопросом на вопрос ответил Филипп.       От такой наглости омега опешил, непривлекательно открыв рот:       - А не пошел бы ты…       - Нет, - бесцеремонно оборвал Филипп, - так когда?       - Отвали, придурок.       - Еще одно слово, и ты сам знаешь, что случится, - за показным спокойствием разом проступила угроза.       Омегу передернуло. От «воспитательных» пощечин он уже порядком отвык.       - Тебя это не касается, - рыкнул он, напоминая взъерошенного воробья.       Филипп положил руки на его плечи, сжал несильно, привлек к себе вплотную, терпеливо выдохнул:       - Когда?       Лекс насупился и надул щеки, но сердце предательски дрогнуло:       - Дня через два.       Филипп мгновенно отпустил его:       - Останешься пока здесь.       - И не подумаю! – Лекс не мог поверить, что у этого.. еще хватает наглости распоряжаться им после всего!       - Останешься, - настойчиво, но не зло повторил альфа.       - Зачем? Снова потрахаться пока дают, а потом дать пинка под зад?       В голосе откуда-то звякнула непрошеная обида.       - Нет.       «Черт, да что он о себе воображает! Только не плачь, только не плачь, Лекс! Нельзя!»       - Тогда зачем? – омега еле сдерживался, чтобы не устроить истерику.       - Я тебя хочу, - просто ответил Филипп, так, словно попросил бутылку минералки в магазине.       - Тоже мне новость, - нос уже заложило.       Секунда - и Филипп уже смотрит в опухшие от слез омуты его глаз:       - Хочу надолго… Сколько ты стоишь?       Время остановилось.       Удушливый ком осел в горле, кровь отхлынула от лица. Лекса замутило. Сколько же непередаваемого надрыва и смертельной обиды отразилось в его чуть раскосых глазах!       - Иди на х%й, - прошипел Лекс, тихо, без эмоций.       - Сколько?       Глотая слезы, отворачиваясь, омега отошел к столу, стараясь унять сердцебиение. Он не позволит этому гаду наблюдать, какую муку он заставляет его испытывать.       - У тебя столько нет.       - Сколько?       Лекс резко развернулся, вихрем разметались с трудом расчесанные волосы, в глазах белым огнем горела ярость.       - Женись на мне! - выпалил он, не сдерживая чувств, злорадно заглядывая в ненавистные глаза в ожидании тупого удивления, растерянности или насмешки…       Лицо Филиппа не дрогнуло ни на мгновенье:       - Это все?       Не понимая, что за странный разговор вспыхнул из ниоткуда, омега выпрямился и, словно решившись на что-то, добавил:       - И еще мне нужны двое моих братьев.       - Поясни, – без долгих раздумий ответил альфа, словно не нашел в просьбе ничего необычного.       Сейчас, глядя на этого странного омегу, Филипп никак не мог понять, каким образом тому удалось забраться так глубоко внутрь и вытащить наружу самые сокровенные тайны, самые напрасные и отчаянно желанные чаяния.       Застывшая нерешительность не пускала дальше, приклеивая к нёбу язык, останавливая, тормозя. Вот только что ему хотелось выложить все как на духу, а уже в следующее мгновенье он кинул злой взгляд на дверь за спиной у альфы.       Идиотская идея. Ему никогда никто не поможет.       Он, конечно, всегда сможет найти себе мужа и свалить навсегда от "любимых" родственничков, вот только кому нужна пара чужих ребятишек, за которых еще побороться придется? Корить себя за наивность Лекс предпочитал в одиночестве. И сделал решительный шаг вперед, стремясь обойти альфу.       Тот преградил ему путь.       - Я хочу уйти.       - После того, как объяснишься.       - Да не собираюсь я тебе ничего объяснять?! – Лекс все-таки сорвался. – Кто ты вообще такой?! Откуда ты взялся? И что тебе от меня надо?! Чего ты лезешь?! Кинул и кинул, финита ля комедия, концерт окончен!       Филипп одним шагом сократил разделявшее их расстояние и обнял трясущееся от истерики тело. Омега пинался, рвался, кусался и лягался, но альфа не отпускал, пока оборванные всхлипы не зазвучали надрывным рыданием, а горячие слезы не пролились наружу.       Они застыли, обнявшись.       Альфа не торопил, позволяя чужому горю выбраться наружу. Строптивое сердечко билось запутавшейся галкой, а ногти впивались в его бока, пока омега немного не успокоился.       - У меня есть два братика…- сиплым голосом наконец выдавил Лекс. – Я хочу забрать их из семьи.       - Почему?       Тяжелый вздох омеги затерялся где-то в груди.       - Их там не любят… и обижают.       - Ты уверен? - Ногти глубже впились в ребра альфы, но тот не шелохнулся.       - Уверен. Они оба омеги. Старший брат не даст им жить спокойно. Когда они немного подрастут…       Новый приступ рыданий волной накрыл тонкое тело, нахлынувший ужас затряс, забил, залихорадил. Тысячи заноз разом впились в грязную израненную душу. Злость клокотала ревом.       И когда отвратительная тварь была готова разорвать его на куски - чужие руки обняли. Крепко. До хруста. До веры. Он удержит. Он справится.       - Вот такая вот моя цена, - выдохнул измученный Лекс в сторону.       - Ложись спать, - только и сказал Филипп, поднял омегу на руки и отнес в свою постель.