Улица Ангелов

♫ Cody Crump — Burn

За эту неделю январский мороз окончательно поселился в штате Мэн. По новостям объявили, что эта суббота будет самым холодным днём за последние десять лет. И жителям улицы Ангелов хотелось верить, что виной этому циклон, а не мрачные события в их маленьком поселении. Вот и наступил день похорон. За эти дни мистером Стивом были опрошены все учащиеся на предмет нахождения во время взрыва и убийства Лиама. Каждый ученик провёл в кресле кабинета Стива минимум десять минут, за которые с каждым из допрашиваемых обращались как с преступником. Кроме как напугать измученных вопросами и угрозами учеников, руководству больше ничего не удалось сделать. Холодный ветер неприятно обдувал спину Эшли, отчего девушка снова поёжилась. Она украдкой взглянула на рядом идущего Гарри. Все эти дни он был сам не свой. Слишком напряжённый и задумчивый даже для себя. Вдали виднелась небольшая группа людей. Все ученики были собраны у крыльца учебного заведения в ожидании мистера Крейта. Эта суббота была пропитана мраком. Воздух был наполнен скорбью. Лица учащихся были бледны и угрюмы. Разговоры велись исключительно шёпотом. Когда пара подошла к крыльцу, Гарри поприветствовал Луи, возле которого стоял отрешённый Зейн. Стайлс сразу же отошёл в сторону и принялся закуривать сигарету. К нему тут же подошла его компания из семи парней. Эшли завела разговор с Луи и успела перекинуться парой фразой, как неосознанно наткнулась на гневный взгляд Гарри. Проследив за ним, она заметила в противоположной стороне Шер с каким-то парнем. — Кто это? Рядом с Шер, — тут же поинтересовалась девушка у Луи, кивнув на светлого высокого парня. Томлинсон внимательно вглядывался в черты лица парня, но не как не мог вспомнить, видел ли он раньше его или нет. Объект интереса выглядел очень впечатляюще. Идеальный зачес наверх, нахальная улыбка на губах и обворожительный блеск в глазах. Он буквально ослеплял Шер своими чарами, в то время как та практически плавилась рядом с ним. — Это Люк, — внезапно ввязался в разговор Зейн. — Он редко здесь бывает. Эшли снова посмотрела на Гарри. Тот не переставал буравить парочку тяжёлым взглядом. С расстояния было заметно напряжение, витавшее над ним. Нахмуренные брови выдавали внутренние размышления парня. Кто-то из компании обратился к нему, и только тогда Стайлс отвёл взгляд. Неприятные мысли тут же завладели разумом Эшли. Вот уже несколько дней Гарри даже не подходил к Шер, хотя, когда узнал, что она вернулась, тут же побежал с ней общаться. Что-то странное происходило в их отношениях, по-прежнему не замечать этого было бы глупо. Через какое-то время к ним подошёл опустошённый Найл, а затем вышел и мистер Крейт. Вся толпа направилась на кладбище. Гарри уверенно взял Эшли за руку, как только они двинулись. Почти больно. Но девушка не заметила этого, потому что вид сцепленных пальцев успокаивал и дарил надежду, что у них с Гарри всё ещё хорошо. Спустя минут двадцать делегация зашла на кладбище. Их ожидали двадцать семь урн с прахом и один гроб. Немногочисленные семьи погибших уже стояли на месте. Священник, работники похоронной службы, сам директор и учителя — всё как полагается. Среди огромного количества неизвестных людей Эшли заметила сгорбленную, подрагивающую Софи, а рядом Энди. Они стояли подле семьи Пейнов. Все присутствующие прощались с каждым из двадцати восьми. И хоть большая часть учеников стояла здесь исключительно из-за приказа директора, были и те, кто действительно переживали потерю. Сначала проходило прощание с двадцатью семью подростками, погибшими в огне. Священник в полной тишине зачитывал имена, затем урны помещали в места для захоронения и все желающие подходили, прощались и клали белые розы. Луи первый из учеников подошёл к могиле и долго что-то шептал на прощание Элеонор, а затем трясущимися руками положил розу. Эшли сказала пару слов, обращённых к Элеонор и Перри, и также положила по розе. Следующая роза была Зейна. Он держался изо всех сил, чтобы не заплакать, однако получалось плохо. Отойдя, он рукавом небрежно убирал непрошеные слёзы. За ними тремя было ещё несколько человек, среди которых были и Софи с Энди, кто общался с погребёнными. Но никто из них не терял настолько близких людей как Зейн и Луи. Затем было прощание с Лиамом. Его могила находилась чуть дальше, рядом с тем местом, где покоилась Дани. Священник снова зачитал речь, после чего каждый, кто желал, подходил к открытому гробу и прощался. Первыми были члены семьи, затем Софи, Энди, Зейн, Эшли, Луи и даже Гарри. Затем стала подходить почти половина пришедших учеников, что было неудивительно — ведь все они покупали дурь у Лиама и хотя бы минимально общались. Найл же в оцепенении стоял в стороне. Его глаза ровным счётом не выражали ничего. Он казался напуган и потерян. Окружающие, замечавшие это состояние, равнодушно отводили взгляд. Ведь все привыкли к такому Найлу. Но только не Эшли. Она всё ещё помнила Найла другим. Помнила, как радостно могут светиться эти ледяные глаза. Помнила, как выглядела счастливая улыбка парня. И не важно, что такую реакцию он пока мог дать только на результат галлюцинаций в виде образа Руни. — Эй, Найл, — дотронулась до его плеча девушка. — Ты разве не хочешь проститься с Лиамом? Парень моментально посмотрел на неё. Он хотел что-то сказать, но попросту не мог. Словно был слишком обессилен. Слишком подавлен. Всё происходящее вокруг было слишком для него, не вписывалось в его реальность. В голубых глазах сквозь пелену пустоты проскользнул испуг. Ему было страшно потерять кого-либо ещё. Но девушка понимала — если он это не сделает, Лиам станет кем-то вроде вечно живущей Руни в голове у Найла. Поэтому в следующий момент Найла нежно берут за руку и ведут к гробу. — Не бойся, пойдём за мной, — мягко улыбнулась ему та, отчего, кажется, Хоран немного расслабился. — Вы куда намылились? — откуда ни возьмись появился мистер Стив и перегородил дорогу, яростно смотрящий на девушку. — Хочешь, чтобы этот сумасшедший всё испортил? Эшли ошарашенно пошатнулась, но не сделала ни шага назад. Лишний раз стало ясно, как на самом деле руководство относится к своим ученикам. Им было всё равно на этих детей, единственные их стремления — провести красивую церемонию, чтобы семьи учеников не заметили ничего странного и не устраивали скандал. — Он имеет право попрощаться, пропустите, — с вызовом ответила та, говоря сквозь слова «иначе испорчу всё я». — Стив, пусть идут, — подошёл к ним мистер Крейт и отвел мужчину в сторону. Эшли облегчённо выдохнула — Стив всегда выглядел пугающе. Она заметила на себе взгляд обеспокоенных Луи и Зейна, когда пошла дальше, по-прежнему ведя Найла за собой. И только Гарри не смотрел на неё вовсе. Он стоял в стороне от всех и о чём-то шептался с Шер. Эта парочка выглядела так, словно готова была разорвать друг друга на месте. Эшли моментально почувствовала как внутри всё сжалось, а затем упало непонятным грузом. Словно что-то окончательно поселилось в ней. Что-то, о чём она не могла ни с кем поделиться. Ведь всё происходящее было лишь её догадкой, совершенно ничем не обоснованными. Девушка плавно подвела Найла к Лиаму и вручила розу. Парень завороженно смотрел на мертвенно бледное лицо друга. Ужас прорисовывался на его лице с каждой секундой. — Нет, нет, нет… — затараторил Хоран. — Найл, — мягко приобняла его за плечи Эшли и успокаивающе зашептала. — Попрощайся с Лиамом. Он ведь любит тебя и смотрит на тебя с небес. Ты должен быть сильным. Ради него. Лиам ведь так обрадуется, когда услышит тебя. Хоран неуверенно кивнул и наклонился над лицом покойника, обдумывая что-то. Девушка уже хотела снова вмешаться, когда Найл положил розу и заговорил едва заметно. — Спасибо, Лиам… Ты вся моя семья… Ты заботишься обо мне больше всех… Не боишься меня… Я тоже тебя люблю, знай это… Прощай?.. — Вот так, молодец, Найл, — гладила по волосам его Эшли, и, когда услышала горький всхлип, принялась уводить того обратно. — Ты такой молодец. Лиаму очень приятно слышать твои слова. — Я больше не увижу его, да? — с надеждой произнёс парень и посмотрел на девушку глазами, полными слёз, отчего выглядел сейчас самым беззащитным созданием. — Как же я теперь без Лиама… — Найл, — подошёл к ним Зейн, после чего Хоран резко поднял глаза и кинулся в объятия парня. — Эй, эй, ну ты чего. — Зейн, это ведь неправда, да?.. Лиам просто уехал куда-то ненадолго?.. — Малик упорно молчал и продолжал идти подальше от народа, от чего Найл вот-вот готов был разойтись рыданиями. — У меня ведь должна быть семья… — Это правда, — наконец подал голос Зейн, когда они остановились. — Лиам умер. Ты только что попрощался с ним. Найл широко открыл глаза, а затем буквально рухнул на землю и скрыл лицо в ладонях. Его хрупкое тело не переставая подрагивало. Эшли осуждающе посмотрела на Зейна и тут же присела, притянула Хорана к себе. — Тише, тише, Найл. Не плачь. Вот знаешь, кто моя семья? — не разжимая своих объятий заговорила она. — Моя семья это Гарри, это Луи, это Зейн, это ты, Найл. Моей семьёй был Лиам. Но теперь Лиама с нами нет. Слышишь?.. А знаешь, кто твоя семья? Твоя семья это я, это Зейн, это Луи и Гарри. И Лиам всегда останется твоей семьёй, только присматривать будет за тобой сверху. Слышишь?.. Мы и есть друг другу семья. Ты не один. И никогда не будешь. С каждым словом Найл становился спокойнее. Он внимательно слушал её речь и внимал каждому сказанному слову. Также как и Зейн. Малик почти потерял дар речи, потому что сказанное девушкой было не просто словами. Это была правда. За то время, что они здесь жили, спустя те события, что они переживали вместе, они были родными друг другу людьми. Никак иначе. И хоть парень не подал виду, но слова Эшли глубоко осели в сознании. Но семьёй Зейна были не только Лиам, Найл, Энди, Перри, Элеонор, Луи, Эшли и, может быть, Гарри. Семьёй Зейна была и Софи. Хрупкая девушка, которая несколько лет несла на себе груз убийцы. А ведь она была просто обманщицей, как и он. И вместо того, чтобы разобраться и понять, он всячески обижал и задевал Софи. Хотя не имел на это никакого права. Эшли помогла Найлу подняться на ноги и отряхивала его куртку и джинсы от снега, когда Зейна посетило осознание, а затем болезненное чувство вины. И когда все трое вернулись к остальным, Зейн нашёл взглядом Софи. Парень пообещал себе, что должен завоевать её прощение. Последнее слово на церемонии было за мистером Гарседэсом. После его трогательной, сожалеющей речи, в которую не верил ни один ученик, он со своим сопровождением покинул кладбище. Мистер Крейт объявил перед уходом, что в понедельник будет собрание в девять утра. Затем учителя и ученики также стали разбредаться в сторону домов. Холодный ветер подталкивал всех сзади. Эшли пребывала в своих мыслях, когда шла под руку с молчаливым Гарри в толпе учащихся. Внезапно, кто-то схватил её за предплечье и потянул, отчего девушка неожиданно охнула, моментально развернулась и увидела перед собой встревоженную Софи. — Можно с тобой поговорить? — робко прошептала та, отчего Эшли сперва растерялась и пару секунд молчала, и лишь затем спохватилась. — Да… Да, конечно, — ответила Эшли, а затем посмотрела на Гарри. — Встретимся дома, хорошо? — Не задерживайся допоздна, — Стайлс по-хозяйски закинул на плечо девушки руку и, прижав к себе, поцеловал в макушку, а затем ушёл без оглядки. Софи отошла в сторону от тропы, за ней последовала и Эшли. Смит выглядела очень нервно — переминалась с ноги на ногу, неосознанно прикусывала нижнюю губу и неуклюже обнимала себя, дабы успокоить трясущиеся руки. — Я знаю, что ты была в доме Лиама тем вечером, — тут же начинает девушка, будто не может больше ждать, пока узнает ответ на свой вопрос. — Скажи мне, ты видела, кто это сделал? — Что? Нет, я ушла раньше, — слова вырываются раньше, чем Эшли успевает подумать. Софи всё также нервно кивает, покачиваясь из стороны в сторону, и опускает глаза на ноги. Невооружённым взглядом можно было понять, что что-то мучает Софи. Что-то, с чем она не может справиться сама. Эшли сама заражается нервозностью, когда вторая девушка неожиданно хватает её за локти и придвигает к себе максимально близко. Карие глаза заглядывают прямо в душу, требуя правды. — Я прошу тебя, Эшли… Нет, я тебя умоляю, — сломленный шёпот буквально заставляет внутри всему перевернуться. — Если ты видела кого-то, то просто скажи мне. Я должна знать, иначе… Пожалуйста, Эшли, ты видела? — Софи, я… Я не знаю, что тебе ответить. Зачем мне врать тебе? — Это был Энди, да? — неожиданно спрашивает девушка голосом, полным отчаяния. — Это был он? У Эшли встаёт ком в горле. Весь воздух покидает тело. Она почти задыхается от одного имени. Она чувствует себя последним на Свете человеком, когда нагло врёт, глядя в глаза, полные печали. Но сказать правду всё равно, что убить Софи на месте. И Эшли делает этот выбор в пользу жизни, что ещё может сложиться у Софи с Энди. Она принимает это решение без колебаний. Софи не достойна грязной правды — Лиам отдал свою жизнь не ради этого. — Софи, послушай меня, мне очень жаль, что всё так произошло. Но Лиам мне был здесь не последним человеком. Если бы я знала, кто это сделал, я бы не стала молчать… Извини, — твёрдо произносит девушка, а затем, когда Софи заметно смягчается, обнимает её и шепчет уже на ухо. — Я правда не видела ничего… — Пожалуйста, Эшли, если ты видела, что это был он, не покрывай его. Скажи мне, я умоляю тебя. Не нужно меня жалеть. Я никому не скажу, — срывающиеся рыдания доносятся до Эшли, которая успокаивающе поглаживает спину девушке. — Я не хочу жить с тем, кто убил Лиама. Я не смогу быть с убийцей. Пожалуйста, скажи мне, что это был он, и это перестанет мучить меня. Скажи мне сейчас. — Милая Софи, я правда не знаю, кто сделал это… Ты не должна себя изводить, что это был Энди. У тебя нет на это никаких причин и доказательств. Я не видела кто это был, но Энди не входит в список тех, кто желал для Лиама смерти, ну никак. Спустя какое-то время Софи успокаивается и прощается. Она уже не кажется столь нервной, как в начале разговора. Эшли же наоборот. Она пару минут стоит без движений, тяжело вдыхает воздух и смотрит на снег под ногами, ощущая внутри прилив боли, забранной у Софи. Её сердце буквально разрывает на кусочки. Внутренности сжимаются от осознания, что она сейчас сделала. Но пути назад нет. Она не видела, кто убил Лиама. И воспоминания теперь не имеют значения. Зейну удалось выловить Софи у самого края лесополосы. Парень осторожно позвал её, и та по привычке оглянулась, но, увидев, кто её зовёт, отвернулась и продолжила свой путь. Однако Малик был настойчив. — Нет, Софи, постой, — ринулся за ней парень и буквально насильно потащил её в сторону ото всех. Девушка успела пожалеть, что отправила Энди домой почти сразу, как церемония закончилась. Он бы не позволил чертову Малику даже приближаться против её воли. — Отпусти! Отпусти меня, — пыталась увернуться из его цепких лап, девушка. — Да отцепись от меня! Зейн наконец убрал от неё руки и замер в растерянности. Софи гневно на него смотрела, взглядом требуя объяснений, и поправляла растрепавшиеся волосы. — Я хотел извиниться, — ни с того ни с сего заявил парень, отчего брови девушки поползли наверх. — Что сделать? — Софи показалось, что ей послышалось. — Лиам успел мне рассказать, что ты этого не делала. Ты не убивала Дани, — начал со лжи Малик, виновато смотря прямо в глаза девушки. — Прости меня… Я даже не знаю, что сейчас сказать, потому что чувствую себя полным дерьмом… Я не должен был верить Элеонор, сейчас я понимаю, что все эти слухи полный бред. Прости меня, умоляю… — Слухи… — горько ухмыльнулась девушка и склонила голову набок. — Я никогда не верила слухам. В то время, как все вокруг считали тебя насильником, я не думала так про тебя. И Лиам на сей раз не причём. Я поняла это, когда попалась тебе на глаза, когда ты был в невменяемом состоянии. Ты помнишь тот случай? — Не надо, прошу. — Верно, ты даже не помнишь, — задумчиво произнесла она, а затем, заметив как боль искривила его лицо, продолжила. — Ты был так зол, когда увидел меня. Я в жизни не видела столько злости в глазах… Ты начал меня обзывать и посыпать ругательствами, на которые я лишь молчала, а затем… Ты правда не помнишь, как набросился на меня и стал душить? Зейн выглядел белее снега, лежащего под ногами. Он действительно не помнил тот случай. Он и вообразить себе не мог, чтобы тронуть Софи даже пальцем. Страшно подумать, на что он, оказывается, способен, когда в крови заканчивается обезболивающее. Чувство вины всё сильнее нарастало от каждого слова девушки. — Ты отпустил меня лишь тогда, когда я начала хрипеть. А затем толкнул на диван. И ушёл, — ровным тоном закончила Софи. Казалось, она совсем не злится на Малика. Она говорила так, будто ей всё равно. И Зейн не мог понять, почему она так спокойна сейчас. Это пугало. — Если бы ты и правда был насильником, ты бы не ушёл тогда просто так. — Софи… Я… Я не знал об этом, прости меня… Я так виноват перед тобой. Даже не знаю, сможешь ли ты простить меня. Я правда не помнил. Я правда не соображаю, когда заканчивается доза… — Я знаю. Мы жили в одном доме. Я видела. Я прощаю тебя, Зейн. Смысл последних слов не сразу дошёл до расстроенного Малика. Но, когда это произошло, парень непонимающе уставился на неё. — Вот так просто? Но почему? — Я знаю, что ты делал это не со зла, ты просто запутался, — произносила она, пока доставала из кармана пальто сверток, а затем протянула его. — Сегодня мне на крыльцо пришло три письма. Одно из них для тебя. Это от Лиама. Зейн замер в шоке. Получить письмо от покойника было, мягко говоря, странно. Парень дрожащими пальцами взял письмо в руки и в нерешительности посмотрел на него. Такое мог провернуть только Лиам — перед смертью написать письма самым близким, чтобы утешить их боль, когда он уйдёт. Зейн неосознанно улыбнулся, когда на конверте увидел знакомый почерк. «Моему брату Зейни». Позже Зейн задумается, кто же предупредил Лиама о том, что Энди придёт за ним. И что-то подскажет Малику, что это был один и тот же человек, что и положил письма на крыльцо Софи. И кем бы он не был, Зейн будет ему благодарен. А пока он стоит посреди лесного массива, с конвертом в руках и улыбается как дурак. — Остальные два для меня и семьи. Лиам попросил родителей, чтобы ты остался жить в их доме, — промолвила девушка, а затем посмотрела на небо. — Таких как Лиам не бывает… Лиам умудрился помочь, даже пребывая на другом Свете. В девять утра, на собрании в школе, директор сообщил о том, что вскоре на улицу приедут новенькие и теперь все будут проживать минимум по два человека. Луи особенно поник, когда услышал, что дома, принадлежащие администрации, должны быть освобождены и перераспределены на всех учащихся. Но затем Зейн пошутил о том, что его «халупу» и домом назвать нельзя, и заявил, что они будут жить в доме Лиама.