Что любит Луи...

Луи любит волосы Гарри: мягкие, кудрявые, немного отросшие, пахнущие фруктами и шампунем. Ему нравится перебирать их, сидя с парнем перед телевизором, зарываться в них пальцами и вдыхать яблочно-пряный аромат. Томлинсон любит оттягивать эти самые волосы во время секса, чувствовать пальцами спутанные мокрые пряди и целовать в самую макушку, зарываясь носом в мягкую копну. Ему нравится, когда локоны Стайлса щекочут лицо, когда тот целует его, или то, как капает с них вода после душа. Луи любит губы Гарри: пухлые, вишневые, вечно желанные, с привкусом ментола, губы, которые не хочется выпускать из своего рта. Парень часто наблюдает, как Гарри облизывает эти самые губы, и ему хочется сделать тоже самое: облизывать, оттягивать, буквально насиловать желанный рот. Томлинсону нравится, как его парень ест бананы. О, это зрелище он готов наблюдать постоянно, возможно, даже заснять на камеру телефона и просматривать раз за разом, но в этом нет необходимости, ведь Стайлс и без того ест их каждый день. Томлинсону нравится, когда эти губы растягиваются в улыбку: нежную и по-детски открытую, самую очаровательную улыбку на свете, по мнению самого Луи, а чужое мнение его не волнует. Луи любит руки Гарри: большие, с длинными тонкими пальцами. Ему нравится держать эти руки в своих, переплетать пальцы и крепко сжимать, ощущая, как Стайлс сжимает в ответ. Ему хочется целовать эти руки, что он и делает, всякий раз, когда Гарри хочет дотронуться до его щеки. Перехватить, сжать, и поднести к губам, покрыть мокрыми поцелуями, наблюдая, как парень напротив улыбается своими охеренно-сексуальными губами. Томлинсон любит, когда эти руки вытворяют что-то невообразимое под его футболкой, пропуская через тело разряды. Луи любит общаться с Гарри. Кудрявый всегда много говорит, обо всем и ни о чем, но Томлинсону все равно, просто он любит слушать Стайлса, которому нравится, что Лу слушает его. Даже после концерта, когда кажется, что все силы остались там, на сцене: эмоции, голоса, нервы – все отдано фанатам, Гарри остается прежним, Гарри, который не устает говорить. И Луи любит эту функцию Стайлса, он готов вновь кивать, оборачиваться и улыбаться на хриплое «Ты меня слушаешь?». У Стайлса очень красивый голос, как считает Томлинсон. Особенно красивый он кажется ему в постели, просто потому что Гарри красиво стонет и слишком эротично шепчет. Вообще, весь Гарри слишком эротичный, мать его, от головы до ног. О, да, до самых охуенных ног, которых Луи когда-либо удосуживалось видеть, гладить или целовать. Длинные, стройные, девчачьи ноги с острыми коленками, которые Стайлс будто специально обтягивает узкими джинсами. И Луи в который раз теряет контроль, глядя за тем, как кудрявый, совершенно случайно, проходит мимо в одних плавках, совершенно случайно, слишком близко от Томлинсона. Совершенно случайно закидывает ногу на ногу, и совершенно случайно касается коленкой ноги совершенно случайно возбужденного Луи. Томлинсону нравится, когда эти самые ноги обвивают его талию, когда Томмо, устав сдерживаться, притягивает к себе Гарри и валит на диван. И Томлинсон совсем не против того, что Стайлс любит закидывать свои длинные конечности на него, когда спит. Возможно, слишком странно возбуждаться от вида чьих-то ног, но Томмо так не считает, потому что ноги у Стайлса действительно охуенные. Луи просто любит своего маленького мальчика, который, кстати, уже и не маленький вовсе. Просто Луи нравится жить Гарри, нравится любить Гарри, просто Гарри слишком идеальный, и Томмо просто обожает его ноги.