***
Именно в этот день двенадцать месяцев назад была защита у моего студента, а я впервые выступала в роли дипломного руководителя. Именно год назад я послала к черту все свои убеждения и принципы, прикуривая трясущимися руками очередную сигарету. Тогда меня застукали первокурсники, но только снисходительно предложили мятную жвачку, которая через пару минут сильно спасла мою задницу. Получать лекцию о вреде курения от мамы не входило в мои планы. Тот студент, Егор, мой первый дипломник, защитился на отлично, а я смогла дышать вполне спокойно. Мое счастье не длилось долго, мне четко дали понять, что я уже состоявшийся педагог и обязана вести дипломные проекты, иначе мне стоит написать заявление об уходе. Черт возьми, я написала бы, поставила бы пару закорючек в бумагах и, достав любимый красный рюкзак с антресолей, поехала бы смотреть мир. Но моя мама слишком властная женщина, поэтому меня найдут и привезут обратно, как сбежавшего котенка. Уходила я из кабинета завуча с кучей папок, журналом группы, у которой веду пару и списком моих дипломников. - Четыре человека, да они охуели там все? В этом году у меня были два юноши с рекламного отделения, оба спокойные и уравновешенные, прекрасно знающие свое дело и свои возможности. Они исполняли указания быстро, четко и правильно, выполняли все в поставленные сроки и не вызывали никаких претензий. Еще один студент был с отделения туризма, бойкий парниша с ярко-синими волосами и огромным тоннелем в ухе, он мог заговорить и убедить кого угодно. В нем и в его хорошо подвешенном языке я была уверена. Всю картину омрачала студентка с отделения дизайна, черт возьми, как она мотала мне нервы на втором курсе, прогуливая все мои лекции, откровенно издеваясь и показывая всем, что я ничерта не смыслю в искусстве и жизни в целом. Помню, как не хотела даже отдавать ей тему дипломного проекта и просто впихнула листок ее одногруппнице в руки, ссылаясь на занятость, но мне адски везет в этой жизни и девушка сама пришла ко мне. - Вероника Смолова, - представилась она тогда, пока я удивленно осматривала вошедшую с ног до головы. Волосы цвета спелого баклажана, простое лицо с кучей веснушек, спокойные голубые глаза и искусанные губы, шея с дешевеньким кулоном, просторная мужская футболка, потертые джинсы и яркие конверсы. С ней будет еще больше проблем, чем я ожидала. - Арина Валерьевна, - зачем-то представилась и я, внимательно наблюдая за ней, но никакой реакции не последовало. Мы проговорили больше часа, Смолова окончательно замучила меня, проникая въедливым голосом в каждую клеточку мозга. Уйдя из аудитории, я еще полчаса слышала ее голос у себя в голове. Я могу точно сказать той ночью мне снилась эта чертова студентка, ее чуть волнистые волосы насыщенного фиолетового цвета, упрямое выражение лица и пальцы, вечно теребящие что-то, то кусочек бумаги, то тонкое кольцо на безымянном, то несчастную фиалку на подоконнике. До самого утра я смотрела различные сны с участием Вероники, и мне это даже нравилось. Дурдом.***
И вот сегодня, буквально через час, начнется защита дипломных проектов, приемная комиссия будет морщить свои носы, выражая недовольство или удивленно качать головой, а я снова и снова буду думать о чем-то своем, отключаясь от реальности и лишь поддакивать, когда это требуется моим коллегам. Все мои входящие засраны Смоловой, которая боится защиты, как огня и настойчиво изливает мне душу. Господи, когда она выпустится из колледжа, я надерусь до свинячьего визга, обещаю. - Где чертежи, Ника? Почему они у тебя этого формата, когда все остальные сделали в другом? Что за идиотское оформление? – я продолжала срывать голос на свою подопечную и осекалась, видя, как в ее глазах блестят капельки слез. – Иди и распечатай все, что у тебя есть в большем формате, я придержу комиссию и замолвлю словечко. - Хорошо, Арина Валерьевна, спасибо, - она смущена, подавлена и не выпускает из рук какой-то помятый листочек в клетку. - Эй, погоди, тебе денег-то хватит? Если нужно, то я добавлю, - какого черта я вообще говорю это? Это она останется на второй год и будет заново делать этот чертов проект, писать текст для защиты, и мучить она будет уже кого-то другого, ибо в случае провала я точно не буду её наставником на следующий год. Но мне почему-то хочется, чтобы она защитилась и дело даже не в той тысячи, что доплачивают за успешную сдачу. Совсем не в ней. - Мне хватит, - упрямая и гордая, нет, совсем не изменилась за два года. Все та же балбеска. Последние минуты напряженного ожидания и долгожданная отмашка на перерыв, первая выскальзываю из кабинета и несусь в курилку, надеясь не нарваться на коллег и маму. На студентов уже наплевать, ибо все видели, как училка по истории искусства курит за колледжем. Но когда нервы на пределе, о репутации задумываешься в самую последнюю очередь. Приведя себя в порядок, вполне спокойная сажусь пить чай за пустующий стол и открываю вафельный тортик, лучше бы они коньяка принесли, он нужнее. Нет, серьезно, кому нахуй нужны вафли облитые шоколадом с крошкой грецких орехов в такой момент?! Но выбора у меня, как обычно, нет. Через пару минут приходит мама и снова начинает вещать о тупых студентах, без нравов, морали и принципов - я настолько привыкла к таким разговорам, что совершенно спокойно слушаю это и не вступаю в дебаты. Жду окончания перерыва, объявление итогов и официальные выходные, которые проведу на даче. Виски, джаз и триста километров от города, подальше от заочников, Смоловой и любимой мамочки. - Кого Вы ищете? Елену Николаевну? Она на первом этаже, - я так увлекаюсь мыслями о даче, что не замечаю вошедшую. Черт. Ника Смолова с орхидеей, которую она хотела мне подарить, но я списала все на обещание, которое ждут три года. Высокий стебель, большие мясистые листья и маленькие цветочки нежно-сиреневого цвета. - Мне нужна Арина Валерьевна, - вылезаю из ниши, не успев даже дожевать кусочек торта, как-то коряво принимаю из ее рук цветы и молча смотрю в расширившиеся зрачки. – Спасибо Вам. - Тебе спасибо… Не стоило ее покупать… Ты не обязана, - чувствую себя довольно глупо, но слова совсем не приходят на ум, вот и несу какой-то бред. Но Ника вполне довольна ответом и слегка сжимает мои пальцы, видимо в знак благодарности. Сука, почему меня трясет? Я ведь не интересуюсь девушками, тем более своими студентками, мне совершенно не нравится прекрасный пол, и я содрогаюсь при мысли о лесбийском сексе, но какого хуя это мимолетное касание вызывает во мне такую бурю эмоций и чувств? - Вам спасибо, - такое чувство, будто она все понимает и видит меня насквозь, уходит, осторожно прикрывая за собой дверь, а я без сил опускаюсь на шаткую табуретку, заставляя ее жалобно скрипеть и с удивлением замечаю, что моя мама, любящая влезать абсолютно везде и засыпать меня вопросами, сейчас молча смотрит на цветок. - А теперь групповое фото, - радостно сообщает заведующая отделением, объявив оценки. – Кучнее, ребятки, чуть влево. Отлично, теперь пусть наставники встанут рядышком. Я мысленно выматерилась и поспешила встать сбоку, но одна очень услужливая студентка подвинулась, и я оказалась на снимке рядом с Никой. Спасибо тебе, девушка в красных шортах. Рука моей подопечной легла мне на талию, приобнимая и заставляя снова мысленно материть всех окружающих, но особенно ту подвинувшуюся блондиночку. - Я поставлю это фото на аватарку, - произнесла Смолова одними губами, морщась от вспышки и сильнее сжимая ткань моей футболки. Да ставь ты что хочешь и куда угодно, только убери руку! - Я тоже, обязательно, – ехидно ухмыляюсь и опускаю руку ей на плечо, она испуганно дергается и прикрывает глаза, именно в момент нажатии на кнопку фотографирования. - Небось я там так дерьмово получилось, что придется обрезать себя, - слышу краем уха разговор Вероники и ее одногруппниц и невольно улыбаюсь, представляя как будет нелепо выглядеть на ее странице только моя физиономия, вырезанная из общего фото. Два дня прошло с защиты диплома, мой левый глаз почти не дергается и позволяет мне чувствовать себя адекватным уравновешенным человеком. Я все еще не верю, что смогла с честью пережить этот день, довести эту чертову Смолову до диплома и добиться отличной оценки. Если это сон, то я не желаю просыпаться. Но одиноко стоящий цветок на старом подоконнике не позволяет мне считать все это бредом больной фантазии. Сиреневая орхидея, названная Никой, слишком капризная, вянущая в темных местах и занимающая все мое время. Боже, а мне ведь еще придется объясняться с матерью, но пока она в командировке я расслабляюсь и трачу каждую минуту на уход за Никушей. Блядь, я увязла по самое небалуй.