Грязные делишки его сестры

Джон встречает девушку в коридоре здания, и вид у нее совершенно потерянный. Хотя правильней было бы сказать потерявшийся. - Я могу вам помочь? – спрашивает Скалли. - Ой, - говорит она и стягивает темные очки, - Я ищу кабинет мистера Джобса. На самом деле, она всего лишь подросток, ей лет пятнадцать на вид, и Джон задается вопросом, что ей нужно от Стива. У нее медные рыжие волосы, голубые глаза и озорная улыбка. Будь она хоть чуть старше, он бы непременно подумал, что Стива потянуло на молоденьких девочек, потому что она абсолютно его типаж. Особенно, в свете недавних событий с Гейтсем. - Пойдемте, я вас провожу. Девушка кивает. Джон раздумывает о том, кто она и что ей нужно и, что самое главное, а не попадет ли ему потом от Стива. В кабинете Джобса сегодня на удивление тихо, а сам он сидит за новеньким Маком и что-то изучает. - Привет, Стив, к тебе тут гостья, а я принес документы по продажам. Стив отрывается от экрана и смотрит на Джона: - Кто это? – хмуро спрашивает Джобс, даже не пытаясь скрыть плохое настроение. - Я… - начинает девушка, неуверенно замолкает, но бросив взгляд на Джона, продолжает: - Меня зовут Элизабет Гейтс. И больше ничего говорить ей не приходится. Джон всегда считал себя умным, поэтому сейчас он просто кивает Стиву и выскальзывает из кабинета. - И что же ты тут делаешь, Элизабет? – с подозрением спрашивает Стив, откидываясь на спинку кресла. - Либби, - поправляет она, - И… я хочу поговорить. - О чем? – Стив поднимается с кресла и указывает на диван. Либби поправляет небольшую сумочку на плече и садиться. Стив старается не думать о том, что на этом же диване они с ее братом занимались сексом. - О моем брате, - тяжело вздыхает Либби и отводит взгляд к окну. Стив молча ждет, пока она соберется с мыслями. Билл явно не принадлежит к числу тех, кто стал бы подсылать свою младшую сестру поговорить с ним. Поэтому младшенькую Гейтс можно и послушать. - Он идиот, - решительно говорит Либби, которая, очевидно, сильно злится на брата. Она нервно комкает в руках кожаный ремешок от сумки, постоянно переводит взгляд со Стива на стены и пейзаж за окном. - Интересно, но я уже в курсе, - Стив кивает. Этот жест получается у него с нужной толикой безразличия. Гейтс закатывает глаза и тихо, но зло выдыхает обращаясь ни к кому: - И этот такой же… - Что, прости? – оскорблено возмущается Стив. Либби вскакивает с дивана и начинает нервно расхаживать по кабинету: - Да в том смысле, что этот идиот засел в Сиетле, работает по восемнадцать часов в сутки, а в остальное время пьет, пытается самоубиться на машине и трахает посторонних баб! А ты сидишь тут и ничего не делаешь! Почему ты ничего не делаешь? В первый момент Стив даже теряется от абсурдности вопроса и от несоответствия образа богатой молодой леди и фразы про «трахает посторонних баб». Но потом собирается и цедит: - А почему я должен что-то делать? - Потому что… - начинает она, но запинается и без сил опускается на место, - Потому что Билл тебя любит, но для него признать это все равно, что признать себя нормальным человеком, то есть, лучше сдохнуть, что он похоже и собирается сделать… В первую секунду Джобсу кажется, что вся семейка Гейтсев абсолютно сумасшедшая, потому что иного объяснения он не видит. У него едва заметно дергает рука, и хочется выгнать эту наглую девчонку, которая слишком сильно напоминает ему Билла. Но потом Стив впервые видит, как у Либби мелко трясутся руки, будто при нервном срыве, а под глазами залегли синяки. - Пойдем, прогуляемся, - говорит он, подхватывая ее под локоток, - и ты мне нормально все расскажешь, а то я ничего не понимаю. Либби покорно идет рядом с ним. Она действительно очень похожа на брата – худенькая с острыми коленками, выглядывающими из-под платья. Она кажется слишком умной и утонченной, но Стив знает, как обманчиво может быть это впечатление. Билл тоже сперва казался асоциальным и холодным, но спустя четыре месяца после знакомства, он лежал, вытянувшись на кровати, и приглушенно матерился, когда Стив делал все слишком правильно, выгибался и просил не останавливаться. Стив не верит этой маске и у Элизабет, умудряясь рассмотреть уставшую девочку-подростка за ледяным северным спокойствием. - Что у него случилось? – устало спрашивает он, усаживая ее за столик в любимом кафе. Либби отводит взгляд, вся съеживается и сгорбливается, и начинает говорить. То, что она рассказывает очень похоже на Билла, но совершенно не укладывается в логическую цепочку. Биллу плохо и больно, и он старается справиться с этим как может. Либби говорит, что у него ничего не выходит. Он много пьет – Стив так и видит его в баре с бокалом виски – и меняет девушек так часто, как рубашки никогда не менял. Еще в самом начале разговора, Стив обещает себе, что ничего в нем даже не шелохнется, не дернется, но вот она рассказывает о помятом Порше и ссадине через висок, после которого может остаться шрам, и прямо по центру груди начинает противно тянуть. Стив старается сбежать от этой боли уже полгода, но не может: каждую ночь ему снится Билл. Нет, не момент предательства, ничего такого, скорее даже напротив – Билл в его снах мягкий, теплый, сонно щурится на утреннее солнце и подставляет лицо под поцелуи. Стив запомнил его таким, и теперь ничего не может с этим поделать, хотя память жжет череп изнутри, напоминая ему о реальности. - Тогда почему он это сделал? – задумчиво спрашивает Стив, скорее у себя, чем у нее. Он не любит произносить в слух, что Билл его предал, словно поле искаженной реальности может сработать и сейчас. - Ты любишь его? – спрашивает Либби и заглядывает ему в глаза, желая увидеть что-то распознать, удостовериться в собственной правоте. Стив не отвечает, лишь отворачивается к окну. Врать ей бессмысленно, в подобной семье умение распознать ложь это инстинкт, не умение даже, но произнести вслух правду тоже не может. Мисс Гейтс правильно разгадывает его молчание, задумчиво рассматривает чаинки, танцующие на дне картонного стаканчика и наконец говорит: - Я думаю это из-за твоего характера и… ну, ты знаешь, особенностей Билла. Стив уже собирается возмутиться, когда до него доходит смысл сказанного. Вернее, полная бессмыслица. - Особенностей? – он приподнимает брови и вопросительно смотрит на нее. - Ну да… - тянет Либби, а потом ее словно озаряет: - Вот же ж долбанный сукин сын! Образ миловидной леди, который прививали ей, очевидно, с младенчества, осыпается с нее, как разбитое зеркало из рамы. Она говорит это громко и четко, так что все кафе оборачивается на них. Стив инстинктивно пинает ее под столом, и лишь после понимает, что натворил. Либби смотрит на него возмущенно, но это возмущение столь же фамильярное, как и жест Стива. Они смотрят друг на друга несколько минут, чувствуя как осознание странного родства, обусловленного необъяснимой любовью к Биллу Гейтсу, накатывает на них волнами. Либби перестает казаться ему незнакомой и чужой, и Стив подчиняется этому чувству, потому что так действительно проще. - Знаешь, что такое синдром Аспергера? Стив качает головой. Либби нервно чешет шею длинными пальцами, оставляя красные полосы, и начинает рассказывать. Привычки, которые раньше казались досадными странностями или причудами, вдруг обретают причину. Кружки в шкафчике должны стоять ручками наружу, карандаши – только желтые, спать – только с левой стороны кровати. Подобных мелочей Стив может набрать с несколько десятков, но только сейчас, когда Либби рассказывает ему о болезни, и Стив, даже особо не задумываясь, находит иллюстрацию. Либби говорит ему о привычке Билла раскачиваться взад-вперед стоит ему задуматься, и Стив молча проглатывает вещи, о которых не может ей рассказать. О том, как был сверхчувствителен Билл к прикосновениям, как всегда умудрялся говорить невпопад и стоит ему отвлечься на что-то или сосредоточиться на собственных ощущениях, совершенно переставал понимать сарказм и шутки. Уж шутить в постели Билл его быстро отучил. Разум Стива по привычке требует прогулки, чтобы во всем разобраться, и он тащит Либби за собой. Они так быстро и незаметно переходят на «ты», что это кажется почти неприличным. - И все же я не могу понять, - произносит Стив наблюдая за школьниками, которые пытаются ободрать одну из яблонь, - если он так любит меня и страдает, то почему вообще так поступил? - Помимо того, что он идиот? – уточняет Либби, с интересом разглядывая ярко-красные яблочки, а потом протягивает Стиву сумки и говорит: - Подержи. Стив послушно перехватывает ремешок сумочки и наблюдает за тем, как мисс Гейтс легким пружинистым шагом направляется к одному из деревьев и ловко забирается на него. Солнце, пробиваясь сквозь листья яблонь, слепит глаза, придавая сентябрьскому дню оттенок лета. Он видит нечеткий силуэт девушки сквозь ветки и зеленую листву, как она карабкается выше и не может не вспомнить Билла. Они тоже любили гулять здесь, после совместных обедов. Стив говорил ему: - Ну, хочешь, я куплю тебе пару ящиков этих яблок? Только спускайся! Билл спрыгивал всегда осторожно, хитро поглядывая на Стива светлыми красивыми глазами отвечал: - Эти же вкуснее… И у Стива тянуло низ живота от того, насколько сильно хотелось доказать ему свое право на обладание: прижать к дереву, поцеловать, забраться руками под тонкую майку. Стиву кажется, что он почти видит эту картину, но это не мираж даже, отголосок воспоминания. Либби спрыгивает с нижней ветки куда легче и уверенней брата, прижимая к груди несколько круглых красных плодов. Мальчишки вокруг смотрят на нее с завистью и тихо неодобрительно переговариваются. Гейтс окидывает их презрительным взглядом и идет к Стиву: - Знаешь, я думаю дело в тебе. Без обид, - Либби бросает ему яблоко. - Да какие уж тут обиды, - фыркает Стив и надкусывает красный бок. Яблоки холодные, так что аж зубы ломит, но очень сладкие. - На самом деле, - с философским настроем заявляет ему Либби, - ты его самый большой кошмар в плане его совместного «долго и счастливо». Стив давится кусочком яблока, откашливается и возмущенно спрашивает: - Почему это вдруг? - У тебя взрывной характер, - нравоучительно начинает перечислять Либби, загибая пальцы свободной руки, - ты живешь в доме без мебели, обожаешь спонтанные действия, никогда не объясняешь своих поступков, ты эгоист и почти никогда не заботишься о желаниях других… - Ладно, ладно, согласен, я не идеален, но и Билл тоже не подарок! - Я и не говорила, что Билл подарок! – зло огрызается Либби, - Просто он другой, Стив. То, что другим показалось бы в тебе милым, или забавным, или раздражающим, Билла просто сводит с ума. Это не преувеличение, Стив. Стоит тебе сделать хоть что-то, не вписывающееся в его понятие о порядке, может надолго выбить его из колеи. - Почему он никогда не говорил мне об этом? - Потому что это болезнь, его недостаток, слабость. Поэтому он и старается не рассказывать об этом, потому что люди мгновенно начинают относиться к нему, как к слабоумному! Кроме того, хоть Билл и считает тебя параноиком, сам он ни черта не лучше тебя. Он боится доверять людям, ненавидит открываться, будто думает, что это может подвести его под удар. Он не умеет принимать чужую помощь, он… он… - девушка почти задыхается от возмущения. - Либби, Либби, спокойно, - успокаивает ее Стив, - я знаю твоего брата, просто… я могу его понять, поэтому всегда старался не лезть ему в душу. - Есть большая разница между «не лезть в душу» и «безразличием»! Неужели за четыре года знакомства с ним, ты этого так и не понял? Стив знает, что Элизабет права, но признаться в этом значит принять на себя часть вины за их расставание, а вот это Стив сделать не способен. - И откуда ты вообще столько о нас знаешь? – возмущенно огрызается Стив. - Вы, мужики, вообще слабовольные создания, стоит только прижать… - явно хвастаясь тянет Либби. - И ты мне хочешь сказать, что ты прижала Билла? – неверяще спрашивает Стив. - Нет, конечно! Я прижала Балмера. - Как? - Двумя давно проверенными средствами – алкоголем и шантажом, - усмехается Либби, - А учитывая, как ревностно охраняется тема личной жизни моего братца, то ты должен оценить мои старания! - Да я ценю, ценю, - кивает Стив. Он действительно начинает понимать, сколько сил Либби затратила на всю эту авантюру. - Ладно, теперь давай перейдем к главному: что ты хочешь, чтобы я сделал? Либби нервно смеется, закрывает лицо руками и глухо произносит: - Билл меня убьет. Стив не сомневается, что именно так и будет. Балмер внутренним лисьим чутьем понимает, что Либби задумала какую-то грандиозную хрень, но никак не может понять какую именно. Билл на его замечание пожимает плечами: - Балмер, она просто собирается привести друга на День Благодарения. Что в этом может быть подозрительного? Стив переводит взгляд на друга и решает не сообщать о том, что пару недель назад Либби подозрительно настойчиво выспрашивала у него об отношениях Билла с Джобсом. - Расслабься, - говорит Билл, - День Благодарения, мамина индейка и просмотр футбола с моим отцом, помнишь? Раз уж у тебя не получилось уехать домой, наслаждайся тем, что имеешь. Билл сегодня явно в хорошем настроении, поэтому Стив решает в кои-то веке промолчать, но продолжает краем глаза наблюдать за Либби. Он слишком хорошо знает, что эта малявка ничуть не глупее Билла, и странно, что она нервничает из-за друга: родители у Билла и Либби были едва ли не образцовыми. - Либби, детка, а когда приедет твой друг? – миссис Гейтс выглядывает из столовой, где под ее чутким руководством накрывается стол. - Скоро должен, - кивает девушка не отрываясь от книги. Это тоже кажется Стиву подозрительным, хотя он понимает, что скорее всего просто накручивает себя. У Балмера ощутимо зудит под левой коленкой, и он списывает это на кожный зуд или раздражение. Они втроем сидят в небольшой библиотеке семейства Гейтсев. Билл лежит растянувшись на диване с одним из романов Диккенса, Либби сидит в кресле, закинув ноги на подлокотник и пытается осилить «Войну и мир». Стив некоторое время наблюдается за эмоциями, меняющимися на лице Либби, а потом начинает разглядывать корешки книг на полках. Ему нравится вся эта неполная тишина, наполняющая комнату: в кухне работает телевизор, в коридоре громко споря с кем-то по телефону разговаривает Гейтс-старший, но эти звуки долетают смутно, лишь отголосками. В самой библиотеке лишь слышно мерный шелест страниц, да тихий шепот Либби, когда она вслух проговаривает сложные русские имена и фамилии. В воздухе пахнет кофе. Атмосфера кажется ему уютной, но какой-то хрупкой и ломкой. Почти через час подобного расслабленного безделья, Либби уходит переодеваться к ужину, Билл же, полностью игнорируя эту семейную традицию, остается в легкой рубашке и брюках. - Балмер, - не громко замечает Билл, не опуская книгу, - может, хватит быть таким параноиком? Сегодня День Благодарения. Максимум – ее парень окажется каким-нибудь сальноволосым рокером! - Угу, или долговязым хиппи с карманами полными кислоты или травки и компьютерной фирмой во владении. Фраза оказывается куда злей, чем планировал Балмер, но вспышки ярости или раздражения за ней не следует. Гейтс лишь опускает книжку, садится и смотрит на друга. - Знаешь, что хуже всего? – спокойно спрашивает Билл, поглаживая обложку книги пальцами, - Я все еще по нему скучаю. Стив скользит взглядом по названию книги – «Холодный дом». Он так и не добрался до нее, хотя Билл несколько раз советовал ее прочесть. Известный всем хиппи тоже ее очень любил. - Я не удивлюсь, если это и вправду будет рокер, - примирительно говорит Стив, - Это явно у вас семейное. Билл знакомо ухмыляется уголком губ, откладывает книгу на журнальный столик. Несколько минут они сидят в тишине, а потом миссис Гейтс зовет их садиться за стол. Часы в гостиной громко бьют три и в этот же момент в дверной звонок несколько раз истерично взвизгивает. - Я открою! – кричит Либби Билл поворачивается к Стиву и тихо произносит: - Слишком уж он пунктуален для рокера. Балмер пожимает плечами – пунктуальные рокеры не то, чем его можно удивить – и следует за Биллом в коридор. Либби уже успела переодеться в желтое платье с пышной юбкой, а на шее у нее болтались ярко-красные бусы. Девушка хватается за ручку, на секунду оглядывается на брата и решительно распахивает дверь. В холле повисает мертвая тишина. Стив Джобс стоит за порогом, несколько раз переступает с ноги на ногу и входит. В руках у него букет с белыми, кремовыми и бледно-розовыми пионами. Либби открывает рот, пытаясь что-то сказать, но тут же захлопывает рот и переводит взгляд на брата. Джобс вообще только и делает, что неотрывно пялится на Билла. - Привет, - хрипло говорит он, чуть откашливается и уже спокойнее повторяет: - Привет, Билл. Гейтс выглядит так, будто его только что оглушило. Он смотрит-смотрит-смотрит на Стива, надеясь, что тот хлопнет в ладоши и исчезнет, подобно фокуснику. Но Джобс остается здесь, и они продолжают так стоять пока в комнате не появляется миссис Гейтс. Мери Гейтс всегда была удивительной женщиной, как казалось Балмеру. Вот и сейчас с легкостью уловив повисшее в воздухе напряжение, она радостно всплеснула руками и кокетливо спросила: - Милая, представишь нам своего друга? - Это… - теряется на секунду Либби и неуверенно продолжает: - Это Стивен Джобс. И он... мой друг. - Здравствуйте, рад с вами познакомиться. Стив делает шаг вперед и протягивает ей букет. Мери восторженно взмахивает руками, забирает букет и благодарит его за неожиданный знак внимания. Стив вновь превращается в того человека, которого всегда недолюбливал Балмер: любезного, обаятельного, но немного приторного. Быть может, это происходило оттого, что он отлично знал «настоящего» Стива Джобса и совершенно не велся на всю эту мишуру. Мери немного смущена атмосферой, но стоит ей бросить взгляд на старшего сына, начинает казаться, что напряженность, повисшая в воздухе это куда больше, чем простая ревность или забота старшего брата по отношению к младшей сестре. Но истинная причина ускользает от нее. Билл выглядит больше испуганным или ошарашенным, чем злым. Балмер наблюдает за тем, как миссис Гейтс провожает Стива в гостиную, представляя его своему мужу. Билл безмолвно следует за ними. На его лице не проступает ни одной эмоции, и в этом нет ничего хорошего. Гейтс, кажется, вновь превращается в ледяного бизнесмена, а все кругом знают, что ему совсем нельзя доверять. Стив провожает его взглядом и смотрит на Либби. Девчонка выглядит расстроенной - Идея просто идиотская, - тихо шепчет ей Балмер, когда они последними идут в гостиную, но заметив несчастную гримасу на лице девушки, пожимает плечами и говорит: - Но, по крайней мере, лучше, чем ничего. Либби бросает на него удивленный взгляд, но ничего не говорит. Мери Максвелл Гейтс никогда не считала себя писаной красавицей, поэтому, чтобы выделиться в жизни, ей приходилось прибегать к другим ухищрениям. Именно поэтому Мери пришлось стать очень, очень умной девочкой и научиться тонко чувствовать людские настроения. Много лет прошло со времен старшей школы, когда она наряду с алгеброй и физикой постигала людскую природу, но и по сей день эти умения оказывались ей полезны. Сейчас она тонко чувствовала, что за праздничным столом в ее собственной гостиной назревает скандал. Она хорошо знает это горький запах, смешанный с запахом жареной индейки и клюквенного соуса. Ее сын неотрывно наблюдает за их гостем, но когда они случайно встречаются взглядами, Билл отводит глаза и начинает смотреть куда угодно, но не на Стива. Джобс же напротив, после пересечения взглядов, продолжает смотреть – жадно и долго. Мери тактично старается расспросить Стива о его жизни и цели появления здесь, в ее доме. Стив послушно, можно даже сказать покорно, рассказывает о себе и своей работе, но когда Мери спрашивает: - Почему моя дочь пригласила вас? Стив уже открывает рот, чтобы сказать очередную изворотливую правду, но его перебивает Билл: - Да, Стив, - спокойно говорит он, - почему Либби пригласила тебя? И почему ты согласился? И голос у него дрожит от едва сдерживаемой ярости. Стив смотрит на него, облизывает губы и говорит: - Ты же знаешь, что я… - Что ты здесь делаешь? – вновь спрашивает Билл, повышая голос. Он сжимает зубы так, что скулы начинают выделяться еще сильнее, смотрит на Джобса злыми, горящими глазами. Стив откладывает столовые приборы, выпрямляется и, глядя Биллу в лицо, говорит: - Я люблю тебя. Вот почему я здесь. В гостиной повисает мертвая тишина. Балмер таращит глаза на Джобса, Мери бросает взгляд на мужа, а потом смотрит на сына. Либби тоже пялится на брата, в попытке угадать его реакцию. Но каждый из них ждет, что же скажет Билл. Вот только он ничего не говорит. Он просто отодвигается от стола – ножки стула громко скрипят о паркет – поднимается и выходит из комнаты. - Я прошу прощения, - вежливо говорит Стив, скромно улыбается и тоже поднимается. Мери провожает его взглядом, прислушивается и слышит, как дважды хлопает задняя дверь. Балмер и Либби еще несколько секунд вынуждают себя сидеть на месте, а затем подрываются с места. Мери вздыхает, провожая их взглядом, думая, что они ведут себя, как дети, но с трудом останавливает себя, чтобы не последовать их дурному примеру. Ульям встает, достает из небольшого секретера коробку сигар и, подойдя к окну, закуривает. В воздухе разливается знакомый терпкий запах, и Мери даже не делает ему замечание, хотя обычно она не одобряла курение в доме. - Что ты думаешь по этому поводу? – осторожно спрашивает она, подходя к мужу со спины и укладывая руки ему на плечи. - Я не знаю, что и думать, - качает головой Уильям. Мери тоже чувствует замешательство и растерянность. Теперь вдруг становится ясной причина столь странного поведения Билла в последнее время. - Вы никогда не сможете выиграть эту войну, помнишь? – горько усмехается Уильям, - Может мы его избаловали? Может, стоило хоть раз побороться до конца? Мери думает о Стиве, говорящем ее сыну, что любит его; о Либби, которая пошла на обман, чтобы помочь брату; о Билле, который ничего никогда ей не рассказывал. Мери смотрит и смотрит на дождливый пейзаж за окном и вдруг говорит: - Ему тридцать лет, может просто пора уже перестать воевать? Билл вылетает из дома на задний двор и быстро шагает по дорожке, ведущей в сад. За его спиной раздается хлопок двери, и Биллу не нужно оборачиваться, чтобы знать, кто это. Злость подкатывает к горлу, подобно тошноте, и клокочет в нем. - Билл! – его окликает знакомый голос, но Гейтс не останавливается, идет быстро, почти бежит, стараясь уйти подальше от дома в сад, но Стив не отстает. - Да, твою мать, Билл! – Джобс с силой хватает его за запястье и тянет, разворачивая к себе. - Что? – полузадушено спрашивает Билл. У него вдруг не остается сил, чтобы спорить или ругаться. За последние четыре месяца он так устал бороться с собой и окружающим миром, - Чего ты от меня хочешь? Поиздеваться пришел? Стив смотрит на него странно, Билл бы даже сказал, что с нежностью, если бы речь не шла о Стиве Джобсе: - Я бы нашел куда более интересный способ тебя достать, чем признаваться в любви перед всей твоей семьей и этим идиотом. «Этим идиотом» Стив всегда из вредности называл Балмера, и вот это деталька, незначительный оттенок прежней жизни бьет больнее, чем любое оскорбление. Стив все еще стоит рядом, держит его за запястье, и пальцы у него горячие. Над их головами ярко вспыхивает молния, а спустя секунду гром обрушивается волной. Они стоят друг напротив друга, и Стив смотрит ему в глаза, словно пытается ему что-то внушить в своей привычной манере, забывая, что Билл всегда был единственным, с кем эта ерунда никогда не работала. Билл не думает ни о чем, в голове у него пусто-пусто, и эхом, как в пещере отдается далекое «Я люблю тебя». - Зачем ты приехал? – в очередной раз повторяет Билл. Он не знает, что еще спросить, а дурацкий вопрос про «Правда?» слишком настойчиво вертится на языке. Дождь начинается именно в этот момент, Билл чувствует, как ему на макушку падает первая капля, затем вторая, и он пытается отстраниться от острого злого чувства у него в груди. - Я же уже назвал причину, - раздраженно говорит Стив, - Ты же не считаешь, что это был только секс. Билл отводит глаза в сторону, оглядывая дом и потом с трудом отвечает: - Нет. Нет, конечно. В воздухе пахнет землей, влагой и еще какими-то горькими цветами, которые так любит Мери Гейтс. Биллу на щеку падает капля и брызгами разлетается на очки. Стив протягивает руку и осторожно стирает влагу с кожи. Небо над ними вновь озаряется молнией, и дождь обрушивается на землю сплошным потоком. - Твою мать! – ругается Стив, втягивает голову в плечи, словно это может спасти от воды, и тянет Билла в сторону беседки. Билл не сопротивляется. Беседка представляет собой небольшую конструкцию без стен, но зато с покатой крышей и двумя небольшими диванчиками внутри. Дождь звонко барабанит по перилам, и капли, разбиваясь о темное дерево, брызгами отскакивают во все стороны. Они оба влетают в бесетку и растерянно замирают друг напротив друга, некоторое время стоят в тишине, наблюдая за дождем, а потом Стив все же спрашивает: - Почему ты не сказал мне о синдроме Аспергера? Билл дергается, смотрит на Джобса, как на чумного, а потом произносит сквозь зубы: - Либби. Это не вопрос – простая констатация факта, но Стив все равно кивает. - Потому что. Я собирался украсть твою программу, помнишь? - Не хотел давать мне в руки лишнее оружие? Билл поворачивается к Стиву спиной и тихо говорит: - Не хотел давать себе лишний повод захотеть остаться. На веранде появляется Либби в своем ярком платье, разглядывает их несколько секунд и вновь исчезает. Билл искренне надеется, что сестра принесет им зонт, но Либби в очередной раз оказывается умнее всех. Она просто уходит, давая им шанс нормально поговорить без того, чтобы кто-то сбежал. В такие моменты Билл испытывает к сестре не привычнее раздражение, а почти полноправную ненависть. Стив ошарашено смотрит на Билла. Злость и обида, терзавшая его долгие месяцы одиночества, просто исчезает. Он смотрит на ссутуленые плечи Билла, обтянутые тонкой рубашкой и замечает, что Билл чуть дрожит от холода. Этот идиот выскочил из дома в одной рубашке, и пусть в Сиетле не бывает слишком холодно, но все же конец ноября дает о себе знать. Джобс делает шаг вперед, обнимает Билла со спины, пытаясь его согреть. Гейтс вздрагивает, но расслабляется и даже чуть откидывается назад. - Ты идиот, Билл, - спокойно говорит Стив, - Я все еще злюсь на тебя за твою аферу, но это не еще ничего не значит. Я люблю тебя, и тебе придется смириться с этим так же, как ты смирился с каждым из моих недостатков. Билл оглядывается на него, и Стив сам разворачивает его лицом к себе, прижимает к груди и целует в лоб. Гейтс морщится, но вцепляется в плечи, растягивая дорогой свитер, наконец спрашивает: - Ты что, правда хочешь… все этого? Джобс позволяет себе легкий смешок, а потом прижимается губами к виску Билла и говорит тихо, словно кто-то может его услышать: - Может это и странно, но да, я хочу этого. Я хочу просыпаться с тобой по утрам, ругаться на тебя, называя тебя идиотом, что ты ешь всякую гадость. Я хочу готовить тебе, хочу приходить домой, когда там ждешь ты, хочу… Биллу всегда казалось, что никто не может этого хотеть. Хотеть жить с ним. Особенно Стив. Но вот Джобс здесь, говорит ему все это, словно самые очевидные вещи, и он не выдерживает. Тянется к нему, совсем по-детски наивно прижимается губами к губам и зажмуривается. В этом жесте так отчаянно сквозит паника, что Стив обнимает его за талию, прижимает к себе и улыбается сквозь поцелуй. Они целуются долго, растягивая удовольствие, а потом Стив отстраняется и спрашивает: - Ну что, не будешь больше от меня сбегать? На лице Гейтса расплывается ехидная улыбка, а потом раздраженно вздыхает: - Мне больше интересно, что нам нужно сделать, чтобы дать понять, что мы уже помирились и надо бы принести нам зонтик? Стив смеется ему в щеку и вновь целует. Отца Билл находит в библиотеке. Он сидит на диване, разглядывает брошенную Биллом книгу и курит. - Мне казалось мама не любит, когда ты куришь в доме. - Это единственное место, где она может мне это простить. Отец откладывает книгу, складывает руки на груди и задумчиво смотрит на сына. - Что? – немного резко спрашивает Билл. Он готов услышать от отца все, что положено в таких случаях: и к «убирайся из моего дома», и к «ты позор семьи» или что принято говорить. Но его отец все портит: - Ты и правда любишь его? Билл замирает. Он не знает, что сказать, поэтому отвечает правду: - Я не знаю. Отец морщится, поднимается с дивана и направляется к небольшому бару. Там он наливает в два бокала старого крепкого бренди, и протягивает один из них сыну. - Билл, я не знаю, какой реакции ты от меня ждешь. Да, я не в восторге от мысли, что ты… - Гей? – спрашивает Билл, стараясь попридержать злость до того момента, как она действительно понадобиться. Отец кивает, усаживается назад на свое место и продолжает: - … но даже не это злит меня больше всего. Билл садится в кресло напротив и делает глоток. Бренди обжигает язык и горло, но в груди мгновенно становится теплее. Вкус алкоголя напоминает ему о чем-то хорошем, веселом, теплом. Билл набирается храбрости и спрашивает: - И что же злит тебя даже больше, чем то, что твой единственный наследник казался геем? - Как это возможно, что ты не знаешь, любишь ты его или нет, если вы тайно встречаетесь сколько уже? Лет пять? - Три, - поправил Билл. - И за эти три года ты не определился, любишь ты его или нет? – в голосе Гейтса-старшего. - У нас все… сложно, - мнется Билл. - Ох, Билл, - качает головой отец, - в этом беда вашего поколения. Вы считаете, что самое главное в отношениях это яркие эмоции и запутанная история, но суть в том, что это не так. Настоящая любовь проста, Билл. В ней нет ничего сложного или запутанного, как ты думал. Так, что, Билл? Ты правда его любишь? Билл трет пальцами лоб, словно у него резко разболелась голова. Он в первые в жизни открыто думает об этом. Раньше одна мысль о том, чтобы открыто сказать Стиву, что он любит его, заставляла Билла лезть на стенку. А сейчас он делает это осознано. Он думает о каждой ночи проведенном со Стивом, о смятых простынях, о завтраках, о каких-то нелепых мелочах, которые он не должен бы помнить. Со Стивом всегда было хорошо, так хорошо, что мир вокруг становился чуть ярче, насыщеннее. Да, он без сомнения любит Стива Джобса. Вместо ответа, Билл просто кивает. Отец, прищурившись смотрит на сына, а потом говорит: - Как ты понимаешь, я бы предпочел, чтобы ты нашел себе миленькую девушку, женился на ней и завел кучу столь же миленьких детишек. Но раз уж судьба распорядилась иначе, что ж! – Гейтс-старший пожимает плечами, - Я просто хотел сказать, что несмотря ни на что, мы с мамой лишь хотим, чтобы ты был счастлив. Билл непонимающе смотрит на отца, но когда смысл слов доходит до нет, он улыбается и прячет улыбку за бокалом. Отец усмехается и продолжает: - И еще вопрос: ты действительно готов жениться? - Пап, - качает головой Билл, - никто не говорит о свадьбе… - Он говорит, - спокойно пожимает плечами Гейтс - старший. Билл вновь смотрит на него с непониманием: - В смысле? - Пока ты переодевался, Стив спросил у нас, не против ли мы, если он на тебе жениться. Билл еще несколько секунд таращится на отца, а затем гневно вылетает из комнаты. Стив обнаруживается в столовой вместе с Либби, Балмером и миссис Гейтс. - И когда ты собирался спросить меня? – зло спрашивает Билл, останавливаясь рядом со Стивом. - О чем? - О такой мелочи, как… ну не знаю… свадьба? Когда ты собирался меня спросить об этом? - Да я и не собирался, честно говоря, - пожимает плечами Стив, улыбается и тянет Билла к себе на колени. - Еще немного, - притворно ласково говорит Билл, - и я всажу тебе в глаз вилку. - Никаких убийств в моем доме! – строго и совершенно серьезно предупреждает миссис Гейтс. Либби и Балмер звонко смеются. Стив осторожно целует его в чувствительное место за ухом. А у Билла сердце вдруг начинает биться сильнее, и мир вновь наливается какой-то безумной, сверхъестественной яркостью.