I always wanted to be a pornstar.

Вместо взгляда в глаза только звуки голоса. Тяжелое дыхание, наигранные стоны, ускоренные движения. Жар, исходящий от наших тел, казалось, окутал и удушил все вокруг. Но это лишь кажется. В этой сцене мне не дозволено его целовать, нежно гладить по спине или влюбленно смотреть в затуманенные от притворного удовольствия глаза. Я не сдерживаюсь и впиваюсь в губы, засасывая губу и чуть прикусывая. Он резко дергает головой, отворачиваясь. Хотелось бы каплю нежности, но не сегодня, не сейчас. Целовать вообще как бы не стоило. Поза меняется: он сверху. Да, актер он от бога, и это не сарказм. Стоны, вырывающиеся из груди, становятся еще громче, скачки резче; ногтями он впивается мне в грудь, из-за непрерывного движения оставляя красные и неровные полосы на коже. Я смотрю на его лицо, которое исказила гримаса похоти и наслаждения, пытаясь хоть раз поймать взгляд, но это мне не удается. Он запрокидывает голову вверх, тем самым отбрасывая упавшие на глаза волосы; мимолетным движением убирает прилипшие пряди с шеи и лба, но затем снова вцепляется ногтями в мою грудную клетку. Толчок, раз, два, три, сильно прогибается в спине; рука не останавливается, наоборот, пытается попадать в такт моим толчкам. Я знаю, что ноги в коленях у него уже явно начинают дрожать. - И последняя сцена! - доносится голос извне. Последняя сцена, черт бы ее побрал. Как бы мне не хотелось, но придется это делать. Любой бы мужик сказал: "Какой дурак не любит минет?". Люблю, но не с Такашимой Койю. В это время он уже стоит передо мной на коленях, надрачивая рукой и пошло облизываясь. Я изображаю экстаз, но на душе у меня кошки скребут. Полностью вбирает в рот и сглатывает. Я вцепляюсь в его рыжие волосы и начинаю быстро двигаться, выбивая томные мычания из его глотки. Руками обхватив мои бедра, он снова вцепляется ногтями в кожу, оставляя следы и царапины. Тушь размазалась у глаз и неровными дорожками потекла по щекам. Похабный макияж - то, что надо для наших образов. Я перестаю двигаться и позволяю ему работать самостоятельно. Голова неустанно двигается вперед и назад, а глаза внимательно смотрят на меня. Первый раз за всю сцену мы смотрим друг на друга. Его левая рука спускается к своему члену, и он вдвое быстрее начинает работать ртом и головой. Несколько движений, и мы чуть ли не синхронно, с непрекращающимися стонами, кончаем. Сперма белыми каплями стекает по его лицу. Стоп, камера. Снято. - Снято! - орут за кадром. - Юу, какого черта с тобой происходит? Будто бы ты крестиком стоишь вышиваешь! Тебе отсосали, а у тебя лицо недовольное! - На гениальную шутку нашлась целая смеющаяся толпа. Койю поднялся с колен. Я взглянул на него: он тоже слегка засмеялся. Я взял полотенце, которое мне подали, и обмотал им бедра. Койю, все еще нагой, вытирал лицо мокрым полотенцем. - Койю, ты как всегда молодец. Всем спасибо, до скорых встреч! - заорал главный, затем опять засмеялся и мгновенно потерял к нам интерес. Я решил как можно скорее покинуть зал, наполненный гулом голосов, смехом. Отвратно находиться здесь, когда у самого настроение никудышное. А оно у меня такое последние несколько месяцев. Я шел следом за Койю, который двигался в сторону душевых кабин. - Койю, - окликнул я. Он даже не оглянулся, а лишь стянул со своих бедер белое полотенце, а потом уже открыл дверцу в душевую. Мы зашли в прохладное помещение, где кроме нас никого не было. - Что, - без всякой вопросительной интонации сказал напарник. - Давно хотел спросить кое-что у тебя, - ответил я и, сняв полотенце, открыл дверцу кабинки. Включив воду, я ждал ответа. - Что. - Все так же безэмоционально. - Тебя устраивает твоя профессия? - Вопрос казался глупым, но я не мог так сразу говорить о том, о чем планировал заговорить несколько недель подряд, но не решался. - Почему ты молчишь? Я взял в руки гель для душа, но остановился, вслушиваясь в тишину, которая царила за пределами душевой кабинки. Кабинка была мне по плечи, так что я мог видеть происходящее у раковин. Я повернул голову и увидел, что Койю завязывает волосы в хвост, стоя перед зеркалом, которое еще не покрылось каплями воды от пара, исходящего от кабинок. - Ты отымел меня в рот и еще спрашиваешь, почему молчу? - он слегка засмеялся, но взгляд его оставался апатичным. - Смешно. - Знаешь что, Юу, многим людям не приходится профессию выбирать, - ответил он и зашел в соседнюю кабинку; включил воду и подставил лицо под теплые струи воды. - И ты среди них? - Слишком много вопросов, нет? - он глянул в мою сторону и отвернулся. - Столько лет... работаем вместе, а я ничего и не знаю о тебе. - Почему это внезапное озарение пришло к тебе именно сегодня, да еще и в душевой? - раздраженно спросил Такашима. Я смыл с тела пену и принялся выжимать мокрые волосы. - Когда-то оно должно было прийти. - Широяма, ты влюбился в меня, что ли? - Койю резко ко мне развернулся, взялся руками за края бортиков и, улыбаясь, принялся сверлить меня взглядом. Но улыбка не была добродушной. Я смотрел на него в ответ. - Видишь, к тебе озарение тоже в душе пришло, - съязвил я. Койю сразу помрачнел, точнее, стал серьезней. - Нет. - Что нет? - Ничего не получится. - Койю продолжал на меня испепеляюще смотреть. - Ладно. Но знаешь, что я хочу сказать? Мне надоело трахать тебя! Трахать во всех позах, блять, в любом ракурсе. Если я что-то и чувствую к тебе, то как раз-таки это и мешает мне продолжать работать с тобой. Я хочу уйти. - Нет. - Что? - Я оторопел. - Если ты уйдешь, то мне найдут другого партнера. Но не помнишь ли ты, Юу Широяма, что мы с тобой считаемся лучшей парой? С нас гораздо больше прибыли, мы больше всех нравимся всяким гомикам, которые в тайне от своей мамки крадут деньги и покупают заветные диски с Аоем и Урухой. Если ты уйдешь, то можно считать, что я скачусь на самое дно. У меня больше не будет денег. А знаешь что, Юу? Знаешь, что я хочу сказать тебе? Ты спросил, нравится ли мне моя профессия? Да, нравится! Я с детства, с пятнадцати мечтал стать порно-звездой и получать огромные деньги. Я мечтал, грезил, что меня будут трахать мужики, а я, крича и извиваясь на их достоинстве, буду думать о деньгах, которые мне потом заплатят! Как сейчас. Моя мечта сбылась, и ты не посмеешь ее крушить! Я ошарашено смотрел, как кричит Койю. Его слова меня, мягко говоря, удивили. - Ты не сможешь меня удержать, - холодно ответил я. Койю уже вышел из кабинки. Я вышел следом и взял полотенце. На мои слова Койю обернулся, кинул на пол держащее в руках полотенце и быстро подошел ко мне. Вышвырнув полотенце из моих рук, он впился в мои губы, тесно прижимаясь, отчего я невольно попятился назад и в итоге остался прижатым к холодному кафелю стены. Мы были оба обнажены, целуясь в общей душевой, в которую в любую секунду могут зайти другие люди. Черт, что происходит? Такашима потянул меня на себя, отчего мы стремительно опустились вниз, и Койю оказался подо мной. Он схватил мой член и принялся надрачивать, отчего я попытался отпрянуть, но второй рукой Койю крепко прижимал меня к себе. Мы целовались, Койю томно мычал, а я принялся постанывать от действий его руки. Такое ощущение, будто мы снова снимаемся. Я невольно приобнял Такашиму одной рукой. - А теперь, Широяма, получай по заслугам, - прошептал напарник, отрываясь от моих губ и тут же громко закричал: - Кто-нибудь! Меня домогаются! Сука. Он сделал это специально. - Тварь! - заорал я и попытался подняться, но Койю крепко в меня вцепился. Нам нельзя было иметь отношения на работе. Тем более такие. Сука, Такашима решил так отомстить. Я так и не успел встать с него, в душевую забежали несколько людей, среди них был Главный. Меня мгновенно стащили с Койю, который, состроив несчастную гримасу, стыдливо прикрывался полотенцем. - Широяма, ты что делаешь?! - орал Главный. Затем последовал ряд матных оскорблений. - Он хотел меня изнасиловать! - вторил Койю. Меня отволокли в кабинет к Главному. У нас все строго: провинился - получай. И не важно, любимчик ты или нет, новенький или закоренелый "житель". Главный последним зашел в кабинет, затем сел за стол и уставился на меня, сидящего на стуле напротив. Он смотрел на меня с минуту в полном молчании, затем громко хмыкнул. - Я чего-то не пойму. Он тебе отсосал, ты его трахнул, так какого хрена ты его тут же в душевой нагнуть пытался? - Его помощники засмеялись, Главный продолжал ухмыляться. Я молчал. - Это любовь? - заржал он снова. Я знал, что это шутка, но меня задело. Я продолжал хмуриться и молчать. - Ну раз молчишь, значит нечего нам больше болтать. Свободен. Свободен означало "выбейте ему все кишки, только не при мне". Меня уволокли в комнату, где обычно всех наказывают, и подвергли неприятным действиям. Как-то раз я получал, но, вот именно, это и было всего раз. *** Тяжелые тучи, промозглый ветер, медленно тлеющая сигарета и разбитая бровь. Кровь еще сочится, я ничего не смывал. Бровь они задели случайно - обычно по лицу не бьют. Я сидел на скамейке у кафе, которое находилось недалеко от нашей порно-студии, пошла бы она к черту. Вечерело и становилось все темнее. На улицах царствует холодный и хмурый ноябрь. Прохожих почти нет, лишь некоторые запоздавшие люди быстро бегут домой. А я не спешил. Ядовитые мысли кружат в голове, а я знаю, что дома они меня вообще сожрут. Лучше уж посидеть здесь, чем умирать в квартире. Сигарета истлела, я выкинул окурок в рядом стоящую урну и достал новую отраву с фильтром. Вот бы мне в жизни иметь такой фильтр, который хоть как-то, но сделает судьбу поприветливей. Или хотя бы отфильтрует ненужный мусор. И людей. Я заметил, как из здания студии вышла тощая фигура в черном пальто. Если бы не рыжие волосы, то он бы совсем сливался с погодой. Койю Такашима идет домой. Не спеша, руки в карманах, воротник поднят. Он апатично смотрит по сторонам, в частности на улицу, где сижу я. Я лениво наблюдаю за ним, затягиваясь. Он заметил меня. Замедлил шаг и через мгновение вообще остановился и повернулся ко мне лицом. Мы смотрим друг на друга с противоположных улиц около минуты. На секунду мне показалось, что он статуя, ибо Такашима был настолько неподвижен. Посмотрев по сторонам в поиске машин, Такашима переходит дорогу и не спеша идет ко мне. Никто из нас не здоровается, когда напарник становится напротив меня. Он безразлично смотрит сверху вниз на меня, а я на пуговицы его пальто. Что-то белое мелькнуло из кармана Койю. Белоснежный платок словно сиял на фоне темной улицы. Койю небрежно принялся вытирать кровь с моей брови. Было больно, но я терпел, не желая издавать ни единого звука. Выкинув платок, Койю сел рядом со мной и тоже достал сигареты. - Зачем? - безэмоционально спросил я. Такашима молчал. - Зачем? - повторил я. - Ты не должен уходить, - сказал Койю более мягко, чем тогда в душевой. - Ты не должен мной командовать. Мы замолчали, наверное, минут на пять. Ветер гулял по улицам, тревожа кроны деревьев и наши волосы. - Я не люблю тебя, - внезапно сказал Койю. - А я не говорил, что люблю тебя, - хмыкнул я, сделав ударение на последнее слово. - Потому что я не дал тебе этого сделать. - Неправда. - Почему же? - Неправда, - отрезал я. - Ладно. - На некоторое время он снова замолчал. - Я никогда не заведу отношения с тем, с кем работаю. Это абсурдные отношения. Ты мне даже не нравишься, Юу. Ты нормальный парень, прекрасный актер, мы шикарная пара, которая просто охренительно смотрится в порно, мы зарабатываем много денег, мы идеальны. Но мы не можем быть вместе. Я прекрасно понимаю, как это хреново - иметь чувства к тому, кого трахаешь, но не по-настоящему, не по любви, поэтому я предпочел отказаться от чувств. Я просто не думаю об этом. - Неужели и тебе доводилось? - засмеялся я, хотя смеяться не хотелось. - Не твое дело, - холодно отрезал он. - Конечно, самый оптимальный вариант - это уйти. Но, подумай, ты не сможешь этого сделать. Не только из-за меня. Ты прекрасно осознаешь, что Они тебя не отпустят. Что же они сделают тогда, когда от них кто-то соберется уйти, если кто-то, только провинившись, вот так получает в наказание? - Он на секунду взглянул на меня, затем снова отвернулся. - Убьют? Койю хрипло засмеялся. - Не знаю. - Что бы ты сделал на моем месте? - спросил я. Это было похоже на мольбу о совете. - Я не на твоем месте. - Вот тебе, Юу, и ответ. Койю встал, выкинул еще горящую сигарету и пристально посмотрел на меня. - Ну круто тебе тогда, - сказал в ответ я. Койю нагнулся ко мне, взяв за подбородок, поцеловал, прикоснувшись к моим губам, затем снова отпрянул, спрятав руки в карманы. - Прости, Широяма Юу, но я лишь порно-звезда. Всегда хотел ей быть. И он ушел, оставив после себя аромат терпкого парфюма и запах легких сигарет. Господи, этот человек сломал мне сердце. Господи, этот человек сломал мне судьбу.