Чернильное небо

Небо, разрисованное кистью, висело так низко над головой, что до него можно было дотянуться рукой, испачкав пальцы в чернилах. И только луна тонкой прорехой на полотне своим холодным краденым светом показывала, как далека высь. Лёжа на софе, Утэна вглядывалась в танцующие огни Парижа. Каждый из них куда-то спешил, падал, танцевал только лишь ему известный танец. Она любила наблюдать за ними, как будто их свет давал и ей силы жить. Жить за тяжёлой крышкой гроба, стряхнув онемение с чувств, разрушив оцепенение тела. В этом городе она особенно остро ощущала неполноценность, ущербность прошедшей юности. Будто роза, выращенная в хрустальном сосуде, не знающая ничего, кроме рук садовника и свято верующая, что край мира – это узорчатое стекло. Но всё изменилось. За хрустальными стенками пряталась не только свобода, но и боль, ненависть, счастье, любовь и ещё целый ворох удивительных непонятных чувств. Они были совершенно другими, не рафинированными, как в академии, нет, совершенно нет. Эти ощущения погребали Утену с головой, запутывали ещё больше, обвивались гибким вьюнком вокруг сердца. И все они были разными, но смешивались друг с другом и заставляли бояться. Бояться того, что захлебнёшься яркостью солнца, запахом лета и острой прохладой каплей дождя на коже. В старом городе тишина плыла по улицам, а следом за ней шлейфом тянулись чужие сны, мечты, желания. Утэна вдыхала их вместе с тёплым воздухом и не могла надышаться. Только сейчас она поняла – жажду жизни не утолить глотком вечности, плескавшейся в бокале с вином в руках принца. И ни один телескоп не сравниться с окном в крыше её дома. Её собственный дом, затерянный на узких улочках Парижа – как можно поверить в этот кусочек счастья? Но счастью не требовалась ни вера, ни дуэли за него, оно просто было и пахло розами. Шпага давно висела на стене, покрытая пылью, вместо неё на столе лежали перо и чернильница. Утена учила маленьких детей, хотя всего лишь пару лет назад и предположить не смогла бы, что это занятие будет доставлять ей радость, но судьба совсем не предопределена, как ни пытался доказать ей один из дуэлянтов. А потому в мягком платье изо льна учитель каждый день улыбалась, смотря на своих учеников. Розы зацвели совсем недавно, вскинули гордые головы под окнами её дома, а вместе с ними пришла и Анфи. Просто однажды тихим солнечным утром постучала в дверь и, искренне улыбнувшись… — Милая Утена, — она и сейчас так же мило тянула её имя, — на что ты смотришь? Химемия сидела рядом, любуясь отражением огней в глазах Утены. Когда они вот так просто сидели рядом, то она точно знала, что уже нашла свой свет, свою опору. Утена стала для Анфи началом новой жизни, отправной точкой перед длинной лентой дороги и вместе с тем верным спутником, подругой, что пройдёт с тобой весь путь до конца. Париж смеялся и пел, танцевал босыми ножками цыганки у стен собора. Этим удивительным городом любовалась Утена, а на неё смотрела Анфи. Две девушки сжали руки друг друга. Перед ними растилась необъятная жизнь, со всей невероятной палитрой чувств, с бесконечным числом дорог и развилок, но они знали, что вместе смогут пройти хоть по краю света, ведь их гробы давно превратились в пыль, а на их месте выросли розы. Ведь две девушки под небом, разрисованным кистью, верили в друг друга.