Ричи Гекко и женщины

Ричи Гекко не понимал женщин. Их уловки, игры и кокетство были для него потусторонним искусством, запредельно тонким для восприятия. Как ультразвук. Как Бог. Ричи Гекко был так себе в постели с женщинами. Он не знал, что нужно делать с клитором – тереть, массировать? Он не умел проявлять нежность и не понимал, где нужно приложить немного грубой силы. Ричи Гекко спал с братом. Лет с двенадцати, а может и раньше, он уже и не вспомнит сейчас. Сначала – на узкой кровати в их комнате в доме отца, потом – на сидении автомобиля посреди ночной парковки, в туалетах забегаловок, в ночных кинотеатрах, где до утра крутят старую порнуху. Ричи Гекко любил своего брата. Во всех смыслах. – Сет. – М-м? – Сет. – М-м-м… – Сет, проснись. – Блять, Ричи, какого хера? Шесть утра, спи! – Сет, я не хочу в тюрьму. – Ричи, заткнись. – Я не смогу без тебя, Сет. Сет открывает глаза, трет заспанное лицо и садится в постели. Помятый, в белой майке со следами кетчупа, зевающий… У Ричи что-то больно щемит в груди. – Так, слушай сюда. Ричи обращается в слух, ведь он привык: Сет говорит – Ричи слушает. – Никто. Никуда. Не сядет. Мы им не по зубам, понял? Ричи кивает. – Эти ублюдки хер в заднице не найдут, а нас и подавно. Пупок у них развяжется братьев Гекко на тюрягу закрыть. Понял? – Да. Сет кивает, властно кладет горячую ладонь Ричи на шею и притягивает к себе. Целует. Чужая слюна кислит после сна, но Ричи все равно: он отвечает, прижимаясь к брату всем телом. – С-сука-а, – выдыхает Сет ему в рот. – Поспать же хотел, но нет, Ричи приспичило поболтать и пососаться… Ричи не напоминает брату, что не он начал поцелуй, потому что сквозь тонкую простынь видны очертания вставшего члена. Ричи облизывает губы, смотрит вопросительно. Сет кивает, откидывает край простыни и ложится на спину, заведя руки за голову, отчего его бицепсы проступают дьявольски четко. Ричи снимает очки, убирает их под кровать и сползает ниже, чтобы его голова оказалась напротив паха брата. Сет не бреет там, это не слишком гигиенично, но Ричи плевать – он зарывается носом в жесткие волосы на лобке и глубоко вдыхает запах мускуса и пота. Запах Сета. Ричи сосет умело, старательно, ради брата он даже научился делать минет с заглотом, хотя горло после этого дерет как от битого стекла. Сет коротко стонет, запускает пальцы в волосы Ричи, чуть надавливает, направляя: сегодня он хочет быстро и жестко. Наверняка кончив, завалится спать. Ричи злит эта мысль, он стискивает яички брата в кулаке и тот приглушенно вскрикивает. – Ричи, твою мать! Ричи лишь мычит – его рот занят крепким хером – веский повод уйти от ответа. Сет больно впивается ему в волосы, скребет короткими ногтями по затылку. Ричи делает глотательное движение и расслабляет горло, пропуская брата глубже. – Ричи-и… Сет кончает, заливая рот Ричи теплой спермой: горько-соленой, пряной, вязкой. Раньше Ричи не глотал – плевался, полоскал рот, кривился, но со временем привык. Теперь с удовольствием катает на языке, слизывает с губ и проглатывает все до последней капли – даже собирает белесые потеки с щели уретры на багровой головке. А вот Сет, кажется, дико прется от вкуса собственной кончи, во всяком случае, он любит подолгу сосаться после минета. Ричи не против, ему нравится мысль о том, что они родились из одного семени и теперь делят его вкус на двоих. – О, да ты уже готов, – хмыкает Сет, запуская руку в трусы Ричи. – Течешь как та крошка из «Сансет плейс», как ее… Рози? Руби? Помнишь? Ричи качает головой: еще бы он помнил всех баб Сета – легче вызубрить телефонный справочник. – Тебя полизать? – шепчет Сет ему на ухо. Ричи удивлен, брат редко разводит нежности. – Д-да. Я помылся. Сет смеется, и от его глаз разбегаются лучики морщинок. – Помылся он… еще бы и очко побрил, эстет ты наш. Ричи прикусывает язык: и вправду ведь побрил. Он стягивает трусы и ложится на кровать, подпихивая подушку под поясницу. Сет нависает сверху, его плечи бугрятся мышцами, под щупальцами татуировки бьется пульс. – Я отлижу тебя как девчонку, Ричи. – Да, Сет, сделай это. Брат опускается вниз и выдыхает: – Ричи, да ты конченый пидор, у тебя тут все гладко как у нашей кузины Мейси в девять лет. Ричи подтягивает ноги к груди, подставляясь. Сет проводит языком по его промежности, ласкает вход сначала едва-едва, почти не прикасаясь, но потом все грубее и злее. Ричи кусает губы, чтобы не закричать – так уж распорядилась природа, что он может кончить даже не касаясь члена – только от того, что кто-то пощекочет ему очко. Гребаная природа. И умелый Сет. Лижет, массирует, проникает, трет. Ричи даже не вздрагивает, когда Сет присовывает ему на половину длины – только рвано выдыхает. – Ты узкая сучка, Ричи, – довольно шепчет Сет ему на ухо. – Узкая и горячая… засасываешь. Ну-ка напрягись. Ричи сжимается как может и у Сета слабеют руки – он почти падает на него. – Ричи, если тебя закроют на тюрягу, ты не пропадешь… – Заткнись! – Блять, тебя не пустят по кругу, честное слово… будут держать только для личного пользования – такую жопу грех отдавать. Ричи злится, кусает брата в плечо, но тот даже не вздрагивает, лишь въезжает глубже, по самые яйца. Ричи дергается, пытаясь соскочить с чужого члена, но куда там – Сет держит как тисками, лишь смеется и долбится, что есть мочи, шлепает мошонкой о задницу, щипает и тискает. Ричи сдается – закрывает глаза и позволяет себе уплыть. С Сетом хорошо. Лучше, чем с любой из женщин. С Сетом можно быть собой: расслабиться, скинуть броню и получать удовольствие. Он не кокетничает, не делает намеков. Он просто приходит и берет свое: когда силой, когда хитростью, берет и не отпускает, сжимает крепко, до синяков. С Сетом все ясно как день. – Сет, я… – Держись, Ричи, держись. – Н-нет, Сет, я… – Р-ричи, терпи, ублюдок. Ричи пытается думать о чем-то отвратительном: о тюремных толчках, о жирных надзирателях, но сладкий зуд, растекающийся внизу живота уже не остановить, он нарастает, обращаясь в горячую волну, вибрирует от каждого толчка Сета. Ричи впивается губами в плечо брата – туда, где наливается кровью его укус, – оставляет смачный засос. Ричи кончает – пачкает спермой их животы, сжимается так, что самому становится больно. Сет рычит, начинает долбиться сильнее – это неприятно, но ради брата Ричи может и потерпеть. Секунда, другая, фрикции становятся рваными, беспорядочными… о, да. Сет едва успевает вынуть – кончает Ричи прямо на яйца, на растраханный вход. Лицо у него на финише идиотское, перекошенное, совершенно неузнаваемое. Наверное, во время оргазма они становятся действительно похожи – красавчик Сет и он, Ричи, человек с физиономией маньяка-педофила. – Я люблю тебя, – Сет падает рядом и тяжело дышит куда-то в плечо. Ричи, охнув, разгибает ноги и вытирается собственными трусами – задницу щиплет от спермы, но это херня. – И я люблю тебя, Сет. Брат выдергивает из-под него подушку и устраивает на ней голову, закрывает глаза. Ричи смотрит в окно, на улице уже совсем светло. – Эй, Ричи, не думай о плохом. Думай о моем болте в своей жопе, думай о деньгах и бухле. Все будет хорошо, я обещаю. Ричи улыбается, гладит его по волосам и вздыхает. Сет не трепло, Сет всегда держит свое слово. – Я знаю. – А теперь спи, маленький паранойный пидор. Спи, и не смей меня будить. – Хорошо. Ричи Гекко не понимал женщин и, если честно, не слишком их любил. Ричи Гекко любил своего брата. Этого было достаточно.