Человек, которого нет

Я не хотел сюда идти. Люто ненавидел такие места и сборища ненужных людей, где рекой льется выпивка, горкой сыплют порошок и все кабинки туалета забиты и трясутся, что просто отлить невозможно. Но сегодня день рождение Лекса. Ему исполнилось, кажется, 24. Я на год старше его, но это незаметно. Он выше, сложен лучше, да и взгляд взрослее. А еще у него зубы остренькие, как у акулы. -Мы идем вечером на тусняк. Ты идешь с нами, - выдал он, когда мы вместе поедали купленный за мой счет завтрак из Макдака. Я даже подавился. -С чего ты это решил? Я не собираюсь ни... -Это не обсуждается, - резко оборвал он, смотря на меня так, что я съежился. -У меня днюха, тащу тебя куда хочу. Я тебя на горбу понесу, но ты там будешь. Спорить с ним бесполезно. Кстати, меня зовут Алан. Обычное имя, но оно мне не нравится. Но не в моей власти было выбирать. Когда мы были на месте фэйс-контроль рьяно отметал всех, кому явно меньше 18, кто явно лох и тех, кто силачам с суровым лицом просто не нравился. Нам впустили без проблем, только увидев в руках Лекса платиновую карточку. -Что это было? - музыка уже разрывала уши. -Проход в мир, радость моя, - он ухватывает меня за шею, проходя дальше по темному коридору. Туда, откуда доносились крики, смех, музыка. So am I still waiting for this world to stop haiting. Что ж, а диджей тут не плох. Не всякая попса, под которую вертят обтянутыми кожей попами пухлогубые блондинки с желе в голове. Мне даже стало интересно. Но не надолго. В нос ударил хмельной, алкогольный запах, да такой силы, что снесло голову. Кажется, опьянеть можно было только вдыхая этот воздух. В каждом углу целовались парочки, столики забиты людьми, даже на полу стоят пустые стаканы из-под выпивки. Крики заглушают музыку, в середине болтается огромная толпа. Иногда кое-где люди расступаются, давая место профессионалам танца. Всякие брейк-дансеры и что-то подобное. Лекс тащит меня в глубь, ближе к сцене с установкой, но мы поднимаемся по винтовой лестнице и оказываемся на еще одной ложе со столами и загадочными личностями в шляпах. Идем к одному из столиков, за которым сидит явно подвыпившая компания. Три парня, такой же панковской наружности, что и именинник, две девушки с отдалениями в ту же сторону. У одной еще совсем свеженькие, неуложенные дреды, у другой пирсинг в щеках. Дреды Лекса стары как моя память. Он их сделал еще лет в 14-15. Считай, десять лет пошло. Они достают где-то до пояса, с круглыми, аккуратными кончиками. У двоих парней короткие прически, туннели, они забиты и отличаются короткими бородками. Похожи друг на друга. У другого длинные волосы и длинная, уложенная борода. К нему льстится девушка с пирсингом и то и дело дергает его за предмет мужского достоинства. Нет, я о бороде. Одного из ребят я знаю, но не помню имя. -Чуваки, вы не забыли, что должен еще я прийти?! Вы празднуете мою днюху, пидоры! - громкий смех и он валится прямо на знакомого мне парня. Я сажусь на мягкий диванчик, рядом с девушкой с дредами и мило ей улыбаюсь. Она отвечает тем же. -Меня зовут Ева. А тебя? - голос у нее не такой пьяный, как вид. -Алан, - я пожимаю ей руку. -А, так это ты. Я много про тебя слышала. И про твою косичку тоже, - она засмеялась, трогаю одну мою прядь, заплетенную в косу. Бзик, тоже примерно с 14, как и дреды Лекса. Тот, в свою очередь, уже сел нормально и успел выудить все пиво из бокала длинноволосого, за что получил по рукам, но только посмеялся. -И многое про меня Вред вещал? -Кто? - она приподнимает свои абсолютно натуральные брови. Не подкрашенные, а на глазах теней нет, только легкая подводка, губы в гигиенической помаде. Она мне уже нравится. -А, я его еще давно прозвал Вредсосед. Просто мы всегда сидели вместе, а он вредничал. Так что это можно расшифровать как Вредный Сосед По Парте, но по иному легче. -Ух ты, а вы давно знакомы. -Несомненно, - я оборачиваюсь на хлопок по плечу и получаю в руки рюмку с чем-то непонятным. -Давай, родной, не ломайся. За мое здоровье, - хрипит Лекс, поднимая свою стопку и тут же выпивая залпом. Все следуют его примеру. Я в их числе. Ну а что? За здоровье же. Но больше ни капли. Сидеть стало скучно. На столе появлялись закуски, выпивка. Смех, веселье и тосты за именинника раздавались за нашим столом. Я не пил, не ел, а просто улыбался и веселился со всеми. Но мне становилось от этого тошно. Я не могу долго притворяться дружелюбным. Хочу сбежать. Я встаю и выбираюсь из-за стола. За руку меня хватает Лекс. -Ты куда? -В туалет, - я и вправду туда. Меня отпускают. Здесь относительно тихо, по стенам красивая черная плитка, оформлено все шикарно и по высшему разряду. Тихо играет уже совсем другая музыка. Более спокойная, чтобы, видимо, сралось легче. Я распахиваю первую попавшуюся кабинку, стою, молчу, потом закрываю. Но меня уже заметили и высокий парень с красными волосами утягивает меня обратно. На коленях перед ним девушка в обтягивающем черном платье и блядским макияжем на лице. Ясное дело, что она делала. Зрачки парня расширены, руки до невозможности горячие, он смотрит на меня странно, как-то неосознанно и в тот же момент понимая, кто пред ним. Под левым глазом у него цифра 13, на шее крылья, на лбу маленький крест. И еще что-то непонятное расползается по груди, ключицам, плечам. Это все, что мне видно. Он смотрит на меня своими бездонными черными глазами и видит явно не меня. Но он резко отвлекается, нажимая на голову девушки и заставляя ее сосать. Интересно, под чем он. Пытаюсь от него сбежать, но его пальцы крепко меня держат. До белых костяшек. Они разбиты и на них видны корочки запекшейся крови. -Что ты принял? Он не слышит. Он закрыл глаза. Он улыбается. Он, кажется, счастлив. Он откидывает голову девушки, из ее губ на подбородок проскальзывает сперма. Мне становится противно. Парень застегнул ширинку и вышел из кабинки, уставившись на свои ладони. Они тоже сплошь в татуировках, на первых фалангах странные инициалы E.W.D.F. Что они означают? -Ты горишь, - он смотрит уже на меня. -Что? Что я вообще все еще здесь делаю? Он ведь отпустил меня. Девушка обдолбанная похуже него, валяется на полу и смеется. -Тут все горит, - и он счастливо улыбается. Слишком маньячно, слишком не так, слишком не правильно. Как убийца. -Что ты принял? Его горячие пальцы держат меня за подбородок, но он вертит глазами и смотрит вокруг. Я повторяю вопрос. -"Мультики". Я не знаю что это за хрень. Я знаю только, что любые наркотики - это зло. А вдруг он потом помрет? Вдруг, эта наркоза может убить его? Я посмотрел на его лицо. Он красив, его глаза говорят о его непричастности к миру, его полубезумную улыбку украшают ямочки на щеках. И тут он замолкает. Музыка тихо шепчет в душу. Он начинает падать. Он начинает трястись. Он начинает скрести ногтями плитку. Откидываемся, выпрямляется. Мне становится страшно. Почему я все еще здесь?! Он хватает меня за запястье и тянет к себе. -Они здесь. Они бли-изко, - он тянет гласные, щуря черные глаза. И мы несемся по городу. По холодному городу, полному людей. Его не отпускает. Он все шепчет что-то себе пол нос, посмеивается, держит меня за запястье. Иногда останавливается. Мне не хочется его отпускать. Еще под машину попадет, еще какие полудурки ему башню снесут, еще заснет под мостом каким-нибудь... И почему меня интересует его судьба? 12:36 Я открываю глаза. Незнакомый потолок. Вскакиваю. Я в какой-то чужой кровати. Раздет, только трусы на мне. Откуда-то раздается треск кофеварки. -Что я, блядь, здесь делаю?! - я прискакиваю на кухню и вижу парня, тоже в трусах и чашкой кофе в руке. Он смотрит на меня отрешенно и зевает. -Что ты орешь? И без тебя голова раскалывается. -Ответь. -Я не ебу. Но я тебя не трахал, если тебя это волнует. Я никого не трахал. И еще ты меня спать уложил. Иначе я бы проснулся в ванной, - он откусывает от сосиски и делает глоток. Начинаю вспоминать случившееся прошлой ночью. -Как тебя зовут? -А, то есть мы вчера не познакомились? - я качаю головой. - Рик. А ты Алан. Тебе на телефон пришло много злобных СМС, от которых я проснулся, - он недоволен. -Что ты вчера принял? -ЛСД. -И что это? - Рик усмехается и отпивает еще глоток. Он рассказывает. -Дерьмо. И чего ты себя травишь? Он откровенно засмеялся мне в лицо, чуть не подавившись. -Забыл только тебя спросить. -Нельзя прожигать жизнь так, словно на нее отдано много времени, - я качаю головой и тру подмерзший нос. -Я так живу, потому что жить не для меня. Однажды я сдохну от передоза, рака или ножа в подворотне. Зато помру счастливым, - меня передергивает от его слов. Он в майке-алкоголичке, видны все его татуировки, все венки на жилистых руках. -Глупость. -Глупость - это ты. Вали из моей квартиры нахер, - он машет на меня рукой. Мол, проваливай. -Ты вчера очень кого-то боялся. Говорил, что Они придут. -Паранойя - обычный симптом. У меня он редко включается. -Ты будешь продолжать принимать наркотики? -Малыш, пойми, я не принимаю их систематически. Я иногда балуюсь. Я ведь не сижу на чем-то действительно опасном, да? -Все равно. Давай так. Ты не принимаешь, а я слежу за этим. Я не сошел с ума. Просто этот парень не должен так себя губить. Он не должен думать о таком конце. Ему стоит открыть глаза пошире. Рик долго смотрит на меня, покусывая верхнюю губу. -Только если дашь себя трахнуть. ... Все это было около трех лет назад. Трахнуть я дал себя не сразу, а только после двух месяцев систематической дружбы и одного месяца целовашек-обнимашек. Я переехал к нему сразу, чтобы следить за тем, чтобы он не ходил по клубам. Рик был художником, он работал в какой-то студии и преподавателем в художественной школе. Я был на одном занятии и, честное слово, жалел бедных детей. Он читал им лекции о жизни, о счастье, о том, что такое бумага и как на ней изобразить счастье. Он нещадно исправлял их работы ручкой. Он рвал особенно скверные работы и заставлял батрачить, приходя на дополнительные. На самом деле у него холодные ноги. И теплые руки. А глаза карие. Это даже видно на свету. Но обычно горят черными угольками из-под ресниц. За время нашего общения у него прибавилось татуировок. Он набил ворона на ребрах, кинжал на спине и волка на колено. Становится похожим на полного придурка. У него есть сестра, которая не в меру язвительна и хитра. Она быстро догадалась, что за отношения у нас и сказала что-то вроде: "Мне уже можно писать фанфик?", из- за чего получила гневный взгляд. Рик растягивает слова, говоря долго и рассудительно. У него нет отца, зато есть мама, сестра, бабушка и дедушка. Он имеет какую-то толику от азиата, но его сестра имеет явно больше азиатских генов. У него европейские веки, тонкие губы, острый взгляд. Он геймер и гик. Обычно мы смотрим фильмы про супергероев и космические перелеты. Излюбленное место - магазин комиксов. Самое главное - компьютер и Steam. У него есть мотоцикл, который он любит больше меня. Я думаю, он никого не любит. Даже себя. Мне так и не удалось убедить его в том, что жизнь имеет и хорошие стороны. Он отвечал, что жизнь обманчива и лучше бы ее не было. Но я все равно знаю, что он хочет, но не может жить больше, чем ему было дано. Он тяготится знанием и не видит тепла вокруг себя. Глупости все это. Рик говорит, что в мире много лжи. Но сам он никогда не лжет. Он никогда не говорил, что любит меня или что я ему нужен. Он не любил. Он никогда не говорил, что хотел бы делать в будущем. Он не хотел. Он никогда не говорил, чтобы я ушел из его жизни. Он не желал этого. Пока что мне хорошо рядом с ним. И будет еще долго. Иногда я думаю, как мы будем выглядеть на пенсии. Смешно, наверное. ... Но он оказывается прав. Ему исполнилось 27. Он говорил, что 28 ему не будет. Я отмахивался и лишь качал головой. Он поехал куда-то на мотоцикле. Я уже не помню куда. У него был шлем на голове и полная экипировка. Какой-то мудак поехал на красный. Он бы увернулся. Если бы хотел. Его сестра не плакала. -Он знал. Его мама рыдала навзрыд. -Я знала, что эта махина до добра не доведет. Его бабушка и дедушка не сказали ничего. Они тихо плакали. Я не чувствовал ничего. Мне стало никак, все равно. Все превратились в серую массу. Я стал одним из толпы. Я не знал, что так бывает. Я не знал, что слова материальны. Не знал, что от одних фраз можно умереть. При нем не было ключей зажигания. Я нашел их дома, в ящике стола. Потом пропала его семья. Я не дозвонился до его сестры, ее странички в соцсети будто и не существовало. Потом я начал забывать его лицо. Я помнил лишь яркие красные лохмы и крест на лбу. Я жил в общаге и забыл дорогу к его квартире. Сколько не бился в агонии и панике я не мог вспомнить, где жил последние три года. Я не помнил тепло его рук. Не помнил улыбки. Не помнил тихого бархатного голоса с растянутыми гласными. И сейчас я думаю, что на самом деле его не было. Это был очень долгий глюк. Каждую ночь я ложусь, надеясь, что это сон. Просто тогда, на дне рождении я ширнул чего-то. И это меня не отпускает. Такое ведь может быть? Я хочу, чтобы его не было и в моей голове. Чтобы его не было в моей душе. Чтобы я не просыпался от его смеха посреди ночи. ... На станции много людей. Толпа, ожидающая прибытие электрички. Не дождется. Я собираюсь прыгнуть. Я сошел с ума. Мне это надоело. Каждый раз я слышу его голос. Я вижу его глаза заместо миллиона других. Он вокруг меня. Он шепчет на ухо. Он не дает спать, врываясь в сны. Я не помню лица. Слышу долгожданную фразу: "Поезд прибывает на первый путь". В последний раз оборачиваюсь в толпу. Один. Вижу красные лохмы и темные глаза с маленькой цифрой на скуле. Два. Опять чертовы глюки. Пора с этим кончать. Три. Я не прыгаю. Мимо проносится поезд, замедляя движение. Кричу его имя, кидаюсь обратно. Люди не дают пройти. Они идут мне на перенес. Я протягиваю ему руку. Он улыбается. Человек, которого нет.