Ты забыл про торт!

— Тарировочный ключ на пять! — молодой человек протянул ладонь, в которую сразу же опустился нужный инструмент. Нужно было закончить операцию как можно быстрее. Похоже, генерал был не в восторге от того, что его руку восстанавливает недавний выпускник Медико-Инженерной Академии, однако сейчас было не самое лучшее время для жалоб: бой в самом разгаре. — Готово. Конечно, ещё можно обезжирить и обтянуть искусственной кожей, но это уже дело вкуса, а для сражения в самый раз. Мужчина пошевелил новыми пальцами, с удивлением отмечая поразительную лёгкость движений. — Как родная… — Это моя разработка. А теперь извините, я должен помочь остальным. — Понимаю. Спасибо за работу, доктор Даррен. Парень сразу же направился к своей молодой жене, что сейчас оперировала одного из солдат. Девушка еле заметно кивнула, увидев его, и продолжила восстановление — крепление нервов было не тем занятием, при котором можно было отвлекаться, впрочем, вся их работа не допускала безответственности в принципе. Раненых становилось всё больше с каждым часом; некоторые обходились и простыми перевязками, но с изобретением Ардумцами лазерного оружия всё больше и больше бойцов лишались тех или иных конечностей, которые приходилось восстанавливать практически немедленно, не допуская смертельной кровопотери: людей, способных сражаться за независимость Аргемонии, с каждым годом становилось всё меньше. Обоим Дарренам приходилось тяжелее всего — они закончили Академию несколько месяцев назад, а теперь были призваны на поле боя в самый разгар битвы. Двадцатитрёхлетнюю Марион подстрелили пару дней назад, но благодаря своевременной помощи мужа сейчас она могла оперировать других. Биоинженер вытерла рукавом пот со лба и устало села на землю, прислонившись спиной к массивной металлической опоре палатки. За сегодня потерян только один — сказывается приобретённый опыт. Конечно, недавним студентам, не прошедшим даже интернатуры, доверять тяжело раненных солдат было не самой лучшей идеей, но другого выхода просто не было. Медицина шагнула настолько далеко, что необходимость во врачах практически отпала: улучшенные поколениями машины легко проводили простейшие операции, а тяжёлые болезни лечились на самых ранних стадиях. Синтезированные материалы позволяли полностью заменять тот или иной орган, да что там — кости, мыщцы, и даже связки. Пожалуй, единственным, что до сих пор вызывало проблему для хирургов, являлось сердце. Этот факт мало поддавался объяснению: ходили слухи, что учёные смогли воссоздать человеческий мозг, но подтверждено это, конечно же, не было. Почему же началась эта война?.. Одни говорили, что Ардумцам просто захотелось испытать новое оружие, другие, что им нужны исследования соседей в области медицины. При упоминании последней версии кем-то из солдат Даррен усмехнулся. Если это было так, то противники просто не понимают, чего именно хотят. А он понимал. Понимал, что, как это ни странно, благодаря таким успехам в лечении люди Аргемонии обречены. Нация вымирала. Срок жизни заметно увеличился, но старики далеко не самые выносливые работники, как бы того не хотели, и даже множество операций не могли этого исправить. Пенсионеров с каждым годом становилось всё больше, а рабочий класс был так увлечён собой и карьерой, что рождаемость сократилась почти в десять раз. Ещё более абсурдным это казалось из-за того, что условия для жизни в Аргемонии близки к идеальным: красивые места, комфортные дома, низкие налоги, и множество соцпрограмм для молодых семей. Но… Они не давали ровно никакого результата. Молодой человек закурил, предварительно пнув небольшой железный столик с инструментами. — Гарет, ты же обещал! Поймав на себе укоряющий взгляд жены, он бросил сигарету на землю, затушив её ботинком. Девушка вздохнула и не без труда поднялась на ноги. — Я устал от всего этого… — Понимаю. Но если не мы, то больше некому. — Марион обняла парня сзади, уткнувшись носом в ворот белого халата, испачканного в крови и машинной смазке. — Когда всё это кончится, то мы сыграем настоящую свадьбу. С платьями, костюмами, цветами и непонятными родственниками. — Ты забыл про торт! — она весело засмеялась. Расписывали их наспех, прямо в этой палатке, в день, когда всё это началось — на этом настоял Даррен, аргументировав это тем, что они могут умереть в любую минуту. Конечно, ни о какой романтике не могло быть и речи, и поэтому такие нежные, пусть и недолгие моменты бывали лишь в перерывах между операциями. Почему именно они? Этот вопрос она задавала себе много раз, хоть и прекрасно знала ответ. Из-за высокой технической оснащённости больниц врачей было очень мало, а биоинженеров и того меньше, так что выбирать не приходилось. Те, кто имели хоть какое-то медицинское образование были сосланы в арьергард для сохранения жизней немногочисленной армии. С самого начала всё шло не так гладко, как хотелось: пуля пробила лёгкое Марион, когда та вышла из палатки за водой, через четыре дня после начала войны. Внезапное воспоминание заставило её прижать ладонь к затянувшейся ране, а слезе оставить еле заметную мокрую дорожку. «Я рядом». Тихий шёпот мужа и его крепкие объятья успокаивали девушку лучше, чем что-либо на протяжении пяти лет учёбы в Академии и уже семи месяцев сражений. — Доктор! Доставили рядового, отсутствует левая нога и три пулевых! — Я займусь. А ты отдохни пока, ясно? — она кивнула и пошла к своему рабочему месту: новый пациент будет совсем скоро. — Анастезию, спирт и пинцет, быстро!