Часть 1
14 июня 2014 г. в 01:00
Обычный день в Аместрисе. Ничего удивительного и нового. Все те же люди. Все те же улицы. Все те же города. Ничего на первый взгляд примечательного. Восточный город, Крепость Бриггс, Централ, Ризембург. Ничего нового, и во всех городах идёт размеренная жизнь. Никто ещё представить не может о том, что произойдёт через несколько часов. Всего каких-то пара часов может изменить жизнь больше десятка людей. Пара часов может изменить все. Иронично, не правда ли?
Все эмоции с лица девушки куда-то пропали. Она сидела, подпирая голову рукой, и смотрела на Эдварда, который рассказывал о своём очередном задании.
— Ну, в общем, я должен уехать. Ал как раз пошёл за билетами, — наконец закончил свой рассказ Элрик старший.
— Только не сломай свою автоброню. И будьте осторожнее, — с лёгкой улыбкой на лице проговорила Рокбелл. Кажется, это была первая искренняя эмоция, появившаяся на лице Уинри за всё время разговора с Эдвардом.
— Да не беспокойся ты! О, Ал вернулся, пока Уинри, — с этими словами Эд выбежал на улицу, прихватив свой чемодан. Уинри улыбнулась этим двоим напоследок и села на место — она ещё с женой Хьюза встретиться должна.
А теперь давайте перенесёмся на отрывок времени, произошедший через два часа после ухода Эдварда и Альфонса. Взрыв. В этом самом ресторанчике, где сидела Уинри. Сорок восемь человек. Из них двадцать отделались лёгким испугом. Пятнадцать получили несерьёзные ранения. Остальные трое завалены обломками здания. Среди них Уинри. Наряд центральной армии приехал для установки причины взрыва. Врачи лечили пострадавших. Специальные работники разбирали завалы. И вот найдены все сорок восемь человек. Трое пострадавших под завалами были направлены в больницу, остальные по домам.
В госпиталь приехал полковник Рой Мустанг и старший лейтенант Риза Хоукай.
— Что с мисс Рокбелл? — спросил Мустанг у доктора с ничего не выражающим лицом, что, в принципе, свойственно для этого человека. Впрочем, он очень волновался. Ведь Уинри была его хорошей знакомой.
— Боюсь Вас огорчить, но шансы выжить у неё не велики, — протирая очки, проговорил доктор. — А теперь позвольте, у меня ещё полно пациентов, — с этими словами он удалился.
— Скажете об этом братьям Элрикам? — спросила старший лейтенант у своего непосредственного начальника.
— Нет, пусть выполняют задание. Вернутся и сами все узнают, — с этими словами Мустанг начал направляться к выходу, однако Риза остановила его.
— Так нельзя, полковник. Вы уже промолчали про смерть Бригадного генерала Хьюза, и получили не очень хороший результат, — тоном командира проговорила Риза.
— Ну да, Вы, пожалуй, правы. Я расскажу им, — с этими словами Полковник Мустанг, а за ним и Старший Лейтенант Хоукай пропали из виду.
На следующий день Эд уже сидел рядом с кроватью Уинри и крепко сжимал её руку, а Ал поехал в Ризембург.
— Уинри, пожалуйста, прости меня, я виноват, — тихо-тихо, словно боясь разбудить её, говорил Эд, глядя на свою подругу детства. — Уинри, не оставляй меня, пожалуйста. Я не хочу пережить ещё одну потерю, — хриплым голосом говорил Эдвард, сдерживая слезы.
— Господин алхимик, выйдите, пожалуйста, — послышался голос медсестры, которая пришла проводить какие-то процедуры. Стальной алхимик послушно встал и вышел из палаты. Дожидаться выхода работницы больницы он не стал и направился в гостиницу.
По дороге парень думал лишь о том, что не уйди он тогда или возьми Уинри с собой, ничего этого не случилось бы. Эдвард не хотел осознавать, что может больше не увидеть её улыбку. Да, ту искреннюю, добрую и милую улыбку. Казалось, что все детские идеалы рухнули в один миг. Добравшись до гостиницы, Эдвард взял ключ от номера и вошёл в свою комнату где его ждал Ал.
— Ал? Ты же вроде в Ризембург уехал? — слегка шокированным голосом спросил Эдвард.
— Ну, билетов не было, и я решил вернуться. Что с Уинри? — подняв голову, спросил младший брат Эдварда — Альфонс.
— Врачи говорят, что она, скорее всего, умрёт, — сжимая кулаки, проговорил Эдвард.
— Как же так? — тихо, будто для себя, спросил Альфонс.
— В любом случае, я не хочу об этом думать, поэтому иду спать! — повышая голос, сказал Эдвард. Ему, в самом деле, не хотелось разговаривать об этом. Слишком тяжело, слишком больно. Не хотелось думать о том, что произойдёт.
Заснул Эдвард достаточно быстро, однако сон был просто ужасным. Если честно, такой сон даже врагу не пожелаешь. Всю ночь парень крутился и повторял: «Уинри. Уинри, не покидай меня. Останься» или «Мама, спаси Уинри, пожалуйста».
— Мне очень жаль, господин Эдвард, но состояние Уинри ухудшилось. Скорее всего, она и до утра не дотянет, — проговорил усатый доктор.
— Как же так? — тихо спросил Эдвард. Зрачки сузились. Лицо озарило покрывало страха. Это страх за жизнь друга, а не что-то банальное. — Сделайте хоть что-нибудь! — схватив доктора за воротник, крикнул Эдвард. Отчаяние охватило душу этого парнишки. Он просто не мог поверить, что ничего нельзя сделать.
— Мне очень жаль, — сказал доктор, «отцепив» от себя парня.
Эд молчал. Он медленно прошёл в палату своего друга детства. Парень сел на рядом стоящий стул и взял руку Уинри. Эдвард обхватил её обеими своими руками и приложил к ним голову.
— Уинри, не уходи от меня. Ты нужна мне. Я не хочу лишаться тебя. Я… — на этой фразе парнишка запнулся, ведь в палату вошла медицинская работница. Она посмотрела на него, и Эд хотел было встать и уйти, но доктор остановил его, положив свою руку на его плечо.
— Не теряйте надежды и подождите нас в коридоре, — после этих слов доктор отпустил алхимика, а тот в свою очередь вышел из комнаты и встал рядом с дверью, прислонившись к стене. Напряжённая обстановка угнетала и не давала успокоиться. В голову парня то и дело закрадывались всяческие мысли, от которых он тщетно пытался избавиться. Казалось, что мир рушится. Не осталось ничего, что могло бы радовать парня. Всё померкло. Эдвард думал лишь о том, что это он виноват в том, что Уинри при смерти. Как же ему хотелось всё исправить, вернуть время назад, не ехать на то задание.
Сомнения, чувство вины и грусть разрывали сердце Элрика на мелкие кусочки. Хотелось забыться, убежать. Покинуть этот мир, чтобы не чувствовать всей той боли, что накопилась за столько лет жизни. От дурных мыслей парня избавил скрип открывающейся двери. Он резко развернулся к докторам и посмотрел на них.
— Что случилось? Как она? — с долькой надежды спрашивал Эд.
— Мне жаль, — только и сказал доктор, после чего удалился. Медсестра пошла за ним, а Эдвард вбежал в палату. Парень подошёл к Уинри и приложил ухо к её груди. Не дышит. Неужели? От этого у Элрика старшего потемнело в глазах. «Нет. Это не так. Она жива. Она не могла так просто умереть» — повторял про себя Эд, пытаясь уйти от правды. Однако таковой была правда, и рано или поздно её придется признать.
— Уинри! Нет, ты не умерла. Ты жива. Пожалуйста, открой глаза. Улыбнись мне, Уинри! — глаза алхимика наполнились слезами, которые падали на одеяло и лицо умершей, — Уинри, не оставляй меня, я не вынесу ещё одну утрату. Я же… — и тут парень остановился. — Я же люблю тебя, — если все предыдущие фазы Эд говорил чуть ли не криком, но эта прозвучала очень тихо. — Слышишь, я люблю тебя.
То, что происходило дальше, Эдвард не помнит. Смерть одного из самых дорогих людей потрясли парня настолько сильно, что он ни о чём не думал, ничего не делал. Вообще, три последних дня будто стёрли, как ненужные строки в романе. Первое, что помнит Эдвард после смерти Уинри — её похороны.
На всех приглашённых надеты чёрные одежды. Эдвард держит в руках букет белоснежных, словно снег, лилий. Рядом стоит Альфонс и бабушка Пинако. Перед ними гроб, а вокруг ямы все жители этого маленького города. Идёт дождь, и все прощаются с Уинри, отправляя её в последний путь. Некоторые плачут, а некоторые сдерживают слёзы. Земля комьями падает на крышку гроба. Всё так же, как в день похорон матери. Эдвард изо всех сил сдерживал слёзы. Старался не думать о плохих вещах, вспоминал самые радостные моменты своей жизни, но ничего не помогало. В память всё чаще пробивались воспоминания о смерти мамы, а теперь и о смерти Уинри. С каждой минутой Эдвард винил себя всё больше, как в смерти Уинри, так и в смерти своей матери.
Люди начали расходиться по своим домам. Вскоре на кладбище остались только Эдвард и Альфонс Элрики.
— Брат, пошли, — сказал Альфонс тихим и грустным голосом, кидая последний взгляд на могилу их друга.
— Иди без меня, я попозже приду, — Эдвард посмотрел на брата пустым взглядом. Альфонс решил не спорить и вышел из кладбища. Да, сейчас Эдварду необходимо побыть одному. Необходимо привести в порядок свои мысли, успокоиться.
Постояв ещё около пяти минут рядом с Уинри, Эд отправился к могиле своей матери.
— Мама, позаботься об Уинри, прошу, она была мне очень дорога, — с этими словами Эд сел на мокрую траву и обнял стелу.
Внезапно парень проснулся от попыток брата разбудить его.
— Что тебе снилось? — поинтересовался Элрик младший.
— Потом расскажу, — сразу после этих слов Эд схватил свой красный плащ и выбежал из гостиницы.
Эдвард решил пойти в гостиницу. Чувства подсказывали ему, что что-то не так. Он знал, что должен быть там. С ней. По дороге Эдвард думал над своим сном. Ему очень не хотелось, чтобы всё это сбылось. Ведь иначе брат останется единственным действительно близким Эдварду человеком. А потому, даже будучи атеистом, Эдвард обратился к высшим силам. Он просил лишь о том, чтобы Уинри жила. Парень был готов отдать всё, кроме брата.
Войдя в больницу, Эдвард принялся искать доктора. Поиски заняли достаточно много времени — полчаса. И, всё-таки, увенчались успехом. Отдышавшись, парень подошёл человеку в белом халате.
— Как хорошо, что вы пришли. Я могу вас поздравить, ведь вашей подруге лучше, — с улыбкой на лице проговорил доктор и показал Эдварду на палату, как бы говоря «проходите».
На эти слова парень лишь кивнул и вошёл в палату. Конечно, он радовался такой новости. Но почему-то не мог улыбнуться. То ли это из-за своего сна, то ли из-за волнения. Да это сейчас и не важно. Куда важнее то, что Уинри лучше. От этого на душе становилось теплее, тучи начали расходиться.
— Знаешь, хорошо что тебе лучше, а то я места себе не нахожу, — сказал Эдвард и коснулся губами лба Уинри.
Он сидел с ней час, может два. Рассказывал ей какие-то незначительные вещи, только бы показать — ему не всё равно. Эдвард говорил о цветах, животных, книгах — обо всём, что не затрагивало бы тему алхимии, смерти и происшествий. Так продолжалось изо дня в день. Эдвард проводил вместе с Уинри большую часть своего времени. Ему хотелось быть рядом, когда девушка, наконец, придёт в себя. Он хотел быть первым, кого она увидит, пробудившись ото сна.
Так продолжалось две недели. Наконец, когда Эдвард рассказывал Уинри о том, как выпил целый пакет молока, она очнулась. Счастью парня не было предела. Будь его воля — закричал бы от радости на всю больницу. Вся печаль заменилась радостью, мир вновь стал цветным, а глупые мысли перестали приходить в голову Эдварда. Наконец-то он вновь увидел блеск её серых глаз. А скоро услышит звонкий голос, увидит яркую улыбку.
— Рад, что ты очнулась, — улыбаясь, проговорил Эдвард, сжимая руку Уинри. — Мне тебя так не хватало. Даже не представляешь, как тяжело было видеть тебя такой.
— Ты все это время ходил ко мне? Спасибо тебе, Эд, — прошептала девушка.
Через месяц Уинри выписали из больницы, и она вернулась в Ризембург, где её ждала бабушка Пинако, Эдвард и Альфонс. Они весело болтали, выбирая разнообразные темы для разговора. Всем было весело. Этот день — день, когда Уинри выписали из больницы, стал для всех чем-то светлым и тёплым. Это как маленькое «хорошо» в большом «плохо».