То, что я хотел защитить

Если мир будет проклят, человек соберет вселенную по пылинкам. Всемирные разрушения, Perfect World

— То, что я хотел защитить — это ты, Ичиго, — Тенса Зангецу смотрел в глаза своего хозяина. Когда их взгляды встретились, то это напоминало борьбу. Огонь и Лед. Сколько Тенса Зангецу помнил себя, его всегда привлекали глаза мастера – смесь бронзы и золота. То, как он смотрел на своих друзей, поддерживая их; то, как он смотрел на своих врагов – совсем не с высока: он понимал, что над поверженными нельзя издеваться, он уважал их. Но Банкай Ичиго всегда мечтал узнать, как же хозяин посмотрит на Него. Нет, не на Зангецу, а на него. Старика Зангецу он уважал, смотрел на него, как на отца, слушал все, что тот говорил ему, старался сделать точь-в-точь как надо. Но Ичиго ни разу не встречал свой Банкай. Из-за чего юноша лет шестнадцати сгорал от нетерпения встречи, но ему еще не выпадал шанс встретить его. Не выдернет же он своего шинигами во внутренний мир во время боя? Как он отреагирует, когда узнает, что та сила, которой он спас свою подругу, Кучики Рукию, и одолел множество врагов – его банкай – всего лишь подросток? О, как же страшен этот момент. — Тенса Зангецу, — взгляд глаз цвета топазов встретился с глазами цвета чистейшего аквамарина, — я никогда не забуду тебя. Спасибо тебе за все. Когда белая фигура растворилась в стене черной реацу, Ичиго отпустил свой меч, позволяя ему раствориться в языках черного пламени. Весь бой, хотя, нет, с момента, когда он вышел из своего внутреннего мира, он ощущал безмолвное присутствие своего банкая. Тенса Зангецу оказался подростком. Вроде бы обычный парень лет четырнадцати, но его глаза… Сердце Куросаки сжималось, когда он вспоминал всю ту боль, что плескалась в красивых глазах цвета синего неба. Нет, они словно лунный камень, такие же чистые и холодные. Мысль о том, что он скоро потеряет свою силу шинигами, заставляла ощущать слепую ярость. Он ненавидел Айзена. Не за то, что он разрушил часть Каракуры; не за то, что предал Сейретей; не за то, что хотел убить его друзей. Нет. Он ненавидел его за то, что его банкай сейчас страдал. За ту боль в глазах его меча, за бессильную ярость своего пустого. С осознанием того, что он больше никогда не сможет увидеть того хрупкого юношу с волнистыми волосами цвета горького шоколада, пришла и боль. Тупая боль. Рана, нанесенная словно порванной струной его души, болела, но он не мог ничего сделать, пока заместо крови из пореза уходила его сила. Его единственная связь со своим внутренним миром. — Призови меня, Ичиго. Призови пока не поздно! В голосе юноши звучала плохо скрываемая боль. Он не хотел расставаться со своим хозяином. Со своим шинигами. Он утешал себя только той мыслью, что его мастер будет рад, ведь он сумел защитить дорогих сердцу людей, а он... Он всего лишь часть души. Это маленькая цена. Но перед тем как исчезнуть в небытие, он хотел только одного — увидеть своего хозяина. Возненавидит ли его Ичиго, если он станет ближе, если он получит маленькую часть того внимания, которое он уделяет своим друзьям? Позволит ли он стать ближе к нему, ближе, чем они? В последний раз. Такой хрупкий. Ичиго хотелось защищать его. Такой грустный. Куросаки хотелось как-нибудь пошутить, лишь бы убрать эту печаль. Такой родной. Хоть он и видел его второй раз, но желание обнять и не отпускать, которое появилось еще там, в его внутреннем мире, вернулось, желая наверстать упущенное. Если бы он мог победить Айзена другим способом! Если бы он мог предупредить Урахару в прошлом, что Хоугиоку настолько опасно… он бы сделал все возможное, чтобы избежать использования Завершенной Гетсуги. Чтобы стереть ту боль, что принес этому маленькому существу. Защитить его. Знать, что он рядом и всегда поддержит в трудную минуту. — Хозяин, — Тенса Зангецу посмотрел на Ичиго, — мне страшно, — закрыв глаза, он опустил голову, борясь с желанием обнять Ичиго. Прошла секунда, потом вторая. Тенса Зангецу понимал, что времени практически не осталось, но он не мог перебороть себя и подойти к мастеру. Неожиданные объятия стали для него сюрпризом. Желанным сюрпризом. Почувствовав тепло, он прижался к его источнику, обнимая Ичиго за плечи и утыкаясь лицом в его грудь. Ему казалось, что весь мир перестал существовать, есть только крепкие объятия, а главное, что есть это ровное сердцебиение, которое успокаивало его. Ощущение горячей кожи под пальцами заставляло банкай краснеть, но, даже если бы Ичиго не использовал эту технику, он был бы готов кануть в небытие, чтобы ощутить эти объятия снова. Понять, что он рядом, что Ичиго обнимает его. — Тенса Зангецу, — Ичиго зарылся лицом в непослушные каштановые волосы, — я буду рядом, даже если не смогу увидеть тебя. Я всегда буду помнить. Прижав шатена ближе к себе, Ичиго погладил его по голове. Он чувствовал, что медленно осыпающаяся броня из его реацу позволяет его Банкаю прижаться лицом к коже. Когда он почувствовал, что капля воды стекла по его груди, сердце Куросаки сжалось. Его банкай, нет, не так, его мальчик плакал. Такой сильный, всегда поддерживающий его, тот, кто разделил с ним силу — сейчас плакал, сильнее прижимаясь к нему. Боясь стать воспоминанием. Он не хотел становиться его воспоминанием. Он хотел оставаться частью его души. Тем, кто дарует ему силу, ничего не требуя в замен. Кто разделяет с ним радость победы и боль поражения. Тенса Зангецу всегда был готов поддержать его, своего хозяина. Свою личную слабость. Когда Мурамаса высвобождал занпакто, то он так и не сумел вызволить банкай, который не желал покидать внутренний мир самого дорогого для него человека. Но когда он исчезнет, кто будет поддерживать Ичиго? — Разрешишь ли ты… — шатен запрокинул голову назад, стараясь заглянуть в глаза своего хозяина, но из-за слез все расплывалось, — мне быть рядом? До самого конца. Айзен был прав, теперь тебе не нужен занпакто… Но, если ты захочешь… я исчезну и… — закрыв глаза, он не сумел подавить тихий всхлип. Неожиданно Тенса Зангецу почувствовал, что его губы накрыли чужие. Несмотря на то, что Ичиго всегда хмурился и сжимал губы в тонкую линию, они оказались очень мягкие. Как же Тенса хотел зарыться руками в частично порыжевшие волосы своего мастера и, притянув его ближе, углубить поцелуй. Но он не решался. Он не решался проверить, мягкие ли его волосы, которые стояли торчком, словно их владелец близко познакомился с розеткой. Он боялся, что спугнет его и потеряет свой последний шанс. Последнюю надежду стать ближе. Тихо всхлипнув, пытаясь остановить слезы, банкай отпустил плечи Ичиго, обнимая его за шею. Услышав, что хозяин тихо усмехнулся, Тенса резко отстранился, посчитав, что Ичиго хотел проверить его реакцию и теперь отвергнет его. — Глупый, я никогда не пожелаю, чтобы ты исчез, ведь ты самое дорогое для меня, — Ичиго мягко улыбнулся, хотя в его глазах плясали черти. Если бы он знал, что его меч не будет против такой близости, ограничился бы он только прикосновением губ? Открыв глаза, Тенса Зангецу встретился взглядом с Куросаки. Его глаза все еще сохранили цвет венозной крови, что несомненно ему шло. Банкай всегда считал, что Ичиго идет форма и клинок из черного металла. Но теперь, когда его сила вышла на новый уровень, полностью преображая владельца… ему безумно это шло. Если бы эта сила причиняла вред только ему, банкаю, то Тенса Зангецу никогда бы не сказал ничего Ичиго. Он желал только одного — защитить своего хозяина. — Даже если они отвернутся от тебя, даже если ты канешь в небытие… я всегда пойду за тобой, хозяин, я никогда не брошу тебя, — постепенно банкай стал растворяться в воздухе, — я всегда буду рядом. Ведь я люблю тебя, Ичиго. Заверши начатое и останови Айзена, времени почти не осталось. Смотря на юношу, что медленно исчезал в черном пламени, Ичиго почувствовал, как что-то горячее скатилось по его щеке. Подняв руку, он провел по следу и понял, что он плачет. Он не хотел отпускать только-только приобретенное чувство. Чувство спокойствия, защищенности, уюта от того, что он не один. То тепло, что поселилось в его сердце. — Я верну тебя, Тенса Зангецу, — тихо прошептал парень, смотря на свою реацу, которая постепенно исчезала вместе с ощущением того, что его Банкай находится рядом, — даже если мне придется спуститься в глубины ада. Чего бы мне это ни стоило, но я буду рядом. Мой Тенса Зангецу.