День, когда Павел понял, что влюбился
Малышка «Энтерпрайз» сияла, как рождественская ёлка, и неудивительно! В преддверии праздника капитан решил поднять настроение всему экипажу и отдал приказ об украшении корабля под стать земным обычаям. Спок действия своего нелогичного капитана комментировать отказался. Члены экипажа носились как угорелые, развешивая повсюду гирлянды и омелу, и, что не удивительно, чулки. Самую опасную работу доверили ребяткам в красном. Несчастные умело балансировали на шатких лестницах, надёжно крепя новогодние убранства под самым потолком. Ребята в синем с умным видом инструктировали безопасников, совершенно не заботясь об их собственной безопасности. Ну, подумаешь, упадут и ноги подвернут. В лазарете доктор МакКой без дела сидит, ему бы поработать. Ёлкой, которую Скотти каким-то чудом сумел реплицировать, занялись Джим Кирк и Хикару Сулу. Энсин Чехов принимал в оформлении непосредственное участие, однако не ждал Рождества так сильно, как ждала его остальная часть экипажа (мистер Спок разделял мнение Павла, но по другой причине). Паша не верил, что в Рождество может произойти чудо, однако в этом были уверены другие, и Чехов не стал с ними спорить, в глубине души считая, что чудо может произойти только в Новый год, под бой курантов, и его соотечественники с ним бы согласились. Иногда у Павла складывалось впечатление, что абсолютно весь экипаж не с Земли: настолько разными были их взгляды и мысли, начиная с тех же праздников и заканчивая историей Земли, где несчастных русских описывали чуть ли не врагами человечества. Но Чехов привык, поэтому не переставал улыбаться, ломая все стереотипы. Земляне с «Энтерпрайз» всерьёз решили пересмотреть своё мнение насчёт русских.***
В ночь перед Рождеством капитан Кирк решил обойти каюты своих подчиненных, прикрепляя над раздвижными дверями приглашения на вечеринку. Мистер Спок был рядом с ним в эти важные моменты. До сих пор остаётся загадкой, как они вдвоём сумели провернуть это дело всего за одну ночь, но факт оставался фактом: приглашения были розданы, и отпираться не было смысла. Павел Андреевич очень удивился, когда обнаружил утром безумно украшенный конверт, гласивший капитанское: «На празднестве обязаны быть ВСЕ, кроме бета-смены. Это приказ», и прочитав содержимое, конечно же не мог отказаться, потому что: а) Паша был вежливым и скромным мальчиком; б) это был приказ; в) в конце концов, он же заслужил немного отдыха?***
В кают-компании было много народу, но где протолкнуться место всё же было. Играла тихая, спокойная музыка, свет от гирлянд причудливо освещал помещение, создавая приятный полумрак. Ёлка величественно возвышалась над танцующими парами, упираясь верхушкой в самый потолок. Вся атмосфера была очень приятной и такой... земной? Пожалуй, за всю исследовательскую миссию Паша соскучился именно по земному уюту. Всё инопланетное начало, мягко говоря, надоедать. Чехов, взяв в руки чашку горячего шоколада, присел на мягкий диван и с любопытством оглядел комнату. Скотти хлестал виски и, бурно жестикулируя, что-то рассказывал Кинсеру, который молча слушал, наблюдая за Монтгомери своими большими глазами. Хикару и Кэрол о чем-то тихо разговаривали, сидя совсем рядышком в дальнем конце комнаты, и от внимательного взгляда Паши не ускользнуло, что эти двое держатся за руки. Кирк, наоборот, кричал всей Вселенной о своём счастье. Спок молчал, но кончики острых ушей зеленели от такого внимания к его очень скромной персоне со стороны капитана. Нийота казалось совсем потерянной. В ней с трудом угадывалась та энергичная женщина, которой она была. Чехов покачал головой. «Она сильная и со всем справится», — решил Паша и, отхлебнув уже тёплый напиток, с наслаждением откинулся на спинку дивана, блаженно прикрыв глаза. — Мистер Чехов, и чего это вы, спрашивается, рассиживаетесь тут, пока одинокие дамы ждут приглашения на танец? — Павел недовольно посмотрел на нарушителя спокойствия, но этим «нарушителем» оказался Леонард МакКой, к которому Паша проникся симпатией и уважением еще с событий с «Нарадой», и поэтому Чехов лучезарно улыбнулся доктору, освобождая место рядом с собой. — Доктор МакКой, не ожидал вас здесь увидеть. — Не вечно же мне в лазарете сидеть, — добродушно буркнул МакКой, присаживаясь рядом. — Тем более «приказ капитана» и прочая дребедень. Паша кивнул. Капитан Кирк обычно не пользовался своим служебным положением, но иногда... Музыка сменилась, пары закружились быстрее, и у Чехова заплясали круги перед глазами. — А напитки точно нормально реплицировали? — задал вопрос Паша, гипнотизируя чашку взглядом. МакКой нахмурился, явно собираясь что-то сказать, но был прерван Джимом: — Боунс, Чехов, идите к нам! — Голос капитана не могла заглушить даже музыка, какой бы громкой она не была, и Паша с Леонардом, встав со своих насиженных мест, направились к своему начальнику. Но неожиданно Кирк закричал «Стоп!», и Чехов с МакКоем удивленно переглянулись. — О-о-о, да вам, доктор, повезло! — МакКой непонимающе уставился на бессовестно хохочущего Джима и, почувствовав неладное, глянул на Павла. — Посмотрите наверх, доктор, — проговорил Чехов, покраснев, и МакКой послушался. Боги, лучше бы он этого не делал. «Чёрт бы побрал эту омелу...» — Джим! — прошипел сквозь зубы Леонард, грозно уставившись на друга. — Доктор, традиции не следует нарушать! — сообщил Кирк, вытирая подступившие слёзы. Спок согласно кивнул, склонив голову набок, а уголки его губ приподнялись на подобии улыбки. Леонард растерянно посмотрел на Павла: тот выжидающе смотрел на него, чуть нахмурившись. Румянец всё ещё покрывал щеки энсина, а сам юноша нервно сжимал руки в кулаки, да так, что побелели костяшки пальцев. «Была ни была!» — решил МакКой и, наклонившись к Чехову, поцеловал его. У Павла перехватило дыхание, но он ответил со всем пылом своего возраста так, что Леонард на секунду забыл обо всем. Но только на секунду. Разорвав поцелуй, доктор не без удовольствия отметил, что глаза у Павла лихорадочно блестели, а идиотский румянец не спешил отступать. Пробубнив что-то нечленораздельное, Леонард развернулся на каблуках и направился в сторону бара. Паша с легкой грустью посмотрел вслед удаляющемуся доктору, невольно касаясь пальцами своих губ. Сердце бешено отбивало чечётку, грозясь разорвать грудную клетку. Внезапно стало нечем дышать, и дело было тут отнюдь не в воздухе. Павел Андреевич вы, кажется, влюбились!Совет от Сулу
— Что? — переспросил Сулу, недоумённо уставившись на Чехова. Пару минут назад Паша буквально вломился в каюту Хикару, с порога заявляя, что у него вопрос жизни и смерти, и ему нужен мудрый совет. Извинившись перед Кэрол, Хикару выпроводил девушку за дверь и с серьёзным видом кивнул Паше, готовый выслушать: Чехов и вправду казался подавленным, и рулевой сделал вывод, что дело, о котором хочет рассказать Паша, действительно важное, но, как оказалось, все не так страшно. По крайней мере, для Сулу. — Как мне действовать с Леонардом? Хикару, ты же встречался с медсёстрами и девушками из научного! — Павел махнул рукой и случайно задел горшок с цветком. — Ой. — Во-первых, доктор МакКой не «девочка из научного»! А во-вторых, ты уронил Миямото Мусаси, — расстроенно сообщил Сулу, собирая то немалое, что осталось от горшка с цветком. — Кого? — озадаченно спросил Паша. — Неважно, — махнул рукой Хикару, отправляя осколки в утилизатор, а сам цветок бережно пересадил в другой горшок, насыпав туда земли. Растение тут же преобразилось, оттопырив зеленые лепестки в сторону, и со странным «фырк» согнулось и выплюнуло своё содержимое на лицо Чехова. — Он тебя не любит, — сообщил Хикару, явно довольный тем, что цветок живее всех живых, и протянул Паше салфетку, которую тот с радостью взял и начал вытираться. — Он? — Миямото Мусаси. Теперь он будет мстить тебе. Словно в подтверждении слов Сулу, Миямото Мусаси грозно выгнулся и «сердито уставился» на Пашу. — Буду знать, — кивнул Паша. — Так что... с Леонардом? Хикару почесал затылок и, бросив мимолетный взгляд на свою коллекцию растений, предложил: — Подари ему цветок. Какой-нибудь лекарственный. Он врач. Должен оценить. Воодушевлённый, Павел ринулся в оранжерею, намереваясь поднести самому лучшему доктору самый лучший цветок.***
Кучерявый вихрь ворвался в лазарет и остановился аккурат возле доктора МакКоя. Леонард оценивающе оглядел «вихрь» снизу вверх, отметив, что за спиной юное дарование прячет какие-то цветы. — Энсин, какие-то проблемы? — будничным тоном поинтересовался Боунс, уже заранее хватаясь за трикодер. — Никак нет, сэр! — смущённо улыбнулся Чехов, но уверенно протянул букет МакКою. Брови МакКоя стремительно взлетели вверх. — Что это, Чехов? — поинтересовался Леонард, вытаращившись на цветы, будто те были ядовитыми змеями, которые норовили цапнуть доктора за пальцы. — Адонис — род семейства Лютиковые, лекарственное растение, в прошлом занесенное в кра... мфх! — затараторил Паша, но Леонард тактично прикрыл ему рот рукой, вызвав недовольное сопение у мальчика. — Да понял я, не слепой. Вообще-то, я ботанику изучал, — немного укоризненно заметил МакКой, отнимая ладонь от губ Чехова. — Конечно. Я знал, что вы знаете, и я подумал, что вам могут пригодиться эти цветы, — с серьёзным видом сообщил Павел, насильно вручая Леонарду в руки букет, и тому пришлось сдаться. — Это, конечно, очень мило, Паша, но почему цветы жёлто-синие? Павел грустно улыбнулся. Доктор либо не понимает намеков, либо просто притворяется.Совет от Скотти
— Мистер Скотт, вы же выпивали с доктором? — спросил энсин у инженера самую очевидную вещь на свете. Паша Чехов и Монтгомери Скотт вновь занялись модернизацией «Энтерпрайз». Вернее сказать, модернизировал Скотти, а Паша был на подхвате. — А то! — отозвался Монтгомери из-под консоли. Раздался лёгкий хлопок, и покрытый гарью инженер выполз на свет божий. — Что-то там не то, я сейчас снова подключу провод, а ты замкни пятую це... Да не сейчас, по моему сигналу! По рукам бы тебе, Чехов! — Скотти покачал головой и снова полез под консоль. — Три... два... один! Если что-то и изменилось, то Павел и не заметил, а вот Скотти счастливо улыбнулся. Насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, Монтгомери пошагал к следующей секции. Чехов — за ним. — Какой будет лучший подарок для доктора? — продолжил допрос Паша, поравнявшись со Скотти. — Бутылка виски или что-то напоминающее виски всегда будет лучшим подарком! Та-а-ак, а подойди-ка сейчас к той консоли...***
Чехову неимоверно повезло, что капитана срочно запросил к себе адмирал-как-его-там по одному срочному делу, не терпящему отлагательств, и Кирк отпустил экипаж на небольшую увольнительную на планету Шан Шен . Паша Чехов тут же помчался на местный рынок. Так сказать, ознакомиться, познакомиться и выторговать у какой-нибудь старушки бутылку чего покрепче. Для доктора, разумеется. Местный рынок напоминал китайский переулок: всюду висели вывески с китайскими иероглифами, китайские фонарики и за прилавками стояли, кажется, китайцы. По улицам разносилась ненавязчивая мелодия, и Паша бодрым шагом пошагал вглубь рынка. Палатки стояли совсем уж близко друг к другу, создавая малюсенькие проходы, и Паша то и дело сталкивался с кем-то плечом или нечаянно задевал рукой случайных прохожих, но, конечно же, извинялся. Было неудобно и неприятно идти, прижимаясь к людям. Естественно, Паша мог бы отсюда уйти и прогуляться где-нибудь в спокойном месте, но упрямство и желание сделать приятное доктору пересилило все трудности, и Чехов отправился дальше. Неожиданно, Паша оказался в потоке гуманоидов, который тянул его дальше, не давая остановиться и хоть что-то разглядеть. Юноша испуганно посмотрел по сторонам и попытался пойти в противоположную сторону, но окружающие, кажется, не замечали мальчишку. Неожиданно кто-то взял его за руку и со всей силы дёрнул на себя, вырывая из толпы. — Это было странно. Ты в порядке? — полюбопытствовал у Паши мужчина в коричном костюме и в длинном коричневом плаще. Он выглядел безумно, а широкая улыбка и растрёпанные волосы дополняли образ. Окинув взглядом человека с головы до ног, Паша с удивлением отметил, что его «спаситель» обут в кеды. — Всё нормально. Эм, спасибо? — Не за что! — мужчина улыбнулся еще шире. — Ещё увидимся, Павел Андреевич. И прежде чем Паша успел удивиться, мужчина растворился в толпе. Немного успокоившись, Паша продолжил своё увлекательное путешествие в поисках подарка, но было всё не то: всякие безделушки, одежда, овощи, фрукты и никакого алкоголя. Паша уже был в отчаянии, когда на одной из палаток он прочитал: «Приворотные зелья». Павел заинтересовался и уже намеревался было купить чудо-зелье, но передумал, считая это уже чистой воды ребячество. «Еще бы суженного-ряженного призвал, идиот», — хмыкнул юноша, продолжая свой поиск. Наконец, на глаза ему попалась совсем маленькая палатка, за которой хозяйничала старушка, громко завлекая покупателей: — Вино-о-о-о-о, пиво те-е-е-емное и све-е-е-е-етлое, э-э-э-э-эль ромуланский. Подходи-и-и-и-и! Чехов быстрым шагом пересёк расстояние, отделявшее его от палатки, словно боялся, что та растворится в воздухе, будто мираж. — Хотите сделать подарок? — осведомилась женщина, с любопытством рассматривая юношу. Чехов кивнул. — Ага. Только мне нужно знать, что это самый лучший виски! — Ну конечно. Попробуете? — Да. Наверное, — после нескольких колебаний согласился Паша, не представляя, как он сможет определиться — хороший это виски или нет. «Но надо же ради приличия попробовать»? — заявила хулиганская сторона Чехова, потирая руки в предвкушении. Женщина откупорила одну из бутылок и плеснула в бокал нечто коричневое, с улыбкой протянув его Чехову. Паша чувствовал себя ответственным и взрослым в этот момент. Отчасти от того, что он пробует алкоголь, отчасти от того, что он выбирает взрослый и серьёзный подарок. Собравшись с духом, Чехов уже подносил бокал к губам, как чья-то тяжёлая рука сжала его запястье, отнимая алкоголь из рук. — Ты, алкаш малолетний, совсем из ума выжил?! — прошипел МакКой, поставив бокал на место, и тряхнул Чехова за плечи. Затем все свое внимание он переключил на старушку. — Вы тоже хороши! И чего ради вам понадобилось детей спаивать? Не дождавшись объяснений, МакКой потащил за собой Чехова на место высадки. В тот момент Паше было ужасно стыдно.Совет от Ухуры
«Она девушка, она должна понять», — с этими мыслями Павел бодрым шагом направился к столику, за которым сидела Нийота. Темнокожая красавица вяло ковырялась вилкой в салате, то и дело бросая взгляды на столик, за которым сидели Джим и Спок. — Привет, Нийота, — поздоровался Паша, замерев перед Ухурой с подносом в руках. Девушка вздрогнула, подняла взгляд на Чехова и грустно улыбнулась. — Привет, Паша. — Я присяду? — Конечно. Получив разрешение, Паша приземлился напротив Ухуры, однако вместо того, чтобы поесть, он взял в руки салфетку и начал теребить её. Нийота отложила столовые приборы в сторону, откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Чехова. С минуту стояла тишина, пока Нийота не заговорила первой: — Ты что-то хотел? — Он мне нравится, — сказал Паша и невесело усмехнулся, продолжив мять салфетку. — Кто? — скорее, для приличия, чем из любопытства поинтересовалась Нийота. — Доктор МакКой. — Я так и знала! — Чехов ошарашенно на неё уставился, и девушка поспешила объяснить: — Это просто женская наблюдательность, не переживай, вряд ли кто-нибудь ещё заметил... Чехов нервно хохотнул. Образовавшиеся пауза нервировала. — А-а-а... Что ты хотел? — осторожно поинтересовалась Ухура, чуть подавшись вперед. Чехов пожал плечами. — Совета? — вопросительным тоном сказал Паша. — Быть настойчивым, я полагаю. Хотя мне это не особо помогло. — Нийота вновь устремила взгляд на капитана и первого помощника, а Паша решил деликатно удалиться, чтобы не тормошить старые раны.Совет от Спока
Свой законный обеденный перерыв Паша просиживал в комнате отдыха. Есть всё равно не хотелось, да и тем более там, в столовой, шумел Леонард, пытаясь доказать Джиму, что его рацион может пагубно отразиться на его здоровье и вообще, «такими темпами ты, Джим, начнёшь расти в ширину». Чехову безумно хотелось, чтобы он точно так же волновался и о его рационе. Паша сверлил ни в чём не повинную шахматную фигуру тяжёлым взглядом, будто ожидая, когда же она ответит на Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого, однако фигура упрямо молчала. — Играете, мистер Чехов? — бесцветный голос Спока вывел Павла из размышлений. Энсин взглянул на коммандера и ответил: — Было бы с кем. — Сыграете партию? — С удовольствием. Вулканец присел напротив Павла. — Белые или черные? — Всё равно. — Тогда, с вашего позволения, я буду играть белыми. — Как скажете. Спок сделал первый ход. Чехов ответил, не задумываясь: все его мысли были обращены к одному циничному, но жутко привлекательному доктору. Игра проходила в полной тишине, каждый, казалось, думал о чём-то своем, разве что Спок играл более внимательно, нежели Чехов. — Шах и мат, Павел. Юноша растерянно глянул на Спока и, чуть улыбнувшись, кивнул: — Надо же. — Вас что-то беспокоит? — поинтересовался коммандер. — Да, — честно ответил Чехов. — Доктор МакКой. — Он что-то сделал с вами? — Что? Нет, — рассмеялся парень. — Дело не в нём. Во мне. Помните ту вечеринку в честь Рождества? — спросил Паша, зная, что Спок — последний, кто подходит для таких бесед. — Когда мы с доктором оказались под омелой... — Чехов почувствовал, как покраснел. — Дело в том, что, кажется, доктор мне нравится. Спок сосредоточено кивнул: — Это логично. Павел удивленно уставился на вулканца. У него что, на лице написано: «Безнадёжно влюблен в Леонарда МакКоя»?! — Что, простите? — Я лишь скажу вам, Павел, что доктор МакКой, несмотря на свой невыносимый характер, умеет любить, а вам терять нечего. Всего хорошего. Спок ушел, оставив совсем уж растерявшегося Чехова со своими мыслями.Совет от Кирка
— Я тут слышал, тебе нужен совет? — Капитан Джеймс Ти Кирк подловил энсина Чехова после альфа-смены и, приобняв за плечи, пошёл вместе с ним в комнату отдыха — следить за приготовлениями к празднику. — Простите, сэр? — спросил Чехов, удобнее перехватывая коробку в руках. Всё-таки тащить её было не совсем удобно. Особенно когда Кирк сжимает плечи, и у тебя даже нет возможности запротестовать. — Паша, я не слепой, Спок не слепой, а Боунс и подавно, — Кирк улыбнулся. — Чехов, наш доктор, конечно старенький, но он не... — Он не старый! — сердито вскрикнул Паша, остановившись. — Ой, простите, капитан. Джим махнул рукой. — Я просто проверял, слушаешь ли ты меня. Так вот что про доктора, Паша. Я открою тебе вселенскую тайну, — Кирк посмотрел по сторонам, желая убедиться, что его никто не слышит, а затем прошептал Чехову на ухо, будто на самом деле открывает большую тайну: — Доктору нравятся настойчивые люди. Паша посмотрел на Кирка как на идиота. — Вы шутите? — С такими вещами не шутят. Удачи! — Джим взял коробку из рук Паши и пошагал в комнату отдыха — готовиться.***
«Быть настойчивым — это значит не отступать ни при каких обстоятельствах и брать то, что по праву принадлежит мне». Однако пока Паша сомневался, что доктор принадлежит ему, но эта мысль приятно грела сердце. Вот кого-кого, а доктора делить не хотелось даже с капитаном. Особенно с капитаном. — Доктор МакКой, откройте! Я знаю, что вы там! — Чехов подождал еще две секунды, а потом снова требовательно постучал в дверь каюты. — Доктор! Двери распахнулись, и перед Павлом предстал сонный и недовольный Леонард. Паша уверено шагнул за порог каюты, и Боунс попятился назад. — Чехов! Какого?.. — Доктор. Павел приблизился к Леонарду вплотную так, что МакКою пришлось сделать пару шагов назад, уперевшись спиной в стену. Чехов сделал еще шаг навстречу, окончательно загоняя Боунса в угол. Теперь они стояли лицом к лицу. — Чехов, вы... — Тихо, — шикнул Паша, сердито нахмурившись, и, чтобы доктор не посмел заговорить дальше, отчаянно ткнулся губами в губы МакКоя. Леонард широко распахнул глаза от ужаса, затем силком отстранил от себя энсина, переводя дух. — У тебя с мозгами всё нормально? Паша, нельзя же так с порога накидываться! — Но капитан сказал, что... — Павел сделал незатейливый жест рукой и тяжело вздохнул. — Простите, мне, кажется, пора. Энсин нехотя отступил от него на два шага назад и с горьким вздохом покинул комнату. — Что за детский сад. Топчется вокруг да около. Нет бы прямо признаться! — буркнул Боунс, устало зевая.День, когда Паша дал совет самому себе
Этот Новый год должен быть особенным. К такому выводу пришёл Кирк. Не потому, что он находится на корабле, не потому, что у него есть Спок, и даже не потому, что этот Новый год они решили встретить в русских традициях. Дело в том, что Кирк понял, кто для него семья, и сейчас, сидя бок о бок со Споком в одном из помещении «Энтерпрайз», Кирк ждал свой экипаж, к которому он успел привязаться и который стал для него, Кирка, второй семьёй. Офицеры вовсю веселились, пробуя на вкус русскую кухню и расхваливая её, от чего Чехов испытывал гордость. Юноша, решивший поделиться своими знаниями о русских традициях, встал на один из столов и громко начал: — Прошу внимания! — Музыку чуть убавили, и все присутствующие посмотрели на Павла. — Спасибо. Раз уж мы решили праздновать Новый год по-русски, то я хочу вам рассказать об одной из традиций. — МакКой встал со своего места, заинтересовавшись. Интересно, что скажет этот юнец? — Парень, если что, то мы на медведя не пойдем! — крикнул какой-то инженер, и по залу прокатился смешок. Паша улыбнулся. — На бурых медведей принято охотится в Сибири. На севере, в районе Архангельской и Мурманской области — на белых, — гений, пошутивший об этих хищниках, побледнел, а Паша продолжил. — У нас принято под бой курантов загадывать желание, но чтобы оно точно исполнилось, нужно написать его на бумажке, сжечь эту бумажку, а пепел насыпать в бокал шампанского и выпить. — И это работает? — спросила Кэрол. — Ну я же здесь, — улыбнулся Чехов. МакКой лишь покачал головой. «Из-за бумажки он тут. Как же...» Комната снова наполнилась музыкой и галдежом: все яро обсуждали незамысловатую традицию, изложенную Чеховым. МакКой устало присел на диван, и в ту же минуту к нему метнулся Джим. — Боунс, ты чего такой хмурый? — поинтересовался он, присаживаясь рядом со своим другом. Заметив, что взгляд друга направлен в конец зала (где был Чехов), Кирк присвистнул. — Ну ты и тормоз, Боунс. — Чего? — МакКой повернулся к капитану. — Действуй. — Издеваешься? Джим, я простой сельский доктор, а не герой-любовник. — Вот только не надо мне ля-ля. — Джим, иди к своему остроухому, пока он весь шоколад не сожрал. — А ты иди к Чехову. — Кирк, я тебе сейчас гипошприц всажу в шею. — Понял, — Джим поднял руки вверх, давая понять, что он сдаётся. — Только выключи «сурового доктора». Глядишь, и люди к тебе потянутся. В полночь под бой курантов, каждый начеркал своё желание на листках, поджёг и одним глотком осушил бокал шампанского с пеплом. Все, кроме МакКоя и Спока. Каждый по своей причине. — С Новым годом! — крикнул Кирк, и все тут же подхватили его возглас, и Леонард, чуть улыбаясь, чокался со всеми подряд, желал счастья в Новом году и всё в этом духе. Неожиданно кто-то мягко, но настойчиво потянул его в сторону от компании. МакКой не удивился, когда понял, что это Чехов. — С новым годом, Леонард, — улыбнулся Паша и протянул МакКою коробку. — Открой. Пожалуйста. Боунс послушался. Выудив тёмно-синее, но очень теплое нечто (вязанный свитер, как оказалось), Леонард озадаченно кивнул самому себе. Отложив коробку в сторону, МакКой натянул свитер и довольно улыбнулся, увидев преобразившееся лицо Чехова. — Паша, спасибо, но я не... — Паша аккуратно приложил ладонь к губам Леонарда, как это сделал сам МакКой пару дней назад, и тихо проговорил: — Сейчас, в третий раз, должно всё получиться, — и мягко поцеловал доктора. Новый год обещал быть счастливым. END