Выбор между жизнью и жизнью.

В окнах - глубокая ночь. Самое привычное время для одного из обитателей Дома. Все уже спали, разойдясь по комнатам. Несколько птиц уснули прямо в Кофейнике, убаюканные сказками, что рассказывала их головам кружка «Лунной Дороги». Лишь он сейчас не спал. Вожак четвертой, словно охотничий пёс с отменным нюхом, пытался найти Лес средь унылых и знакомых донельзя серых стен. Он не видел, что было на них написано, но знал, во что они превращаются, когда тот переходит на Изнанку. Наружность и Изнанка. Это были два совершенно разных мира. Их, верно, даже можно сравнить, но тогда выиграет далеко не первый мир. Именно поэтому Слепой выбирал второй, более совершенный. И теперь, он вновь бредет по Дому один. А может, не совсем один? Он тихо усмехается. По крайней мере, Лес не боится того, кто идет за ним. Он пока готов принять себе нового гостя. Но готов ли к этому гость? Это был другой вопрос. - Бледный? – тихо окликнул его идущий следом. - Будто не видишь, что я, - съязвил Слепой, глядя на Сфинкса уж как-то не по-человечьи. Взглядом дикого зверя. Скоро он станет таким. Изнанка совсем близко, - Ты хочешь пойти со мной? - Нет. Сегодня я не хочу, чтобы ты ходил, - резко отвечает Мудрая Кошка, догоняя вожака и чуть заслоняя ему дорогу. Бледный легко улыбнулся. Неужели Сфинкс до сих пор не понял? Да, они сейчас уйдут вдвоем. Но через час оборотень снова будет искать свои свободные долины, которые никуда не уйдут, дожидаясь его прихода. Так какой был смысл уходить сейчас? А может быть, парень был настолько глуп, что не понимал этого? А может быть, он до сих пор боялся отпускать уже взрослого Слепого от себя? Как будто он сам не мог справиться. Бледный усмехнулся. Будь его воля, он бы показал другу свой Лес. То место, где он становится единым со всем: с каждым деревом, веткой, травинкой, что растет низко, у самой земли. С каждым листочком, что на дереве вbсит в поднебесье. Потому что он – хозяин. И хозяин имел право приводить гостей. В голове даже появились ненавязчивые идеи затащить туда Сфинкса насильно, но что бы это дало? - Почему я не должен уходить? Я каждый день возвращаюсь без единой раны, выполняя свое обещание – вернуться, - медленно и тихо ответил вожак, почувствовав, что Изнанка почему-то начала потихоньку отступать от него, шажок за шажком, как обычно и приходила. Как дичь, решившая сбежать, пока за ней никто не наблюдает. - Я понимаю все это, - кивнув головой, ответил парень, - Сегодня важный для меня день, мой день Рождения. Просто сделай мне такой подарок. Или тот мир тебе дороже лучшего друга? – последние слова были сказаны с некой насмешкой. Теперь их глаза были на одном уровне, от чего Сфинксу стало намного удобнее разговаривать. Слепой же лишь опустил голову, послышался жалкий всхлип. Он не плакал, лишь пытался смеяться. - Ты понимаешь, что только что сравнил холодильник с телевизором? – выдал Бледный, подходя чуть ближе к Мудрой Кошке. Он понял, что Лес его сегодня уже не примет. Он совсем ушел. Чтобы найти его вновь потребуются часы, а там и до рассвета недалеко, - И да, я помню. Я даже приготовил тебе подарок, - последние слова прозвучали немного высокомерно, но парню, сидящему рядом, было все равно. Он смотрел в полумертвые глаза вожака. Они не видели, но при этом были живыми, могли двигаться и как-то странно мерцали, отражая в себе все вокруг. В таких глазах можно было утонуть, потому что в них все еще находились остатки того мира, который Сфинкс старательно пытался убрать, не пуская Бледного «гулять» по ночам. Такими же были плечи, исполосованные ветвями деревьев, а от одежды вечно пахло свежестью, которую нельзя обрести, просто выйдя из Дома. Наступило молчание. Такое, что сидящему на подоконнике парню показалось, что Слепой его видит, просто не хочет говорить об этом. Как будто это дает ему преимущество. Бледный видел по своему. Он чувствовал Сфинкса нервами так же, как чувствовал Лес, именно поэтому, если от него оторвать какую-нибудь из этих двух неделимых, он будет полным лишь на половину. Вожак подошел к нему почти вплотную. Так, чтобы тот был еле ощутим. А потом стал прижиматься, все сильнее и сильнее, будто полностью погружаясь, с головой. По щеке стекла слеза, которую Слепой успел спрятать в ткани своего же свитера. Он отстранился лишь на секунды, чтобы переместить руки на лицо и прижаться губами, питаясь соками Сфинкса. Для Бледного его губы были самым сочным лакомством. Даже вкуснее, чем пол Леса. Таким вкусными, как вся Изнанка И выбирал он не между холодильником и телевизором, а между жизнью и жизнью. Понимая это, он не отпускал ни одно, ни другое. Вожак облизнул губы, улыбнувшись по – настоящему довольно. Взяв Сфинкса за руку, он повел его в сторону классов с одной единственной фразой: «Настало время получать подарки».