Сожженные души большого города: Наследники

РОV Вя­чес­ла­ва Мы ехали долго, блуждая по городу. От дороги и неспешного хода машины я начал засыпать. В салоне было тепло и пахло Антоном. Он уверенно вел машину, но вряд ли понимал, куда мы едем. Я сел сегодня за руль, потому что больше не мог вынести того, насколько слаб. Мне хотелось доказать себе и всему свету, что отец неправ. Я не слабак. Его слова все еще звучали в голове, как на повторе. Обида жгла изнутри, вытравливая, опустошая. Мне разреветься хотелось от жестких слов отца. Почему он так поступает со мной? Он знает все, что случилось у нас с Дэном, зачем так бьет по незаживающей ране? Я устал от его нападок, устал быть сильным и лучшим во всем. Мне было безразлично, куда мы едем, лишь бы ехать и не останавливаться. Он приехал за мной, как зверь, забрал от друзей, не дал совершить глупость. «У них нет никого. А у тебя есть я». Не думал, что есть на свете слова, от которых становится так тепло в груди. Брат. Только для меня он не просто брат, и Антон знает это. Знает, но все равно ведет себя так странно, что я уже не понимаю – играет он со мной или сам не осознает, как его поступки действуют на меня. - Ты в порядке? – Антон первым нарушил молчание, сворачивая в какой-то незнакомый район. - Ты должен меня ненавидеть, - произнес я тихо. – Ведь в какой-то степени я столько лет занимал твое место. Если бы отец женился на твоей матери, сейчас бы и меня-то не было, а ты бы жил в шикарном доме и катался на элитных машинах. Разве ты об этом не думал? - Думал, - спокойно ответил Антон. – Много раз об этом думал. О том, что у меня тоже могло быть все, о чем мечтал, если бы Олег не бросил мать. Но чем больше его узнаю, тем мне противнее становится от мысли, что во мне тоже течет его кровь. - Ты его ненавидишь? – заинтересованно спросил я, воспользовавшись неожиданным откровенным разговором. - Да, - коротко и без тени сомнения ответил Антон, словно этот ответ прожигал его изнутри. – Когда я ему позвонил, - продолжил брат, немигающим взглядом смотря на дорогу, – я надеялся, не хотел признаваться сам себе, но надеялся, что смогу его понять, простить за то, что он бросил меня с мамой. А он сказал, что взял меня только из-за тебя. Я не был удивлен. Совсем. Это похоже на отца. Но сейчас мне было жаль Антона. На долю секунды я представил, как этот невозможно гордый и дерзкий парень звонит единственному человеку, от которого ожидает помощи, а взамен получает только холод. - У меня есть причины его ненавидеть, - серьезно произнес Антон и повернулся ко мне лицом. – А у тебя – нет. Он делает для тебя все. - Он хочет сделать из меня послушную куклу, - ответил я прямо. Это была чистая правда, но Антону не понять. Для него это неприемлемо. Я вижу, что для него семья - это нечто святое, крепкое, любящее. – И я знаю, что у него это получится, - тихо закончил я, отвернувшись к окну, за которым пробегали огоньки рекламных щитов. – Они сделают все так, как хотят, не оставив мне даже шанса на свободу. - Никто не сможет сделать нас свободными или несвободными. Это внутри нас, наш выбор, - со знанием дела произнес Антон. – Не их, а твой выбор. - Куда мы приехали? – спросил я, когда брат остановился у многоэтажки не самого безопасного района Москвы. - Покажу тебе одно место, - улыбнулся Антон. – Я давно уже тут не был, но не думаю, что его заколотили. Идем, - заглушив двигатель, он вышел из машины. Мне не нравился этот полутемный район, но я доверился Антону так же, как и раньше, когда пошел за ним, сел в машину, позволил увести себя. Подъездный дворик встретил темнотой и морозным ветром. Я поежился от холода и настороженно посмотрел по сторонам. Все же до конца довериться не получалось, что-то царапало внутри, боялось. И мне хотелось вернуться в машину, потому что тревога гнала меня прочь от этого незнакомого места. Куда Антон привез меня? Что ему надо? - Эй, ты чего замер? – подошел он ко мне. - Ничего, - мотнул я головой, голос сел. - Темнота? – с ходу понял Антон. – Идем, наверху светлее, - он подтолкнул меня к подъезду, где даже домофона не было. Я шел, закрыв глаза и концентрируясь только на прикосновении брата. Внутри здания светлее не стало, и это только добавляло панических ноток. Я не хотел этого показывать, но справиться не мог. Антон внезапно взял меня за руку и уверенно потащил наверх. Я сжимал его ладонь и поднимался по ступенькам наверх. - Куда мы идем? – не в силах отогнать тревогу, спросил я. - На чердак, - ответил Антон. – Там светло. Утешил. Напряженный организм не так-то просто было убедить, что тут безопасно. Мы добрались до самого верхнего этажа, Антон сдвинул решетку, и мы вошли в необычное помещение. Я прошел вперед, поморщившись от пыли, витающей в воздухе, и остановился, когда оказался перед панорамным видом мигающего и сверкающего города. Стеклянная крыша позволяла увидеть блеск Москвы. От неожиданности и восхищения у меня дар речи пропал. Это было красиво. Как будто мы парим над землей. Я бывал во многих отелях, из окон которых открывался потрясающий вид. Я бывал в Виа Косте, окна люкс-номера которого выходили на Эйфелеву башню, я видел Биг-Бен и Норс Тауэр, я видел сотни панорамных пейзажных видов, но ни один из них не был настолько великолепным, ни один из них не давал эту иллюзию оторванности, одиночества и свободы. Москва в этом плане, наверное, самый уникальный город. Пробирающий до дрожи шикарный вид, скрывающий за этой маской холод и тоску. - Нравится? – привел меня в чувства Антон. - Красиво, - согласился, подойдя ближе к стеклу. Тут действительно было светло. От всех этих огоньков и мерцающих вспышек города. - Я в детстве обнаружил это место, жил тут какое-то время. Тут даже мои вещи имеются, - с детской радостью Антон сел на матрас и погладил подушки. - Почему ты тут жил? – осматривая совершенно непригодное для жилья место, спросил я. Тут красиво, да, но холодно. - Потому что было негде, - резко ответил Антон, уставившись на город за стеклом. - У тебя был дом, - напомнил я и сел рядом. – Какие у тебя были родители? Я спросил, но не ожидал, что мне ответят, хотя мне хотелось узнать о том, как жил брат. - Отчим был неплохим мужиком, но его тяготило то, что я не родной. Они вечно с мамой ссорились из-за этого, - начал Антон. – Я тоже проблем доставлял. - А твоя мама? Какой она была? - Доброй, - неожиданно тепло улыбнулся Антон. – Она всегда хотела всем помочь, только о себе забывала, - хмуро закончил он. - У вас что-то произошло? - стараясь не сильно давить, осторожно спросил я. – В отчете было написано, что она покончила с собой. - Да, - признался Антон. – Наглоталась таблеток. И я ненавижу ее за это, - жестко добавил брат. – Она бросила меня, что теперь о ней говорить. - Может, у нее были причины? – попытался я найти объяснение. - Какие могут быть причины у родителя, который бросает своего ребенка? – Антон повернулся ко мне. И не трудно было понять, что он говорит сейчас не только о своей матери, но и об отце тоже. А мне нечего было сказать. Потому что я тоже не знал такой причины, по которой можно отказаться от своего ребенка, оставить его одного. - Наверное, такие же, как если при живых родителях чувствуешь себя сиротой, - само собой сорвалось с губ. Странный вечер, от которого уже голова идет кругом. Я не хотел откровенничать, но мне сейчас казалось, что мы с Антоном одни на всем свете. Перед нами была Москва, сияющая и красивая, как новогодняя елка, продажная и лживая, как вся элита, а мы были за стеклом, словно в другом мире, куда никто больше не мог попасть. - Зачем привез меня сюда? – спросил я некоторое время спустя. Тут было холодно, промозглый ветер проникал во все щели, и я начинал уже не на шутку замерзать, в то время как Антону, казалось, все было ни по чем. - Сам не знаю, - хмыкнул Антон. – Показалось, что тебе это нужно. - Подхватить воспаление легких и умереть? – засмеялся я, обхватив себя руками. - Какой ты неженка, - посмеялся беззлобно Антон и накинул мне на плечи одеяло. Оно было пыльным и точно уж не первой свежести, но стало теплее. Я хотел ответить что-нибудь достойное, но неожиданная близость выбила все мысли из головы. Антон оказался рядом, поправляя одеяло на мне, я не выдержал и мазнул губами по его скуле. Антон остановился, но не отскакивал от меня, как прежде, даже не напрягался, а просто смотрел, словно не мог решить, что делать. Я готов был ему в этом помочь. Притянул к себе за ворот и поцеловал. Антон отвечал, мягко опуская меня на матрас, так бережно и осторожно, что сердце екало. Я слышал, и его сердце билось часто и громко. Если бы можно было остановить этот момент… Но Антон неожиданно остановился. - Прошу, просто помолчи сейчас, - умоляюще произнес я, зажмурившись. Не хотелось мне сейчас слышать про то, что все неправильно и нам не надо продолжать. Сейчас и здесь для меня все было правильным, потому что другого просто не существовало. Антон ничего не стал говорить, но вместо того, чтобы отстраниться от меня, он снова коснулся языком моих губ. Я не открывал глаза, боясь поверить, что он все еще тут. От него исходило странное, блаженное тепло, которое не хотелось отпускать. Антон обвел языком контур губ, поцеловал в кончик носа, продолжая одной ладонью придерживать мою голову. Он был намного смелее, чем я думал. Намного храбрее, чем в те же моменты был я. А я млел от его поцелуев, расслаблялся, забывая о том, что не должен себя так вести. Во мне просыпалась жажда, тот голод, который я пытался запихнуть поглубже, который я столько времени пытался игнорировать, закрывая глаза на очевидные факты. Сейчас же все это выплескивалось наружу, меня тянуло к Антону так, что мозг переставал соображать. Тело реагировало на каждое его прикосновение, будто это был и не я. Антон жадно целовал, прижимая меня к матрасу. Его ладони, такие горячие, несмотря на холод вокруг, прикосновения грубые, жадные, словно и он забывался, терялся, позволяя неизвестным ощущениям взять вверх. Он явно не знал, что делать дальше и как быть, но в этом опыта у меня было больше. Я аккуратно обвил его ногами, давая почувствовать свое возбуждение, но на Антона это, казалось, произвело прямо противоположное действие. Он на секунду замер, а уже в следующее мгновение стряхнул меня с себя. - Что? Снова будешь говорить, что ничего не чувствуешь? – разочарованно спросил я, приподнимаясь и усаживаясь за спиной Антона. – И что это не у тебя стоит? – ловко устраиваясь сзади, я положил ладонь на его возбужденный член. Боже, Антон, прекрати ты уже издеваться надо мной. Приближаться и снова убегать. - Не гони лошадей, окей? – хрипло произнес Антон, убирая мою ладонь со своего члена. – Я знаю, тебе это нужно… но для меня все в новинку, - мило смущаясь, пытался объяснить Антон. У меня от сердца отлегло. Он не против, просто нервничает. - Хорошо, - согласился я, положив голову ему на плечо. Никогда еще не было так уютно от присутствия кого-то рядом. И пускай сейчас мне больше всего хотелось продолжить наше занятие, все было замечательно. То, что Антон не отнекивался от своего желания, приносило облегчение. - Ты замерз, - шепотом произнес Антон и улегся на матрас. – Иди сюда, - открывая одеяло, позвал он. - Тут пыльно, - поморщился я, не представляя, как можно лежать здесь. - Не фыркай, - улыбнулся Антон и потянул на себя. Я упал рядом, и он накрыл меня одеялом. Было непривычно от тепла чужого тела. Мы с Дэном никогда просто так не нежились в постели. Наши встречи всегда заканчивались одинаково – хорошим трахом и быстрыми сборами. - Ты чего так смотришь? – заметив мое состояние, спросил Антон. – Будто сейчас расплачешься. - У тебя больное воображение, - стараясь, чтобы голос звучал ровнее, бросил я в шутку. Антон не стал настаивать на другом ответе, он притянул меня к себе, подложив руку под шею и вынуждая положить голову ему на грудь. - У тебя большой опыт в этом, да? – с любопытством и неким замешательством спросил Антон. - В чем? – не понял я. - Ну, много у тебя парней было? - Нет, - признался я честно. – Один. - Тот пацан, с кем тебя похитили? - Да. Я не хочу об этом говорить, - заерзал я, не желая даже вспоминать о Дэне и том похищении. - Хорошо, не буду, - прижался Антон крепче. – А после него почему ты ни с кем не трахался? Так любил? - Так ненавидел, - тихо ответил я и хмыкнул. Во рту отдало горечью. – Его, себя ненавидел. - Почему? – удивился Антон. - Потому что. Теперь моя очередь задавать вопросы. Ты никогда не был с парнем? - Нет, - фыркнул Антон. – Даже не думал об этом. На тебе только как переклинило. Ты случаем не ведьмак в третьем поколении? - Конечно. Любовное зелье тебе подсыпал в чай, - засмеялся я, хотя в груди нектаром разлились его слова о том, что не одного меня штормит. – А как у тебя с девушками? Много было? С такой-то внешностью, должно быть, отбоя не было? - Да, я - красавчик, - смехом ответил Антон. - Но характер жуткий, мало кто выдерживал. - С этим и не поспоришь. Тебя трудно вынести. - Умолкни, - шутливо бросил Антон. – Девчонкам нравятся бунтари. Только вот деньги им нравятся больше. Была одна только, нормальная. Любка из параллельного класса. Хорошая девчонка, милая. - Вы встречались? - Ни с кем я не встречался. Целыми сутками на улице шатался. Не до романов было. Его голос был тихим, приходилось прислушиваться, к его словам, к дыханию. Все так странно, но этого момента не хотелось терять. Мы замолчали. Но тишина была приятной. Как-то давно один мудрец сказал: «Я боюсь твоего молчания из-за того, что оно означает. Я предполагаю в твоем молчании то значение, что ты начинаешь скучать или теряешь интерес. Я полагаю, что пока я удерживаю тебя беседующим, я могу знать, что ты думаешь. Но молчание может также означать доверие. И взаимное уважение. Слова могут означать, что я хочу обратить тебя в друга, а молчание может означать, что я принял то, что ты уже им являешься». Так вот я принял его. Не только как друга, брата... - Слав, - позвал меня Антон спустя несколько минут тишины. – Слушай, я хотел тебе кое-что сказать, - неуверенно начал парень. Я не торопил его. – Что бы ни случилось, ты не думай, что я против тебя, ну, типа, что я хочу занять твое место и прочее. Бабка эта твоя, она этого и добивается, понимаешь? - Да. Я все понимал. И то, что меня пытаются заставить сражаться с несуществующим противником, и то, что активно стараются сделать из меня того, кем я не хочу быть – послушной марионеткой. Они готовят меня для будущего, которое сами распланировали. Мне даже ничего не нужно делать, просто идти туда, куда меня толкают. Только в этом случае, моя ли это жизнь? Буду ли я принадлежать сам себе, если поддамся отцу? Но я не мог всего этого сказать Антону, просто потому, что он бы не понял. Не в силу своего ума или характера, а в силу того, что он другой. Совершенно не похожий на всех, кого я знаю. - Короче, если что-то случится в будущем... - продолжил Антон и снова замолчал. - Я не понимаю того, что ты пытаешься мне сказать, - сообщил я. - А, блин, не важно, - расстроился Антон из-за чего-то. - Забудь. Просто знай, что я не хочу навредить тебе, - совсем тихо закончил он. - Хорошо. В следующий раз, если будешь меня пытаться ударить, я вспомню об этом, - улыбнулся я. - Придурок, - шутливо бросил Антон с улыбкой. – Спи. Конечно. Я так и сделаю. Потому что ужасно хочу спать.