Аттестат в крови

      Было холодно. Темные, почти черные, тучи лениво плыли по небу, готовые вот-вот разродиться ледяным осенним дождем, который бы снова превратил почти что высохшую дорогу обратно в чавкающее темно-коричневое месиво. Немногочисленные деревья стояли почти голыми, лишь на некоторых ветках пучками ютились грязно-желтые полусгнившие листья. Вереница людей медленно двигалась по обочине дороги, по которой то и дело на огромной скорости проносились военные машины, разбрызгивающие грязную воду из луж. Вид у шедших был более чем жалок: все закутанные в бесцветные старые лохмотья, грязные, с потухшими глазами на выцветших лицах. Это был словно парад покойников, пришедших приветствовать смерь, которой, впрочем, видно нигде не было. Ноги людей то и дело скользили по грязи, сковыривая засохшую корку и проваливаясь в месиво, пахнущее сгнившими листьями, навозом и дохлятиной, иногда кто-то падал, но быстро поднимался, правда, не старался стряхнуть с себя грязь, то ли от лени, а то ли от сковавшего холода.       - Думаете, они примут нас? Дадут еды? – Шедшая впереди женщина обернулась к девушке с отсутствующим взглядом.       - Что?       - Думаете, эти бумажки еще имеют какую-то ценность? – Она вынула из недр широкой юбки помятую бумажку – на таких обычно печатают справки или извещения о посылках – и помахала перед почти белым лицом девушки.       - Имеют. Для меня имеют… - Тонкая рука ласково погладила карман черной поношенной парки. – А для вас?       - Я хочу жрать. – Отозвалась женщина, объемы которой могли бы потягаться с объемами вполне упитанной обрюхаченной телочки.       Девушка ничего не ответила и уставилась под ноги. Мимо быстро промчалась машина, в этот раз окатившая нескольких людей, включая и ее, грязной водой. Девушка вытерла рукавом лицо и поежилась. Хотелось зайти в теплое помещение и погреться у батареи или лучше залезть в горячую ванну и выпить горячего чаю. Подул холодный ветер. Степь с правой стороны заколыхалась гнилыми несжатыми колосьями.       - Я буду сильной.       Впереди замаячило серое с облупившейся краской здание, возле которого росли плешивые елки, цвет которых ничем не выделялся на фоне унылого пейзажа. Ограда вокруг покосилась и теперь скалилась заостренными зубами на подходивших людей, кое-где она и вовсе обвалилась, и теперь ее опутывали мертвые стебли плюща и еще какой-то травы. Лишь в нескольких окнах горел свет, и видны были снующие туда – сюда силуэты. Было приятно сойти с чавкающей обочины на потрескавшуюся плитку, ведущую к мраморным ступеням, на которых зачем-то лежал протухший потертый старый весь в лужах красный ковер, но все старательно вытирали об него ноги. На крыльце стоял мужчина лет пятидесяти с седыми волосами в пуховой зеленой куртке и высоких черных резиновых сапогах с небольшим каблуком, в руках он держал толстую тетрадь, в которой отмечал всех заходивших. Мужчина иногда кашлял, не прикрывая рот рукой, а затем крякал, нос у него стал совсем синий от холода, а пальцы, похоже, уже не могли разжаться.       - Василиса Лисова,- наконец дошла очередь девушки. - Распишитесь здесь.- Мужчина поднял глаза и протянул другую ручку.       Внутри было тепло и светло, даже шумно. Безысходность и мертвенность улицы сразу улетучились. Василиса шла по указателям, попутно с любопытством заглядывая в открывающиеся и закрывающиеся двери. Еще немного и она узнает что происходит. Наконец, указатели привели к потертой белой двери, около которой уже сидела толстая женщина, ждавшая своей очереди.       - А, вот и ты, душечка, присядь! – Теплое помещение явно немного раздобрило ее. Василиса покорно села рядом. Напротив висело старинное в потемневшей оправе зеркало. Из него на Василису смотрела маленькая фигурка с огромными голубыми глазами, пшеничного цвета волосы выбились из косы.       - Ангелочек.- Проворковала полная дама. – У тебя папа или брат умер?       - Мой муж жив. - Твердо сказала Василиса, сжимая руки в кулаки. Ей никто не хотел верить, абсолютно все, кто ее знал, считали своим долгом принести свои соболезнования и сказать, каким хорошим человеком был ее муж. А он был жив.       Полная дама вскоре исчезла за дверью. Через некоторое время послышались крики и угрозы, но Василиса старалась не слушать их.       С сапог медленно капала вода, окрашивая и без того уже запачканный зеленый ковер в неприятный цвет. Никто не помнил сколько длится эта война, кто первый начал ее, кто виноват. Человечество истребляло само себя, пожирало изнутри. Каждый думал, что борется за правое дело. Подсознательно все понимали, что если присылали аккуратные белые конверты с государственной печатью, то семья уменьшалась, как минимум, на одного члена, но мало кто верил в это. Это могло случиться с кем угодно, но не с их семьей, нет. Ведь Бог охраняет их…       - Василиса Лисова, пройдите в кабинет! – Дверь отворилась внезапно, и неприятный высокий женский голос позвал девушку внутрь. Полная дама не вышла.       Василиса покорно прошла и села на старый деревянный стул перед дубовым лакированным столом. Лак потрескался в нескольких местах. Трещины образовывали замысловатые фигуры, словно это паук оплел столешницу своей паутиной, украсил ее по своему вкусу, стараясь сделать ее более привлекательной и красивой.       - Ваше извещение. – За столом сидел тонкий как тростник старик, одетый в военную форму. У него были злые глаза.       Василиса выудила бумажку из кармана и аккуратно опустила ее на стол, старик схватил ее узловатыми паучьими пальцами. Наверное, это он оплел столешницу паутиной. Его маленькие глаза несколько раз пробежались по написанному, а потом он исчез в другой двери. Некоторое время оттуда доносилось шуршание. Василиса покрутила головой и увидела ту самую женщину, которая позвала ее сюда. Та больше походила на мумию в одежде не по размеру.       Старик вернулся.       - Возьмите этот аттестат и пройдите в пятую комнату.       - А где та дама, что была передо мной? – Василиса взяла в руки желтую бумагу, на которой ярко выделялись фиолетовые чернила. Молчание.- Когда я смогу увидеть своего мужа?       - Пятая комната. – Старик холодно взирал на хрупкую фигурку девушки.       Она встала и вышла, не попрощавшись. В груди рос большой ком сомнений, оплетаемый паутиной холода и боли, голос разума где-то вдалеке пищал “мертв”, но Василиса, не обращая внимания, продолжала идти дальше, попутно заталкивая все сомнения и страхи, которые готовы были ее разодрать, глубже внутрь. Здание уже не казалось таким теплым и приветливым, словно ее снова вытолкали на улицу под холодные порывы ветра и толкнули в мутную воду лужи.       Возле пятой комнаты стояли два охранника, которые, завидев листок в руках у девушки, пропустили ее. Это было большое складское помещение, уставленное огромными шкафами с продовольствием. Впереди стоял длинный прилавок, за которым сновала женщина, раскладывая из ящиков банки с маринадами.       - Здравствуйте. Мне сказали, что здесь я могу получить ответы на вопросы.       - Что-о?- Женщина повернулась и залилась неприятным кашляющим смехом.- Деточка, давай сюда свою последнюю бумажку, забирай продукты и уходи. Все, насиделась на шее у государства.       - Где я могу увидеться с мужем? – Василиса не обратила внимания на обидный смех и грубости.       - На кладбище, если его куски собрали с поля. – Прокашляла женщина. – Умер он, убит, тупица!- Женщина буквально вырвала аттестат из рук девушки.       - Отдайте! Вы все лжете!- Василиса схватилась за бумагу, для этого ей пришлось упасть животом на стол.       - Дура, я же тебе понятным языком говорю, что нет его теперь! Ты жрать хочешь?! Отдай бумагу и получи подачку от государства да проваливай жевать сопли дома!       - Он жив, отдайте! – Василиса зарыдала, продолжая царапать руки женщины. – Он жив! Обещал, что выживет! Он обещал!       - Да уйди ты! – Женщина толкнула девушку, случайно ослабив хватку. Василиса полетела вместе с аттестатом на бетонный пол. Голова глухо стукнула, глаза широко распахнулись, а изо рта вырвался сдавленный вздох. Дальше тишина. Через пару секунд пространство вокруг головы начала занимать кровь. Вокруг воцарилась тишина. Женщина за прилавком стояла молча, наблюдая за разливавшейся лужей, которая частично затронула и аттестат. Где-то за стеной скрипнула дверь. Женщина спохватилась, выбежала из-за прилавка, схватила аттестат и распахнула двери.       - Умерла! Упала и умерла! Помогите! – Закричала, причитая, она, мельком бросив взгляд на карман, в котором лежала бумага. Кровь не проступила.