The Close One

«I didn't know what a sociopathic narcissist he was». Caroline Forbes «Я не знала, какой он самовлюбленный социопат». Кэролайн Форбс

Февраль 2014       Кэролайн смотрела на пролетающие в окне автомобиля просторы французских земель. Они покинули столицу ради встречи с шувани, о которой говорила Надя – ее наставница Саманья. В одиночестве сидя на заднем сидении, Форбс невольно поглаживала свой живот, словно укачивая ребенка, растущего под ее сердцем.       Несмотря на свою браваду, высказанную лицом к лицу Колу, девушка ловила себя на мысли, что Клаус не просто так бросил ее на произвол судьбы. Точнее, отправил ее подальше от себя под пристальным вниманием Кэтрин Пирс, которая недовольно корчила губы, устроившись на соседнем с водительским кресле.       - Долго нам еще ехать? – Сложила руки на груди вампирша, склоняя голову к плечу и всматриваясь в профиль дочери.       - Меньше часа, - обронила Надя, а Кэролайн хмыкнула:       - Мы поняли, что ты не в восторге от нашей поездки, Кэтрин, но ты могла остаться в отеле, - синие глаза столкнулись с карими, но выдержали этот безмолвный бой. Несмотря на скрытое понимание ситуации, Петрова словно не могла не спорить с блондинкой по поводу проблем и способов их решения.       - Все просто отлично. Я просто не понимаю, почему должна быть именно, - она выделила слово своим отчетливым тоном, - именно эта чертова ведьма? Почему из табора Нади? Мы рискуем шеей, когда это совершенно не необходимо! – возмущалась вампирша, вглядываясь в зеркало заднего вида.       - Мама, - одним обращением попросила Надя, – прекрати чувствовать свою вину за то, что со мной произошло. Этого не изменишь.       Кэтрин осеклась, опуская голову, и Кэролайн почему-то стало жаль ее. Обняв свой живот, блондинка пообещала своей девочке, что никогда не бросит ее и всегда будет на ее стороне. Прикрыв глаза, девушка видела белоснежную и молодую волчицу, которая сидела посреди аллеи, ведущей в пугающие воспоминания покинутого эдема.       «Каролина, будь осторожна!»       Голос Святой Волчицы вырвал Форбс из плена дремы, и она усиленно заморгала, понимая, что они остановились, оказываясь в небольшом городке на северо-западе Франции, Лез-Андели**. За окном немного моросило, но было относительно тепло.       Кэролайн оказалась на берегу Сены, на набережной Гриму, вдыхая такой незнакомый и ставший почти привычным воздух. Мягко погладив живот, девушка улыбнулась:       - Обещаю, мы с тобой будем много путешествовать, милая моя.       - Хм, - раздался смешок Кэтрин. – Ты вжилась в образ молодой мамаши, Карри.       Разминая затекшие ноги, вампирша нагло улыбалась, продолжая всем видом показывать, «как счастлива» оказаться в этой глуши. Форбс сглотнула ушат нелестных эпитетов, замечая позади Кэтрин мрачный пейзаж на возвышенности. Глаза ловили мутный образ каких-то развалин, но нынешнее зрение не могло поймать картинку четко.       - В чем дело? – Петрова оглядела себя из-за пристального взгляда блондинки, а потом соизволила посмотреть назад. – Аа… Château Gaillard*, Шато-Гайар, «Веселый замок». Точнее, его останки. Тебя привлекают старые развалины?       - Конечно, - сладко улыбнулась Кэролайн. - Иначе как бы я связалась с пятисотлетними старушками?       Надя закрыла машину, поворачиваясь спиной к ворчавшим мамашам, и позвала их к ближайшему двухэтажному коттеджу. Они поднялись по лестнице, ведущей к калитке, а затем остановились, пока младшая Петрова, закрыв глаза, принялась напевать мелодию на малознакомом языке. Кэролайн судорожно спрятала руки в карманы пальто, стараясь не потерять уверенность в своем решении. Кол, несмотря на всю свою несерьезность, мог оказаться прав.       Что, если Клаус – единственный, кто может защитить, уберечь их с дочерью?       Эта мысль была прогнана страхами и правдой, посыпанной пеплом его лжи и великим девизом «Ради нее». Смешно. Кэролайн, оглядываясь назад, должна была это предугадать. Точнее, она это понимала: Клаус посадит ее в клетку, спрячет под замок, чтобы уберечь, не давая становиться его полноценным партнером, не давая ей любить его в равной степени, не давая себе возможности быть управляемым чувством. Пусть Кэролайн понимала это, пусть она любила и эти черты параноика, принимая их, это не изменит того факта, что он выбрал ложь. В этот раз он не появился около ее порога, осознав гнусность своих решений, не позволил ей узнать, подавив все воспоминания своим внушением.       Он принес ей запретный плод, чтобы тут же изгнать из рая.       - Она дома, - выдохнула Надя, медленно открывая калитку, и направившись к крыльцу. Они не успели дойти до двери, как она отворилась, показав в проеме хозяйку дома.       Кэролайн едва не зажмурилась от «светлости» образа колдуньи: белоснежное платье, отделанное кружевом, сияющие серебром волосы, переброшенные на одно плечо, свисали фактически до коленей. Бледно-голубые глаза напоминали чем-то оттенок глаз Селины, но светлее, словно выцвели с количеством прожитых веков.       - Чудо привело вас сюда, - ледяным тоном произнесла шувани, вцепляясь взглядом именно в Форбс. Кэтрин нахмурилась, почти не заметив, что придвинулась ближе к блондинке, собираясь убежать при любом удобном случае.       - Саманья, - укоризненно проговорила Петрова младшая, – не пугай их.       - Надежда, - шувани взглянула исподлобья на свою воспитанницу. – Ты не имеешь права связываться со своим табором, в том числе, и со мной.       - Я надеялась, что визит к своей приемной матери не будет расценен, как нарушение правил, - потупила взгляд Надя, а Катерина прожгла взглядом дырку в белоснежной ведьме.       - Я думаю, что встреча с той, кто помог тебе избежать огней Цирка, не самое разумное решение, Надя. Тем более, в компании с двойником Кетсии и Святой Волчицей. Конец XIX века, Париж       Роскошная комната, принадлежавшая одной из сильнейших ведьм табора. Несмотря на близкие отношения, вряд ли белая шувани выиграет ее жизнь у Цыганского Барона, даже звание романипэ не поможет ей. Девушка закуталась в шаль, но не чувствовала холода. Сердце подсказывало, что она не смогла бы поступить по-другому.       Поиски ответов и поиски этой женщины – единственное, что удерживало молодую шувани в здравом рассудке.       - Я никогда не ожидала такого от тебя, Надежда.       Голос наставницы звучал, как приговор, который надо было выслушать. Надия повернулась лицом к ведьме, чей белоснежный облик всегда резал глаза.       - Ты продала тех, кто вырастил тебя и наделил силой, - режущие слова той, кто качала ее на руках, успокаивая своим цыганским пением.       - Я знаю, но… они тоже поклоняются Сайлосу, а она – наследник силы Кетсии, - она не хотела оправдываться, но слова полились, словно горный ручей зажурчал сильнее в тишине камней.       - Замолчи, - безжалостно сказала шувани, поднимая руку и призывая песнь, вынуждая Петрову закрыть рот. - Ты изгнана из табора и будешь лишена доступа к магии предков.       Надя пыталась что-то сказать, но ни звука не вырвалось из ее рта. Магия цыганской ведьмы лишила ее голоса. Сплетенные в косу пепельно-платиновые волосы отливали огнями зажженных в комнате свечей и ламп.       - Ты понимаешь, что тебя ждут трюки и арена? – Без утайки произнесла наставница. – Исполняя эту роль, ты, возможно, чему-нибудь научишься. Шагая по тонкому канату на высоте, прыгая через горящие кольца… я думаю, что тигрица в тебе должна утихомириться.       Петрова потупила взгляд, сглатывая и пытаясь принять свою участь, но желание правды и жажда свободы кричала в ее душе. Сложив руки перед собой, мысленно промурлыкав мелодию цыганского заклинания, девушка подняла глаза на наставницу.       - Саманья, - голос шептал, дрожал, но все же обрел звуки. – Нет, Пепельная Ведьма, я прошу Вас, изгнание – лучшая участь для меня.       Светлая шувани подняла руку, словно собираясь ударить свою приемную дочь, но опустила. В ее глазах хрустел бесцветный лед, никогда не знавший тепла и ответа на ласку. Казалось, что все чувства ушли вместе с цветом из ее тела: бледная кожа, светлые волосы, светлые глаза – она была поистине приведением, связующим с миром мертвых.       - Ты надеешься ее найти, верно, романипэ? Ты проживешь еще три века до того, как магия связей покинет твое тело, - рассуждала вслух шувани. – Возможно, найти знаменитую Катерину Петрову – реально за три века, может, Первородные еще не засадили в ее сердце деревянный кол.       - Я найду ее, - с уверенностью проговорила Надя. – У меня теперь нет выбора.       - Ты просишь откуп, - подвела черту пепельная ведьма. – Ты знаешь, что должна будешь принести дань, равноценную своему предназначению.       - Я понимаю, - Петрова сглотнула. – Я сделаю то, что будет предписано мне по цыганским законам.       - Ты удивительна, Надежда. Сила, словно сливается с удивительной кровью романипэ, и бурлит в твоем теле, - Саманья подошла к воспитаннице, мягко коснулась ее щеки. – Но ты знаешь, кем является наш Барон. Он умывает руки в крови, словно в воде.       - Тогда я просто выполню все свои требования, - пожала плечами Надя. Пепельная шувани оглядела свою ученицу внимательным и цепким взглядом.       - Тогда нам следует их выслушать. Февраль 2014       Надя прогнала воспоминания о своей строгой, но справедливой наставнице, и их последней встрече. Саманья подарила ей пугающий взгляд, не обещающий помощи, но в бесцветных глазах мелькнул интерес, когда она вновь посмотрела на Кэролайн.       - Я понимаю, что это неожиданно, - сглотнула младшая Петрова. – Но нам нужен твой совет, твоя магия, чтобы удостовериться, что все будет…       - Я не прорицательница, - резко отозвалась пепельная ведьма. - Ты знаешь мои способности, моя дорогая романипэ. С вашими возможностями вы можете найти наследницу Кетсии, способную видеть будущее.       - Ядвига Вериго мертва, - подала голос Кэролайн. – Первородный вытащил ее сердце.       - Это не значит, что дар пропал, - Саманья коснулась ладонью косяка, опираясь. – Магия всегда остается – в этом ее главная прелесть и чудо. Подобное тому, что расцветает у тебя под сердцем.       - И магия не покинет ее, пока она не родится? – Пошла напролом Форбс, не чувствуя крепкой хватки Кэтрин. – Я могу быть в этом уверена?       Пепельная шувани оглядела бледными глазами блондинку, исколотым льдом отразился в ее глазах ответ, как вдруг она отступила назад, позволяя гостям пройти в ее дом.       - Прошу проходите, - обратилась ведьма к вампирам. Кэтрин нахмурилась, думая о том, что заставило эту женщину сменить тон и пустить к себе. Чувство самосохранения заверещало внутри Пирс, едва они переступили порог этого уютного дома.       Кэролайн обратилась в слух, пытаясь не зацикливать внимание на многочисленных картинах, развешанных по стенам. Надя последовала за хозяйкой дома, понимая, как мало изменилась Саманья в своих предпочтениях: почти пустые комнаты и многочисленные изображения, украшавшие каждый сантиметр стен.       Пепельная ведьма показала им гостиную с одиноким диваном и креслом, в которое опустилась сама, не дожидаясь гостей. Надя села ближе к наставнице, а рядом с ней аккуратно присела Кэролайн. Кэтрин осталась стоять, сложив руки на груди, и коварно поглядывала по сторонам, словно невзначай: пути побега, информация, зацепки.       - Спрашивайте, - выждала минуту молчания Саманья, смотря в глаза Форбс.       - Понимаете, - неуверенно сглотнула блондинка. – Я – вампир. Была вампиром. Я не могла забеременеть, но после того, как меня спасла Святая Волчица…. После того, как она умерла, я также… похоже, что что-то произошло со мной… и…       - И теперь вы носите ребенка Никлауса Майклсона, первородного гибрида, - лед посеребрился в ее глазах. – Не будьте удивлены, я чувствую энергию отца. Эту силу сложно забыть.       - Вы встречали его? - Уточнила Кэролайн, понимая, какое впечатление способен оставить гибрид.       - Конечно. Я живу всего лишь на пару сотен лет меньше, чем он, - пожала плечами Саманья. – Я знакома со всей первородной семьей.       Надя переглянулась с матерью, чувствуя напряжение, исходящее из нее. Общая жизнь теплилась в их сердцах, отбивая один ритм. Кэтрин прищурила глаза.       - Полагаю, они оставили кровавый след в твоей судьбе, - ехидно фыркнула вампирша, но пепельная ведьма не обратила на это внимания, мягко отвечая:       - В моей жизни существуют более пугающие личности, Катерина Петрова. Вы забываете, что старый свет всегда был пугающим сосредоточением проклятий, демонов и магии.       Кэтрин не успела ответить, как заговорила Надя:       - Я не прошу помочь мне, Саманья. Нам нужно только какое-то подтверждение, уверенность, что этот ребенок выживет. В конце концов, обстоятельства зачатия пугают уровнем магического вмешательства.       Кэролайн замерла под морозным взглядом ведьмы. Поднявшись со своего места, шувани протянула руки, без слов прося встать Форбс. Блондинка поднялась, стаскивая с плеч расстегнутое пальто. Кашемировое платье облегало ее изменившуюся фигуру. Саманья провела ладонью на расстоянии сантиметра над грудью Кэролайн, а потом мягко опустила пальцы на живот, слушая интересное сердцебиение.       Холод мурашками пробежался по всему телу Форбс, едва рука шувани дотронулась до нее. Дыхание опасности уперлось в спину будущей матери, взбунтовав воспитанное первородным гибридом чувство самосохранения.       Саманья начала тихо напевать, и Кэролайн почувствовала, словно теплые, но острые иглы проникают под кожу. Первая мысль блондинки – оттолкнуть незнакомую ведьму – девушка даже бросила взгляд на Кэтрин, которая коршуном смотрела на разворачивающуюся сцену. Пение замолкло, шувани отошла на шаг, хмурясь и опуская руки.       - Что вы почувствовали? – испуганно прошептала Форбс. Саманья покачала головой, касаясь пальцами с разноцветными ногтями своих белых волос. – Что не так?       - Не волнуйся раньше времени, Кэролайн, - Надя взяла за руку девушку, пытаясь усадить обратно на диван.       - Действительно, Карри, успокойся, у тебя в животе чудо расчудесное, - прошипела Кэтрин. – Она даже потеряла дар речи.       - С плодом все нормально, - формально заговорила Саманья. – Развивается, наполнен магией. Природа поддерживает в нем жизнь, но…       - Но? – Замерла Кэролайн, напрягаясь всем телом. Шувани посмотрела в лицо блондинки, выразительно пожав плечами:       - Но я не прорицатель, - четко проговорила Саманья. – Я не вижу будущее. Возможно, остаточной магии Святой Волчицы не хватит; возможно, твое тело изменится обратно, убив плод… - Кэролайн вздрогнула, а Кэтрин сделала несколько шагов вперед, вставая около светловолосой девушки. – Но на данный момент, молодая мать и ее ребенок живы и здоровы.       - Что нам сделать, чтобы избежать изменчивости магии? – Надя пыталась выудить максимум информации из своей наставницы.       - Найдите ведьму, которая достаточно сильна, чтобы поддерживать уровень магии… равный этому чуду. Или целый ковен ведьм… Возможно, магия связей или использование экспрессии положат лучший фундамент. Анкира…       - Это невозможно, - прошептала Форбс, чувствуя, как слабнут ее колени, и осела на диван, крепко держа за руку Надю, которая не могла поверить. - Невозможно.       - Невозможно, - подтвердила Саманья. – Если ты, девочка, не вернешься к отцу твоего дитя, то можешь попрощаться с радостью материнства.       Синие глаза расширились от ужаса от одной вероятности встречи с ним. Открыть ему правду, получить порцию ненависти и неверия, его испуга и собственного бессилья. В конечном итоге, море лжи со льдами правды. Огонь любви давно погас, оставляя пепелище злобы и раскаяния.       - Клаус Майклсон и его семья способны защитить это маленькое чудо, Святая Волчица. Этот дар вам двоим и защищать его надо вам двоим.       Кэролайн сложила руки на животе, обнимая его. Кэтрин сжала пальцы в кулаки, неуверенная, как реагировать на эти новости. Надя мягко поглаживала блондинку по плечу, смотря на наставницу:       - Это не вариант, Саманья. Мы должны найти другой способ защитить этого ребенка.       - Я предложила вам целый ассортимент вариантов, Надежда, - произнесла пепельная ведьма. – Выбирайте, какой вам ближе. Мне не интересно ни какой вы выберете, ни какой спасет ваше чудо чудное. Ищите ведьму, ковен, табор…       - Стоп-стоп, - вдруг подняла ладонь Кэтрин. – У тебя, полагаю, есть на примете нужный табор и целый хоровод цыганских песенок-заклинаний. Конечно, романипэ, Святая Волчица и двойник Кетсии, а теперь – дар самой природы и магии, с генами первородного гибрида, - Петрова выступила вперед, загораживая перепуганную перспективами Кэролайн и свою дочь. - И нам помогут по доброте душевной, чтобы потом принести в жертву и опутать своими магическими связями.       - Кэтрин!       - Мама! – В один голос с Форбс воскликнула Надя, не веря своим ушам. Она знала, что наставница не самый светлый представитель бессмертных, но Саманья не причинила бы ей вреда. Никому бы из них.       - Ох, успокойтесь, - закатила глаза Пирс. – Запомните, ведьма-приведение, я не позволю вам забрать их, захомутать в свои «Надежды» о светлом и прекрасном будущем в вашем таборе.       - Подозрительность не раз спасала тебе жизнь, не так ли, Катерина? – просто сказала Саманья. – Чудеса случались каждый раз, когда ты доверяла интуиции.       Петрова сглотнула, отступая и понимая, как они ошиблись. Оглянувшись на девушек, Кэтрин лишь обронила:       - Уходим, сейчас же, - они не двинулись с места на зов вампирши, отчего ей пришлось повысить голос. – Уходим!       Кэролайн редко видела испуг в глазах неуловимой Кэтрин Пирс, решая послушаться. Надя подчинилась, едва заметно кивнув своей наставнице и промямлив извинения, когда ее мать вытащила блондинку из дома.       - Кэтрин! – окликала Кэролайн свою сопровождающую. – Кэтрин, успокойся, мы уходим!       Пирс остановилась у машины, отпуская руку блондинки. Ее трясло, но едва Надя подошла, вампирша потребовала ключи. Девушкам ничего не оставалось, как сесть в машину: младшая Петрова забралась на соседнее с водительским кресло, а Кэролайн - привычно сзади.       Заводя двигатель, Катерина бросила взгляд на дом, замечая белоснежную тень хозяйки, смотревшей прямо на них. Глубоко вздохнув, Пирс прикинула, как далеко им добираться до отеля, намечая план. Кэролайн хмурилась, переглядываясь с Надей, как Кэтрин заговорила:       - Скажи-ка мне, пожалуйста, доченька, - не сдерживая свой ядовитый голос, Петрова посмотрела на шувани. – Из какого рода Цыганский Барон этого табора?       - Валентин, - не понимая, ответила Надя, испугавшись смешка, последовавшего за ее словами. Катерина, переключив передачу, выехала на дорогу, посмеиваясь и ругаясь сквозь зубы.       - В чем дело, Кэтрин? – Устала от непонимания Кэролайн, вцепляясь пальцами в сидение водителя.       - Я же говорила, что это плохая затея – обращаться к цыганской ведьме, - рычала Катерина, - но кто слушает эгоистичную стерву? Никто! Да ничего страшного, Карри, - Петрова посмотрела в зеркало заднего вида. – Нам надо сматываться из этой долбанной страны, пока не потекли кровавые реки по Двору Чудес. Справка: ** Город Лез-Андели находится в северной части Франции, в департаменте Эр региона Верхняя Нормандия. Лез-Андели расположен на реке Сена, в 85 километрах северо-западнее Парижа и в 35 километрах юго-восточнее Руана. Состоит из двух частей — Большого и Малого Андели. Городская мэрия находится в Большом Андели. Малый Андели расположен на берегу Сены, в месте впадения в неё двух маленьких речушек — Гран Ринг и Гамбо. Обе речки петляют по небольшой долине между холмов в направлении с севера на юг. В этой долине лежит Большой Андели, разросшийся в разные стороны от проходящего здесь центрального бульвара. * Шато́-Гайа́р (фр. Château Gaillard, «Весёлый замок») — во Франции средневековая крепость в Нормандии, в Лез-Андели (департамент Эр), в 95 км от Парижа и 40 км от Руана. Замок (ныне в руинах) высится над долиной реки Сены, на возвышении из известняковых отложений, высотой 90 метров.