The Close One

«There's always a choice. Whenever you make one, someone else suffers». Bonnie Benett «Всегда есть выбор. И всякий раз, когда ты делаешь его, Кто-то другой страдает». Бонни Беннет

Январь 2014       Стефан чувствовал себя совершенно неуютно среди толпы оборотней и гибридов, но эта компания ему нравилась куда больше, чем пустой особняк Майклсонов. Последние несколько недель проходили в первородной семье поистине тихо и мирно: Элайджа погрузился в работу, восстанавливая все альянсы с ковенами ведьм, Алисия помогала ему, Аннет отказывалась говорить и испытывала изощренные способы заточения, а Клаус и его гибриды большую часть времени проводили у истока. Виктор всегда сопровождал его, и Стефан заметил проблески изменения отношений между родными отцом и сыном.       Висевшая в небе половинка Луны грустно улыбалась из-за туч, собравшихся еще накануне сумерек. Сальваторе засунул руки в карманы куртки скорее по привычке, чем от холода, невольно проникаясь разносившимся над поляной голосом Вожака. Виктор сидел на постеленном на земле пледе, подле восседавшего на упавшем дереве Клауса, и рассказывал древние байки о волчьем чутье и силе.       Большинство молодняка – до восемнадцати лет – устроились поближе к разведенному костру и "развесили уши" (да и открыли рты), слушая Виктора. Гибриды стояли со стороны Клауса, подальше от основных оборотней, словно играя в прятки с тенями, отбрасываемыми пламенем. Они не выглядели довольными, но не показывали враждебности, хотя к Льюису липла какая-то девочка, расспрашивая про жажду крови и прочее. Провозглашенный капитан этого бессмертного волчьего отряда отвечал с неохотой, но не показывал раздражения, иногда улыбаясь.       Никлаус хранил спокойствие, на его лице играл светом огонь, а в глазах горело пугающе глубокое пламя прошлого. Виктор изредка косился на сына, но не вовлекал в разговор, дожидаясь, когда состояние и мысли первородного гибрида стабилизируются, и Клаус вернется из мира пустоты его воспоминаний.       - Вы хотите сказать, что первые оборотни - это шакалы? – переспросил какой-то подросток, хмурясь и морщась от отвращения. – Они же падальщики, как гиены и стервятники. Небольшие, как собаки… Разве мы не благородный народ?       Вожак поднял взгляд на наглого мальчишку, но не осадил его за честолюбие, напротив, усмехнулся, подтверждая:       - Вероятно, мы не все произошли от «королевских» волков. Возможно, койоты и шакалы – в зависимости в какой местности магия сыграла с людьми в шутку.       - То есть оборотни – создания магии, а не самой природы, как вы говорили? – Девочка с тугим хвостом проговорила слишком громко свой вывод и тут же спряталась за коленкой матери. Клаус расслышал этот вопрос, поджимая губы, чтобы не засмеяться над отцом.       Виктор моргнул, словно озадачился этой информацией, а потом покачал головой:       - Кто знает, люди ли опустились на колени, когда на их плечи ведьма кинула волчью шкуру, или Волки поднялись на две ноги, призванные природным балансом на защиту. Мой отец всегда пытался донести до меня, - Вожак повернул голову к Клаусу, ловя его непринужденно любопытный и, одновременно, смеющийся взгляд, - что происхождение твоей сущности никогда не будет играть роль в твоей судьбе, но кровь всегда будет определять твои приоритеты.       - Звучит как угроза! – Донеслось с задних рядов слушателей. Оборотни зашевелились, начав шептать что-то своим соседям.       - Согласен, - вступил в разговор первородный гибрид. – При этом острое противоречие: происхождение и кровь – это колеса одной телеги.       Волк поймал насмешливый и откровенно издевающийся взгляд Клауса и приподнял брови в знакомой мимике, схожей со своим сыном.       - Неважно, как ты стал Волком и как ты изменился с течением времени, семья всегда будет на твоей стороне, - Виктор почти не пытался скрыть своих намерений, обезоруживая и отчасти гневя Клауса, который на удивление лишь вздохнул, качнув головой.       - Стая никогда не покинет тебя добровольно, - обращаясь ко всем, проговорил Виктор, осматривая всех. – Станешь ты Волком или проживешь человеческую жизнь это не изменит того факта, что в твоем теле течет кровь оборотня.       - Это все равно проклятье, - произнесла какая-то женщина, закутываясь в кофту, - преследующее в ответ на смерть от твоих рук. Природа имеет зуб на полукровок или тех, у кого ген оборотня, вручая такой подарок, едва ты согрешишь. Это наше раскаяние, наша расплата, Бессмертный Волк. Ты не знаком с этим, не так ли?       Виктор не успел ответить, как расслышал голос Клауса.       - Действительно, - ухмыльнулся гибрид. – Среди присутствующих, кроме тебя, Виктор, нет чистокровных оборотней, несущих легенду и свободу превращений как данность. Все мы получили ее из-за того, что окрасили свои руки в красный цвет: случайно или специально, а кто-то еще не понимает, - Никлаус взглянул на детишек, особенно долго задержал взгляд на светлой головке, недавно заметившей несоответствие речей Вожака. – А из-за твоих слов они захотят познать. Как ни крути – это проклятье, Бессмертный Волк, бесконтрольное, пугающее тех, кто о нем узнает и кто не сможет им управлять.       Стефан нахмурился, чувствуя, как накаляется обстановка. При последних словах Клауса многие взгляды обратились к гибридам, единственным независимым от превращений существам.       - Дар или проклятье, мне кажется, что это относительно, - вдруг произнес Льюис, прислонившись к дереву. – Нас всех пугает то, что появляется неожиданно. Будь то кара или предзнаменование, судьба или подарок – никто не хочет зависеть от этого.       Клаус улыбнулся, не оглядываясь на гибрида и добавил:       - Дамоклов меч. Поэтому большинство оборотней, которые стоят позади меня, стали гибридами по своей воле.       - Но они связаны с тобой, - девочка сказала это как можно тише, но первородный без труда расслышал ее замечание и посмотрел на нее. Она покраснела до мочек ушей, сжимаясь в комок.       - По крайней мере, я не приказываю гибридам ломать себе кости каждое полнолуние, - выразительно отметил Майклсон.       - Я не вижу смысла разделять нас на оборотней и гибридов, Никлаус, - произнес вдруг Виктор. - Ты сделал их ношу легче, подарив бессмертие, но ты сделал их совершеннее. Они словно чистокровные волки, перешагнувшие грань и оказавшиеся на следующем уровне развития. Ты подарил им спокойствие и уверенность в своих силах, но это не отменяет того факта, что единение с ними ты почувствовал в тот момент, когда инстинкты владели вами безраздельно.       Виктор смотрел прямо в лицо сына, который мрачнел с каждым словом, вспоминая принуждение от матери, но оборотни, сидевшие вокруг костра, отреагировали иначе.       - Ты сделал их сильнее, как стал сильнее сам, - закончил Вожак. Стефан поежился от цепкого и опасного взгляда Клауса, который ненавидел, когда к нему лезли в душу с нравоучением незнакомцы. Он мог терпеть нотации только от двух существ: одна из которых исчезла, а второй – отсиживался в качестве исполняющего обязанности короля города.       - Бессмертный Волк! – Крикнул парень с задних рядов. – А Вы сильнее Никлауса Майклсона или нет? – Смех прокатился среди этой шумной компании, но взгляд первородного остудил их и заставил пожалеть о том, что обрели способность говорить.       Льюис неопределенно покачал головой, когда ребенок, скачущий вокруг него задала тот же вопрос, но в отношении гибрида и ее отца – оборотня.       - Возможно, нам стоит узнать, - вдруг предложил Вожак, поднимаясь со своего места. – Может, у кого-то завалялись мечи? Хотя бы парочка…       - В рукопашную – слабо? – Решил поиздеваться Клаус, вспоминая, каким искусным мечником проявил себя Виктор в отношении Майкла.       - Ты же не хочешь, чтобы тебя упрекали в трусости, - заметил Вожак. – Все они видели меня в сражении с твоим отчимом, Никлаус.       Майклсон нахмурил брови, как увидел, что двое пацанов тащат по паре мечей для них. Клаус владел боем на двух клинках – освоил, когда ему было чуть более ста лет благодаря одному неуравновешенному и хитрому знакомому, падкому на эксперименты.       - Откуда они взяли двуручники, - покачал головой Виктор, принимая оружие. – К войне готовились? – Поинтересовался у главы стаи у истока оборотень. Тот пожал плечами:       - Нашим городом управляли вампиры три сотни лет. Мы всегда использовали деревянные мечи против них, но те были не всегда практичны.       Клаус посмеялся бы над этим фактом, но ему пришлось привыкать и вспоминать старые способы борьбы, словно оказываясь на рыцарском турнире средних веков. Кстати, в них чаще участвовал Кол, чем его старшие братья.       - Учти, я не буду поддаваться, сынок, - полуулыбка-полуусмешка показалась на лице Бессмертного Волка, а Стефан удивился, когда не увидел тени презрения на лице Клауса от обращения. Гибрид взмахнул мечом в левой руке, проверяя быстроту и силу, пока остальные расчищали для них небольшую боевую арену.       - Без проблем, папаня, - процедил сквозь зубы Клаус, срываясь с места в тот момент, когда какие-то границы площадки был установлены. Сальваторе инстинктивно отступил назад, едва замечая перемещения гибрида.       - Покажи всё, на что ты способен, - произнес первородный, и мечи столкнулись друг с другом, оттесняя Виктора к пролеску, сквозь разбегающихся наблюдателей.       Клаус сделал резкий поворот, соединяя его с атакой и отправил отца в полет до ближайшего дерева. Улыбка превосходства не сходила с губ гибрида, отчего Стефан покачал головой, вспоминая, как Деймон любит также побеждать слабых противников. С такой же улыбкой и наглостью, но здесь был другой случай – Виктор не дал расслабиться сыну, соскакивая с места, отталкиваясь от того самого дерева, которое упало от «знакомства» с его спиной.       Присутствующие затаил дыхание, мальчишки-подростки с горящими глазами ловили каждое движение двух гигантов, кто-то из них «заражался» этой битвой и пытался делать аналогичные выпады.       Стиль атаки Виктора был похож на продуманный резак: без лишних движений, словно используя рапиру, Волк направлял мечи к уязвимому месту противника. Все его чувства были обострены, а глаза сконцентрированы на Клаусе, чья сила и скорость превосходили его.       Клинки скрестились, когда гибрид попал в ловушку отца – надавил на перекрещенные перед собой мечи Виктора, а второй направил в атаку. Бессмертный Волк рассчитывал на это: сделав выпад коленом, оборотень попал точно в сцепленные мечи, и нырнул под вторым мечом Клауса, оказываясь позади противника. Первородный гибрид оскалился, по инерции пролетая вперед, но оставаясь на ногах, как поперек спины пронеслась боль, а на клинке Виктора застыла кровавая россыпь.       Восхищенные возгласы были словно росчерк ногтя по стеклу для Клауса, который резко повернулся лицом к отцу. Бессмертный Волк стоял в очень странной стойке: одна рука заведена назад, позволяя мечу проходить поперек тела и почти касаясь плеча оборотня, вторая – ниже ее, выставляя клинок острием к земле. Если приглядеться, то можно было рассмотреть силуэт готовившегося к прыжку волка.       Не в силах прогнать гримасу с лица, Майклсон выпрямился и выставил один из мечей перед собой, а второй опустил – ему непривычно пользоваться двумя, но выбора не было. Первым бросился вперед гибрид, используя свою скорость, а Виктор оставался неподвижен, лишь его глаза поблескивали золотом.       Клаус смог ранить его, но в отместку оказался лицом к лицу с противником, а на щеке прорисовалась кровавая линия. Грудно прорычав, гибрид вдвойне ускорился и наносил удар за ударом, не давая передышки отцу. Виктор отступал шаг за шагом, но в момент слабости Никлауса делал выпад и ранил раз за разом, отчего гибрид злился сильнее, теряя контроль над своими эмоциями.       - Ты не можешь управлять ею, - произнес Виктор, уклонившись от прямого удара, а Майклсон снес дерево одной рукой. – Твоей силой, пользуясь лишь преимуществами двойного родства твоих бессмертных способностей.       - Лекции читаешь во время боя? – процедил Клаус, вдруг запуская один из мечей как копье и сам бросаясь вслед за оружием. Бессмертный Волк уклонился от клинка, и контратаковал, чтобы защититься от сына, как гибрид поймал ладонью острие меча и сжал его. Металл прогнулся, а потом треснул, украшаясь кровавыми отпечатками.       Виктор отбросил испорченный меч, не успевая за гадким планом Клауса – второй клинок оказался на земле, под пятой гибрида. Бессмертный Волк остался безоружным и отпрыгнул назад – когти инстинктивно проявились.       Никлаус поднял отобранный меч, кроша его гарду и клинок, а потом ринулся на отца. Вожак перехватил запястье мальчишки, пытаясь ударить когтями, но Клаус опередил на мгновение – захватив в плен когтистую руку. Сила была на стороне Майклсона, желтые глаза подавляли и наслаждались ожидаемой победой, как Виктор отпустил его запястье и повторил движение сына. Клинок погнулся, но не рассыпался, но теперь Клаус также лишился преимущества.       - Я покажу, - проговорил Бессмертный Волк. – Разница между тобой и мной очевидна, - Вожак удлинил когти и рычание доносилось из его груди. – Я знаю свою силу полностью, - пальцы сжались и затем развелись в сторону, оставляя на предплечьях Ника кровавые полосы, - А ты и половиной не овладел.       Зубы клацнули, и Виктор перебросил Клауса через себя, но гибрид увлек его за собой, используя свою скорость и силу, чтобы не проиграть так унизительно. Гибрид держал отца за горло одной рукой, а вторая была насквозь пронзена когтистой лапой оборотня.       Шквал аплодисментов затопил поляну, но Майклсон не слышал их, видя грустную и ободряющую улыбку Виктора.       Отеческая гордость.       Словно смутившись, Клаус резко отпрыгнул от противника, чувствуя этот странный и пугающий щенячий восторг от выигранного поединка, а также предвкушение возможности стать еще сильнее. Озадаченность невольно коснулась его души, когда Виктор встал рядом с ним, положив руку на плечо, и произнес:       - Кажется, Король подтвердил свое право на трон, - добродушный смех, а где-то даже и дружеский вой, пронеслись среди оборотней и гибридов. – И мне … надрали задницу, - с немым вопросом обратился к сыну Виктор, не уверенный в употреблении выражения.       - Скорее, вы сыграли вничью, Бессмертный Волк, - произнес ухмыляющийся Стефан. Льюис сдерживал улыбку, но видел у своего главаря намеки на полноценную улыбку, когда расслышал шаги и прислушался.       Быстрые, но аккуратные, удаляющиеся. Оглянувшись, гибрид отделился от своей стаи, давая знак – «спокойно, я проверю». Углубляясь в темноту деревьев, бессмертный нахмурился, напрягая зрение, но нос уловил знакомый резкий и пряный аромат, а удаляющаяся фигура обладала замедленным вампирским сердцебиением.       И дизайнерским костюмом, а также стремлением скрыться с глаз, ни разу не выйдя из тени. Убегая от поляны, первородный вампир не собирался когда-либо рассказывать брату о том, что увидел. И то, о чем подумал, заметив младшего брата в таком расположении духа. Ведь рассказав, он потеряет его.       И их пути разойдутся.