Беда не приходит одна.

У меня болела поясница. Работы оставался ещё непочатый край, но мне уже порядком надоело разгребать мусор на своём участке. Ещё неизвестно кому повезло – параллель вообще занимается тем, что выкапывает уже успевшие засохнуть за лето цветы. К счастью, в этом году их немного, большинство кустов цвели всё лето и выжили, не позволив палящему солнцу забрать их жизни. Были первые числа августа, и началась невыносимая летняя практика. Марио, наш директор, толстенький, среднего роста, с лысыми проплешинами на чёрных волосах объявил, что мы должны подготовить школу к новому учебному году. Июньской отработки, видимо, не достаточно. Полуденное солнце начало не просто припекать, а жарить, а над землёй поднялось марево, и стало душно. Для августа в наших краях это вполне нормально, но всё равно очень выматывает. Даже в майке и просторных шортах невыносимо жарко. Пот маленькими тёплыми капельками скатывается на глаза, мешая обзору. Только в такие моменты я начинаю жалеть, что у меня такие густые волосы, да ещё и тёмные. К работе по хозяйству я привык ещё с детских лет, потому что живу в частном доме, а там всегда есть что помыть, прополоть, откопать, оттереть, починить, посадить, подстричь, собрать и тому подобное. Не говоря уже о деревне у бабушки, куда я езжу каждое лето. Там полно всякой живности, за которой глаз да глаз. Вытерев тыльной стороной ладони пот, я понял, что мне обязательно нужно отдохнуть, и оглянулся в поисках желанного тенька. Взгляд зацепился за раскидистый абрикос, так манивший своими спелыми жёлто-оранжевыми плодами. Практика только час, а я уже выбился из сил. Сам виноват, ибо нефиг до полуночи зависать у друзей-соседей. Буйные ночи явно не способствуют отдыху и приливу энергии. Я направился к абрикосу, предвкушая, как сейчас сяду под его пышные ветви, слушая мелодичное шуршание листьев, остыну в холодке, поглощая спелые мохнатые абрикосы один за другим. В этот момент до меня донёсся топот ног и панический крик. Обернувшись, я увидел Марину Астафьеву, запыхавшуюся от бега. Она, задыхаясь, крикнула: - Пашка, там Кобыла Вову бьёт! Усталость мгновенно испарилась. - Где? – тут же отреагировал я, бросив злосчастные грабли. Они со стуком повалились на пол, доставив мне уйму удовольствия. - На первом этаже! Быстрее! Мы побежали в школу. На первом этаже, возле кабинета ИЗО действительно была потасовка – Кобыла толкала и бросалась с кулаками на Вову, а тот безуспешно пытался от неё отбиться. У бедолаги даже порвалась новенькая футболка салатового цвета, прекрасно оттенявшая летний загар. Здесь следует остановиться, чтобы прояснить некоторые моменты. Вообще-то Кобыла – это прозвище, а девочку зовут Машей Белокобылиной. Из-за созвучной фамилии Машку постоянно дразнят, называя Кобылой. Она жутко злится и бесится каждый раз, когда слышит это прозвище, и сразу же, не думая, бросается в драку. Если быть до конца откровенным, то само поведение Маши способствовало тому, чтобы её звали Кобылой, а не по имени. Манерами она напоминала хулиганистого парня. Тёмно-русые волосы были подстрижены до середины шеи, проще говоря, на её голове красовалось «каре», и она постоянно убирала их за уши. На переменах курила с пацанами за школой, сплёвывала себе под ноги и каждый день участвовала в каких-нибудь разборках, чаще всего как зачинщик. Поэтому, согласитесь, прозвище явно было уместней, чем имя. Вова Разумных – это мой одноклассник, и, кстати, фамилия ему подходит не хуже какого-нибудь прозвища. Он носит модные большие очки в стильной оправе, очень умный, и здорово решает примеры по алгебре, а задачки по геометрии щёлкает, как орешки. Но мышцам и развитию тела он не уделяет ровно никакого внимания, постоянно припираясь с физруком, и сдавая в итоге физ-ру устно( физ-ра – устный предмет, мать моя женщина). Среднего роста, коренастый, он лучше всего накачал в организме мышцу, называемую мозгом. Против Кобылы он как пёрышко против булыжника, это надо признать. - Ну что опять? – лениво спросил я, встав между Машей и Вовой, посмотрев сверху вниз на Машу, и для верности сжав кулаки. - Чё ты лезешь? – с вызовом сказала раскрасневшаяся Кобыла и бросилась было на Вову, славо богу, я вовремя его загородил собой. - А ты чё к нему лезешь? – в тон ей огрызнулся я. - Я ему сказала отнести этот тяжёлый горшок с декоративной пальмой на второй этаж, а он, представляешь, отказался. - Что значит «сказала»? Людям надо не «говорить», а «просить». Слышала о слове «пожалуйста»? Вова, поправляя съехавшие очки, расстроенно посмотрел на футболку, которая теперь висела клоками у основания. - Что-то ты слишком умный стал, Паша. Я снова вернулся к своим убеждениям: - Машунь, людей нужно просить, а не приказывать. Если ты хочешь, чтобы тебе помогли, попроси об этом, мы же не прислуги. Здесь все равны. Ты согласна, Маша? Обратите внимание, я назвал её Машей, при том два раза. Кобыла просто млела и таяла, когда её называли по имени, становясь в эти моменты действительно похожей на девочку, Машу. На нежный цветок, ещё не распустившийся в саду. О чём это я? - Вова, ты же поможешь мне, да? – опустив глаза, тихо прошептала Маша. - С удовольствием! – бойко ответил Вова, выходя из-за моей спины. Подняв свои большие тёмно-карие глаза на лицо Вовы, Маша, покраснев, извинилась за порванную футболку, и даже обязалась зашить дырку, похожую на ранение. Они, весело болтая на весь коридор, пошли по направлению к лестнице, а я, вздохнув и улыбаясь, потопал обратно, убирать мусор. В этой ссоре был огромный плюс – в школе прохладно, а решая Вовины и Машины проблемы, я смог охладить тело и понизить его температуру. Теперь мне было не так тяжело работать под палящим солнцем. За полчаса я разобрался со своим участком, и поскольку никого рядом не было, я решил не мучать себя и вздремнуть под деревом. Всё равно ещё час до окончания работ. Подойдя к желанному абрикосу, я повалился на мягкую ярко-зелёную траву, облокотившись спиной на крепкий ствол дерева. Ветви, шелестя зелёными листиками, скрывали меня в тени, пропуская лишь несколько лучей, мягко отражающихся в тени светлыми золотистыми кругами. Растянувшись, я начал любоваться деревьями, посаженными вокруг школы. Яблони, груши, абрикосы и вишни. Хоть гастроном открывай. Прикрыв глаза от удовольствия, я погрузился в глубокие мысли. Когда Маша сегодня сказала: « Что-то ты слишком умный стал», она была абсолютно права. Я не всегда был «таким умным». Точнее, не всегда мог найти подход к людям и установить связи. Тем более, таким непростым, как Маша. В этой школе я учусь всего год, и каждый день радуюсь, что свалил из прошлой. Обменял ад на рай. С первого по десятый классы я учился в школе, в которой каждый день был посмешищем. Но, начнём по порядку. В той школе, что я называю адом, в девятом классе у меня появилась девушка. Да, да, девушка. Её звали Виолеттой Князевой. Она была удивительной. Красивая голубоглазая блондинка, учившаяся на отлично, и прекрасно знающая себе цену. Точнее, уверенная, что она-бесценна, и никто из смертных не может даже претендовать на её сердце. Главным образом себялюбие и высокомерие подпитывались тем, что мама Виолетты – завуч. Когда мама Виолетты пришла в школу, Виолетта стала местной звездой. Одноклассники старались во всём ей угодить, пытались подружиться, чтобы быть поближе к такой «звёздной семье». Кроме одного паренька. Им, как вы уже поняли, был я. Моего обаяния вполне хватало, чтобы она заметила меня, хотя с одноклассниками я дружил не тесно. Ну, а как мимо меткого Виолеттиного взгляда смог бы проскользнуть сильный, высокий, умный, красивый шатен с зелёными глазами? Ответ прост – никак. Как ни странно, я прекрасно знал о её высокомерии, себялюбии и прочих изъянах характера. Сердцу не прикажешь, и я полюбил её. Её голубые глаза, смотря в которые можно было утонуть, её фигуру, пусть не идеальную, но прекрасную. Её светлые длинные волосы до талии, которые светлыми прядями спадали на парту, когда она что-то писала в тетради. Её искреннюю улыбку без тени высокомерия, которой она улыбалась мне. Я думал, что знаю, на что иду. Оказывается, ошибся. Так как я был парнем Виолетты, со мной автоматически тоже считались все одноклассники. Но однажды в девятом классе моя жизнь перевернулась с ног на голову, изменив всё, что только можно изменить. Помню тот тёплый мартовский вечер, мы гуляли вместе. Она, как всегда, опоздала. Причём на целый час, хотя обычно задерживалась не более чем на полчаса. Ну, я привык. Помню, что не хотел скандалить, хотя знал, что это неизбежно. Она прибежала, точнее, приковыляла на своих высоченных каблуках, которые я уже тогда начинал ненавидеть. Подойдя поближе, Виолетта просто чмокнула меня в щёчку, протягивая руку, и искренне удивилась, когда я, мысленно уговаривая себя собраться, эту руку не взял. Я был уже не в силах терпеть её вечные измены и холодное отношение на людях. В школе очень часто она делала вид, будто вовсе и не знает меня, а я так, мальчик на побегушках. Последней каплей стали фотографии, которые я увидел в «Вконтакте» на её на странице, срепостенные со страницы какого-то парня. На них она развлекалась в клубе, явно не трезвая, и обжималась с вполне трезвым парнем, который ловил кайф от близости с ней. Расстёгнутые шорты и задранная майка явно намекали на то, что она туда не чай ходила пить. Мы сели на лавочку. Моя девушка совсем не напряглась, лишь надела свою маску высокомерия, расценив моё нежелание обниматься как дерзость. А мне было просто тошно от мыслей, что какой-то клубный парень позволил себе трогать её в таких местах, куда я даже не думал руки тянуть. Похоже, зря. Что было дальше, я помню смутно. Я заговорил обо всём, что накопилось внутри. Она слушала, а когда я поднял глаза, то увидел, как она закатывает свои, скорчив гримасу отвращения. Моему терпению пришёл конец. Я повысил голос на несколько тонов и сообщил о том, что мы расстаёмся. Её реакция была для меня неожиданной: - Ты… ты… ты ничего не понимаешь! Ты не понимаешь, что теряешь, козёл! Теперь пришёл мой черёд корчить гримасы, и я, шумно втянув воздух, закатил глаза. - Меня никто никогда не бросал! Всех бросаю я! – взвизгнула моя бывшая, и я услышал колкие нотки чрезмерной любви к себе. В этот момент я впервые посмотрел на неё незатуманенным влюблённостью взглядом. Ведьма в обличье ангела. - Всё бывает впервые, солнышко, - искренне усмехнулся я. - Ты ещё пожалеешь, что сказал… Со мной так нельзя, дорогой! Запомни это! Ты совершил большую ошибку! – презрительно посмотрев на меня, процедила Виолетта. И я засмеялся, да, да. Просто я был не в силах без смеха смотреть на то, как она ломает комедию. А моя бывшая резко развернулась и пошла домой, не оборачиваясь. Тогда я даже и не предполагал, чем обернутся мне мои усмешки.