you can't escape your fate

POV Сэм Мы шли по мокрой дороге, и Леа то и дело поскальзывалась, а я ее как бы в последний момент успевал подхватывать, и так всю дорогу. Шли мы молча, каждый думал о своем. Леа, наверное, представляла, как мы будем говорить ее родителям о предстоящей свадьбе, как обрадуется ее мама, что скажет отец, насколько хорошо воспримет это Сет, он, конечно, ничего против меня не имеет, но все же не очень обрадуется, что его любимая сестричка будет жить в чужом доме. Размышляя над этим, я посмотрел на ее лицо, оно было очень серьезным и даже печальным. О чем она подумала? Она явно вспоминала о чем-то неприятном для нее. Например, о том, как я поступил с ней… Сколько горя я ей принес… а самое ужасное то, что она до сих пор не знает правды. И это все никак не идет у меня из головы, даже тогда, когда я должен был быть абсолютно счастливым, разделяя с ней одну кровать. Правда тяжелым камнем лежит на сердце и не отпускает меня. Как она отреагирует, узнав, что я оборотень? Испугается? Не поверит? Проклянет тот день, когда встретилась со мной? Она, конечно, очень вспыльчивая, но добрая, и любит меня. Она же простила меня, когда я пропал на два месяца и никто не знал, что со мной. Да я и сам не знал, что произошло. Я до сих пор не могу поверить, что это произошло со мной. Что это не сон и не сказка. Что это происходит в реальности, и я никуда от этого не денусь, потому что это моя сущность, неотъемлемая часть. Возможно убежать от чего угодно, только не от самого себя. Когда я пропал, она ведь винила в этом только себя, тысячу раз прокручивала в голове наш последний разговор, все думала, в чем одна виновата, корила себя за каждую придуманную в голове причину моего исчезновения по ее вине. Я каждую ночь слушал под окном ее рыдания и не мог ничего сделать. Это было ужасно. Я ненавидел себя и хотел смерти, лишь бы не слышать ее стенаний и вопросов, на какие она так и не получила ответов. Я сходил с ума, хотя на самом деле мне казалось, что я сошел с ума еще в тот первый момент, когда впервые превратился. Тем утром, в день моего первого превращения, все было хорошо, пока я не спустился вниз и не увидел, что чай, который я себе заварил, кто-то выпил. Раньше я бы никогда не рассердился из-за этого, а в этот раз у меня просто сорвало крышу. Я стукнул кулаком по столу, от чего он раскололся надвое, теперь это меня уже не удивляет, откуда у меня столько силы, а тогда, конечно же, не ожидал от себя такого. Это не успокоило мою злость, а только подлило масло в огонь. Я схватил чашку и швырнул ее о стену. Конечно, все мои действия вызвали много шума и ко мне на кухню прибежали отец, мама и старшая сестра. Они посмотрели на меня, но ничего мне не сказали. Последнее время они часто начали замечать, что я порою становлюсь очень злым, наверняка они видели безумие в черноте моих глаз, и им от этого становилось просто страшно. Мне тоже было страшно, так как я не знал, на что способен. За это я себя тоже ненавижу. Своим родным я тоже приношу одни страдания. Устроив погром на кухне, я развернулся и, не сказав ни слова, вылетел в дверь, снеся ее с петель. Но я не стал останавливаться и оборачиваться назад, хотя и явно ощущал, как мне смотрят вслед. У меня до сих пор разрывается сердце, когда я вспоминаю об этом. Это была последняя моя встреча с мамой перед тем, как я пропал на две недели. Она тоже винила себя в моем бегстве. Если бы с ней что-то случилось, это была бы полностью моя вина, у нее ведь больное сердце, а мой отец и так ей нервы за всю жизнь потрепал со своими вечными романами. Хотя, хорошо, что они все-таки опять сошлись. Им было легче вместе пережить мое исчезновение. Убежав из дома, я пару часов просто бесцельно слонялся по пляжу, ярость и злоба переполняли меня, хотя я и не мог понять, чего я злюсь. Желание убить кого-то затмевало разум, хорошо, что возле океана не было тогда людей. А когда я немного успокоился, решил пойти к Леа. Она уж точно приведет мои чувства и мысли в порядок. Сжав острый камень в руке, чтобы хоть как-то пересилить чувство ярости ощущением боли, я развернулся и пошел обратно к домам. Я все никак не мог понять, что за чертовщина со мной творится последнее время. Повышенная температура уже вторую неделю, немотивированная злость, желание кого-то растерзать… С этими мыслями я подошел к дому Леа, еще немного постояв, я привел дыхание в порядок и зашел в дом. На пороге меня встретила Сью: - Привет, Сэм! Ты, по-моему, сегодня не в духе, все хорошо дома? - Да, спасибо, Сью, я в порядке, - ответил я. - Леа дома? - Да, милый, - ответила Сью. Я уже собирался подниматься к Леа наверх, как она меня остановила и сказал: - Сэм, подожди, я хочу, чтобы ты знал, что если у тебя что-то случится, ты всегда можешь прийти в этот дом. Его двери всегда открыты для тебя. Даже если у тебя не сложится с Леа… Я не выдержал и перебил ее: - Что ты, Сью, у нас все будет хорошо, ты же знаешь, как мы любим друг друга! - воскликнул я. - Знаю, Сэм, - ответила она, - но в жизни бывает разное. Я сказал ей "спасибо" и пошел наверх к Леа. Она стояла у окна. - Привет, любимая, - сказал я. - Привет, Сэм, - ответила Леа, - ты не в настроении, что-то произошло? Я рассказал ей о инциденте на кухне и также о том, что я не понимаю, что со мной происходит. Леа начала мне пенять, что это все из-за того, что я последнее время забил на учебу, пропадаю на работе, что мне нужен отдых. Я начал оправдываться, что у меня нет другого выхода, так как нужны деньги на колледж. Леа все не унималась, ее давно раздражала моя работа, так как она считала, что вместо этого я должен учиться и больше времени уделять ей. Мы начали ссориться, я пытался как-то успокоится, но Леа все не унималась. У меня начало бешено стучать в висках, кровь бросилась в голову, кулаки начали сжиматься, я сжал зубы так сильно, что даже Леа могла услышать их скрежет. Но она не слышала, она продолжала кричать и обвинять меня, ее волосы растрепались по плечам, рот был перекошен от гнева, глаза метали молнии. Напряжение было таким сильным, что, казалось, его возможно было потрогать руками. У меня в глазах начало темнеть, первым желанием было взять ее и разорвать на части. Я не мог больше находиться в ее комнате. Стукнув кулаком о стену, я вылетел в дверь. Не попрощавшись с родителями Леа, я выбежал во двор. Я бежал сам не разбирая дороги, я не думал, ни куда я бегу, ни что буду делать дальше. Все, что я помню – это огромная ярость, которая только нарастала. Мне хотелось убивать, рвать все на части, во мне просыпался зверь. Я все продолжал бежать не разбирая дороги, в какой-то момент мне показалось, что у меня начало болеть тело, как будто бы кто-то начал ломать мои кости. Боль все нарастала, казалось, я начинал плавиться изнутри. Я упал на землю, не в состоянии больше бежать и начал дико кричать. В тот момент я молил Бога о смерти, все что угодно, лишь бы закончилась эта пытка, я начал рвать на себе волосы, кататься по земле, не понимая, что я делаю, а боль все нарастала. В одно мгновенье перед глазами промелькнула вся жизнь. Школа, первое знакомство с Леа, наш первый поцелуй, первая ночь, после которой я еще неделю ходил и улыбался как придурок. Но это было только мгновенье. Еще миг, и у меня стучала только одна мысль в голове. Нужно, чтобы это прекратилось. Прекратилось немедленно. Нужно себя убить. Убить сейчас же, лишь бы эта пытка прекратилась. Лишь бы все закончилось. Господи, подари мне смерть. Я ничего никогда так не хотел, как смерти в те минуты. Я умолял о смерти. Каждая клетка пылала огнем, как будто бы к телу прикасались раскаленным железом. Нужно во что бы то ни стало умереть. Это единственный выход. С этими мыслями я поднялся с земли, не сразу поняв, что боль прошла и я превратился. Было очень жарко, неимоверно жарко, тяжело вздохнув, я хотел обхватить лицо руками… И тут я только увидел свое тело, точнее, передние лапы. То, что я почувствовал, не описать словами. Я закричал, но у меня вырвался только сильный вой, я продолжал кричать, а получался только вой, я начал бежать не разбирая дороги, зрение улучшилось в десять раз, в ушах свистел ветер, казалось, я пробежал целую вечность, прежде чем остановиться. Нет, я остановился не потому, что устал… а потому, что я начал осознавать происходящие. Я огромный черный волк, Боже мой, как же это произошло? Вдруг где-то справа послышался какой-то шорох. Я прислушался и начал тихо подкрадываться, и прежде, чем я успел подумать, в два огромных прыжка я догнал оленя, повалил его и, впившись клыками ему в горло, выдрал кусок мяса. Кровь брызнула фонтаном. В эти несколько секунд я увидел в его глазах промелькнувшую жизнь, которая тут же покинула тело. Олень дернулся и замер. Всего секунда, и я продолжил рвать его на куски, остановившись только тогда, когда от него почти ничего не осталось. Странно, а раньше я любил животных, всегда был против охоты, так как ценил жизнь больше всего. Жизнь… что теперь будет со мною? Что будет с Леа? С родителями? Сразу же вспомнилась миссис Хетчер. Ее дочь, Дафна, ушла как-то вечером гулять и не вернулась. Мы прочесали весь лес, но так ее и не нашли. Через определенное время ее объявили умершей. Все смирились с ее смертью, но только не мать, она упорно продолжала искать ее в лесу, вглядывалась в черты лиц прохожих, как будто бы надеялась, что увидит лицо дочери. Пять лет прошло… А она так и не смирилась со смертью дочери. Может, моя мать тоже никогда не сможет смириться с моим исчезновением? Может, она так же, как миссис Хетчер, будет продолжать искать меня, веря, что я когда-нибудь вернусь, с надеждой будет смотреть в окно и вздрагивать от каждого шороха, думая, что это я возвращаюсь домой. И так и умрет, не ведая, что со мной случилось, какая мне была уготована судьба. Уж лучше раз похоронить, чем каждый раз воскрешать надежду, чтобы снова разочароваться. Уж лучше жестокая правда о смерти, чем жизнь в вечном ожидании, ожидании чуда, которому так и не суждено случиться. Немного придя в себя, я отправился назад, к дому. Даже если я не смогу в него войти, я хотя бы увижу родных, хотя я сразу же пожалел об этом, как только заглянул в окно своего дома. Я потерял ориентацию во времени, но я знал точно, со дня моего исчезновения прошло пару недель. Посреди комнаты стояла Леа, обняв мою маму, и они обе плакали навзрыд. Потом к комнату зашел отец и сказал, что поиски опять ничего не дали. Мама лишь посмотрела на него и сказала, что пусть отправляются искать еще раз, и еще раз, и так, пока не найдут меня, я не мог пропасть бесследно, должны быть хоть какие-то следы. - В лесу так много медведей и волков… - прошептал Гарри, отец Леа. Закончить он не успел. Мой отец упал на колени и зарыдал. Я никогда не видел, чтобы мой отец плакал. Мне хотелось плакать самому. Я не смог себя сдержать и завыл прямо под окном, там, где сидел. Сидящие в комнате встрепенулись и подбежали к окну, но я был уже вне поля их зрения. Что ж, я только подтвердил теорию Гарри. С тех пор я каждый день приходил под окна своего дома и дома Леа. Как я и предполагал, мама не могла смириться с моим исчезновением, хотя люди, искавшие меня, уже перестали это делать, так как считали меня мертвым. В чем-то они были правы. Все поверили, что я мертв, но не мать и не Леа. Когда все отказались меня искать, они начали ходить по лесу сами, выкрикивая мое имя. Каждый их крик болью отзывался в моем сердце, но я ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, проводя ночь под окном у Леа, я не мог сомкнуть глаза, слушая как она захлебывается рыданиями, я ненавидел себя в эти моменты. После таких ночей я шел на край обрыва с желанием сброситься с него, но каждый раз так и не решался прыгнуть, лелея в сердце надежду на то, что я снова смогу стать человеком. И так прошло несколько месяцев. Однажды я проснулся, как обычно, возле старой сосны. Но я не сразу понял, что произошло. Я опять стал человеком. Мне казалось, что я сплю и мне снится сон. Я не мог поверить этому чуду. Господи, я снова человек!! Я человек!!!! Я могу вернуться домой! Я увижу маму, Леа… И тут же вся эйфория пропала, а меня снова сковал страх. А что я им скажу? Где я был? И где мне взять одежду, ведь моя все разорвалась на куски. С этими мыслями я шел по лесу, пока не вышел ближе к домам. Я решил подождать вечера, чтобы украсть какую-то одежду, что я и сделал. Постояв пару минут перед дверью, я вошел. Что случилось дальше, у меня даже нету слов описать. Пару секунд моя семья просто смотрела на меня, а потом мама закричала и бросилась ко мне. Я не уверен, что когда-нибудь смогу описать те чувства, что я ощущал в тот момент. Когда первые эмоции стихли, то мне задали вопрос, которого я больше всего боялся, и так и не смог найти на него ответ. - Где ты был? - спросила мать. - Где ты пропадал так долго? Мы думали, что ты… Она так и не договорила, хотя я знал, что она хотела сказать. Все молча смотрели на меня. Я встретился глазами с отцом, и тут он сделал то, чего я меньше всего ожидал. Он замахнулся и со всей силы врезал мне в лицо. Уж этого я никак не ожидал. Я оступился, налетел на стол и перевернулся вместе с ним. Отец подлетел ко мне, схватил меня за одежду, начал тормошить меня и орать голосом, которого я никогда раньше от него не слышал: - Ты, мразь, ты хоть знаешь, что мы пережили за этих пару месяцев твоего отсутствия, тебе хоть приходило в твою тупую башку, через что мы прошли с твоей матерью?! А я молчал. Я молчал и смотрел ему в глаза, так как мне нечего было ответить. Он продолжал меня трясти и спрашивать, где я был, а я все молчал. Я не знаю, чем бы это все закончилось, но мама расплакалась и начала умолять отца отпустить меня. Главное, что я вернулся домой. Главное, что я живой. В этот момент в комнату влетела Леа. Ей, наверное, позвонила моя старшая сестра. - Живой, - выдохнула она, - живой… И тут же бросилась на меня. Подбежав ко мне, она начала хватать меня руками, по очереди то сжимала мои плечи, то обхватывала голову руками. - Живой, - повторяла она, - живой… С тех пор прошло больше двух месяцев. Я так и не смог придумать ответ на вопрос о своем исчезновении. Меня все простили. И Леа тоже простила. Самую малость, что я смог бы дать ей – это любить ее до конца своих дней, и я клянусь, что по моей вине из ее глаз не упадет ни одна слезинка. Я клянусь. Иначе я просто не смогу жить дальше, зная, что по моей вине она опять проходит все круги ада. С этими мыслями мы подошли к дому Леа. Она повернулась ко мне и сказала: - Ну что, милый, ты готов сказать о нашем решении? – спросила она. - Я всю жизнь ждал этого момента, - улыбнулся я. Ведь правда, я не мог представить себе большего счастья, чем находиться рядом с ней, с моей Леа. Мы открыли дверь и вошли в дом. Спиной к двери стояла девушка и что-то увлеченно рассказывала Сью. - Ей, Эмили, - крикнула моя любимая, - а вот и мы. Девушка развернулась и заулыбалась. - Познакомься, Сэм, - представила Леа, - это Эмили, моя сестра и лучшая подруга, Эмили…