Очередные испытания

- Роза, а вы с Дмитрием сразу начали встречаться, как только увидели друг друга? - Не отвлекайся, Николай! Дампир вздохнул и продолжил серию отжиманий. С раннего утра мы пришли в парк, чтобы провести нашу с ним первую тренировку. Николай, скажу я, оказался выносливым и усердным. Он беспрекословно выполняет все мои указания, прислушивается абсолютно ко всем моим советам и всеми силами показывает, что он действительно хочет стать первоклассным стражем. В то время, пока Николай разминается, я положила теплый плед на лавочку, вытащила свою термокружку, в которой находился мой горячий чай с клубникой, заготовленный ещё дома, и спокойно, не отрываясь, наблюдала за происходящем. - Как…думаешь…Вика…надолго….с этим…парнем? – спросил меня Николай, не прерываясь от отжиманий. И тут я вспомнила, что в кармане моего пальто до сих пор лежит бумажка с теми непонятными словами, которые я слышала в кафе, когда увидела парня Виктории с Алисой. - Николай, у меня для тебя важное поручение, - командным голосом сказала я, и закусила губу. Дампир поднялся с земли, отряхнул руки и внимательно посмотрел на меня. - Что? Я нахмурилась, рукой нащупала бумажку в кармане и сжала её. - Вот пробежишь вокруг пятнадцать кругов, - я кивнула на детскую площадку, которая располагалась прямо перед моей скамейкой, - тогда и скажу. - Пятнадц…- Николай осекся, вспоминая, что обещал не перечить мне, и глубоко вздохнул и выдохнул. - А что? Площадка небольшая. Круги маленькие. Знал бы ты, сколько я в свое время кругов пробежала, да ещё каких! - Я понял. Николай не стал медлить, и сразу принялся за дело. ***** - Так что у тебя там за поручение? Мы, не спеша, направлялись в сторону дома Беликовых. Первая тренировка прошла хорошо. Николай оказался очень способным учеником. Невольно я поймала себя на мысли, что буду абсолютно спокойна за Викторию, если у неё будет такой муж, как он. Ну вот. Начала сводить одну сестру Беликова, вошла во вкус, надо и другую пристроить. Я снова нащупала бумажку в пальто, вытащила её и протянула Николаю. - Что здесь написано? Переведи мне, пожалуйста. Николай взял в руки бумажку и приблизил к себе. - Ты что, писала русские слова английскими буквами? – начал он усмехаться, но поймав мой серьезный взгляд, осекся. - Хм…, - продолжил дампир. – «Дело может сорваться», «принимаешь», «потеряешь голову», «красота подводит», «девственни…цу», «ультиматум». Роза, что это? Что это значит? Он протянул мне обратно мой листок и принялся ждать от меня ответ. - Понимаешь, все это я услышала в кафе, куда зашла погреться. Там я увидела за столом парня Виктории, которого я узнала по фотографии на Викином столе. – На моей последней фразе взгляд парня изменился. – А с ним сидела девушка, Алиса. Они говорили о чем-то и этот парень явно нервничал. Вот я и записала, что услышала. Я поджала губы и вскинула голову к небу, ловя единственный луч солнца, который сумел пробраться среди всех этих туч и облаков. - У Виктории фотография её парня на столе? – услышала я шаткий голос слева. Чего? Я ему тут важные вещи говорю! А он заострил внимание только на этом? - Причем тут фото, Николай? Я тебе намекаю, что парень Виктории…не совсем благородный человек…очень мягко говоря. Эх. Были бы времена академии, я бы сказала «дерьмовый». Но сейчас у меня чувство, будто малыш все слышит, сидя в животе, а ругаться при нем мне стыдно. - Я понял. – Дампир сглотнул и спрятал руки за спину. Держу пари, что там сжатые кулаки. - И что мы можем сделать? Она нас слушать не станет. Да и не факт, что они говорили о ней. Может это все просто какая-то старая история. Не хочу спешить с выводами, как правило, поспешные выводы – ошибочны. Я задумалась. А, действительно. Что же мы можем сделать в данной ситуации? И если Николай прав, и они ничего такого не имели ввиду? - Ну… Нам надо… ну, во-первых, надо предотвратить все их встречи и всевозможные контакты. - Всевозможные контакты? Роза, ну, переписываться с ним мы точно не можем запретить. Но встречи…попробовать можно, пока не узнаем побольше о нем. А во-вторых? - А во-вторых,.. если он все же окажется плохим, надо показать Виктории, его таким. - И как мы это сделаем? Мы дошли до дома Беликовых, и я поняла, что жутко устала и была бы не против, поспать пару часиков. Малыш одобрительно пнул чуть выше середины живота. - Так, Николай, я обещаю тебе, что подумаю. Но и ты подумай. Будем на связи с тобой. А сейчас, извини, малыш хочет отдыхать, - я провела своей рукой по выступающему из-под плотного пальто животу-бугорку, и выдавила извиняющуюся улыбку. Дампир сдержано кивнул и остановился со мной у ворот. - Когда следующая тренировка? - Думаю, завтра. В это же время приходи к Беликовым и мы пойдем в парк. - Хорошо, - улыбнулся Николай. – Приятных снов, Роза. Ах, ты ж. Догадался. Я улыбнулась и помахала ему вслед рукой. Как только я зашла домой, я наткнулась на Соню с Надей у неё на руках. - Роза, ты не хочешь сходить на ярмарку? Я отвернулась от Сони, чтобы снять пальто и повесить его на вешалку, а также, чтобы округлить глаза и нахмурить брови от нового непонятного русского слова. - Ну,.. если честно…Я думала поспать часик-два. -Ох, дорогая, можешь посидеть с Надей? Я очень быстро. Просто ярмарка закроется через два часа. А потом я буду стоять перед твоей дверью, и никого не впускать, чтобы ты, как следует, выспалась. Пожалуйста. Я мысленно взвыла. Я обожаю Надю, но сон я люблю не меньше. И все же… - Конечно, Соня. – Горечь от своей участи не удалось спрятать. - Спасибо больше, Роза! Ты с ней на улице или в доме побудешь? - На улице неплохая погода, да и так меньше вероятности, что я усну. Соня улыбнулась и начала одевать Надю. Я же развернулась, чтобы снова надеть свое теплое пальто и замотаться плотно в шарф. Шарф – это моя временная подушка. Через некоторое время Соня протянула мне полностью утепленную Надежду, накинула на себя легкий пуховик и мы все втроем вышли из дома. - Ты посади её в песочницу, я сейчас расстелю ей пледик, чтобы ей не холодно было сидеть и раскидаю игрушки. Это её должно занять на все время моего отсутствия. Мы подошли к маленькой песочнице, которая располагалась в десяти шагах от крыльца. Это был обычный небольшой деревянный квадрат, с толстыми бортиками и с песком внутри. Соня в подтверждении своих слов, постелила внутри него нежно-оранжевый плед, на который я сразу усадила Надю. Рядом стоял мешок с маленькими игрушками в форме граблей, лопаток, различных формочек, машинок, а также пластмассовой еды, который младшая сестра Дмитрия также высыпала внутрь песочницы. - Если она испачкается в песке, или плед – не беспокойся. Это обычное дело. Все потом стирается и моется. Вот сумочка, - Соня протянула мне маленькую сумку, которая висела у неё на плече. – Там сок в бутылочке и маленькая пачка печенья, если она вдруг попросит. Она скажет тебе «дай» и сделает так рукой, - Соня вытянула свою руку, и сжала, а потом разжала пальцы, и так несколько раз. - Понятно. – Я ещё сильнее укуталась в шарф и села на лавочку возле песочницы. - Все, я скоро вернусь. Обещаю, Роза. Я лишь кивнула, все мое внимание было уже непосредственно сосредоточено на ребенке. Соня ушла. Надя даже не посмотрела на неё. Её больше привлекала формочка в форме бабочки, в которую она нещадно утрамбовывала влажный песок. На меня снова накатила сонливость. Я решила, чтобы не задремать прямо на лавочке, сесть на борт песочницы и начать играть с Надей в её игрушки. - Смотри, какой слон, - фигуркой слона я прошлась по песку и уткнулась хоботом в колено девочки. Надя сразу переключила всё свое внимание на слона. Она подняла на меня свои серые глазки и протянула мне формочку бабочки с песком внутри, а другой рукой принялась вытягивать у меня слона. - Ты предлагаешь мне обмен? – улыбнулась я. – Ну давай обменяемся. Я отдала девочке игрушку, а сама принялась лопаткой утрамбовывать до конца песок в формочку. После чего, я перевернула её на песке. - Смотри, какая бабочка получилась, - указала я девочке на получившееся насекомое из песка. Надя сразу начала махать слоном и разрушила мои старания. - Вообще-то обидно. Надя отбросила слона за пределы песочницы и принялась копаться в других игрушках. Так в полном спокойствии и идиллии прошло тридцать минут. Но все поменялась в один миг. Надя переключила свое внимание на меня, забросив игрушки, и громко выкрикнула «дай» и сделала ручкой в точности, как показывала Соня. Я протянулась к сумке, как почувствовала ужасно горький прилив тошноты. Это стало настолько неожиданным для меня, что я чуть не свалилась с бордюра песочницы. Правой рукой я ухватилась за край рядом стоящей лавки, пытаясь отдышаться. Сердце очень часто начало стучать, а ноги буквально «онемели». - Дай! – ещё более настойчивый возглас прервал мои беспорядочные мысли. Предотвращая очередной приступ, я придвинула к себе сумку, достала оттуда сок в бутылочке, сняла крышку и протянула ребенку. Надя начала пить сок, а я сама нащупала в кармане пальто мобильный телефон и нажала на последний номер, кому я звонила. Очередной приступ заставил меня почти согнуться за пределами песочницы, но ничего не произошло. На другом конце послышалось «Алло». - К дому Беликовых. Срочно. – На этих словах я сбросила вызов. «Волна» снова накатила, и я начала пытаться подавить тошноту. Для токсикоза – поздно. Мое дампирское здоровье меня подвести не может. А что если это…стригой. Надя, тем временем выпила сока столько, сколько ей было нужно, и протянула мне бутылочку. Я начала убирать её в сумку, когда услышала звук, будто вдоль забора гвоздем кто-то провел. Я оглянулась – ничего. Абсолютно! Но звук был достаточно близко. Но то, что я услышала в следующий миг, окончательно напугало меня. Послышалось очень частое неровное дыхание. Я в страхе схватила ребенка, наплевала на очередной приступ и бросилась к двери дома. Когда я открыла дверь, то услышала, как скрипнула калитка. Внутри все похолодело. Закрыв дверь на все замки, я посадила Надю на диван, а сама принялась закрывать все окна, опуская жалюзи. После чего, снова взяла малышку и рванула наверх, к своей комнате. Захлопнув уже свою дверь, защелкнув замок, я усадила ребенка к себе на кровать, а сама аккуратно подошла к окну и выглянула. Ничего. Но мое окно открывало только боковую часть двора. Как же дела обстоят на главном дворе? Ветер поднимался, и кружил опавшие листья по двору Беликовых. Ветки деревьев начинали раскачиваться, а серые облака ещё гуще скапливались на небе, образуя грозовую тучу. В общем-то, погодка явно намекала на что-то нечистое и недоброе. Надя, придя в себя после всех моих резких движений, начала всхлипывать, и её лицо исказилось в плаче. - Тише, Надя, тише. Я сняла с неё бледно-розовую шапочку и начала гладить ребенка по голове. На прикроватной тумбочке лежал мой планшет. Я просто схватила его и сунула Наде, в надежде, чтобы та перестала плакать. И это сработало. Сама же быстрым шагом направилась к шкафу и вытащила оттуда свой чемодан. Мысленно я ругала себя, что в России абсолютно расслабилась, что даже не вытащила и не положила рядом с собой кол. Позор мне как стражу. И не смей, Роза, оправдываться беременностью. Наконец-то я нащупала кол рукой и вытащила его из-под груды своих неаккуратно сложенных вещей. В одной руке я сильно сжимала свое оружие, а другой рукой я взяла под подмышки Надю, прислушалась к шуму за пределами комнаты, не услышав ничего, открыла дверь и направилась вниз. Малышка возмущенно пискнула, поскольку планшет ей начинал сильно нравиться, но, увидев в моей руке непонятную ей штучку, начала тянуться к ней и пытаться коснуться пальчиком. Мы спустились, я усадила Надю в её манежик возле дивана, где она принялась играться с находящимися там подушками, а сама аккуратно направилась прямиком к окну, чтобы выглянуть из-под жалюзи на главный двор. На улице все было спокойно: калитка была закрыта, за забором никого не было, а возле песочницы так и остались сумка и игрушки с формочками. Но мне не могло показаться. Приступы прошли, как только мы поднялись в мою комнату. Похоже, что стригой был рядом, и мое тело среагировало на его присутствие, но беременность усилила ощущение тошноты до спазмических болей. Но где он сейчас? Неужели просто взял и ушел? Нет, не думаю. Но на улицу не пойду. - Дай! – услышала я за своей спиной. Я обернулась. Надя стояла на ногах, держась об перила манежа, и смотрела на меня, вытягивая при этом свою ручку в её жесте «дай». Что же делать? Сумка осталась на улице и идти сейчас туда, когда рядом никого нет, не хотелось. - Дай! – ещё более требовательным голосом повторила малышка. Я прошла на кухню, чтобы найти сок и перелить его в какую-нибудь бутылочку для Нади. Сок я нашла на столе под висящим шкафом для посуды, а бутылочка лежала на полотенце возле раковины. Я перелила сок из стеклянного сосуда в бутылочку, закрутила соску и пошла к Наде, которая снова принялась возмущенно просить бутылочку. Но малышка с раздражённостью отпихнула бутылочку и снова крикнула «дай». - Держи! – я взяла отброшенную бутылку и снова протянула её девочке. Но Надя снова отпихнула её и начинала хныкать. - Да что ты будешь делать, - устало выдохнула я. И тут меня осенило. Печенье. Она, наверное, хотела печенье. Я быстрым шагом направилась на кухню, где принялась искать то, что так сильно желала Надя. Я открывала все на своем пути: все шкафы, холодильник, емкость, где хранится хлеб. Я лазила по полкам, но так ничего и не нашла. - Дай! Дерьмо! «Прости меня, малыш, но я сейчас в дерьме полном» - мысленно обратилась я к своему ребенку. Печенья нигде не было. В глубине души, я надеялась, что Надя отвлечется от печенья, наиграется и заснет, но нет. Она решила усложнить мне жизнь. У Сони наверху печенья точно не было, поскольку у Беликовых есть негласное правило – с едой наверх не ходить. И даже для маленькой Нади это правило не нарушают. - Дай! Дай! Дай! - не унимался ребенок. - Привыкай, - устало прервала я её возмущенные всхлипы. – В этой жизни не все получается так, как ты хочешь. Даже если речь идет о том, чтобы съесть печенье. Надя завыла навзрыд. Боже, где Соня?! Так, ладно. Сосредоточься, Роза! Я внимательно прислушалась к своему организму…не тошнит. Отлично. Во дворе – никого. Быстренько проскочу, схвачу сумку и бегом домой. Надя затихла, и смотрела сквозь слезы, как я решаюсь открыть дверь. Схватив кол, и очень сильно сжимая его двумя руками, я глубоко вздохнула и открыла замок. Недолго думая, я открыла дверь, выглянула и, не увидев никого, медленными шажками, я осматривалась и двигалась прямо к лавочке, где все также стояла полуоткрытая сумка. Но меня ждал неприятный сюрприз. Как только я потянулась к сумке, боковым зрением я уловила тень, а в следующую секунду меня поразил очередной приступ тошноты. Я обернулась и наткнулась на мальчика-стригоя, которому на вид не было и 15 лет. Он уже прыгнул, чтобы повалить меня ногами. Удар все-таки пришелся мне в бок, но я успела увернуться, и он не налетел на меня, а лишь оттолкнулся своими берцовыми сапогами. Я же занесла руку вверх и смогла «обжечь» его шею колом. Он взвыл и, теряя равновесие, упал лицом в щебни. Вступить в схватку я не могла, рисковать ребенком – ни в коем случаи. Поэтому я развернулась и бегом направилась к дому. Но стригой настиг меня на крыльце, и я уже приготовилась, что он сейчас налетит на меня, но тут его отбросило в сторону песочницы, и он налетел спиной на её борт. Я обернулась. Николай. Господибожемойспасибо! Дампир стоял и с яростным взглядом и большой железной палкой направлял прямо на стригоя, приготавливаясь снова бороться с ним. Но этой палкой он его не убьет. - Николай, - крикнула я. Он обернулся, и я кинула ему свой кол. Дампир схватил его в воздухе одной рукой, а другой кинул мне свою палку. Мальчик-стригой встал, оскалил клыки и все выбирал, как подступиться к Николаю. - Иди в дом! – крикнул мне дампир, но я не могла бросить его здесь одного, ведь он даже не страж! Николай понимал, что я не уйду, но все же предпринял ещё одну попытку: - В дом! Я разрывалась. С одной стороны в доме я и Надя будем в относительной безопасности, с другой – я не могу бросить Николая здесь одного. Он новичок. Поэтому я зашла в дом, но дверь лишь прикрыла, наблюдая. На самом деле я была в ярости! Я должна была сейчас сражаться! Я! Не Николай! Обернувшись к манежу, я увидела, что Надя уснула, так и не дождавшись своего печенья. Просто здорово. Тем временем стригой пошел на Николая, но тот очень точно отбивался и уворачивался от его выпадов. И да, это стригой, но все же мальчик, который был явно обращен совсем недавно, даже, возможно, сегодня ночью. Я посмотрела на него: невысокий, с длинными по плечи русыми волосами. Он был одет в поношенный свитер, потертые джинсы, а сверху накинута черная ветровка. Он отбросил волосы и я увидела след от незажившего укуса у него за ухом. Меня охватил ужас. Стригои обратили ребенка! Совсем мальчишку! Это кошмарно. Его лишили будущего. А жизнь стригоя – не жизнь. Уж лучше смерть. Николай тем временем не стал ждать, когда стригой нападет на него и сам пошел в атаку. Он занес руку для удара колом, но стригой увернулся и пнул дампира ногой в сторону забора. Николай покачнулся, но не упал. Он поставил подножку летевшему на него не-мертвому и тот запнулся, а Николай завел руку ему за спину, локтем сильно ткнул между лопаток, на что тот свалился к его ногам. И дампир быстро перевернул его и заколол прямо в сердце. Все стихло. Какие-то минуты было слышно лишь очень частое дыхание Николая и шелест листьев, которые начинали кружиться, когда их поднимал ветер. Дампир обернулся, и я увидела как по его лбу и лицу стекают капли пота. Его грудь вздымалась каждую секунду, светло-серая футболка пропиталась потом, а черные спортивные штаны были все в песке и щебне. По моим щекам непроизвольно начали скатываться слезы, и моя правая ладонь прижалась ко рту. Слезу шока, страха за Николая и отчаяния из-за этого мальчика. - Как думаешь, - прервал тишину дампир, - сколько ему было? Я всхлипнула, убрала руку от лица и вздохнула полной грудью. - Лет…15, думаю. Николай кивнул. - Надо позвонить алхимикам? Я кивнула и принялась нащупывать телефон в кармане своего пальто. Я сообщила алхимикам адрес дома Беликовых и они пообещали в ближайшее время выслать бригаду. - Тебе надо к врачу, - обратился ко мне Николай. Я непонимающе уставилась на него, а потом почувствовала, как у меня припекает бок, и мне ужасно захотелось почесать его, вопреки боли. - Кому и надо было бы посетить больницу, так это тебе. – Николай отмахнулся на мои слова. - Ты не против, если я его оттащу за пределы двора. Не могу на него смотреть. Я кивнула и села на лавочку, чтобы все же посмотреть на свой бок, куда меня толкнул этот мальчик. Отодвинув свитер и оттянув резинку плотных легинсов, я увидела стремительно синеющий участок кожи в районе поясницы. Чтобы как-то заглушить пекущую боль, я слегка надавила на кожу и принялась тереть её. - Что здесь происходит? Я обернулась и наткнулась на сильно обеспокоенных Алену и Соню, которые в руках держали по четыре пакета с едой, а также другими вещами. Николай тем временем успел только вытащить кол из сердца мальчика и положить его на землю. - Роза? На тебя напали? – шокировано произнесла Алена. Соня бросила пакеты и бегом направилась к дому, где спокойно, ничего не подозревая, спала её дочь. Алена тоже опустила пакеты на землю и быстрым шагом направилась ко мне. - Нет, все хорошо, благодаря Николаю, - затараторила я. – Он наш с Надей спаситель. Алена будто только сейчас заметила дампира на своем дворе. Парень стоял сам не свой. Он до сих пор не мог поверить, что убил кого-то, пусть это даже и стригой. - Спасибо тебе большое, Николай, - Алена обняла меня, а сама смотрела обеспокоенно на этого юношу, который был лишь чуточку старше её младшей дочери, и не понимала, как ему удалось убить стригоя. В этот момент приехала бригада алхимиков. По просьбе Алены, они забрали тело и обещали сжечь его далеко от дома, где-нибудь в лесу. Вернулась Виктория с прогулки и непонимающе уставилась на нас всех. - Что здесь произошло? Мы не стали рассказывать ей все на улице, а пошли все вместе в дом, прихватив с земли мой окровавленный кол. Там нам двоим устроили настоящий допрос. Нас с Николаем усадили на диван, и принялась обсматривать, пока я рассказывала всю историю с самого начала. Виктория особенно шокировано смотрела на своего друга и молчала. Он же в это время сидел, опираясь локтями на колени, и обхватив руками свою голову, смотрел куда-то вниз. После рассказа старшие Беликовы начали причитать, чтобы мы отправились в больницу. Мы как могли, отнекивались, но Алена была непреклонна, и наказала Соне везти нас прямиком туда. Мою фразу «у меня лишь синяк» никто будто и не услышал. - Необходимо проверить ребенка, а для этого необходимо УЗИ. Поэтому, даже не обсуждается, - ответила Алена. Соня до конца раздела все ещё спящую Надю, уложила её в колыбель. - Поедем. Она подошла к двери, взяла с тумбы ключи от машины. Мы с Николаем шумно выдохнули, переглянулись и пошли прямиком к ней. Все это время Виктория все также не сводила взгляд от парня, а тот даже не посмотрел на неё. Меня это удивило. В машине Соня продолжала нас расспрашивать, а также ругать меня за то, что пошла на поводу у Нади и отправилась на улицу за печеньем из-за её плача. Я не стала с ней спорить. За окном машины уже начинало темнеть, и уже почти было не различить дома и деревья, мимо которых проносилась Сонина машина. - Я так и не сказала тебе «спасибо», - обернулась я к Николаю. – Если бы не ты...- я в ужасе представила картину, которую могли бы увидеть вернувшиеся Беликовы. - Перестань. Ведь это ты мне позвонила. - Дело не в этом. Ты не испугался, хоть и не был подготовлен к бою со стригоями. Теперь тебе набьют твою первую татуировку, тебя все будут уважать, а девушки просто сходить по тебе с ума. Дампир даже не улыбнулся моим словам, как я ожидала. - Я не хочу наносить эту татуировку, - неожиданно выпалил он. Я непонимающе уставилась на него, а потом перевела взгляд и поймала такой же непонимающий взгляд Сони. - Это почетно, - горячо выпалила я. – Татуировки для стража – все равно, что Оскар для актера. Николай поджал губы и сложил руки в единый кулак. - Но не когда ты убил пятнадцатилетнего стригоя… Я его сначала не поняла. - Какая разница сколько ему? Он – стригой. На мои слова парень лишь покачал головой. - Не хочу. Для меня это не повод гордиться. Он совсем мал. Был. Я не хочу смотреть на свою татуировку и помнить, как я заколол мальчика, у которого забрали право на нормальную жизнь. Я видел укус. Это не его решение. - Ну, - растерялась я. - Ты не будешь видеть тату, ведь она будет у тебя на шее. Да и потом…так можно думать о каждом стригое. У них у всех забрали право на жизнь, даже у тех, кто сам решил стать не-мертвым. – Парень молча вглядывался в темноту за окном, переваривая мои слова. – Но стригои – не люди, не дампиры, не морои. Их надо убивать. Даже если они такие молодые, как этот мальчик. Так надо, Николай. Считай это издержкой профессии. После моих слов все ехали в полной тишине прямиком до больницы. Там же нас обследовали. У Николая ничего не было кроме кровоподтека на руке, ссадин и синяков по всему телу. Ему все это обработали и отпустили. Меня же повели в кабинет, где делали УЗИ. Намазав живот холодным, как лед гелем, врач стала водить прибором по моему животу. Она что-то спросила у меня на русском, но за меня ей ответила Соня. После чего она сказала мне ещё пару фраз и улыбнулась. - Ребенок выглядит отлично, - прошептала мне Соня. Я улыбнулась и посмотрела на экран, где другой рукой врач показывала очертания малыша. - Уже такой большой, Роза. Да, это наш малыш, Дмитрий. Где же ты? На этом стуле сейчас должна сидеть не Соня, а ты. И я не знаю, чудо ли это или нет, но в дверь постучали, и тут же открыли, не дожидаясь разрешения. Врач обернулась и принялась ругать вошедшего. Я приподнялась и посмотрела на того, кто вошел в кабинет, и шокировано уставилась на пару карих глаз, которые обеспокоенно смотрели на меня, и совсем не реагировали на слова все ещё возмущающегося врача. - Дмитрий?