Мы с тобою часто говорили, что... женщина оттеснит мужчину на второй план в умственной жизни, когда пройдет господство грубого насилия. Николай Чернышевский, "Что делать?"
Дорогая моя Вера Павловна. Я знаю, как сильно ты злишься, когда я так тебя называю. Я чувствую твой презрительный взгляд из-под лба, но я ни чуточки не обижаюсь. Уж довольно долго и хорошо я тебя знаю. Ты смотришь на мир слишком логично. Никак не могу забыть того, как бурно и враждебно ты реагировала на все мои шутки. Меня это безумно забавляло, а ты продолжала держаться строго, с пионерской выдержкой. Твой нрав старомоден. Слишком часто ты напоминаешь мне девушек советских времен, которые и сейчас являются идеалами для мужчин: гордые, упертые и в то же время такие робкие и беззащитные. Ты моя юная Вера Павловна, которая еще со школы твердила мне, что легче жить в одиночестве. Но на самом деле это убеждение было высокой стеной, которой ты себя оградила. Ты и представить не можешь, как трудно мне было перебраться через нее, чтобы получить желанную награду – твое доверие. Я помню, какие противоречивые чувства я испытывал к тебе. Я восхищался тем, как эмоционально и яро ты отстаивала права обиженного в ссоре. «Справедливость – вот мое ремесло!» - таков твой девиз. Из тихой, серой мышки ты превращалась в агрессивного оратора, устами которого глаголет истина. Я помню, как ненавидел тебя. Как ненавидел твое надменное лицо в тот момент, когда ты оценивала каждого человека, сравнивая их со своими логическими представлениями и идеалами, в том числе и меня. Никак не могу забыть той улыбки, которую ты подарила мне тогда, во время своего анализа. Я не раз спрашивал тебя: о чем ты тогда подумала? Но ты отвечала молчанием и, снова же, улыбкой, но уже дружелюбной и легкой. Я никогда не забуду тот странный момент, когда ты впервые назвала меня другом. Это вторая вещь, которую мне, наверняка, никогда не дано понять. Зная то, как сильно ты не любишь философствования, мне захотелось разозлить себя, довести до истерики, чтобы убить это необыкновенные холодность и спокойствие. Где тот огонек, который разгорался лишь в спорах? Где те пламенные и чувственные речи? Мне хотелось обидеть каждого, даже не имея на то и особой причины, только чтобы снова увидеть ту бурю эмоций. Опустившись на стул рядом с тобой, я начал рассуждать обо всем, на чем крепится этот мир. Если твоими сильными сторонами ты считаешь логику и умение отстаивать справедливость, то в себе я явно могу выделить силу и любовь к философии. Я уже предвкушал, как меняется выражение твоего лица, как загораются твои глаза. Но каково же было мое удивление, когда ты начала поддерживать разговор. Я начал чувствовать вкус поражения, но не мог сдаться тебе. Я продолжал бороться до конца, но ты оказалась сильнее. Вставая из-за стола, ты на прощание сказала мне: «Подсаживайся ко мне и завтра. Не хочется потерять такого друга». Не сдержавшись, я спросил: «А разве мы друзья?» И уже стоя у самой двери, ты обернулась на меня и произнесла: «А разве нет?» На душе почему-то сразу стало тепло и приятно, я сам не мог понять почему. С того самого дня мы стали с тобой на пару шагов ближе друг к другу. Если ты считаешь, что я переполнен спокойствием находясь с тобой рядом, то ты слишком переоцениваешь себя. Порой, мне кажется, что легче отдалиться от тебя на расстояние пушечного выстрела. Вставая каждое утро, и снова оказываясь в твоем обществе, я не могу предсказать, как все пройдет сегодня. Это постоянное чувство новизны, которое я испытываю, находясь с тобой рядом, дарит мне различные чувства: от нежности до раздражения, от радости до печали. Бывают такие дни, когда мне хочется прижать тебя к себе, сидя на лавочке в парке. Но как же обойтись без дней, когда я мечтаю о том, чтобы вернуть года Сталинских репрессий и внести тебя в список «провинившихся». Звучит слегка жутко, но я знаю, что это заставит тебя рассмеяться. Тебе нравятся неординарные шутки. Ты и я понимаем, что между нами много противоречий. Но запомни одно: я не хочу, чтобы ты менялась. Я хочу, чтобы ты осталась такой, как сейчас: гордой, упертой, застенчивой и беззащитной. Оставайся любимой мной, моя Вера Павловна. Большего я просить не стану.Пока ещё рано спать, – сказал он. – Сперва мы позабавимся. Я не согласен скучать, лёжа в постели. Астрид Линдгрен, “Малыш и Карлсон, который живёт на крыше”
Ты знаешь, что я не умею красиво начинать послания. Как бы странно это не звучало, но мне было бы легче написать реферат на тему «Ядерной физики», нежели что-то романтичное и философское. Но все же, я постараюсь. Ради тебя. Я помню, как впервые увидела тебя. Мой аналитик, сидящий внутри меня, не смог не проанализировать и тебя. Компанейский, общительный, веселый и притягивающий к себе всеобщее внимание – самый настоящий «рубаха-парень». Ты вызвал у меня самые противоречивые чувства в тот момент: твое оружие, под кодовым названием «обаятельность», подействовало и на меня. Моя душа положительно расположилось к тебе в тот самый миг. Но голова говорила мне: «Он совершенно противоположен тебе». Конечно, я прислушалась к зову логики. Да и более того, в классе все без исключения испытывали к тебе лишь положительные эмоции. И как я могла стать для тебя одной из? Ведь именно моя холодность заставила тебя заинтересоваться мной. Но ведь и у тебя бывают плохие дни. Я никогда не привыкну, как эмоционально ты реагируешь на все замечания и критику. Ты воспринимаешь ее, как неуважение к тебе. Тебе даже трудно представить, до какой степени я ненавижу эту твою черту характера. Знаешь, как трудно сдержаться, чтобы не указать тебе на видимые ошибки? Конечно же, знаешь, разве я могу в этом сомневаться. Но порой я не сдерживаюсь и высказываю тебе все твои минусы, на которые ты стараешься реагировать достаточно спокойно, не вставляя учения об этике. Видимо так ты даешь мне отыграться на тебе, за долгие часы твоего философского вдохновения, которые я так не люблю. Ты говоришь, что тебя успокаивает моя объективность. Однажды, по ошибке я решила предположить, что она дает тебе уверенность, потому что ты являешься несерьезным. Еще никогда в жизни мне не доводилось видеть настолько обиженного человека. Впервые, при выслушивании твоих моралей, я не могла сказать ни слова. Я, конечно, знала, насколько ты можешь быть вспыльчив, но явно не такой реакции я ожидала. В тот раз, я надеялась на твою отходчивость. И она меня не подвела. Но минусов в тебе гораздо меньше, чем то, что я в тебе люблю. Мне нравится, как ты легко входишь в новое для тебя общество. Мне нравится, как смело и легко ты выражаешь все то, что у тебя на уме. Мне нравится, что ты не похож на меня. Мне нравится, с каждым днем узнавать тебя все лучше и лучше.