Вишни

Ее опускают в темную глубокую яму, и Фьюри понимает, что видит не гроб, а сквозь него. Он, бывший директор Щ.И.Т.а, всего с одним здоровым глазом видит насквозь этот лакированный черный ящик, и мороз бежит у него по коже, вызывая горечь и странное желание взорвать этот мир. Фьюри бы сказал многое, если бы язык не приклеился к нёбу, странным образом отказываясь подчиняться. Он бы мог подбодрить Стива, утешить Клинта. Но не делает этого. И вряд ли впредь сможет. Стоит та самая солнечная весна, от которой у всех порядочных жителей этой планеты по венам разбегается тепло. На гроб падает пара белых лепестков цветущей вишни, Мария Хилл устало отмечает, что Романофф не нашла лучшего времени для смерти. Он знает, что она на самом деле имеет в виду. Потому что русские шпионки не умирают. Их тренируют в Красной комнате самые жестокие убийцы своего времени. Они живут в СССР и работают в КГБ. Они примеряют на себя роль плохих парней, становятся лучшими в своем деле, сражаются за то, что считают правильным. Русские не сдаются. Наташа умела разрушать стереотипы. Нику кажется, что весь мир остановился, и его вежливым голосом вот-вот попросят сойти. И Старк больше не смеется, под каким-то предлогом отказываясь прийти попрощаться. Тони Старк не любит прощания. Он сухо поднимает стакан с виски у себя в мастерской, словно отдавая дань уважения. Сначала один, потом второй. За ним пятый, десятый, и дальше по порядку. Старк больше не язвит и не пытается схлестнуться с кем-нибудь в поединке, потому что потерял единственного достойного противника. Ты не двойной агент, ты тройная дрянь. Тони не внове ощущать себя куском эгоистичного дерьма, но он так и не может заставить себя прийти на тихую церемонию. Он, на самом деле, может принять очень и очень многое. И видел он тоже столько, сколько хватит на целую библиотеку. Одного он не видел: как агент Романофф опускает руки, принимая смерть, словно величайший дар. И никому не дает изменить своего решения. И не бросается под защиту репульсоров. Не скрывается за щитом Капитана Америки. Тони думает, что в ней было много жизни. Стиву кажется, что она была самым мертвым человеком в этом мире живых. Он смотрит на блестящее покрытие и пересчитывает розы на венке. Роз там много, и Стив гадает, как много их получала агент Романофф за всю свою жизнь. В любом случае, она их заслужила больше, чем достаточно. Наташа бы сказала, что розы – безвкусица и тут же улыбнулась бы, чтобы смягчить грубость. Стив рад, что агент Романофф сбросила бремя со своих хрупких плеч, которые всегда расправляла с истинно русским упрямством. Роджерс видит, как она решительно скручивает огненно-красные волосы в узел, лукаво щурит глаза, указывая на брюнетку, стоящую за компьютерами на базе, без лишних слов принимает его сторону при разломе Щ.И.Т.а. Стиву горько от потери друга. Вокруг стоит удушливо-сладкий запах вишни, под стук лопат опускаются на землю мягкие розоватые снежинки-лепестки. Романофф действительно не могла найти лучшего времени для того, чтобы умереть. Клинт хочет, чтобы из гроба раздался настойчивый стук вкупе с отборной русской бранью, он жаждет увидеть, как треклятая деревяшка разлетается в щепки от точного удара, как блестящие волосы полыхнут алым, обдавая запахом сирени (а не треклятой вишни) и горелых спичек. Все это будет, когда она вернется. Она расскажет ему сказку про трех медведей, недвусмысленно намекая на их похожесть, ласково взъерошит светлые волосы. Не вернется. Наташа сдалась. Нат. Если бы он мог, он бы пустил стрелу Смерти в глаз за то, что позарилась на самое дорогое.

***

Вишни громко шелестят, совершенно не проникаясь атмосферой. Они провожают скромную церемонию из трех человек целым снегопадом, который вихрем проносится по пустынному кладбищу. Вишням нет никакого дела до мужчины, стоящего на коленях у свежей могилы. Металлическая ладонь на холодном граните, длинные волосы, собранные в хвост, все равно частично скрывают лицо. Вишням не привыкать видеть скорбь. Они щедро одаривают своими дарами и его, розовые лепестки аккуратно падают на плечи, затем уносятся ветром вместе с криками боли и отчаяния. Могла ли агент Романофф выбрать лучшее время для смерти?