Beim ersten Mal tut's immer weh

Путь от школы был тяжелым, и, казалось, тянулся целую вечность. Пока братья ехали в машине, они не сказали друг другу ни слова, лишь изредка переглядываясь друг с другом из-под опущенных ресниц. Запретный плод сладок… Теперь можно было ощутить значение этой фразы в полную меру. Тот, кто ее придумал, знал, о чем говорил. Сегодня все не так как обычно. Никогда Каору еще не чувствовал себя…ТАК... рядом со своим братом. Он понимал, что все развивается ну уж слишком быстро, но совершенно ничего не мог с этим поделать. То, что было сегодня утром дома и в клубе Свиданий… Это было определенно что-то странное и из ряда вон выходящее. Сегодня Каору просто напросто не смог держать себя в руках. Сегодня не как всегда. Он наконец перешагнул ту границу, через которую боялся переступить столько времени. Это навевало ему достаточно двоякие чувства— с одной стороны это была необыкновенной силы радость. Все-таки Каору все это время думал о том, что его чувства безответны. Но, как оказалось, все очень даже наоборот… А с другой стороны его сердце наполнял неподдельный страх или даже скорее не страх, а опасения. Множество опасений. Он не знал, что будет дальше, боялся неизвестности. Он хотел, неимоверно хотел что-то сделать. Что-то такое, чтобы сблизить его с Хику. Чтобы между ними исчез момент недосказанности. Его осталось совсем немного, но он все-таки отчетливо напоминал о себе. Обычно, когда ребята ехали из школы, Хикару мог хоть немного расслабиться. Он закрывал глаза и на некоторое время проваливался в дрему — Что угодно, лишь бы хоть на пару мгновений отвлечься от Каору. Но сегодня в машине нельзя было спокойно ехать. Было такое ощущение, что по салону летают молнии. Даже шофер периодически оглядывался и странным, внимательным, даже немного укоряющим взглядом посматривал на братьев, как будто догадывался о чем то… Нет, это было невозможно. Взаимное притяжение братьев никто не мог увидеть, и понять тем более. Они сами поняли это совсем недавно, что уж тут говорить об окружающих. Хотя, вспомнив о том, как Тамаки сегодня корыстным образом «свел» их с братом, Хику начал сомневаться в том, что это их притяжение действительно было настолько незаметным… Спустя несколько мгновений машина остановилась у огромного особняка. Хитро, с глазами полными «заговорщицкого блеска» братья переглянулись, уже сто тысяч триста восемьдесят девятый раз за последние полчаса. Парни были полны решимости, но в то же время и опаски. Сегодня им предстоит забавный вечер. По счастливому стечению обстоятельств родителей не было дома, а через пять минут уехал и шофер. Сейчас братья находились одни в огромном доме, еще минимум на три-четыре часа. Хику медленно приблизился к близнецу, взял его за руку и переплел их пальцы. У него руки были холодные как лед, а руки брата, наоборот, источали невероятной силы жар. Взявшись за руки, они неторопливо поднялись в комнату… -Ты точно хочешь этого? Не будешь потом жалеть?— спросил Хикару бархатным, слегка охрипшим голосом, торопливо закрывая дверь на замок.Одним поворотом ключа парень отгородил и весь внешний мир. Сейчас его внимание было полностью приковано к Каору, и ни к чему более. -Да, уверен. Я давно хочу этого,— Тихо прошептал Каору, пытаясь не смотреть в глаза Хику. -Первый раз всегда больно… Учти это,— Неровным, уже немного срывающимся от возбуждения голосом пролепетал Хикару. -Зато… Это ведь только в первый раз? Все оставшееся время мы будем получать друг от друга только удовольствие. Ради этого стоит потерпеть. — Все так же из-под опущенных ресниц сказал Каору. Видно было, что слова давались ему с трудом. Румянец окрасил его щеки и делал его крайне милым, к слову. Он подошел к близнецу, приобнял его за талию, подтолкнул к стене, буквально вжимая в нее. А дальше все было так, как и представлял Хику в своих самых смелых и пошлых фантазиях… Хикару отпустил всю ту силу, что сдерживал раньше, и впился в губы брата своими. Обжигая терпким, нежным, но в то же время и страстным поцелуем. Языки играли в жарком танце, а руки блуждали по телу: расстегивали пуговицы на пиджаке, развязывали галстук и откидывали его на кровать, разрывая ткань рубашки под собой. Стягивая с кожи Каору рубашку, Хику покрывал брата поцелуями настолько нежными и невесомыми, что можно было подумать, будто это касания бабочки. Хику исследовал хрупкое тело брата, пока не нажал на одну интересную точку, заставившую Каору так чувственно и сладко застонать (Вот и первые открытия. Прям как Колумб— хотел найти одно, а нашел немножко другое, но не менее забавное… ). Это было ничем не примечательное местечко между ребрами, но как же оно заставляло менять поведение Каору! Лицо того от прикосновений буквально искажалось мучительной лаской. Его губы искусаны в попытках, безрезультатных попытках сдержать стоны. Но, оставив эту «волшебную» точку, Хикару направился дальше. Прикусив немного кожицу вокруг пупка, парень запустил язычок во впадинку и получил в награду еще один воодушевляющий стон. Дальнейшей преградой являлась ширинка на брюках. Расстегнув ее, а затем сняв и откинув куда-то так сильно казавшиеся сейчас ненужными брюки, Хикару нежно, буквально с трепетом, прикоснулся к плоти брата, обхватив ее своей холодной рукой и совершив неопределенное ритмичное движение “вверх-вниз” прямо сквозь ткань боксеров. Повторив движение, он с тонкой, почти неуловимой усмешкой посмотрел на брата. Тот уже еле держался на ногах, стонал в голос, ...уже не пытаясь сдерживаться. Он понял - скрывать эмоции не получится, да и какой в этом смысл, если там, где кончается Хикару, начинается Каору и наоборот. В этот момент Хику стянул с близнеца и нижнее белье, а Каору даже сказать ничего не успел.В тот момент, когда он наконец нашел в себе силы произнести что-то такое, что немного остудит пыл брата, его близнец наклонился и лизнул головку, вызвав в теле Каору волну дрожи. Еще пару раз лизнув плоть, Хику решился и взял ее в рот целиком … То, что чувствовал его близнец в этот момент, не описать словами(Прим.Автора: но я упрямый!)— в нем будто взорвались тысячи фейерверков. Было хорошо так, как никогда раньше. Каору чувствовал, что еще чуть-чуть, и он кончит…но это выжигающее изнутри ощущение хотелось чувствовать как можно дольше. Он постарался немедленно отстраниться, сделав над собой неимоверное усилие. Хику подчинился… Но в тот же момент властно развернул брата и прижал его к стене. Полюбовавшись пару мгновений на открывшуюся ему картину. А она была бесподобна! Обнаженный Каору на еле держащих его ногах стоял, подрагивая и прогнувшись, настолько, что можно было прекрасно рассмотреть его зад. И ту самую родинку на бедре… Оторвавшись от этой картины, Хикару провел пальцем тонкую линию от шеи, прямиком по позвоночнику вниз до самого последнего позвонка. Нажал на него немного, в ответ получив тихий, чуткий стон. Но, решив не отвлекаться и, тем более, не оставаться на достигнутом, Хикару облизнул палец и ввел его в близнеца. Тот вздрогнул, но не вымолвил ни слова. Через пару минут присоединился еще один палец— и вот тогда уже Каору зашипел от боли… -Я тебя предупреждал. Первый раз всегда больно,— тихо, в самое ушко прошептал Хику, осевшим голосом, который он сам почти не узнал. -Не останавливайся, прошу тебя…— еле выговорил Каору. Хику начал погружаться чуть глубже, и в один прекрасный момент нашел еще одну «волшебную» точку. Если бы он не придерживал брата, тот бы просто упал на пол, ноги его совершенно не держали— он дрожал крупной дрожью, бился и извивался в его руках, как пойманная птица; громко, судорожно вздыхал, срываясь на стоны. В этот момент Хику не выдержал… Вытащив пальцы, он расстегнул ремень и за пару коротких, но уверенных движений скинул штаны, белье, и резко, одним быстрым толчком до самого конца вошел… Видимо, слишком резко. Близнец вскрикнул и подался чуть назад. Выждав еще пару секунд, Хикару начал тихонько двигаться, получая протяжные, преисполненные удовольствия стоны в ответ на свои движения. Темп все ускорялся, и ускорялся… Через несколько толчков Хику кончил. Он чувствовал, как изливается внутри брата. Чувствовал, как огненное кольцо мышц охватывает его изнутри. Чувствовал, как Каору кончает, с приглушенным вскриком изливаясь… Хику вышел из брата и в этот же момент Каору начал настойчиво целовать его мягкие губы, прикусывая и облизывая языком нижнюю губу. Быстро скинув пиджак и откинув в сторону рубашку, он медленно развязал галстук и, обвязав им запястья брата, привязал их к спинке кровати. А дальше он ласкал, прикусывал, целовал. Скользил пальцами по разгоряченной коже, вызывая все новые стоны… Каждое касание тонких пальцев брата давало лишь повод к еще одному исступленному проклятью, но проклинал он лишь свою природу, что заставляла его отдаваться под власть этих касаний. Холодно, холодно, холодно… Горячо. Он попытался сосредоточиться на чем-то одном, но мысли тоскливо уползли в угол, оставив место лишь вздохам, глубоким и теплым. Надо было отвлечься, надо было удержаться на этой границе пороков и мечтаний, но осознание пришло слишком поздно. Постепенно “горячо” стало недостаточно, и он требовал больше. Про себя он потом подумает, что можно было назвать это страстью и не ошибиться. Но была бы это просто страсть. Горячо! Обжигает разум и отдается жаром на губах, но этого все равно было не слишком много. В порыве эмоций Хику вырвался из сдерживавших его пут и цеплялся руками за простынь, в тот момент как его младший брат выполнял рукой все те же ритмичные движения… Еще пара таких движений и он кончил… Опять. В голове была лишь звенящая пустота, а за окном темнела тихая, бесшумная ночь… Каору и Хикару спали в объятьях друг друга. Еще никогда им не было так хорошо, их с головой накрыло чувство спокойствия и умиротворения. Они чувствовали себя одним целым. Теплое, мирное дыхание… Дорогие читатели комментируйте пожалуйста!Для меня это очень важно!