Важные события

Помню, как два года назад, когда мы с Эвой приезжали сюда, в Глазго, ты был по-настоящему счастлив. Мы пили в лучших пабах, посещали рок-концерты и гуляли по твоим любимым и родным местам, вместе планировали своё будущее. Своё счастливое, почти беззаботное светлое будущее. И я тогда верил тебе. Ты был моим другом, ты не мог меня обмануть. И я верил ей. Я хотел, чтобы и она стала для меня близким другом, дорогим сердцу человеком. Я был готов для этого важного шага в своей жизни, я чувствовал, что он мне необходим, нужен для дальнейшего выживания в этом непростом и жестоком мире. Времени с благополучного окончания моей продолжительной депрессии прошло достаточно – пять лет, как минимум. Но я всё ещё помню эти затуманенные, длинные, как сама вечность, дни моего жалкого ничтожного существования, проведённые в комнате, наполненные только безысходностью и отчаянием. Сумев вырваться из этой чёрной дыры, не без твоей помощи, разумеется, я снова вдохнул полной грудью, солёный ветер вернул мне желание жить . И я снова приготовился к свершению своих надежд, покорению новых вершин. Я хорошо держался не только на доске, находясь далеко от берега, но и теперь уверенно чувствовал себя на суше. Спасибо тебе, друг. Спасибо, что вспомнил обо мне и не бросил, не позволил опустить руки. А потом появился контракт с ABC, и я встретил Эву. И я захотел поверить ей, так же, как и тебе. Все проблемы и переживания только из-за доверия к людям. Но как тебе не верить-то? Ты – самый близкий неродной для меня человек. Хотя, уже, наверно, даже родной. Чувствую тебя и твои настроения лучше собственных. Когда ты смотришь на меня с восхищением и восторгом, с уважением, с симпатией, с добротой в широко-открытых глазах, с пониманием; с хмельной радостью и непосредственностью, когда мы проводим вечера в барах и пабах; с искренним доверием, с умилением и какой-то невидимой нежностью, когда я разговариваю и играю с четырёхлетним Джеком. А твоё неприкосновенное и непробиваемое ни на какие эмоции моей широкой улыбкой лицо, дерзость и наглость в голосе, когда ты с самым серьёзным видом в мире шутишь, я обожаю больше всего. Помню, что несколько лет назад я уже упоминал о своей свадьбе. Мы давали очередное тысячное интервью после выхода «Возвращения короля», и я сказал, что хочу видеть тебя на своей свадьбе. Ты не воспринял это заявление всерьёз и отшутился. «Если только он оплатит мне перелёт» «Я оплачу» «И мой отель» «И его оплачу» «А где я буду спать?» «Ты можешь спать с моей будущей женой» «Тогда я точно пойду» Сейчас этот диалог звучит скорее издевательски, нежели с юмором. Судьба распорядилась иначе. Я в чёрном элегантном костюме с белым цветком в нагрудном карманчике, в начищенных до блеска ботинках, шёл по Top of Byres Road и помогал доставить свадебный торт в ресторан. Твой торт, друг. Я был на твоей свадьбе, а не на своей. Я так и не стал женихом. Зато тебе повезло. Невольно улыбался в появившуюся из-за угла огромную камеру, направленную прямо на меня. Журналисты всегда где-то рядом, слетаются к месту светских мероприятий, как лондонские голуби к людям в Центральном парке. Птицы требуют угощений, а репортёры – новостей и последних сплетен. Но мне нечего им сказать. Да и чаще я стараюсь их не замечать. Скажешь слово, а оно потом разнесётся по всему свету. Не люблю, когда меня обсуждают, когда спрашивают про личную жизнь. Другое дело, телевизионные ток-шоу – там всегда можно от души посмеяться и поговорить на отвлечённые от собственной персоны темы. И всегда приятнее общаться с незнакомыми людьми, когда ты хорошо выглядишь: когда ты предварительно надел чистую футболку и отгладил пиджак, уложил волосы и побрился. Актёр всегда должен выглядеть на сто процентов и ещё немного больше. И мне не стыдно признавать свою принадлежность к метросексуалам. Беру пример с любимого футболиста Дэвида Бэкхэма. Кажется, этот парень первым начал красить ногти и появился на страницах журналов с маникюром. Сколько шума подняли журналисты, заговорили об его ориентации сразу. Вот что за люди? Каким образом накрашенные ногти влияют на сексуальные предпочтения? Вигго, вон, и без лака для ногтей перецеловал всё Братство. Ладно, тогда был особый день. Журналисты не знали, что я так улыбался не из-за внимания со стороны прессы ко мне и к воздушному торту, спрятанному от всех под картонной коробкой, – я просто вспомнил тот день, когда ты мне позвонил и сообщил об этом радостном, на первый взгляд, событии. Я был занят - давал интервью. По-привычке сбросил твой звонок и сам набрал номер, когда освободился. Если бы я знал. Если бы я знал, по какому поводу ты звонил. Мы говорили недолго, так как оба находились вне дома. Но я успел тебя поздравить и пожелать счастья, при встрече обещал крепко обнять. А вечером до меня, наконец, дошло, что ты женишься. Что ты отдаёшь свои руку и сердце женщине, которую любишь. Давно уже любишь. И ты станешь её мужем, законным супругом. И я почувствовал, как во мне медленно начала образовываться яма с пустотой, холодной и белой, как снег. Как тогда, когда я оказался в Лос-Анджелесе предоставленный самому себе, без телефона и автомобиля, и без планов на будущее. Тогда я чётко понимал причины, всё знал и заполнял внутреннюю пустоту алкоголем. А сейчас? Я сам не мог понять, откуда взялось это ощущение одиночества и тоски. Я старался искренне радоваться твоему счастью, твоему решению, наконец, узаконить продолжительные отношения с Али. И я уже почти смирился, даже отправил тебе смс-ку с очередным шуточным поздравлением, как вдруг позвонил Элайджа. - Привет, Дом. Ты уже знаешь о свадьбе Билли? И почему у него такой взволнованный голос? Событие-то радостное. Вроде… - Конечно. Я с ним говорил. - И как ты себя чувствуешь? Что? Как я себя чувствую? Прекрасно! Великолепно! Это же свадьба, а не похороны. - Я очень рад за него. Сыну четыре года – пора бы уже и пожениться родителям. Ты так не считаешь? Я улыбнулся. Лайдж молчал, и я слышал только его прерывистое дыхание. В чём он там сомневается? - Что ж, я тоже рад. Ты сможешь приехать на свадьбу? - Я очень постараюсь. Отменю все дела, если понадобится. Даже больше, попрошу агента обвести эту дату красным кружочком. - Отлично. Я тогда тоже постараюсь быть. - Лайдж, а в чём проблема? Я прищурился . Какое-то странное подозрение закралось в моё подсознание. Я хорошо знаю этого парня – он плохо умеет скрывать свои эмоции. И всё так же наивен, как и десять лет назад. Это мне пришлось через многое пройти, чтобы закалить свой характер и нарастить непробиваемый толстый панцирь от внешних неприятностей и трудностей. Но, слава богу, мне везёт…немного. А ему и того проще в актёрской профессии. С таким-то опытом за спиной. - Я подумал, что ты не захочешь присутствовать на свадьбе Билли. - Почему? Откуда такие мысли? Вот так удивил! Не захочу разделить радость друга? Я? - Бойд для тебя больше, чем просто друг, - будто бы прочитал мои мысли. - А свадьба – это свадьба. - Я понял, к чему ты клонишь. Но ведь я же не собирался на нём жениться? – я засмеялся – настолько абсурдной и весёлой показалась мне собственная мысль. – Хотя, можно было бы узаконить отношения в Дании, или в Бельгии, например. Я редко бываю в этих странах, с удовольствием провёл бы уикенд с Бойдом в Брюсселе. - Хватит ржать, Дом. Я о тебе беспокоюсь. Если нет никаких проблем, то всё, я отключаюсь. - Пока, брат. Никаких проблем! - Пока, брат. Мироздание сыграло со мной злую шутку. Поздно вечером, когда я остался в своей комнате один, точнее, наедине с пугающей тишиной (ненавижу тишину, надо музыку включить), я, наконец, смог окончательно всё обдумать и понять. Схватив из бара бутылку хорошего шотландского виски (привёз, когда гостил у тебя), я сделал глоток прямо из горла и лёг на кровать. Только приятный полумрак окружал меня сейчас. А мысли, от которых я бегал целый день, как от надоедливой собаки, щенка, желающего поиграть, казалось, застыли, превратившись в ледяные сосульки, и повисли у меня над головой. Я лежал и смотрел в потолок, на эти сосульки (кажется, они уже являлись мне в период депрессии, и я их тогда рисовал каждый день – огромные глыбы льда и грязи, мой холод одиночества и мои пороки), а они медленно таяли, и прозрачная вода стекала с их острых концов мне на лицо. Кап-кап-кап… Я жадно глотал обжигающий виски и жмурился. Я знал, что рано или поздно это должно было произойти. Но я и подумать не мог, что так неоднозначно приму эту новость. Свадьба – это хорошо. Я уважаю брак. Но в этот раз женился ты. Я понял, почему звонил Лайдж, понял, откуда эта холодная пустота внутри, откуда это чувство тоски по прошлым временам - тем мгновениям, когда мы беззаботно летали с одного конца света в другой на премьеры и светские мероприятия, и нас встречали, как героев страны или всемирно известных рок-звёзд. И ты был рядом. И я ощущал не только твоё физическое присутствие, но и поддержку, заботу, внимание. И чувство нужности никогда меня не покидало, когда я слышал рядом с собой твой шотландский акцент, и видел счастливые глаза. Я поставил бутылку на пол и перевернулся на бок – хватит пить, Дом. Тебе уже давно не семнадцать лет, когда ты мог позволять себе не просыхать сутками и даже воровать в видеосалоне тупые ужастики. Ты играл в театре, собирался сниматься в детективном телесериале, но ещё не знал, что станешь настоящим актёром. А теперь у тебя уже есть обязательства не только перед собственной совестью, но и менеджерами, агентом, людьми, которых волнует твоя карьера. Завтра тяжёлый рабочий день, потом интервью, снова какая-то церемония, затем, опять съёмки. Да и друг мог позвонить в любую минуту . Я не хотел бы его разочаровывать. Той ночью я ещё долго лежал в темноте и вспоминал. А на утро безумная жизнь селебрити снова закрутила меня в свой кислотный водоворот. Так оно и бывает: сегодня – помнишь, а завтра – уже нет. И постепенно, тоска покинула меня. Я полностью отдался работе, и на глупые сентиментальные переживания времени не осталось. Да и зачем переживать? Если ты по-прежнему оставался со мной, помнил обо мне – звонил, приезжал, мы вместе, как и прежде, позировали на камеры на светских мероприятиях и говорили друг о друге только хорошее. А на прощание я крепко обнимал тебя и горячо целовал в щёку. И не важно, кто в этот момент находился рядом – журналисты или твоя будущая жена с Джеком на руках. Я же и её целовал. И мальчишку, который представлял собой твою настоящую копию. Ну, разве, что пока ни разу ещё не надевал шотландскую юбку и не напивался в пабе. На церемонии мы стояли с Элайджей рядом, слегка соприкасались рукавами пиджаков и часто смотрели друг другу в глаза. Возможно, парень чувствовал, что моя беззаботная радость и широкая улыбка - это последний вздох, последние шаги на лезвии ножа. И я скоро оступлюсь, сорвусь и упаду в пропасть. Я не смогу это преодолеть. Сам точно не смогу. И эта шикарная обстановка, праздничная атмосфера заставляли сжиматься моё сердце ещё сильнее. Хорошо, что сюда не проникли назойливые журналисты. А то бы я точно что-нибудь съязвил на тему свадьбы лучшего друга. И эта шутка содержала бы в себе намного больше правды, нежели вымысла. Вдоволь наобщавшись с гостями и довольно вежливо отправив двух симпатичных, но очень скучных барышень искать себе других собеседников, мы с Лайджем поднялись в Виски бар. Да, наверно, тебе наша затея не очень понравилась бы – пить на свадьбе лучшего друга – вполне нормально. Но вот напиваться - как минимум, эгоистично и невежливо. Но я хотел быть в этот вечером эгоистом, а Лайдж ко мне решил присоединиться. Да и к тому же, ты в нас сейчас особо не нуждался. А мне с ним всегда есть о чём поговорить. Я подробней рассказал о своей идее провести новогодние каникулы в Ирландии у кузенов. Мы будем целую неделю наслаждаться покоем и прекрасными красотами Изумрудного острова, а так же сможем посетить все известные и любимые рестораны и бары. Пиво Guinness, опять же. И я смогу, наконец, окончательно свыкнуться с мыслью о твоей женитьбе (да, я всё ещё не могу нормально радоваться твоему счастью, так как моя эгоистичная натура считает, что у неё отбирают самое дорогое, хотя, по сути, это всего лишь ошибочные мысли и неправильные чувства). Как раз в тот момент, когда мы начали вспоминать одно провокационное интервью времён «Властелина колец», касающееся непосредственно ориентации хоббитов, откуда-то появился ты и осторожно положил руки на наши плечи. - Ребята, вы, я смотрю, времени зря не теряете. Пора собираться, дома продолжим. Я поднял свой затуманенный шотландским виски взгляд и попытался обнять тебя. Но мой стул пошатнулся, и я чуть не свалился на пол. Успел ухватиться за плечо Лайджа. - Билли Бой! - Дом, поднимай свою задницу и помоги мне проводить гостей. И ты, Элайджа. Можете сначала воспользоваться туалетом. Ты, казалось, даже совсем не разозлился на нас, был всё так же счастлив и спокоен. Только в голосе появилось ещё больше уверенности. Ну да, женатый человек теперь. Можно и покомандовать лучшими друзьями, которые явились на свадьбу даже без подружек. С Шоном Эстином вы составили бы сейчас неплохую пару. Кстати, почему Шон ещё не позвонил? Или я всё пропустил? Продолжение празднования мне понравилось больше, нежели скучный официальный банкет в Оран Мор. Хотя, везде есть свои плюсы, конечно. Да и я могу почувствовать себя комфортно почти в любых условиях. Приспосабливаюсь и меняюсь, как и мои любимые непостоянные в своём окрасе хамелеоны. Пока мы доехали до твоего дома, пока ты вместе с женой беспокоился о напитках и угощениях, а затем, с ребятами из своей группы настраивал инструменты для домашнего праздничного выступления, мы с Лайджем успели протрезветь и теперь снова начали вливать в себя алкоголь. Для нас веселье только начиналось. Но голова была всё ещё тяжёлая, будто бы внутри находились не человеческие мозги, а расплавленный металл. Мы быстро нашли применение квадратным кусочкам льда из серебряного ведёрка из-под шампанского. Али несколько раз посмотрела на нас с лёгким укором, но ничего не сказала – вокруг были только самые близкие люди и родные, потому мы могли позволить себе немного дурачества. Тебе, кстати, эта идея тоже пришлась по вкусу, и ты даже разрешил мне пару раз провести кусочком льда по твоему лбу. Лайдж начал нести что-то про крепкую мужскую дружбу, но мы быстро заткнули ему рот салфетками. В общем, праздник для нас троих, действительно, только начинался. Джон, Билли и Рик из Beecake делали вид, что не замечают твоего особого, праздничного состояния, и лишь молча, иногда потягивая пиво и широко улыбаясь, настраивали свои инструменты. Они даже не подозревали тогда, в чьих руках окажутся их гитары. Сейчас я уже и не вспомню (да, многое, к сожалению, стирается из памяти, когда ты не трезв), кому пришла в голову идея спеть Битлз. Вроде бы Элайдже. И конечно, он остановил свой выбор на самой безумной и зажигательной Twist and shout. Помню, с каким опасением Рик отдавал мне в руки свою бас-гитару. Чтобы его успокоить, я сказал, что уже не один раз играл в фильмах музыкантов, и что ему не о чем беспокоится. Он только похлопал меня по плечу и сказал, что у него есть ещё несколько гитар. Здорово, но я и эту постараюсь вернуть в целости и сохранности. Роль Джона Леннона ты взял на себя. Лайдж так же позаимствовал у Билли гитару. Только Джону мы разрешили остаться за барабанами и сыграть за Ринго. Эх, не хватает нашему средиземно-ливерпульскому ансамблю четвёртого. Где же ты, Шон? Но выступление у нас всё-таки вышло незабываемое. Я пел и танцевал не хуже тебя и Лайджа. Гости нам подпевали и громко хлопали. Ребята из Beecake, наверно, гордились, что мы, играем на их инструментах и орём во все горло «Well, shake it up, baby, now, shake it up, baby. Twist and shout. Twist and shout!» Во время очередного кульбита с гитарой, я столкнулся с Лайджем, который тоже пытался выплясывать что-то невероятное, скорее, даже, эротическое. Вот я всегда говорил, что он танцует намного лучше, нежели поёт. Мы засмеялись и продолжили изображать из себя рок-звёзд с гитарами, встав спиной друг к другу. А ты успевал не только петь и играть, но и смотреть в ту сторону, где стояли твоя жена с сыном. На их лицах сияли улыбки. И среди наших воплей и сбитых ритмов я услышал часть их разговора. - Мама, папа у меня самый лучший! - Да, Джек. А ещё у него самые хорошие в мире друзья. Никто не ожидал, но наше безумное подражание легендарной четвёрке закончилось телефонным звонком четвёртого, то есть, Шона Эстина. Но он почему-то позвонил на телефон Элайджи. Парень даже чуть не выронил от неожиданности мобильник. Неужели Шон редко звонит? Я стоял рядом, и слышал, как дрожал его голос (хотя, он ещё дрожал и от сбившегося дыхания - мы здорово попрыгали с гитарами). Ты предложил включить громкую связь, и все вокруг услышали голос Шона Эстина. Мы всё равно были вместе, нас, и как и десять лет назад, было снова четверо. В ответ на его поздравления, мы принялись хором кричать слова благодарности. Сжимая обеими руками плечи друзей, и слыша знакомый голос из смартфона Лайджа, я снова почувствовал себя абсолютно счастливым. Мне хотелось, чтобы мы как можно дольше стояли вот так, обнявшись, и весело и задорно кричали о своей любви друг к другу. Шон тоже скучал, я это понял. Особенно, по Элайдже. Ведь позвонил-то он ему, а не жениху, которого поздравлял. Я не стал расспрашивать парня о чём он говорил с Шоном, после того, как он удалился, крепко прижимая к щеке гладкую панель смартфона. У нас будет время всё обсудить в Ирландии. Если Лайдж захочет, разумеется. Как всегда и бывает, после продолжительного эмоционального веселья и неограниченного количества спиртного, мне снова стало плохо. И морально, и физически. И в этот раз ещё хуже, чем в Оран Мор. Звонок Эстина меня обрадовал. Всегда приятно знать, что о тебе помнят, что за тебя волнуются и переживают. Шон, как старший брат, успел нас не только поздравить и пожелать нам дальнейшей приятной и весёлой ночи, но и немного поругал за то, что мы напились, с трудом шевелим языками и, скорее всего, почти не стоим на ногах. И даже оправдания истинного шотландца, и по-совместительству, виновника праздника, не смогли его переубедить и оправдать нас в его глазах. А Лайджу досталось больше всех, так как за него он особенно сильно волновался. Праздник подходил к концу, кто-то из гостей уезжал, кто-то оставался. А я чувствовал, что последние силы и позитивный настрой снова исчезают, уступая место холодной пустоте. Я поцеловал спящего Джека у няни на руках и отправился в туалет. Немного холодной воды и я снова смогу жить. А ты, наверно, уже заснул в какой-нибудь комнате. Время только немного перевалило за полночь, но я-то знаю, что ты начинаешь угасать уже часов в девять. Появляется сонливость, усталость. Ночные съёмки всегда были для тебя самыми тяжёлыми. Удивительно, что мы такие разные в этом плане. Я к шести вечера только окончательно просыпаюсь, а после двенадцати начинаю жить. Но день выдался тяжёлым и для тебя, и для меня. Совсем ничего не соображая, будто бы находясь в параллельной реальности, я благополучно добрался до ванной. Хотел было снять пиджак, но обнаружил, что его нет. Наверно, потерял где-то в доме или в саду, когда мы с Элайджей зажигали под Beecake. Теперь уже и не вспомню. Потянулся к жилетке – она тоже была расстёгнута. Кажется, я помню гораздо меньше, чем хотелось бы. Я закатал рукава и открыл кран с водой. И в это мгновение появился ты. - Надо же, а я был уверен, что ты уже спишь, - улыбнулся я и посмотрел на тебя через плечо, крепче хватаясь пальцами за холодную раковину – ноги совсем не держат, чтоб их. И снова я тупо улыбаюсь, когда ты так внимательно смотришь на меня. - - Сплю? Ты, Дом, намекаешь на брачную ночь? Моему сыну уже четыре года. Ты засмеялся так искренне и заразительно, что я почувствовал себя полным идиотом. Надо же, я ещё что-то соображаю. Жаль, что не слышу свой разум. Он бы точно подсказал мне, что делать в такой ситуации. - Нет. Ты же отключаешься обычно в десять часов. - Но сегодня у меня свадьба. Снова улыбнулся и слегка прищурился, глядя на себя в зеркало. Да, вид у тебя тоже помятый и потрёпанный сегодняшним весельем. Послепраздничный, я бы сказал. - Угу, свадьба… Я не знал, что ещё сказать. Я сбрызнул водой лицо и закрыл кран, повернулся к тебе. - Я хотел узнать, во сколько у вас с Лайджем самолёт, но парень куда-то делся. Ты его не видел? - Да спит, наверно, в какой-нибудь комнате. Он тоже сегодня немного перебрал. - Ты всех спать отправляешь. Сам-то как? Ты подошёл совсем близко и дотронулся до моего плеча. Я с мгновение смотрел тебе в глаза и пытался сфокусировать взгляд – получилось с трудом. А потом я почувствовал новый приступ головокружения – ноги подкосились и я неожиданно для самого себя рухнул на пол. Ты что-то невнятно произнёс – то ли засмеялся, а то ли испугался, и бросился ко мне, схватил за плечи. - Дом? Ты в порядке? Позвать кого-нибудь? - Нет. Я в порядке. Посижу здесь немного и потом спать пойду, раз праздник закончился. А виски ещё осталось? Что я тогда нёс, плохо помню. Мои веки постепенно тяжели, стараясь приравняться в тяжести к голове, которую я уже был не в состоянии держать прямо. Хорошо, что за спиной оказалась прохладная кафельная стена. Но, и прислонившись к ней, я чувствовал себя отвратительно. - Тебе на сегодня достаточно виски, Дом. Вставай, я отведу тебя в спальню. Ещё бы хорошо Лайджа найти. Ты взял меня под руки и попытался поднять. Я хотел, очень хотел пойти с тобой в спальню, но не мог. Не мог по нескольким абсолютно явным причинам – мои ноги меня не слушались, голова адски кружилась, и вообще, мне очень нравилось лежать на полу в твоей ванной. Я наглым образом свернулся калачиком и положил свою свинцовую голову к тебе на колени, и закрыл глаза. Спать не хотелось, но иначе ты бы меня просто не понял. Твоя рука нерешительно коснулась моих коротких волос. - Дом, я не собираюсь с тобой здесь сидеть. Али, наверно, уже весь дом на уши подняла. Ты и злился и смеялся, одновременно. И я понимал, что это не могло продолжаться вечно. Я сел и заглянул тебе в глаза. - Теперь я не смогу называть тебя Билли Боем. Ты, чёрт возьми, женатый человек, настоящий мужчина. - Что ты несёшь? Я такой же, каким и был прежде. И я очень благодарен тебе, Дом. Спасибо за всё. - Но ведь сегодня ещё ничего не было, – я попытался улыбнуться. - Ты о чём? – в твоём голосе я услышал совершенно искреннее удивление. - Да ни о чём, забудь. И тебе спасибо за всё. Чёрт, я когда напьюсь, всегда становлюсь таким сентиментальным? - Почти всегда, - ты улыбнулся. Я стиснул тебя в своих объятиях и прижался щекой к твоей щеке. Прикосновение меня обожгло не меньше шотландского виски. Я закрыл глаза. - Будь счастлив с Али. Я так рад за тебя, Билли Бой. Ты как-то неловко похлопал меня по спине, а затем сам чмокнул в щёку и отстранился. - Спасибо, Дом. А теперь вставай, а то два мужика, обнимающихся на полу в ванной могут вызвать у случайно зашедшего сюда нехорошие подозрения. - Заметь, я ни на что тебе не намекал. Хотя, мы можем всё свалить на праздник, атмосферу, алкоголь... - Не продолжай, а то я сейчас соглашусь. Мы снова засмеялись, поднялись с пола и, обнявшись за плечи, вышли из ванной. Тут же наткнулись на вопросительные взгляды Джона и Рика из Beecake. - Билли, ты ничего не должен нам объяснять. - А я и не собирался. Вы Лайджа не видели? - Пять минут назад Али отвела его в комнату для гостей. - Отлично. Вот видишь, Дом, парень тебя уже ждёт. Праздник закончился хорошо. Но по причине жуткого похмелья отлёт мы всё-таки отложили. Благо, были места. В это время года мало кто спешит в Ирландию – там холодно. Дня три мы с Элайджей ездили по разным городам, гуляли по самым прекрасным местам на планете (после красот Новой Зеландии, разумеется). Всюду ещё чувствовалась атмосфера Нового года, так как это были первые числа января. Мы накупили подарков моим кузенам и с огромным удовольствием их им презентовали. Хотя, сил на слишком активный отдых почти не осталось, мы всё-таки посетили концерт одной рок-группы и потом провели с ними почти всю ночь в клубе. Не обошлось и без узнавания на улице и в общественных местах. Если меня, в отвратительном шарфике, шапочке и с совершенно уставшей и почти недовольной физиономией ещё можно было не узнать, то Элайдже прохожие постоянно махали рукой даже с противоположных улиц. А в одном ресторане нам и вовсе не дали спокойно поесть. Ну что ж, если вы хотите видеть рядом с собой на фотографии двух смертельно уставших и пьяных актёров, то ваше право. Мы же не можем отказать. А пиво в том ресторане было просто волшебное. И Лайдж, однозначно, подсел на Guinness. В один из наших прекрасных дней кратковременного отпуска, ты позвонил, и мы напились ещё больше прежнего. Даже не поехали домой, а решили переночевать в отеле. Сняли себе шикарный двуместный номер. Нам было плевать, что нас узнали, что три раза переспросили, не хотим ли мы отдохнуть в разных номерах. Той ночью мы сильно нуждались в общении друг друга. Но большую часть времени мы тогда провели за просмотром «Звёздных войн». Столько воспоминаний. Я разоткровенничался и стал рассказывать о том времени, когда я ещё мечтал стать актёром. Но меня перебил внезапно раздавшийся звонок – это снова ожил смартфон Лайджа. И нет нам покоя ни ночью, ни днём. Кто там ещё? - Дом! Питер хочет, чтобы я снялся в «Хоббите». Он хочет, чтобы история рассказывалась от лица Фродо. Кажется, я скоро вернусь в Средиземье. - Это отличная новость! Поздравляю! За это необходимо выпить! - Сколько ж уже можно-то? – Лайдж улыбнулся и окинул взглядом пустые пивные бутылки. - Закажем в номер шампанского. Какое-то невероятное чувство эйфории и восторга охватило меня в тот момент. Я чувствовал, что снова произошло что-то важное и значимое. Да, пусть не в моей жизни. Но в жизни близкого друга. Даже, брата, скорее. После трилогии никак иначе, как братьями, мы себя и не называли. Настолько сильно мы сдружились за те пятнадцать месяцев тяжёлой работы в Новой Зеландии. И я искренне радовался вместе с Элайджей. Мы тут же связались по скайпу с Питером и проговорили почти всю ночь. Он очень обрадовался, увидев нас вместе, спросил, как прошла свадьба, как мы встретили Новый год. Сам поделился с нами некоторыми мыслями по-поводу фильмов. (Да, в один стандартный полный метр вряд ли уложится эта волшебная история.) А под утро мы уснули прямо на диване, абсолютно пьяные и счастливые. На следующий день Элайдже уже стали названивать агенты и журналисты – такие новости быстро разлетаются, будто бы кто прослушивает твой телефон. И он очень вежливо договаривался со своим агентом о встречах и интервью. Мы обедали в каком-то ресторане, пили исключительно чай с лимоном, когда парень вдруг задал мне вопрос. - Как думаешь, я должен позвонить и рассказать о своём возвращении в Средиземье Шону? Он всё-равно скоро узнает, так как об этом заговорят все журналисты. - Ты чувствуешь себя виноватым? - Немного. - Брось, брат. Это решение Питера, а не твоё собственное. - Но ведь, где Фродо, там и Сэм. Помнишь? - А где Фродо и Сэм, там же и Мэри с Пипинном. Но это другая история. - Ладно, я позвоню. Позже. А ты как? - Отлично. Мне было так тепло и уютно с тобой спать на диване, что я даже забыл о Билли Бойде. - Отлично. Ну хоть так я тебе помог. - О, да. Наш разговор снова прервали посетители заведения. И в этот раз я с большей охотой и даже каким-то появившимся удовольствием фотографировался и раздавал автографы. Даже поцеловал поклонниц. Но те почему-то попросили обнять и поцеловать Элайджу. Ох уж эти девочки! Да, может мы и выглядим сегодня немного «с перепоя», но наши головы, наконец-то, абсолютно трезвы. Получив желаемое, девчонки нас оставили. Лайдж отошёл позвонить Шону, и я ненадолго остался в одиночестве. За последнюю неделю столько всего произошло: Билли Бойд женился, Элайджу позвали в «Хоббита». Я очень сильно переживал, волновался и радовался, хотя меня лично эти события и не касались. Когда Лайдж вернулся с очень счастливой улыбкой на лице – Шон смог найти нужные слова, телефон зазвонил и у меня. Я прошёл пробы и получил очередную желанную роль. Эх, придётся за это снова выпить.