МИСТ: туманный мир

Нужно пройти через пропасть, чтобы оказаться на другом берегу. Так начинается всё новое. (Эльчин Сафарли)

– Малёк, займись пока разделкой, не стой пнём. Лина, на страже, – распоряжался ведущий, пока Олвин спускался с дерева. – Ну а ты, чудик, рассказывай. Кто таков, откуда и как тебя угораздило. Эй, Малёк, не из ваших ли? – Нет, я б запомнил, вон какой бледный. Или это он от холода и страха? – сказал тот, кого звали Мальком. – Да уж, утречко выдалось и впрямь холодным, – согласилась Лина. Олвин спустился и смог теперь лучше рассмотреть спасителей. Ведущий был плечистым рыжебородым дядькой с добродушным лицом, что сразу несколько успокоило Олвина. На шее он носил неяркий синий платок. В глаза так же бросался висевший на поясе длинный нож-мачете. Рядом стояла молодая девушка, чуть курносая, с выглядывающими из-под накинутого капюшона яркими внимательными зелёными глазами и светлыми косичками. И с таким же синим платком на шее. Олвин начал понимать, что это какая-то отличительная символика, и отец тоже не для красоты носил платок зелёного цвета. Малёк был мужчиной средних лет, слегка взлохмаченный и с постоянно бегающим настороженным взглядом. Носил серый платок. Сейчас он занимался разделкой зверя, поменьше, не вожака. – Что ж ты молчишь, молодой человек? – спросил ведущий. – Не бойся, мы не гиены, не кусаемся. А ты и впрямь бледный какой-то. – Я из города под горой, – ответил Олвин. Малёк присвистнул. Лина хихикнула: – Ничего себе, новенький. – Я был вынужден пойти на поиски отца, – пояснил Олвин. – Он вчера внезапно ушёл, ничего никому не сказав. Джеймс Рейли. Не слышали о таком? Малёк оторвался от занятия по разделке туши, подозрительно глянул на Олвина, а потом спросил ведущего: – Эй, Левша, это он что, о лидере искателей что ли? О Маэстро? Ведущий призадумался и сказал Олвину: – Кто же не знает мастера Рейли? Все знают сталкера Маэстро, лидера фракции искателей. Как тебя звать? – Олвин. – Новенький, – усмехнулась Лина. – Я Оливер Мастерс, Левша. Рад познакомиться с сыном Джеймса. Я с ним знаком, – продолжил ведущий. – Это Лина Мастерс, Стрелка. Моя дочь. Наш спутник Малёк, местный сталкер. – А вы кто? – спросил Олвин. – Мы сталкеры из фракции рейнджеров, – ответил Оливер Мастерс. – Приходим иногда. Поддерживаем связь с другими, помогаем понемногу. В этом мире взаимопомощь – это самое дорогое, не от всякого дождёшься. От некоторых только пулю схлопочешь, и имени не спросят. – Ясно… Хотя, вообще-то мне не ясно ничего. Что мне теперь делать? – Зависит от тебя. Пока с нами пойдёшь, не в лесу же оставаться. А как освоишься, не пропадёшь. Ты можешь ходить, а значит, из тебя сталкер выйдет. – Могу ходить? Что это значит? – То и значит. Многие люди боятся отходить далеко от дома и очага. И, в общем-то, правильно делают. Но это не просто страх. Люди впадают в панику и становятся беспомощными среди аномальных зон. Но на кого-то это не действует. Ты ведь добрался сюда от горы один. – Не один, с подругой, – вздохнул Олвин, и уточнил, увидев, как усмехнулась Лина. – Она дочь Генриха Фокса, друга отца. Он погиб, когда отец решил уйти. А она взяла и увязалась со мной. – Вот как? Этого Генриха я не знаю, но видел пару раз. Жаль, славный малый был. А где же твоя спутница? – Её больше нет. Мы шли до ночи, остановились у какого-то обрыва, под которым начиналась залитая водой местность. На нас напало существо с множеством ног и щупальцами. Оно погибло в аномалии, а Кристина упала вниз, вывихнула ногу. Я побежал к ней в обход, был рядом, но на меня напали эти, загнавшие на дерево. В первый раз я от них ушёл и нашёл Кристину… но она… с ней что-то стало, она сама превратилась в какого-то монстра с щупальцами во рту… Я убил её выстрелом в голову. Лина спешно задрала рукав и откинула крышку наручного компьютера. Все замерли. Лина медленно повела рукой из стороны в сторону. Малёк так навострил уши, что казалось весь превратился в слух. Оливер-Левша невозмутимо стоял и выжидал. Не зная, что делать, Олвин просто замер, как вкопанный. – На болоте завёлся водяной? – сказала Лина, покосившись на отца. – На детекторе движения живых организмов чисто. Но если он где-то недалеко, то лучше бы уходить, у нас стволов маловато для такой охоты. Да ты сам знаешь. – Она верно говорит, а Левша? – заволновался Малёк. – Сваливать надо, да поскорее. – Ладно, – согласился ведущий. – Вы с Линой собирайте, что ты там успел добыть, а мы с новеньким привяжем ещё одну тушу на шест и так унесём. Он достал мачете и начала наскоро срубать тонкое деревце и очищать от веток. Пока он занимался этим, Олвин спросил: – А что за водяной? – Один из самых опасных монстров, новенький, – ответила ему Лина. – У человека в одиночку против него нет шансов. Он захватит твой разум, едва ты посмотришь на него. А потом засунет тебе в рот моллюска-паразита. Считай, тебе нынче крупно повезло. Спрутоволка тоже нелегко одолеть. Это многоногая тварь, о которой ты упоминал. А эти стайные хищники – гиены. Ночью обычно не ходят, видать, ты здорово шумел. Тот, что покрупнее и зелёный – это вожак стаи, телепат и мысленно командует помощниками. Без хорошего оружия от них в одиночку тоже не уйти. Так что, новенький, тебя не иначе как путевая звезда вела. Уж очень много раз подряд ты ушёл целым и невредимым. Тем временем одна из гиен была привязана за передние и задние лапы к деревянному шесту, и Левша сказал Олвину: – Ну, взяли. Тяжеловато, но вдвоём нести терпимо. Малёк и Лина-Стрелка распределили части другой гиены по своим рюкзакам. Она шла впереди, вынув из кармана горсть мелких камешков, и бросала по одному перед собой иногда, а Малёк замыкал шествие, поглядывая по сторонам. – Зачем она бросает камни? – полюбопытствовал Олвин. – Ищет аномалии, конечно же, – ответил Оливер. – Вообще-то мы идём назад тем же путём, что пришли, но всякое может быть, а в аномальной зоне ничему нельзя верить. Только своим ощущениям, и никогда не расслабляться. Вот она и проверяет ещё раз все подозрительные места. А она знает, где надо проверить, на то она и Стрелка. Если камень полетит неровно – значит впереди что-то не ладное и лучше обойти. – Стрелка, Малёк, Левша… Что это за странные прозвища у всех? – Совсем не странные. У всех сталкеров есть имена. Кто-то скрывают настоящее имя. Чувствуют себя так более защищённо, таких часто знают только по прозвищу. И именно под сталкерским именем все регистрируются в сети, где могут поддерживать связь, получать новости, делиться оперативной информацией с мест. А имя сталкеру даётся не просто так. Его не выбирают. Оно само тебя находит. Обычно его даёт кто-то, потому что со стороны всегда виднее, каков человек, и как его лучше назвать. Я Левша, потому что в основном всё делаю левой рукой, а не правой, как большинство людей, такая уж врождённая особенность. Стрелка – она быстрая и меткая, а ещё хорошо ориентируется и чувствует неладное. Малёк – способный рыбак, как пойдёт на рыбалку, ловит много, но в основном мелочь попадается, потому и Малёк. – А я? – А ты Новенький. Тебя Стрелка уже назвала, а ты и не заметил. Ты новый человек в нашем мире, так сказать свежий. У тебя даже в глазах какой-то особенный огонь что ли. – Что ж… ладно. А что означают эти цветные платки? – Их носят все сталкеры как отличительный атрибут. Увидишь у кого платок на шее – перед тобой сталкер. Одиночки-нейтралы носят серые, разные же фракции имеют свои цвета. Мы из фракции «Рейнджер», наш цвет синий. Кстати, платок – это не только опознавательный знак, он может заменить маску, а ещё примитивный респиратор для защиты от пыли. – Отец носил зелёный платок… – Фракция «Искатели». Нейтральная ко всем, небольшая, многие в точности и не знают, чем они занимаются. – Мне бы отца найти. Я же за этим ушёл. Левша призадумался. – Вчера, говоришь, он ушёл? И мы вчера прибыли по делам, а заодно после шторма пройтись и артефакты посмотреть, да вместо этого тебя нашли. И с Маэстро мы не пересеклись. Что странно, однако. Разве что он даже не стал заходить в пещерный городок. Что тоже странно. Всё странно. А когда всё странно, то ожидай не иллюзорных неприятностей. Что ж, ладно. Сейчас дойдём до пещерного городка, а там уже попробуем что-нибудь выяснить. Чтобы дойти, требовалось пересечь небольшую пропасть. Небольшую – это в ширину, которая варьировалась в среднем от двух до трёх метров. Вниз же провал с отвесными краями уходил куда-то очень глубоко. – Опять это место, ненавижу, – буркнул себе под нос Малёк. – Прыгали же вперёд. В обход далеко идти, – ответил Левша. Олвин взглянул с отвесного обрыва и невольно вздрогнул. Внизу что-то поблёскивало. Возможно, вода. Решив проверить, Олвин толкнул ногой камешек. Булькнуло через пару секунд. – Балда, не кидай просто так в темноту, мало ли кого или что потревожишь, – рассержено проворчал Малёк. – Простите, – виновато сказал Олвин. – А что, нужно прыгать что ли? Стрелка взглянула на него с усмешкой. Молча разбежалась и перескочила через обрыв. Она одновременно восхищала и раздражала Олвина. Раздражала своим определённым высокомерием и эдаким снисходительным отношением. Мол, ты ж новенький, простим, значит. Ещё и кличку эту придумала дурацкую. В то же время, Олвин оценивал её как примерно своего возраста, и нехотя восхищался её ловкостью и приспособленностью к жизни в опасном внешнем мире. Несомненно, она была здесь своим человеком во всех смыслах. Прыгнул Малёк. Достал из кармана верёвку и перебросил назад. Левша привязал её к лапам висевшей на шесте гиены. «Помоги-ка» – сказал Левша, и Олвин с ним поднёс гиену к краю пропасти. Сталкер упёр один конец шеста в землю, а другой перебросил на ту сторону. Гиена повисла над обрывом. Малёк подтянул её за верёвку, Стрелка помогла затащить тушу. Левша перепрыгнул. Олвин замер у края обрыва. Прежде он никогда не стоял перед такой пропастью. А подходить было страшновато, страшно и подтаскивать тушу гиены к краю обрыва. А прыгать ещё страшнее. Что если недопрыгнет? До дна глубоко, костей не соберёшь. – Новенький, не тормози! – начала сердиться Лина. «Чёрт бы её побрал, эту Стрелку» – подумал Олвин. – Считай, что это шаг в новую жизнь, – пришёл на выручку Левша, поняв ситуацию. – А чтобы её начать, часто приходится пересекать пропасть. Так и начинается всё новое. «Что ж, можно сказать, я уже делал это за последние сутки, – подумал Олвин. – Эх, была, не была» Разбежался и прыгнул. Дух захватило в полёте. Какой-то миг, и ноги столкнулись с твёрдой поверхностью. Всё позади. Пропасть, ночь страха, погибшая подруга, прошлая жизнь… Олвин с тоской посмотрел назад. – Не печалься о прошлом, лучше думай о будущем. Ладно, всё, теперь пора дальше, – сказал Левша. Они подняли тушу гиены, и процессия двинулась вперёд в прежнем порядке. Шли молча. Олвин больше не задавал вопросов, а его новые спутники не болтали по пустякам. Пещерный городок расположился на холме. Горные породы выступали здесь на поверхность во многих местах, а в них чернели многочисленные входы в пещеры и окна, большинство искусственно созданные и снабжённые дверьми и ставнями, сейчас распахнутыми. Вдоль нижней границы тянулась старинная обветренная каменная стена с несколькими входами без ворот или дверей. Отсюда вдали виднелась большая гора. Пещерный городок отличался от подземного города. Здесь не было домов в привычном понимании, не было огромных гротов, пещеры в основном были узкими, многие коридоры и помещения построены людьми. А сами люди на первый взгляд не сильно отличались. Разве что выглядели какими-то более настороженными. И, как понял Олвин, большинство из них так же не решались выходить за границу, обозначенную наружной стеной. Пройдя по нескольким коридорам, путники попали в какое-то подобие склада. Сгрузили поклажу. Кладовщик в грязном сером фартуке и кепке оценивающе глянул на добычу, потом окинул взглядом пришедших. – Подождите в коридоре, – кивнул им Левша. Левша немного задержался внутри, а Малёк сразу куда-то ушёл. Олвин и Лина постояли с минуту в молчании. Наконец Левша вышел. – Значит так, я схожу на радиостанцию и попробую выяснить, куда мог направиться Маэстро, – сказал он. – Погуляйте пока где-нибудь. – Лишь бы Новенький не потерялся, – заметила Лина. – Он же не включен в сеть. – Тогда побудь с ним немного, сделай уж одолжение. Джеймс мой друг, надо помочь, – пожал плечами Левша, и добавил Олвину. – Кстати, возьми вот. Добычу нёс – заработал. Сталкер насыпал в руку Олвина двадцать золотых монет. Это оказались такие же монетки, что были в ходу и в подземном городе, ещё столько же у него имелось при себе – приятный сюрприз, деньги наверняка не будут лишними. А Левша заспешил куда-то по коридору. – Ладно, Новенький, пошли пока в столовую, – позвала Стрелка. – Ты, небось, похудел за эту ночь. Пожалуй, есть и впрямь хотелось. А ещё хотелось спать. Олвин уже сутки не смыкал глаз. – Послушай, а ничего, что мы тут с оружием ходим? – на всякий случай спросил Олвин. – Ничего. Сталкеры оружие не убирают. Ты только с ружьём наперевес не ходи. Повесил на плечо, и все спокойны. Помещение столовой не сильно отличалось от того, к чему привык Олвин. Аналогичные деревянные столы и стулья, повар за перегородкой. И в то же время что-то здесь было по-другому. Другая атмосфера. Светлее – в окна проникал солнечный свет. Толстые металлические ставни с засовами сейчас были открыты, но без сомнения запирались ночью и во время шторма. А ещё здесь витали другие запахи. Разные, незнакомые. Олвин неуверенно приблизился вслед за Линой к повару. – Что берём? – вопросительно уставился на них упитанный дядька с лысой головой в посеревшем от времени колпаке, и, уловив сомнительный взгляд Олвина, добавил, – да ты не бойся, тут всё съедобное. – Да он новенький, не знает местную кухню, – вполголоса объяснила Лина. – Вчера из-под горы вышел. – Да неужели? – изумился повар. – Вот так новость, давненько оттуда никто не уходил, они ж там наглухо запечатались уже не одно столетие. Там, конечно безопасно, но может и не так весело, как у нас, а? – Так сложились обстоятельства, – ответил Олвин. – Хм… неужто убил кого-то? Немногочисленные посетители стали прислушиваться и косить взглядами. – Нет, конечно, – приглушённо ответил Олвин. – Отца ищу, ясно вам? – Ну, пусть будет так, – пожал плечами повар, сделав вид, что ему всё равно. – Так что будем брать? – Так, давайте и мне и ему мясо вепря с хлебом и чай, – приняла решение Лина. – А то он до вечера не выберет. Забрав тарелки и стаканы и расплатившись, они перешли за стол. За соседним столом сидел сутулый старичок с длинной бородой и лохматыми волосами, явно мешавшими смотреть. На нём был длинный ветхий плащ, словно из мешковины, и такая же шляпа. Под стулом тощий рюкзачок и двуствольное ружьё. Взгляд неясный и загадочный. На столе перед ним стояла бутылка с какой-то красной жидкостью и несколько стаканов, словно он кого-то ждал в одиночестве. Олвина он насторожил, но Лина явно не переживала, и он не стал возражать соседству. – Поосторожнее бы ты болтал, Новенький, – тихо посоветовала Лина. – Если что-то говоришь, то выражайся внятно, а то окружающие на домыслы богаты, а слухи быстро ходят, особенно в местах базирования, где есть доступ к глобальной сети. Поди уже кто-нибудь кинул в общий чат сообщение, что ты появился из-под большой горы. Олвин осторожно осмотрел лежавшие перед ним куски мяса, кусок хлеба и зеленоватый чай в стакане. Попробовал мясо. Отличалось от рыбы, более жёсткое, с ароматом каких-то трав и горчинкой. – Что это? – спросил Олвин. – Мясо вепря. Зверюга такая дикая, но, в общем, не хищная, уж точно повкуснее гиены. Чай из трав варят. А это хлеб – его пекут из муки, которую получают перемолом зёрен пшеницы. Не бойся, тут это каждый день едят. Олвин справился со своей порцией быстро. Допивая чай, он начал поглядывать по сторонам, но серая публика была не интересной, а на сытый желудок опять потянуло в сон. – Лина, а ты много с отцом путешествуешь? – решил спросить Олвин. – Временами, когда надо, – уклончиво ответила Лина. – И зови меня Стрелкой. – У тебя же есть нормальное имя. Я не понимаю этих кличек. – Всё поймёшь, Новенький, да не всё сразу. Некоторые вещи просто принимай как есть, пока не дойдёт. Дедушка за соседним столом повернулся к ним и уставился прямо на Олвина, словно в недоумении. Олвин вопросительный перевёл взгляд на Лину. – Кто он? Ты знаешь? – шёпотом спросил он. – Старичок-Грибничок, – ответила Лина. – Ходит по округе, собирает ягоды и травки, но в основном грибы. И всегда нормальные, хотя сам явно не в себе. Но он безобидный. – Он сталкер? – Нет, но когда-то давно был, наверное. Он же ходит, хоть глубоко и не заходит. Старичок глотнул из стакана, и вновь глянул на Олвина. – Новенький хороший, – тихо пробормотал он, но Олвин вздрогнул от неожиданности, словно тот крикнул на весь зал. – Лучезарная богиня ещё не видит Новенького, не знает о нём. Новенький долго проживёт, а имя нет, пропадёт скоро. – Что это значит? – настороженно спросил Олвин. – Да ты меньше его слушай. Говорю же – не в себе он, сумасшедший, – сказала Лина. Грибничок взглянул на Лину. – Стрелка тоже хорошая, – бормотал он своё дальше. – Стрелка честная и смелая. Она уважает таких. – О ком это вы? – решился спросить вполголоса Олвин у странного соседа. – А ты присаживайся, так я расскажу, – пригласил Грибничок. – Сидел бы ты на месте, – посоветовала Лина. Но Олвин пересел к старичку. Переглянулся с ней. Мол, недалеко ведь ушёл. Старичок немного плеснул из бутылки в свободный стакан и придвинул Олвину. – Не бойся, угощайся, – предложил Грибничок. – Согревает сердце. Сердцу тепло – и душе хорошо. Олвин глотнул сладковатой и одновременно кисловатой жидкости с незнакомым чуть резковатым запашком. Через пару секунд и впрямь на сердце словно потеплело, и на душе начало становиться чуть спокойнее. – Вот видишь, легче стало, – сказал Грибничок, словно читая мысли и чувства. – Тяжело тебе было, много боли позади оставил. Ты боль отпусти, легче станет. Дорога ждёт долгая и тяжёлая. Посиди, отдохни. Старичок налил ещё немного себе и ему. – Простите, но вы что-то рассказать хотели, – напомнил Олвин. Старичок опрокинул стаканчик, и Олвин последовал его примеру. – А что же, она высоко, – многозначительно указал Грибничок пальцем в небо. – Видит всё. Как увидишь ночью летящую звезду – это она. Смотрит на нас. Любит честных и пытливых. Наказывает нарушителей. – Хм… ясно, – ответил Олвин, хоть ничего и не понял, и кивнул на бутылку. – А это что? – Вино. Где-то в нём истина. Сказал Грибничок и ещё по чуть-чуть налил. – В смысле? Там что-то на дне бутылки? – опять не понял Олвин и насторожился. – Можно и так сказать, – буркнул себе под нос Грибничок. – Истина всегда на дне, но не в любой бутылке. Понял? – Если честно, то не совсем… – Тогда просто запомни. Мудро. Пригодится. А шторм не скоро. Нынче многие в путь собрались. Пойдёшь и ты. Вдогонку идёшь. Поспешишь, да догонишь. – О чём это вы? – насторожился Олвин. – Вам что-то известно? Вы знаете, кого я ищу? Старичок опустошил стакан, и ожидающе смотрел на Олвина, пока тот не повторил его жест. – Найдёшь или нет – я не знаю, – продолжил Грибничок. – Идущие нынче все что-то ищут. Дорога долгая, тропинка запретная. Она будет недовольна. Олвин старался ловить каждое слово, борясь со сном, а от красного напитка спать захотелось ещё больше. Разум расслабился, взгляд потерял ясность. Но этот дедушка явно говорил о его отце. Знал он что-то, читал мысли или предсказывал будущее – не важно. Главное – найти отца. – Вы знаете, куда идёт Маэстро? – тихо, но чётко произнёс Олвин, собравшись с мыслями. – Это важно для меня, он мой отец. – Маэстро добрый, всем добра желает, – продолжил своё Грибничок. – Но нельзя её гневить. Предупредит – остановись. Не остановишься – беду накликаешь. Старичок явно всё время находился на своей волне и происходившее вокруг его не касалось. Олвин даже почти сожалел, что подсел к нему – всё равно ничего конкретного, а следить за ходом мутных мыслей не было ни сил, ни желания. Внезапно подошёл Левша. – Так, хорош бухать, – строго сказал он. – Маэстро был замечен под куполом. Похоже, у него какая-то встреча. Скорее всего, сейчас единственный шанс догнать его, прежде чем он… что бы он ни задумал. Олвин встрепенулся. – Что за купол? – спросил он. – О, это место… одно из самых безопасных, там и центр сталкерской сети и много всего. Сам увидишь. Пора. Олвин встал из-за стола. Внезапно Грибничок схватил его за рукав. – Звезда летит над головой! Новенький, берегись, – предупредил он посерьёзневшим голосом. Отпустил рукав и вновь уставился в свой стакан. Олвин переглянулся с Линой и её отцом. Те лишь развели руками – бредит, мол, как обычно.