Сожженные души большого города: Наследники

Мы вели себя, как дети, в школе. Несколько дней после того, как были застуканы в подсобке, было тихо. Лопахин делал вид, словно ничего не замечает. А я, как дурак, велся на все провокации Антона. Мы сбегали на каждой перемене, прятались в разных углах школы, забирались на крышу и целовались. Энтузиазм Антона не иссякал, он словно оживал, превращаясь из мрачного, нелюдимого оборванца в живого и веселого парня. Я боялся, что он начнет сомневаться, что не примет себя человеком, которому могут нравиться парни. Но Антон рушил все мои представления. А я поддавался, потому что было хорошо с ним. Не только целоваться или дрочить, но и просто сидеть рядом, разговаривать ни о чем, просто так, не ища двойной смысл в словах. В школе шли приготовления к Новому году, холлы украшали гирлянды и мишура, стояли миниатюрные елочки. Так было каждый год, но только в этом году я чувствовал праздник и не решался поверить, что история с Дэном осталась в прошлом, что раны затягивались, что жизнь продолжалась. Антон изменил все вокруг, его даже стали уважать в классе. Руслан и Тимур с неохотой, но принимали его. Но даже если бы они были против, мне было бы плевать. В эти дни мне казалось, что я свободен. А приближающаяся поездка в Альпы придавала все больше настроения. На меня странно косились не только друзья, но даже домработница и горничные. Мы с Антоном старались вести себя на людях спокойно, но на его взгляды я реагировал, как чиркнувшая спичка. Мне казалось, Стас стал замечать наши взгляды с братом, которые были совсем не братские, но и на это было тоже плевать. - Тебе надо подтянуть английский, ты даже правильно произнести ни одну фразу не можешь, - вернувшись после уроков в пятницу, произнес я Антону. - Твой английский мне на фиг не сдался. Сам учись, ботаник, - отмахнулся от меня Антон, вылезая из лимузина. Мы теперь в школу стали ездить на одной машине и возвращаться тоже. - Ты собираешься управлять компанией, будучи неучем? – удивился я. Сейчас меня уже не задевала мысль, что Антон будет одним из учредителей компании, наоборот, эта мысль, что мы будем вдвоем управлять корпорацией, начинала нравиться. Вряд ли отец позволит мне заняться своим делом, я уже даже не мечтал об этом, поэтому приятно было осознавать, что в этой подводной лодке буду не я один. - Эй, зачем мне нужно будет работать? – возмутился Антон. – Работать будешь ты, а я буду наслаждаться жизнью, - с мечтательной улыбкой вознес он глаза к нему. - Как был дурачком, так им и остался, - беззлобно бросил я, покачав головой. Я шагнул вперед к дому, но неожиданно почувствовал удар снежком в спину. - Зато я красавчик, ботан, - весело крикнул он мне, готовя в руках еще один комочек снега. Ему не положено было вести себя так по-детски. И мне не положено. Но, видя, как в его глазах играют озорные чертята, я не удержался и тоже бросил в него снежок. Мы начались перебрасываться и смеяться. - За «ботана» ответишь, неуч! – залепив ему снежком в лоб, прокричал я. - Ну, все. Ты меня достал, - шутливо бросил Антон, рванув за мной. Я в сторону. Мы гонялись по двору, будто нам по пять лет. Запрыгнули в неработающий фонтан, разбудили собак, которые начали болеть за нас и громко лаять. Антон несколько раз пытался запихнуть меня в сугробы, но я вовремя ускользал. Краем глаза я видел, в каком недоумении находится охрана, но не стал придавать этому значение. - Вот ты и попался, - минут через десять гонок по двору, Антону удалось уложить меня на лопатки. Я смеялся. И не в силах был вспомнить, когда я в последний раз так бездумно вел себя, когда в последний раз чувствовал себя настолько счастливым. - Кто у нас на базаре кусался? – продолжал Антон вжимать меня в снег. Сила у него была немаленькая, чему я частенько удивлялся. Мы, оба запыхавшиеся, смотрели друг на друга. Он был так близко, что я уже готов был взять его прямо здесь, на снегу. Мне не было холодно. С появлением Антона я забыл, что такое холод. - Ударь меня, иначе я тебя поцелую, - предупредил Антон. - Давай, - ничуть не боясь, ответил я с вызовом. Пускай они все узнают, как мне хорошо. Пускай отец, черт возьми, узнает, как я счастлив! - Не боишься? – с довольной улыбкой продолжал нависать надо мной Антон. На какую-то секунду мне показалось, что он и правда меня поцелует. - Вячеслав Олегович, Антон Олегович, вас отец вызывает, - неожиданно окликнул нас Стас. - Вечно он не вовремя, - пожаловался Антон. - Или наоборот, - беря брата за руку, поднялся я. – Он слишком часто появляется вовремя. - Думаешь, догадывается? – отряхиваясь, спросил Антон. - Думаю, подозрения у него есть, - поделился я своими соображениями. – Идем скорее, а то отец начнет читать нотации. Мы влетели в холл, потому что Антон решил устроить по пути гонки наперегонки. Гувернантка, успев уже немного привыкнуть к моему неадекватному поведению в последнее время, лишь тепло улыбнулась нам. Все в доме тоже как-то странно изменились. Обычно меня они провожали чуть ли не сочувствующими взглядами, некоторые боялись, некоторые ненавидели. А сейчас все до одного словно радовались вместе со мной. Меня поражали такие изменения в собственном доме. - Олег Семенович ждет вас в зале, - принимая наши пальто, произнесла женщина. Я заметил у двери две большие сумки, но и этому не придал значение. Вместе с Антоном мы вошли в соседнюю белую комнату. - Мы пришли. Ты звал? – оповестил я о своем прибытии. Антон прошел вперед и сел в кресло, лишь бросив короткий взгляд в сторону отца, который стоял у камина. - Нам с твоей матерью надо уехать в Лондон на рождественский благотворительный вечер, - начал отец, посмотрев на меня. – Два дня нас не будет в городе. Я старался ликовать не так заметно, но, увидев, как Антон вскинул взгляд на отца, чуть не выдал себя смехом. Если нас не предупредили заранее, значит, мы с братом остаемся в доме одни. - Ясно, - нарушил я молчание, стараясь даже не смотреть в сторону Антона. Мне всегда казалось, что отец может понять все за секунду, поэтому в его присутствии я старался делать вид, будто и не знаю брата. - Если вы во что-нибудь вляпаетесь, пока нас не будет, то очень пожалеете, - сухо добавил отец. Он уже был собран и готов к пути, но отчего-то медлил, и меня это настораживало. – Я хочу, чтобы ты занимался в выходные, а не тратил свое время в клубах, поэтому отдайте мне сейчас ваши карточки, - протянул он ладонь. Мне показалось, что я ослышался. Он собирается забрать у меня кредитку? Серьезно? - Мне позвонила твоя директриса и сказала, что успеваемость моего сына снизилась. Ты неудовлетворительно сдал последние три экзамена, - жестко озвучил причину отец. - А может, она имела в виду второго твоего сына? – не удержался я от шпильки. – Успеваемость у него еще хуже моей. Я же младший, отец. Не ты ли хотел, чтобы я брал с него пример? Лицо отца побагровело, а мне было легко и хорошо. - Эй, ты, - бросил Антон, нахмурившись. – Меня мог и не закладывать. - Заткнулись. И дали мне все свои кредитки. Оба! – повысил отец голос. Он редко когда повышал голос, обычно ему хватало всего лишь строго на меня посмотреть, чтобы я выполнял то, что он хочет. Антон вытащил бумажник первым и с невозмутимым видом вложил его в руку отца. - С тобой я поговорю, когда приеду, - холодно посмотрел он на парня. С лица Антона сошло все веселье, а жилка на шее дернулась, будто он едва держал себя в руках. Я тоже достал свой бумажник и отдал его отцу. - Счастливого полета, - криво усмехнувшись, произнес Антон. - Милый, я уже готова, - спустилась со второго этажа Наталья. В норковой шубе она смотрелась эффектно, но отец даже взглядом ее не удостоил. – Мы едем? – избавившись от заигрывающих ноток в голосе, резко и требовательно спросила она. - Да. Я прослежу за тем, чтобы эти выходные для моего сына прошли плодотворно, - игнорируя Антона, отец смотрел только на меня. А я не мог не видеть, насколько задевает Антона это пренебрежение им. – Никаких клубов. Никаких друзей. Только учеба. - Есть, сэр, - отсалютовал я ему. Еще больше разозлившись, отец вместе с матерью вышли из дома. Я стоял на месте, смотря в окно и видя, как через пару минут машина выезжает за ворота. В зале стало необычно тихо. - Пожалуй, мы можем устроить праздник, - произнес я. - Может, тогда отпустишь прислугу? - снова оживая, предложил Антон. - Хорошая идея! Я танцевать готов был от удачно складывающейся ситуации. Мысль, что отец забрал у меня кредитку, уже ничуть не расстраивала. Да он мне своим отъездом сделал лучший новогодний подарок за всю мою жизнь! Я отыскал домработницу и сообщил ей, что она, вместе со своим штатом, может быть свободна на два дня. Зинаида Павловна вначале восприняла эту новость настороженно, но предновогодние дела, которые наверняка ожидали каждого в это время, преобладали над подозрениями. Я заверил ее, что собираюсь все выходные учиться по приказу отца, поэтому не хочу, чтобы мне мешали. Таким вот образом мне удалось избавиться от посторонних буквально за считанные минуты. Насвистывая себе под нос, я поднялся к себе наверх, принял душ и приготовился к встрече с Антоном. Возможно, брат и не решится сегодня ни на что, но лучше заранее подготовиться, чем потом его смущать. Давно я себя в подобный порядок не приводил. Еще со времен Дэна. Вернувшись после душа в спальню, я быстро облачился в светло-серую рубашку от Такеши, что приобрел в бутике Милана уже более двух месяцев назад. Тогда я блуждал вместе с Элькой по салонам, даже не задумываясь о том, что моя жизнь вскоре может измениться. Эля сказала, что эта рубашка мне идет. Она жалела, что у нее нет парня, которого она могла бы одевать, поэтому ей доставляло радость навязывать понравившуюся одежду мне. Но рубашка свободного покроя действительно была хорошей, сидела отлично и скрывала то, что должна была скрывать. Мне не нравились эти шрамы, они вызывали во мне отвращение настолько сильное, что от этого вмиг портилось настроение. Быстро застегнув пуговицы, я натянул белые брюки и, не став заниматься волосами, спустился вниз. Антон обнаружился на кухне. Он выглядел более просто, по-домашнему. У него не было никакого чувства стиля. Надел, наверное, первое, что попалось под руку. Джинсы и серый свитер. - Прислуга ваша вся ушла, а приготовить что-нибудь они нам забыли, - пояснил Антон, посыпая то, что жарилось в сковородке, специями. - Ты еще и готовить умеешь? – проходя на кухню, я сел за стол. - Представь себе, - хмыкнул Антон. Это непередаваемая атмосфера была умиротворяющей. В доме никого, тишина, никакого контроля, а на этой кухне было так уютно, по-семейному тепло. Я видел такое только у Эльки, когда ее отец приходил с работы, и они вдвоем, отослав прислугу, начинали что-нибудь готовить. Еще и в фильмах такое часто видел. Завидовал и не думал, что это может быть и со мной, в моем доме, в моей семье. - Так здорово, - не сдержал я своих эмоций, развалившись на стуле. - Что? Пахнет хорошо? – обернувшись, улыбнулся Антон. - Угу, - кивнул я, чувствуя влагу в глазах. Хорошо, что брат отвернулся. Надо же, как меня его готовка растрогала. - Меня мать еще этому учила. Мясо по-особому рецепту. Я тут в холодильнике порылся – с голоду мы не помрем, - продолжил с энтузиазмом говорить Антон. – Скоро будем ужинать. Сходи пока за градусами. Выбери что-нибудь не такое кислое. - Хорошо, - не стал я мешать новому шеф-повару и удалился в погреб. За окном уже стемнело. Охрана стояла на своих местах, никто из них не посмел бы переступить порог дома, поэтому я был спокоен. Может быть, впервые за несколько лет я был необыкновенно спокоен. Взяв бутылочку Дом Периньон в погребе, я поднялся на кухню. Антон уже закончил приготовления, снимая сковородку с плиты. - Уже закончил? Я взял вот это, - показал я на бутылку. - Хорошее вино. - Я в них все равно не разбираюсь. Бери бокалы и пошли к камину, - распорядился он. Я не возражал. Самому нравился мягкий свет огня в камине. Достав два хрустальных фужера, что использовались обычно для праздников, я отправился в зал, где поставил все на столик. Задернул тяжелые синие шторы на окнах, отрезая комнату от всего мира, подошел к камину, кочергой перевернув поленья. Огонь засиял ярче, отбрасывая тени на ковер. Романтический вечер? А почему бы и нет. Я достал несколько свечей и поставил их на столик. Выключив свет, я оглядел зал, который перестал быть бесцветным и равнодушным, он перестал быть отражением моей матери. Теперь здесь было загадочно и тепло. - Ух ты, - выдал Антон, заходя в комнату с подносом в руках. Он на мгновение остановился у порога, оглядывая комнату и меня. – Ты словно модель, - улыбнулся он. – Красиво смотришься у камина. Стой так, я сейчас сфоткаю. - Прекрати, - смотря за тем, как он ставит поднос на столик и достает мобильник, я продолжал стоять на месте. Мне нравился его восхищенный взгляд, потому что я знал, что Антон видит не только оболочку. - Нет, стой-стой, не шевелись, - настроив камеру, стал щелкать меня Антон. Я улыбнулся и стал позировать. – Вот так, малыш. Покажи мне улыбку, - подражая настоящему фотографу, засмеялся брат. – О, шикарно! Может, еще рубашку снимешь? - Хочешь эротики? – поддержал я его веселье и потянулся к ширинке. Я умел играть на камеру еще с детства. Меня специально обучали этому - как встать, как посмотреть, как улыбнуться, как наклонится, поэтому не сомневался, что фотографии у Антона получатся отличными. - Эй-эй, стой, - задорно засмеялся Антон, опуская камеру и подходя ко мне. – Не хочу, чтобы дальше видел кто-то еще, кроме меня, - шутливо произнес он, заводя мне руки за спину и не давая продолжить свой стриптиз. – Поужинаем для начала? - Звучит многообещающе, - так же тихо ответил я, заглядывая в его глаза. – Нас ждет продолжение? - Я готовился, - признался Антон. – Удачно твои родаки свалили из дома. - У нас общий отец, - напомнил я. - Жаль, - немного грустно улыбнулся Антон и неожиданно провел пальцами по лицу, сверху вниз. – Я бы многое отдал за то, чтобы ты не был моим братом. Он выглядел таким зачарованным и странным, что вызывал смешанные чувства. - Кажется, мы уже это проходили, - занервничал я, боясь, что Антон сейчас просто сбежит. - Да, это я так, - отстранился он и потянул меня к столу. – Идем, попробуешь мой шедевр. Я голодный такой. Мы сели на диван, и Антон снова вернулся в обычное состояние. Я открыл бутылку вина и разлил игристый напиток по фужерам, протянул один брату. - За что пьем? – поинтересовался Антон. - За нас? – предложил я. Антон склонил свой бокал, хрусталь тихо звякнул о мой бокал. Мы выпили немного и принялись за ужин. - У тебя, правда, успеваемость снизилась? – неожиданно спросил Антон. - Ты лучше о своей побеспокойся, - пробуя мясо, бросил я. Готовил брат отменно, или это из-за того, что я сейчас все, сделанное им, воспринимал по-особенному, не знаю. Но мне казалось, что вкуснее я ничего не ел. - Мои оценки лучше не станут, - фыркнул Антон. – И мне они все равно по боку, а вот ты другое дело. - Прекрати вести себя, как старший братец, - хохотнул я. – Это смешно. - Ха. - Что? - Ничего, жуй. Вкусно? - Признаю, мясо тебе удалось. - То-то же. Я еще несколько рецептов знаю, приготовлю завтра. Мы поели, наблюдая за потрескиванием поленьев в камине. Это было волшебно. Просто сидеть, наблюдать за игрой пламени в его обществе. - Ты выглядишь так, будто скоро дремать начнешь, - заметил Антон, когда мы разлили по второму бокалу. - Разморило, наверное, от вина, - попытался я оправдаться. - Иди ко мне, - оставляя фужеры в стороны, Антон потянул меня к себе на колени. Я не сопротивлялся, устроился у него на ногах. Да, именно этого мне сегодня и не хватало. Большей близости, его рук на своем теле. Возможно, Антон нервничал, а возможно, и нет, но вид у него был совершенно невозмутимым, спокойным, так, что и мне становилось удивительно комфортно находиться рядом с ним. Я рассчитывал на продолжение вечера, я давно уже на это надеюсь, но Антон не торопился. И в какой-то степени я его понимал. В свой первый раз я долго не мог решиться, Дэн тогда казался мне слишком опытным и близким, я доверял ему, поэтому и пошел с ним в спальню. В первый раз в восторге я не был и не хотел даже продолжать больше, было и больно, и стыдно, но потом втянулся. Дэн обхаживал меня с фантастической настойчивостью, достойной рыцаря во французских романах. - Почему напрягся? – тихо спросил Антон, поглаживая открытой ладонью по моей спине. - Так. Вспомнил неприятное, - признался я. - Так давай я заберу твои неприятности, - улыбаясь, Антон повернул меня лицом к себе. - Как? – не понял я. - Вот так, - с искорками в глазах, ответил он и прижался к губам. Вкус дорогого вина приятно будоражил воображение. Поцелуй затягивал, расслаблял и одновременно с этим был возбуждающе мягким. - Лучше? – оторвавшись от меня, спросил Антон. - Да. - Идем в спальню. А вот и ключевые слова. Я был уже возбужден, он был уже тоже готов. Целуясь, мы выбрались из зала. Антон был уверен в себе, и это заводило. Несмотря на то, что это был его первый раз с парнем, он действовал слишком самоуверенно и без всякого сомнения. С перерывами, останавливаясь для того, чтобы прижаться друг к другу и потереться возбужденными телами, мы бесконечно долго взбирались по лестнице. Антон толкнул меня в свою комнату, продолжая целовать и блуждать ладонями по телу. У него и тут все было готово. Приглушенный свет ночников, застеленная атласным покрывалом кровать. - Я помню, что ты не любишь темноты, - как бы оправдываясь за подготовку, произнес Антон. - Все отлично, - снова набрасываясь на него, я выражал благодарность в поцелуе. Я сам стянул с него свитер, припадая к обнаженной груди. Антон стонал, успев уже не на шутку возбудиться. Он крепко сжимал мои плечи, словно и остановиться хотел, и не мог. Я оторвался всего на несколько секунд, чтобы стянуть с себя брюки, потому что больше уже не было никаких сил терпеть. Я так долго желал Антона, что сейчас просто сходил с ума. Брат тоже быстро избавился от джинсов, подошел ко мне, потянувшись к рубашке, но я отступил. Понимаю, что глупо, но мне сегодня так не хотелось, чтобы он видел это уродство, не хотелось, чтобы его восхищение растворилось. - Не надо, - попросил я. - Почему? Ты уже в который раз не даешь мне, - напомнил Антон, слегка обескураженно. – Я видел, когда мы были в номере в том гостином доме на Полтаве, у тебя на спине какие-то шрамы были. Ты из-за этого? На спине... если бы ты знал, Антон, что мельком увиденное на спине и в сравнение не идет с тем уродством, которое скрывает рубашка на груди, то в отвращении бы сморщился. - Я не хочу, чтобы это кто-то видел, - немного нервно произнес я, ожидая, что сейчас Антон начнет настаивать, и тогда все будет закончено. От напряженности я закрыл глаза. - Ладно, - сдался Антон. – Не хочешь, не надо. Я почувствовал мокрые поцелуи на скуле, на шее и тихо застонал от удовольствия. Расслабился, когда Антон подтолкнул меня к кровати и даже не попытался расстегнуть рубашку. - Если я что-то буду делать не так, не смей хохотать, - предупредил меня парень. - Боже… - выгибаясь в ответ на его требовательные движения рук по бедрам, я уже находился в возбуждающем экстазе. Сегодня мне не хотелось сдерживаться. Руки Антона блуждали по телу, сминали, вжимали меня в матрас. И снова поцелуи. Дурманящие, страстные, дикие. - Если тебе не понравится, ты можешь остановиться, - шепотом произнес я и охнул, когда Антон, стянув и свое, и мое белье, прижался ко мне обнаженным пахом. Чувствовать его тело над собой было нереальным удовольствием. - Это вряд ли. Я привык идти до конца, - заверил меня Антон, затыкая поцелуем. Я выгибался под ним, обхватывая и руками, и ногами. Открывался, без стыда и всякого стеснения. Я тоже привык идти до самого конца, невзирая на все сомнения и страхи. Антон точно готовился, действовал, как по инструкции. Раскатал презерватив, достал смазку, не забывая целовать и прикасаться, гладить и шептать всякий бред. Я не понимал слов, я падал в глубокую пропасть, а мое тело отзывалось на ласки брата. Я был готов принять его сию же секунду, но Антон продолжил действовать так, как надо – неторопливо, медленно проник сначала пальцем. От смазки было влажно и скользко, а от поступательных движений я без стеснения стонал и поддавался навстречу. Мое тело жаждало большего, оно изнывало от голода, поддавалось навстречу рукам парня. Когда Антон ввел второй палец, по телу рассыпалась дрожь удовольствия, я мог лишь сильнее толкаться, насаживаясь на пальцы. Прикусывал губу, чтобы не начать умолять Антона прекратить эту пытку. Я открыл глаза, натыкаясь на почерневшие от возбуждения глаза брата. Он смотрел на меня, продолжая двигать внутри меня пальцами. Антон, как завороженный, всматривался в мое лицо, словно впитывал в себя мои стоны. - Нравится? – наклонившись, шепотом спросил он. На секунду мне даже стыдно стало за свое поведение, но потом Антон снова сделал так, что места стыдливости просто не осталось. - Нравится, - тяжело дыша, выдохнул я ему на ухо, облизнул татушку и снова впился в губы, которые охотно впустили меня. - Ты такой горячий, - удивился Антон, остановив на мгновение движение в моей заднице. – И узкий. Тебе не будет больно? – с долей тревожности спросил он. - Нет. Не тяни больше, - попросил я, не в силах насытится доступностью открывшегося тела. Мне было все равно, будет больно или нет. Сейчас я до дрожи хотел почувствовать его в себе, ощутить эту заполненность. – Тош, я хочу, чтобы ты уже, наконец, трахнул меня, - потребовал я. Мне казалось, что я горю, жар разливался по телу, но это был не сжигающий огонь, а нечто мягкое, неопасное, но жутко возбуждающее. - Какие мы грязные словечки знаем, - издеваясь, Антон провел ладонью по члену. Я выдохнул, толкнувшись в его руку. - Нехороший мальчик. У меня от его охрипшего голоса и низкого тембра сердце уже готово было из груди выскочить. - Так накажи, - ерзая на простынях, выдохнул я и слегка направил Антона в нужное русло, устраиваясь под ним. - Я любя, - обожгло шепотом, и в то же мгновение Антон медленно вошел в меня. От его гортанного стона у меня перед глазами поплыло. Он двинулся чуть резче, доставляя легкий дискомфорт, но возбуждение никуда не уходило. Антон продолжал двигаться и смотреть на меня, словно ловил даже малейшие изменения. Он старался не причинить мне боли. Но в первые минуты было несколько проблематично подстроиться под его движения, которые были то хаотично быстрые, выбивающие дух из груди, то внезапно слишком медленные, отчего мне уже орать хотелось. Я как на американских горках, едва во мне нарастал приближающийся оргазм, как Антон замедлялся, и я сильнее сжимал простыню в руках, чтобы не вцепиться в него зубами. Когда в очередной раз он снова замедлил темп, у меня из глаз чуть слезы не брызнули. Я был на пике, еще чуть-чуть и... - Не останавливайся, - умоляюще попросил я, не в силах больше вынести эти взлеты и падения. – Только не останавливайся, Тош. Стоило только его немного направить, как все стало просто замечательно. Антон стал воплощением моих сексуальных мечтаний. Он брал нежно, но без излишеств, несдержанно, властно. Я кончил, вываливаясь из реальности. Пара минут, и я услышал стон Антона, сваливающегося на меня. Мы оба прерывисто дышали и не могли сказать ни слова. Тяжесть Антона нисколько не мешала, наоборот, она укрывала, как одеялом. Мне было хорошо. Слишком хорошо для того, чтобы поверить, что это все происходит со мной. - Это было охуенно, - выдохнул Антон и чмокнул в губы. После того, как он вышел из меня, стало непривычно пусто. Антон поднялся, отлучился в ванную и скоро уже вернулся обратно в кровать. Я все еще не мог заставить сердце стучать тише. Антон забрался под одеяло и притянул меня к себе. Только ему удается сказать мне жестами больше, чем словами. И сейчас, не произнеся ни слова, он заставил меня почувствовать себя желанным, необходимым, лучшим, заверил в безопасности и покое. После произошедшего с Дэном я впервые засыпал блаженным сном.