Парам-парам

Па-папарам, па-парарам. Слик ведет. Маленькие ладошки мисс Пеинт стеснительно цепляются за его плечи, глаза чуть прикрыты, густые ресницы подрагивают. Он снисходительно улыбается, позволяя ей прижиматься и внимать запаху его одеколона. Пам-парам-пам. Она слишком близко, такая нежная и беспомощная, полная бескорыстной доброты – женщина, за которой хочется ухаживать. Не то что бы Слик был галантным по отношению к женщинам… да к черту, мы же о Ней говорим. Он готов выплясывать здесь, посреди мерзкой зеленой комнаты, ровно столько, сколько Она захочет, пусть у них и не так уж много времени и место не столь подходящее – плевать. Там-там-там-тарарам. "Гляньте только на него: истинный джентльмен, танцующий с дамой. Самому-то не мерзко, Слик?" «Закрой пасть», – приказывает он своему внутреннему голосу. Это самое великолепное ощущение, что ему доводилось встречать в своей гребанной жизни, и каким-то озлобленным ублюдкам его не испортить. Лаалалалалалаала. Маленькая голова в розовом платке доверчиво прижимается к его груди, заставляя сердце возбужденно метаться, гоняя кровь к поалевшим ушам и вниз, к напрягшемуся органу, и это смущает его ещё больше. "Хах, ты все тот же пошлый засранец, а, Слик? Остынь, недоумок, она ведь даже не запустила свои юркие пальчики к тебе в штаны." За такие мысли хочется отвесить себе парочку пощечин. Та-та-та-рам. Она приподнимает голову, встречаясь с затуманенным взглядом красного глаза, и едва сдерживает порыв поправить съехавшую повязку – это было бы несколько не к месту. После танца мисс Пеинт обязательно ее поправит. Она чувствует себя расслабленно в объятии твердых рук – и немножко смущенно. В ногах приятная слабость, если чуть сильнее ухватиться за него, это не будет воспринято, словно бы она навязывается? Его сердце бьется так быстро – да и весь организм работает как часы. Право, славно, что Слик так быстро пошел на поправку, но он был так мил когда болен, хоть и требовал много ухода. Ах, нет, эти мысли слишком эгоистичны для леди! Там-тарарадам-тарарадам! Слик как можно небрежнее останавливает их кружение: – Пора. Она кивает с этой гребанно-милой улыбкой, присущей лишь Ей. Черт бы побрал тебя, женщина. Он становится на одно колено и целует Ее ладонь. – Спасибо за прекрасный танец, миледи. Даже засранец внутри не стал бы оспаривать, что смущенно-счастливое лицо мисс Пеинт прекраснее любого, видимого им раньше.