Папочка лучше знает (Daddy knows best)

- Ты ведь хочешь осчастливить Папочку, не так ли? – шепчет Мориарти, и Джон стонет, подергиваясь под ним. Да, да. Боже, да. Он не может думать ни о чем другом. Мориарти давит пальцем на лоб Джона, и голова доктора наклоняется назад, белки глаз начинают выходить наружу. Мориарти маячит над ним, голова начинает болеть, когда его вдавливают в стену. Он подавляет стон, Мориарти немного приседает, прижимает пальцы к его губам, открывая ему широко рот для проникновения. Он лижет и сосет, как хороший мальчик, надеясь, что на сегодня этого будет достаточно, надеясь, что этому придет конец. Только это не так, потому что это никогда не закончится. - В тот первый раз он полностью осознавал все то, что случилось, не понимая при этом, насколько далеко может зайти Мориарти со своей одержимостью. В период между похищением и спасением Шерлоком Мориарти забавлялся тем, что наряжался в разные костюмы, дразня его, говоря то, что он бы никогда не посмел повторить перед Шерлоком. А потом, в конце концов, когда Шерлок нашел их, Джон обнаружил, что стоит там, и психопат нашептывал ему на ухо, что говорить, убеждая Шерлока в том, что он собирается взорвать бомбу, и что за всем этим стоит именно он. Достаточно лишь доли секунды, чтобы разоблачить обман, но каково ему пришлось в те несколько минут до того, как вся ситуация невероятным образом и быстро разрешилась. - Песик может вернуться к своему хозяину после того, как Папочка повеселится, - шептал Мориарти ему на ухо, но он забыл эти слова, которые были сказаны сгоряча. - Я буду брать тебя, когда захочу, собачонок, - произносит он, проводя рукой по волосам Джона прямо перед тем, как появился Шерлок. - Папочка получает, что он хочет, - говорит он, надавливая на пах Джона и заставляя его поскуливать от страха. Даже после всего, что произошло, Джон старался расслабиться и не думать об этом. И все шло своим чередом, было довольно спокойно, но однажды тихим воскресным утром он, как обычно, шел в супермаркет и на полпути был схвачен Мориарти. Двое мужчин связали и затащили его в темно-серую машину. Довольно скоро он обнаружил, что сидит в роскошной кровати, полураздетый и опьяневший от наркотиков, которые ему вкололи, одурманенный и навеселе. В каком месте он находится, он не мог разобрать. Остается просто ждать. Он выгнулся на мягких простынях, желудок сжимался от страха, который пересиливал его наркотическое состояние. - Картина маслом, верно, щенок? – говорит Мориарти, подходя к нему и проводя по волосам Джона, а затем толкает его обратно на кровать. – Весь такой покладистый и глупый. Папочка же говорил, что он получает то, что хочет. Джон может только лишь кивнуть, руки Мориарти трут его ладони, и он не может поднять их чуть выше. - Полай для Папочки, - говорит Мориарти тихим и мягким голосом, сжимая его талию, и Джон, насильно связанный, не знает, что делать. – Делай, что тебе сказали, щенок, или последствия будут ужасными для маленьких собачек. Поэтому он издает непонятный звук и в тоже время задыхается, когда рука Мориарти скользит между его ног сзади, надавливая на промежность между ягодицами. - Хороший мальчик, - шепчет он, наклоняя Джона вперед, его хватка становится крепче, чтобы доктор не дергался. Он делал это раньше, - подумал Джон, когда Мориарти открывает ему рот и насильно заталкивает очередную таблетку, давит при этом на горло, чтобы он проглотил. - Прими свое лекарство ради Папочки, хороший мальчик. Джон глотает, размышляя о том, что он только что съел. И что будет после этого. - Засыпаешь, песик? Джон кивает, смотрит на него, моргая, удивляясь тому, почему он не борется, почему не дает сдачи. Удивляется. Где. Не может думать. - Отлично. Лай снова. И он делает то, что ему говорят. От маленьких фыркающих и в тоже время раздраженных звуков член Мориарти твердеет и начинает упираться ему в ногу до тех пор, пока чудесная сила наркотика не оказывает на него свое действие. Он внезапно падает на простыни, освобожденный от созерцания данной картины. - Он просыпается на своей собственной кровати в квартире 221 Б, распластавшись на простынях, в его голове всего лишь призрачное воспоминание о предыдущей ночи. Он гадает, был ли это сон. Должно быть, так оно и есть. Он потягивается, изгибается, переворачивается сначала на один бок, затем на другой и ощущает боль. Чувство невероятной усталости наполняет все его тело. В голове тяжесть, а во рту пересохло. Еще слишком рано, свет еще не пробивается сквозь шторы, и он старается снова уснуть, старается забыть этот глупый сон. Просто сон. Всего лишь сон. - Через месяц Мориарти похищает его снова. В этот раз он сопротивляется больше, но наркотики сильнее, чем он сам, и вскоре он снова оказывается на кровати Мориарти, стоя на четвереньках, руки скользят по гладким простыням до тех пор, пока он не падает обессиленный на кровать. - Н-не надо, пожалуйста, - умоляет он, с трудом произнося слова. – П-почему я? - Потому что Папочке не нравится, как твой хозяин с тобой обходится, - говорит Мориарти, самодовольная и искусственная улыбка на его лице противоречит заботе, которую он якобы проявляет. – Он плохо обращался со своим песиком, да ведь? - Н-нет, - выдавливает из себя Джон, не понимая, почему он даже пытается найти этому оправдание. Пальцы Мориарти начинают снова тереть его промежность между ягодицами, отчего он поскуливает. – Ш-Шерлок. Хорошо. Хорошо обращается. Со мной. Друг. Мориарти выражает недовольство, взъерошивая Джону волосы. - Я не сомневаюсь в том, что ты именно так и думаешь, песик. Но Папочка лучше знает, и поэтому он собирается тебя спасти. И сделает он все, что в его силах. Папочка отдаст тебя в более подходящее место. И чтобы ты не влип в историю со своим хозяином, ты обо всем забудешь. Звучит мило, правда? Джон вздрагивает. Теперь он знает, что сон, который у него был, был вовсе не сном. Пока это не сон. Пока. О, нет. Он чувствует, как его рассудок распадается на куски, чувствует всю тяжесть наркотиков, которые давят на его разум и сознание, чувствует, как они движут его в мир беззаботности и беспечности. Он задыхается, хватаясь за Мориарти, а потом сдается, и его тело обмякает. - Глупый песик, - шепчет Мориарти, хватая его за волосы и оттаскивая назад, наслаждаясь видом остекленевшего взгляда Джона, его ослабленной челюсти, ведь теперь каждое движение является невероятным усилием для его питомца. - Я полагаю, пришло время принимать ванну, грязный щенок. - Он просыпается с криком, сердце бешено бьется, ему понадобилось несколько долгих минут, чтобы успокоиться. Просто сон, Джон. Лишь еще один ужасный, отвратительный сон. Он старается расслабиться, сердце трепещет в груди. Просто сон. Всего лишь твои подсознательные грязные игры. Возвращайся ко сну. Его волосы кажутся более влажными, чем тогда, когда он ложился спать, но он спихивает это лишь на свои собственные провалы в памяти. - - Ползи, - говорит Мориарти, и Джон нервно дергается, ошейник, прикрепленный к цепи, которую удерживает его похититель, убеждает его в том, что, противоречить Мориарти будет не самым лучшим выходом в сложившейся ситуации даже несмотря на отсутствие наркотика. И он ползет на четвереньках, проделывая путь вокруг огромной спальни, мягкий ковер натирает ему колени. - Хороший мальчик, - воркует Мориарти, и Джон вздрагивает при этих словах, какая-то крошечная часть его довольна похвале. Он не хочет так себя чувствовать. Это всего лишь сон. Только сон. - Катись, - говорит Мориарти, и Джон ложится на спину, заливается румянцем, когда его член покачивается при движении. – Сидеть. Служить. И на этом он заканчивает игру. Руки (Мориарти называет их лапами) высоко в воздухе, его рот широко раскрыт, он учащенно дышит, и от этого он все еще чувствует себя униженным. Как он мог не чувствовать? Это не его выбор. - Открой пошире для Папочки, - говорит Мориарти, переступая через него, и Джон чувствует, как его хватают за лицо, и он знает, что сейчас будет. Он хочет домой. К Шерлоку. Хочет, чтобы его освободили. Он качает головой, ощущая болезненный ужас. Мориарти застает его в момент грез и тянет цепь, Джон давится и открывает рот шире. Такая идеальная точка проникновения. К горлу подкатывает тошнота, когда Мориарти сует ему в рот свой возбужденный член, и он старается его вытащить, решая на это не реагировать. Это насилие. - Не надо играть в тупых гомиков, песик, - говорит строго Мориарти, чувствующий сопротивление Джона. – Я думал, ты будешь лучше справляться. Все эти недели я обучал тебя тому, где твое место. Мне что, наказать тебя? Джон встает перед ним на колени, отказываясь реагировать, и Мориарти знает, что не должен прекращать так рано действие наркотиков. Он еще не готов. Но он знает, что заставит его это сделать. - Мориарти начинает «заимствовать» его чаще, и с каждым пройденным месяцем наказания увеличиваются, а психическая стабильность Джона слабеет. Он забирает его только ночью, при этом убеждаясь в том, что они всегда оставляют Джона в его кровати, что наркотики нарушают его психику, что он остается без каких-либо опознавательных знаков и думает, что все, что происходит с ним – сон. Это занимает время, но Мориарти доволен своим песиком. После шаткого неуверенного старта постепенно он начал признавать свое место в этой жизни, вести себя так, как хочет этого Мориарти. И он никогда не перечит своему хозяину, никогда. После первого сопротивления он научился отсасывать, как чемпион. Хотя все еще нет ни проникновения, ни порки, ничего, что он может заметить на своем теле. И поэтому они сбивают его с толку и мучают до тех пор, пока однажды вечером Мориарти не понимает, что он готов. Он знает. Пришло время. - Он со стоном просыпается и на мгновение расслабляется, зная, что это был всего лишь сон. Лишь очередной мерзкий сон. Но теперь он может чувствовать... В нижней части туловища он ощущает жгучую боль в тех местах, где его ударяли хлыстом, вкус спермы Мориарти на своих губах, и он знает. Он знает. И он думает, что, должно быть, он всегда знал, и правда то, что все те месяцы он обманывал самого себя, и Джон падает на подушку, протирая глаза, чтобы, наконец, проснуться. - Видишь сейчас? – шепчет Мориарти, и Джон подавляет крик, когда выпрямляется в струнку и видит человека в углу комнаты. - Мориарти, - отрывисто говорит он. Мужчина выглядит зловеще в полумраке, вертя чем-то между пальцами. - Папочка, дорогуша, - поправляет его Мориарти, холодно смотря на него. – И нет, песик, это не сон. И никогда не был сном. Ты хорошо в него вписался. Папочка так гордится тобой. - Убирайся из нашей квартиры – моей жизни… - говорит Джон, запинаясь, его кулаки сжимаются под пуховым одеялом. - Ай-ай-ай, - говорит Мориарти, вставая. – Я подумал, что прошлой ночью я оставил тебя в самом подходящем месте, но, очевидно, я должен закрепить наш урок здесь и сейчас, правда? Джон перемещается назад, проглатывая стон боли, когда хлопчатобумажные простыни натирают нижнюю часть туловища. И Джон готов бороться с ним, готов… А потом он чувствует, как рука Мориарти оказывается в его волосах, вокруг шеи, и он не может не стонать, не опускать голову. Борись, Джон, борись! - Посмотрите, какой умный песик, - шепчет Мориарти, и Джон хочет вопить, хочет позвать Шерлока. Но. - Покажешь Папочке, каким хорошим мальчиком ты можешь быть, а? Он прижимает свои пальцы ко рту Джона, и Джон не может помочь себе. Его рот открывается, язык лижет суставы пальцев Мориарти, его мозг переходит в какое-то другое состояние. Ужасное. Проходит, кажется, вечность. Джон сосет руку Мориарти, причмокивая, почти согнувшись пополам, пальцы Мориарти трут ему между ягодицами, и это чувство заставляет Джона возбудиться. Ему невероятно стыдно. - Папочка так доволен тобой, - говорит Мориарти, высвобождая руку, чтобы ею зажать в кулаке его член, гладкие, смоченные слюной пальцы другой руки нажимают между ног Джона, то задевая, то надавливая. То Проникая. - Я не… нет, - стонет Джон, но месяцы психологической подготовки сделали его слабым и неспособным противостоять психопату, и он вертится, зажатый хваткой Мориарти, судорожно дышит, когда Мориарти начинает его ласкать, его другая рука мягко проводит по члену. - П-папочка… пожалуйста… И о, это первый раз, когда он произнес это, и Мориарти хочет кончить на него прямо здесь, чтобы подчинить его еще больше, но он знает, что эти вещи займут много времени. Тем не менее, это прогресс, огромный прогресс. И он не мог желать большего. - Хороший мальчик, - хвалит его Мориарти, смотря, как связанный Джон выгибается на его коленях, как шлюха. Прерывистые лающие звуки вырываются изо рта мужчины. Мориарти научил его тому, что надо делать в такой ситуации. - Когда он подносит пистолет к голове, он думает не только о Шерлоке в данный момент. Это выбьет из колеи щенка. А потом он выбросит его, что бы не сказал ему этот идиот. Песики без хозяев совершенно бесполезны.