Ready or not, I'm comming.

Oomph - ready or not, I'm coming. Пасмурно. Запах скошенной травы от аккуратно подстриженного газона. Конечно, рядом с твоим домом по-другому и быть не может. Жаль, что грозы нет. Немного подышать озоном было бы очень кстати. А так лишь небо затянуто серыми тучами. Такое ощущение, что вся природа готовится к дождю, но он все никак не пойдет. Совсем не подходящая погода для торжества. Надеюсь, то, что я собираюсь сделать, тебе понравится. Конечно, дурачество и ребячество. Так обычно организовывают праздник детям. Но это традиция нашей семьи. Так всегда поздравляла нас мать. И я хочу поднять тебе настроение. Направляюсь к твоему дому. Мне всегда нравилось, как хрустит гравий на дорожке. Этот звук прямо-таки ласкает слух. Ага, тебя дома нет. Отлично, все по плану. Успею сделать все, что хотел. У меня есть копия твоего ключа, а ребята приедут позже... о, Скарлет уже здесь. Здорово, спасибо за помощь. Женский взгляд мне сейчас пригодится. Все, что нам нужно - время и хотя бы относительный порядок в доме, что уж говорить про ту обстановку, которая чаще всего творится у тебя. Так и сегодня. Тьфу ты! Как можно быть таким чистоплюем. Хотя, если внимательно присмотреться к комнате, можно понять, что ее прямо-таки выдраивали. Отчаянно. Как это делает домохозяйка. Так, словно человеку некуда было девать время. Так, словно человек хотел полностью погрузиться в деятельность. Я знаю, от каких мыслей ты хотел отрешиться, Том. День рождения - грустный праздник, да? Пара часов и моя задумка осуществлена: под потолком гостинной на первом этаже парит масса воздушных шаров, перевязанных вьющимися золотыми лентами, - светло-зеленых, желтых, оранжевых, розовых, красных, светло-синих, бирюзовых; гроздья шариков (по одному каждого цвета) прикреплены к спинкам стульев и мебели. По углам же разбросаны цветы. Тоже надувные. Все они состоят из длинных шаров, имеющих блестящую структуру. В середине комнаты - стол с главным атрибутом праздника: торт выглядит чудесно. Песочные коржи и масляный крем. Но как оформлен! Красота композиции не поддается описанию. Хочется только сказать, что торт не украшен, он убран фруктами и кремовыми цветами. Кондитерское изделие обрамлено лежащей на белой скатерти гирляндой: "С днем рождения". Стол любовно сервирован, а у правой ножки стоят две цветные коробки - наши со Скарлет презенты. Осталось только, чтобы ребята выполнили свою часть уговора и подарков стало больше. Им осталось только приехать. Поэтому если хоть кто-то их них только попробует не принести свою драгоценную тушку - ему достанется. Буду метать гром и молнии. А вот и первый звонок. ***** В комнате шум и гвалт, какой всегда бывает, когда собираются друзья, которые давно не виделись. Сколько мы уже не встречались все вместе - страшно и подумать. Вдруг Джереми смотрит в окно и оповещает: "О, а вот и именинничек". Действительно. Ты направляешься к дому. Мрачен и хмур. Наверно, думаешь, что я забыл. Что максимум, как мы с тобой пообщаемся - по телефону или в соцсетях. Ни с того ни с сего вспоминается один наш разговор примерно в середине съемок мстителей. Тогда я сказал то, что должен был сказать. Ты все понял, cо всем согласился. И на тот момент инцидент был исчерпан. Но с тех пор я видел, как ты смотришь на меня, когда думаешь, что я не вижу. Ты все еще хочешь... Ты приглаживаешь волосы своим обычным жестом. Как же я обожаю твои прекрасные руки, твои мягкие кудряшки. Для съемок "Багрового пика" тебя снова покрасили в черный. И сейчас твой внешний облик имеет один из моих самых любимых образов. Марк открывает тебе. Ты застываешь на пороге в недоумении. Все хотят поздороваться с тобой, поздравить, и меня оттесняют в глубь коридора. Мы были правы. Сюрприз удался на славу. Ты и так выглядишь так, как будто мы все разом резко выскочили и гаркнули: "Привет". Твое лицо расцветает. Ты быстро окидываешь взглядом весь народ. - Да здесь второй Крис, здесь, - Роберт, убью. Хотя бы попытался убрать ехидную лыбу с лица и из голоса. Тогда ты поспешно предлагаешь зайти внутрь, все слушаются хозяина дома. И мы, наконец-то одни. Ты явно в плохом настроении. Раздумья прямо-таки гложат тебя. И ребята, по крайней мере пока что, деликатно не замечают, в какое состояние ты впадаешь, как только не говоришь непосредственно с кем-то. Но когда ты видишь меня, улыбка наконец-то достигает твоих глаз: - Привет, Крис. - Привет, Том. Все остальное сказали взгляды. Пожалуйста, бро. Не за что, я бы не смог не приехать. Я тоже. - Эй, голубки, может хватит ворковать? Осчастливьте, хоть не много, и нас своим присутствием, - блин, Роберт Дауни младший, это не смешно. Ты скорее проходишь в комнату, я за тобой. Оглядываешься вокруг. И твои глаза загораются счастливым блеском. Бегаешь из угла в угол с восторженными восклицаниями. - А почему ты весь в черном? - это Скарлет рассматривает твои кожаные брюки и твою любимую куртку. Ты снова приглаживаешь сводящие меня с ума кудряшки цвета воронова крыла. Жест получается таким же изящным, как и раньше, но теперь, когда ты знаешь, что я смотрю на тебя, чуть более нервным: - Зато рубашка синяя. - Да... - сочувственно тянет девушка. Я ее понимаю. Глубина оттенка никак не способствует тому, чтобы ты выглядел хоть немного менее...готично что ли... В гостинной ты один чернильным пятном среди всего этого разноцветия. - Том, все в порядке? - Скарлет по-женски проницательна. - Да. Вполне. Небольшие неприятности в семье. Но вы, ребята здорово подняли мне настроение, - ты, вроде, искренен. Эти искорки, зажегшиеся в серой глубине...Что ж, продолжим поднимать твой дух и дальше. - Это еще не все, - замечает Марк. - Так, я устал ждать, поэтому присоединяйтесь, - это Роберт тычет нам вазочки с мороженым. И как только у него в руки пять штук поместилось? Четыре нам, еще не взявшим свою порцию. И еще одна - такой, как он, себя не забудет. Всем хочется наговориться. Поэтому мы с удовольствием удовлетворяем эту потребность. То в парах, то в других, постоянно меняющихся, микрогруппах. Наконец, остаемся вдвоем. Эту возможность надо будет обязательно использовать. А пока просто наслаждаюсь разговором. Дорогой друг, как же здорово просто поболтать, наконец, с тобой. В живую. А интернет идет в пень. Ловлю себя на том, что пялюсь на тебя. Любуюсь твоей манерой держать в длинных, тонких пальцах желтую вазочку. Любуюсь тем, как ты обращаешься с каждым из трех шариков мороженого - сиреневый, розовый, голубой; сиреневый, розовый, голубой. Как по-детски непосредственно наслаждаешься лакомством. Только вот мне это навивает совсем не детские ассоциации. Похоже, все-таки дам тебе сегодня то, чего ты давно хочешь. И только я собираюсь поговорить с тобой на чистоту... - Идемте скорее в крокодила играть. Хочу посмотреть, как Ренер будет объяснять "экспроприировать", - Марк, ты очень кстати. ***** Наверно, со стороны это то еще зрелище - каст авенджеров играют в правда или действие. Да, именно, когда все наговорились, насмеялись, наелись, натанцевались, надурачились с переодеванием во все подручные предметы, мы засели играть за это недоразумение. Уже почти все по выполняли дурацкие поручения. Почти все по отвечали на самые нелепые, несуразные, каверзные и идиотские вопросы, какие только могли зародиться в головах нашей честной кампании. Осталась последняя жертва - ты. Вот очередь Криса Эванса...Потом Скарлет...Потом Марк Руфало. Джереми. Остался Роберт. Молюсь про себя, чтобы он не выкинул какой-нибудь неудобной шутки. Даже если никто, кроме нас с тобой, включая самого Дауни младшего, не поймет, насколько она смущающа. Но все обходится. Настает моя очередь. И тут звонит твой телефон. Ты, конечно же, бежишь отвечать. Затем тут же раздается второй звонок, третий. Да они что, сговорились все? Почему нужно было дождаться вечера? Ты подходишь к нам, извиняешься за задержку, поясняешь, что звонит мама. Но мы переглядываемся - похоже, ты, как всегда, слишком вежлив, чтобы сказать, что это на долго. Крис Эванс глядит в окно и замечает, что уже стемнело. Все поднимаются, сердечно прощаются с тобой. Да, Том, это ничего. Да, Том, все было чудесно. Все были рады увидеть друг друга и здорово повеселились. Крис, раз он остается, закроет за нами. До встречи, бай-бай. Терпеливо жду тебя. Наконец, ты заканчиваешь, и пора уже мне стать твоим собеседником: - Том, мы не доиграли в правду или действие. Остался мой черед. Ты застываешь. Тебе странно видеть перемены в моем настроении, моих жестах. Пока что ты не понимаешь, в чем дело: - Да, Крис. Выбираю правду. Не смогу сдержать ухмылки, какой же ты наивный. - Ответь честно, был бы ты против, если бы я... - придвигаюсь совсем близко к тебе и шепчу на ухо то, что заставляет твои щеки так мило покраснеть. - А если я выберу действие? - ты явно не ожидал такого поворота событий. - Тогда я просто попрошу тебя принести веревку или любой ее заменитель. Твои глаза блестят, щеки покрывает лихорадочный румянец. У тебя пересохло горло: - То есть в любом случае...меня сегодня...В смысле, все будет по-твоему? - А ты сомневался? Более того, все будет по-моему прямо сейчас. - Крис, пожалуйста, не надо, - просящий взгляд? Ты действительно не понимаешь, что распаляешь меня еще больше? Целую твою шею, а мои пальцы наслаждаются твоим великолепным торсом. Нагло лезут под рубашку. Ты напряжен, как струна. По-видимому, хочешь возразить мне. Но ведь вдвойне сложнее противится кому-то, когда этот кто-то делает именно то, чего ты сам хочешь, не правда ли? Забираюсь под рубашку и сжимаю бархатный сосок. Наградой мне - тихий стон. Прикусываю твою шею. Отрываюсь. Смотрю на несколько упавших капель. Посылаю извиняющийся взгляд и срочно зализываю ранку. Но ты лишь тихо вздыхаешь и я понимаю, что все в порядке - тебе больно, но тебе нравится. Совсем как на съемках. Завалить на диван. Обязательно задрать вверх тонкие, но такие выносливые кисти. Лихорадочно срываю с тебя одежду. Словно опьяненные моментом ласкаем друг друга - ты меня по-мужски деликатно, с мягкой силой, всегда присущей твоей личности. Я тебя порывисто, немного грубо, но эффективно. Как же здорово! Такого взаимопонимания не добьешься говоря друг с другом в интернете, безликом виртуальном пространстве, по телефону или даже по скайпу; даже на съемках, где хорошие актеры обязаны чувствовать друг друга, как самого себя. Переворачиваю тебя на живот. Ты зажимаешься. Похоже, тебе немного страшно. Но я почему-то не могу остановиться. Лишь пью страх жертвы, словно окаменевшей подо мной. Интересной, вкусной жертвы. Жертвы, обладающей достоинством. Жертвы, всего-лишь позволившей сделать себя таковой. И лишь на некоторое время. - Крис, а может все-таки?... - Том что же, все еще думает, что может уговорить меня? Вечно-то этот интеллигент полагает, что все вопросы можно решить разумно поговорив. Что все могут решить слова, логика. Не в этот раз. Смазываю слюной и тебя, и себя. И не глубоко вхожу. Ты молчишь. Ты ни за что не будешь унижаться, прося пощады. Но по непроизвольным реакциям организма понимаю, что тебе больно. Вынимаю и просто вожу влажной головкой по входу в твое тело. Это заставляет тебя трепетать. Подключаю палец. Один принять не трудно. Тогда в ход идут два. Это чуть сложнее, но постепенно мышцы начинают поддаваться. Покрываю твои лопатки и спину поцелуями, шепчу какую-то успокаивающую дребедень, и это помогает тебе принять три пальца. Жалобно вздыхаешь: - Крис, ты можешь. Похоже, тебе все еще больно, но теперь также и начинает становится приятно. Нет, дружочек. Сгибаю пальцы, мягко массирую. Тебя внезапно перетряхивает, и ты снова просишь меня. Только на этот раз с энтузиазмом. Нет, дорогой друг. Продолжаю сладко мучить твою дырочку, хлюпающую от влаги (я и не знал, что мой язык может творить такое), заставляя тебя выстанывать мое имя и просьбы до тех пор, пока в твоем тоне не появляются отчаянные нотки. Тогда уже беру тебя по-настоящему. Накрываю обеими руками твои руки, судорожно вцепившиеся в подлокотник дивана. Без остановки целую черную макушку, уговаривая тебя потерпеть. Ты всхлипываешь, послушно киваешь и плотно сжимаешь губы, чтобы не стонать. Осторожно двигаюсь в горячей тесноте. Вдруг, в какой-то момент ты удивленно вскрикиваешь. От удовольствия. И больше меня уже ничего не держит. ***** Пьем чай на кухне. Все-таки решаюсь спросить: - Том, а все-таки, чего ты был такой мрачный? Ты поворачиваешься ко мне. Серьезно рассматриваешь пару секунд. Очень серьезным тоном объявляешь: - Не поверишь. Просто плохое настроение. И мы одновременно покатываемся со смеху.