Масяня

Вечернее солнце тянулось к окну моей квартиры тонкой полосой сквозь прореху между высокими домами напротив, красиво отражаясь на карнизе. Окно было открыто, и тёплый летний ветерок перебирал мою шёрстку и так и звал меня прогуляться и поиграть с солнечными бликами. Я с интересом высунула мордочку за окно; меня обдуло ветром. Я осторожно встала на карниз передней лапой – вроде, устойчиво, - и переставила вторую. Людей нет, собак нет, солнышко тёплое, ветерок приятный, я, не спеша и с наслаждением, решила прогуляться вправо. Благодать. Задние лапы, только я ступила ими на карниз, соскользнули вниз, сбили передние. Я так испугалась, что даже забыла про спасительный клич всех кошек, это их спасительное «МЯЯУУУ!». Раз! – правая лапа оторвалась, два! – левая, висишь над чем-то непонятным и страшным, а лапы вниз тянутся, вот и левая передняя не чувствует карниза, а я правой покрепче, и левую вернуть пытаюсь; железка царапается мною, ревёт под мои когтями, а я молчу - страшно. И вот последний писк карниза, моё маленькое сердечко колотится от испуга так, что вот-вот не справится, окно моей квартиры удаляется, я жмурюсь – мамочки! Куда же я лечу? Бам! Как больно! Отчего-то болит правый бок, а я ещё долю секунды лечу – снова бам! Фу – как пахнет. Гляжу наверх, а там всё небо поделено решёткой на квадратики. А контуры тёмные и страшные. Под лапами что-то противное и холодное. А сбоку – окно. Тоже за решёткой. Только не такое, какое я всегда дома видела, а грязное, пыльное, в беленьких паутинках, и ничего за ним – только черная пустота. Страшно. Есть хочется – дома отказалась, они мне какой-то новый Вискас подсунули, а я ворочу нос, пусть не расслабляются! А то подумают, что я у них всё есть буду. Холодно. Солнышко сюда не добирается, да и лампочки на улице кто-то выключил – совсем потемнело. Стена высокая, никак взобраться не получается, скорее коготки сломаю. Делать нечего. Может, у этого грязного окна хотя бы подоконник тёплый, как дома? Я залезла на него сквозь решётку, еле перебралась, а он оказался холодным. Высунуться обратно не получается, ну я и ткнулась носом в угол – вдруг поможет. Ещё холоднее становится и тише – ни людей, ни животных. По окошку паук ползает. Сижу, жду – вдруг найдут, дома же находят пол шкафами. Слышу, что-то сверху шумит, как будто окно закрыли. Моё, наверное… Вверх смотреть страшно, меня как будто крышкой в ведре закрыли (так, однажды, надо мной пошутили дети). И кто-то нервно тянет на непонятном языке, имя моё произносит: - Кыс-кыс-кыс, кыс-кыс-кыс. Масяня, ты где? Масянь, ты там? А вот я к вам не пойду. Не только не могу, так вдруг вы злые и не хозяйка моя вовсе? Слышу, шуршит трава, ушли, наверное. Вот снова светло становится, только всё холодно так же. У меня лапы совсем замерзли, и шерсть в паутине. Я свернулась вся, как решётка позволяет, а теплее не становится. Слышу, люди идут, на своём человечьем о чём-то разговаривают. Мои каждое утро так уходили, а сейчас почему-то перестали. Давно уже не ходят. Где-то вдалеке опять общаются: - Ну, так что, с подъезда начнём искать? Вижу, мордочка хозяйская на меня смотрит и тянет так по-знакомому: - Нашла! Насть, иди сюда! Масяня, вот ты где! Ну. Ты чего? Ну, ты мяукни мне хотя бы. Масянь, ну не молчи, иди ко мне. Тут рядом ещё чья-то мордашка появляется, знакомая, видела я её где-то уже, только не помню, где. Стоят за двумя от меня решётками и смотрят, думают. Тут незнакомая чего-то решётку пинать начала, а хозяйка моя её подергала и подняла, в сторону отложила. Вижу, как её нога на вторую решётку становится, попой она в стену упёрлась и ко мне ручками тянется, не дотягивается. Это она дома всегда «йогой» называла. Вот дотянулась, меня пальчиками обхватила, и давай меня головой в решётку тыкать – больно! – а я молчу, а то вдруг бросят и уйдут. Там сверху незнакомая раскомандовалась, а хозяйка меня назад и потянула и через решётку. Больно! Вытащила меня и подруге отдала. Фи! Убери от меня свои руки! Верни меня хозяйке! А она ко мне прижимается и пищит чего-то. Несёт меня хозяйка на руках домой, ворчит, вот бы лучше радовалась, как другая, которая рядом идёт. Меня на пол кинули, смотрю – дверь знакомая, моя!! Я и давай орать, как меня учили: «Мяяуу!!!», дверь открывается, и я возвращаюсь домой. - Масянь, - обращается ко мне хозяйка. – Если ты думала, что это тебя от купания спасёт, то это ты зря. Теперь тебя точно мыть придётся. Фи. От купания. Я тут домой вернулась, а вы ругаетесь. Вот глупые люди.