Когда восходит полная луна

      Каждый раз, когда на небе восходит полная луна, пансион Святой Димфны на несколько часов замирает. Не колышется трава, не звучат крики ночных птиц, не скрипят старые полы и перегородки. Старинный особняк будто погружается в сон столь абсолютный, что невольно на ум приходят сравнения с вечным покоем.       В маленькой угловой комнатке почти спартанская обстановка. Да и зачем её обитателю изыски? С самого основания в доме Святой Димфны жили те, кого отвергло общество. Люди, уставшие и потерянные, лишённые покоя. Истерзанные души, томимые неведомыми страхами, печалями или неразрешимыми сомнениями. Такой была и Морин Эппс, помещённая в пансион около трёх лет назад. Да и куда ещё можно было деть женщину, которая с маниакальным упорством пыталась доказать врачам, что видела погибших членов своей команды. Да и не где-нибудь, а спускавшимися с трапа пассажирского лайнера, подобравшего едва живую госпожу Эппс, да и ещё к тому же и несущими золото…       После гибели "Антонии Грации" небо отмеряло Морин Эппс ещё четверть века спокойной жизни. Здоровое тело, но израненная душа, приглядывать за которой поставили маленького рыжеволосого ангела, Кэтти Харвуд, успевшую за то недолгое время, что они провели с бесстрашной компаньонкой капитана Мэрфи, привязаться к ней. Но способна ли небесная печать помешать эмиссару преисподней являться в небольшую комнатку каждый раз, когда на небе восходит полная луна?       Безгрешной душой была Кэтрин Харвуд, в небесном чертоге ставшая ангелом из-за безграничной боли за женщину, спасшую не только душу маленькой девочки, но и множество других. Безгрешной душой была и Морин, без раздумий пожертвовавшая собой ради уже мёртвых людей, которым её подвиг, в общем-то, был и не сильно нужен. Именно поэтому малышка Кэтти была приставлена к женщине ангелом-хранителем. И именно это заставляло Джека Ферримана являться в эту небольшую комнатку каждую ночь, когда до ужаса яркий, будто специально отполированный, лунный диск заливал всё своим холодным белым светом.       Любовь совершенно несвойственна слугам Люцифера. Но вот интерес и… привязанность? Этих чувств не запрещал никто. К тому же, кому как не падшему ангелу знать, что именно они, эти, казалось бы, чистые чувства способны привести в ад больше душ, чем, скажем, предательство?       Джек Ферриман был прекрасным эмиссаром преисподней. Без оплошностей, почти святым, если такое вообще можно сказать про подобных ему. И подобная репутация давала свои маленькие радости. Например, один день свободы на земле. Всего один в месяц, в час, когда яркий лунный свет заливает спящую землю. И мужчина пользовался им. Неслышно, сокрытый от чьих бы то ни было взглядов, он приходил в забытый людьми и богом старый пансион.       Морин Эппс спит. Непослушные кудри, цвета тёмного дерева, разметались по подушке. Лицо чуть нахмуренное, а в уголках глаз поблёскивают кристаллики слёз. Каждую ночь она вновь оказывается на злополучном лайнере. Проклятой «Антонии Грации». Глядя на женщину, Джек временами хочет помочь ей. Совсем с несвойственной ему искренностью он желает, чтобы страхи ушли. И чтобы мелкие морщинки на уже столь родном лице исчезли. Но кошмары не кошка, чтобы сказать им просто «кыш». Хоть слуге Люцифера частенько именно так поступить и хочется. Но если в мире будет всё так просто, то, что будет с самим миром?       Безгрешные души есть. Они чисты и непорочны, легки, словно белое пёрышко, действительно безгрешны. Как много смысла заключено в этом слове. И сколько силы тоже. Прикосновение к таким душам для детей и слуг ада подобно полёту мотылька на огонь. Чарующее, завораживающее, лишающее воли и иных желаний чувство, на миг дающее надежду на то, что свет, возможно, не погас… и вместе с тем невероятно обжигающее, испепеляющее до самых глубин, куда, кажется, ещё не добралось всепоглощающий жар преисподней.       Но ради всего одного мига он готов терпеть. Ждать мгновение или вечность - это уже перестало играть какую-либо роль. Вновь Ферриман прикасается к столь знакомым губам. Тихий, нежный и совсем невесомый поцелуй. Разве таким положено быть эмиссару ада? Любой демон посмеётся, если узнает. Но Джеку безразлично всё. Не сломать и без того больную куклу, не нарушить тишину, не оставить и намёка на нарушенную безмятежность. Не погасить тот маленький огонёк, который способен найти отблеск даже в абсолютно сгнившей душе. Целая вечность способна пронестись в один момент. Миг, когда чёрная душа касается света. И какой бы сильной не была боль, ради краткой надежды можно забыть о ней.       Белый свет, словно в одно мгновение включённая и почти сразу выключенная электрическая лампочка, возникает где-то за спиной. Отрываясь от созерцания спящей Морин, мужчина разворачивается к двери. Невысокая худая девочка с ярко-рыжими прямыми волосами и чистым, строгим взглядом серых глаз.       - Тебе тут делать нечего, её душа чиста, - звучит чистый и ровный голос. Будто и не было тех долгих лет, когда эта кроха вместе с другими душами скиталась в море, обречённая на вечные муки.       - Ты больше не призрак, маленький ангелок. Она не увидит тебя и не услышит, - в голосе звучит усмешка и, может быть, капля горечи. – И ты совершенно не можешь запретить мне эти встречи под луной.       Девочка склоняет голову к плечу, внимательно следя за тем, как мужчина встаёт с кровати, поправляет одеяло спящей Морин, проводит по вьющимся волосам в последний раз и отходит к двери. Проходя мимо Кэтти, Джек заносит руку над рыжей шевелюрой девочки, но почти тут же, как будто обжёгшись, убирает, качает головой и с улыбкой произносит:       - Когда-нибудь я заберу её, и ты, кроха, прекрасно знаешь это… Спокойной ночи.       Рука касается косяка двери, пальцы тихо выстукивают что-то незатейливое, после чего вся фигура будто растворяется в преисполненном прохладой ночном воздухе. Рыжеволосый ангел вздыхает, на миг закрывая глаза, будто обращаясь с просьбой к чему-то внутри себя.       - Он приходит лишь тогда, когда на небе восходит полная луна, - грустно произносит девочка, запечатлевая лёгкий поцелуй на лбу женщины, морщинки которой тут же разглаживаются, будто ночные кошмары из-за этого действа отпустили свою жертву. – Он приходит каждый раз, когда на небе восходит полная луна.